Король собрал свой малый совет, который решал дела государственной важности — Ириду, главу разведки и, по совместительству, главного секретаря вендийской магической гильдии Спириона. С собой Фирос привела гениального паренька по имени Тиа, который, при посредстве дара Фирос, воспылал горячей юношеской ненавистью к твари Хаоса. С этой командой Фирос и предстояло спасать мир.
Да уж. Та ещё команда. Неопытная Видящая, юнец, сколь талантливый, столь и наивный, старый король, намеривающийся всё обратить себе во благо, и его цепной пёс. И с этим предстоит работать. Ладно, всё равно нет выбора.
Фирос ещё раз поморщилась и продолжила работать, отгоняя посторонние мысли вглубь сознания. Не время. Она тасовала нити судеб. Меняла реальность. Меняла людей. Укрощала вероятности и удачу. Ничто, кроме того Хаоса, что несла Нарь, не могло противостоять ей. Да, магическая власть короля, дар Тиа или ум Спириона — ничто перед властью над судьбами. Они лишь марионетки в её руках.
Нити двигались, как живые. Под её волей движение приобретало упорядоченность. Она — маэстро судеб. Касание тут, там, эту нить оборвать, ту укрепить, и каждое событие внушало четверым её помощникам если не преданность, то доверие и поддержку. Всё идёт так, как должно идти.
Где-то далеко умер полковник королевских войск от внезапного инфаркта. Фирос внезапно пошла к королю и сообщила ему, чтобы позаботился об лучшем управлении армии. Через полчаса на стол короля легла папка с докладом о погроме пиратами одной из окраинных застав, без управления командира — полковника — даже не попытавшейся организовать сопротивление. Король задумался...
Тонкое касание нитей, и Фирос уже мчится к Тиа, показывая, где он ошибся в очередном эксперименте. Потом — к Ириде, в очередной раз сплётшей не те нити. Не забыла Фирос и Спириона, которому поведала об очередных предателях и взяточниках в рядах разведки. При этом Фирос управляла своими действиями посредственно, через нить судьбы, поэтому делала всё максимально эффективно: подбирала интонации, правильно формулировала ненастойчивые просьбы. Она тянула не только за нити судеб, но и за более тонкие ниточки манипуляции.
Закончив менять судьбы, Фирос устало откинулась на диване. Посидев десять минут, она заставила себя встать. Не время расслабляться. Время работать. Фирос встала и пошла в Малый зал. Спирион был уже там, король тоже. Оба замерли около хрустального шара. Шар — приёмник и передатчик в режиме реального времени — показывал немолодого человека в военной форме. Он козырнул показавшейся в его шаре Фирос, продолжил доклад.
— ...Корабли вышли. Монастырь окружён, хотя монахи ничего не подозревают. Ваши заклятья, господин советник, работают безукоризненно.
— Хорошо, генерал Диак,— прокомментировал король.— У меня появилось вакантное место маршала, если операция пройдёт успешно, вы имеете все шансы его занять.
— Благодарю, мой король,— поклонился генерал.— Служение вам — мой долг.
Изображение в шаре погасло.
— Всё идёт прекрасно,— подытожил король.
— На душе кошки скребут,— призналась Фирос.— Пойду туда, присмотрю за ходом операции лично. Мы поставили на неё слишком многое.
— В смысле, "пойду туда"?— не понял советник.— Ты что, умеешь перемещаться на такие расстояния?
— Могу,— кивнула та.— И эта способность нисколько не зависит от магии.
— Опять твой таинственный дар?
— Он самый. Ну, я пошла. Да пребудет со всеми нами Творец,— сказала Фирос и потянулась к нитям судеб.
— Постой!
— Да, ваше величество?
— Будь там поосторожней. Ты нам дорога.
— Уж как-нибудь постараюсь,— фыркнула женщина и растворилась в воздухе.
Монастырь тряхнуло.
— Что происходит?— спросила Нарь.
— У нас гости,— ответил настоятель.— Вероятно, кто-то опять пробует на зуб нашу магическую защиту.
— Ты уверен, что она выдержит?
Рядом упала большая каменная глыба, прокатилась и застыла. Глыба шарообразной формы — явно военный снаряд.
— Теперь не уверен,— заметил Орин.— Слишком быстро они прошли первый слой обороны. Сейчас активируется вторая часть поля, но, боюсь, тоже продержится недолго. Пойдём в Оборонный зал. Оттуда мы координируем защиту Лоу.
Память...
Кружение образов. Жизнь и смерть. Стихии. Пламя в душе. Всё и ничего.
— Творец милосерден, Нарь,— сообщил Шрох.— Но он же жесток. Он дал нам свободу выбора. Страшный, жестокий дар. Дар убивающий. Дар исцеляющий. Дар, сравнимый только с даром творчества и даром осознания. Один из трёх Первых даров.
— Я люблю свободу!— заявила Нарь.— Творец поступил правильно.
— А знаешь ли ты, к чему приводит свобода, девочка моя? Какие страшные вещи творят разумные, когда осознают, что свободны, что никто не контролирует их? На какие жестокости способны те же люди? Человек свободен, это значит всего лишь, что он может сам определить свои поступки и сам выбрать себе смысл жизни. Любой! От крайнего Света до крайней Тьмы. От фанатизма до абсолютного эгоизма. Ты всё ещё считаешь, что дар свободы — благой дар?
— Благой!— холодно ответила Нарь, подавляя гнев. Оскорблять единственное, что делает её самой собой?— Нет ничего важней свободы! Дар творчества, дар осознания — ничто, пыль, прах! Пусть люди выбирают пути зла, пусть. Но всегда найдётся те, кто выберет путь добра. А он невозможен без свободы.
— Я согласен с тобой,— неожиданно сказал Шрох.— Ты права. Дар свободы — главный дар. Без него нет смысла ни у добра, ни у зла. Нас делает собой именно свобода. Только вот со мной согласны не все. Многие древоживы устали. Устали бороться с тёмной или светлой стороной своей души, которая норовит доминировать и нести зло в мир. Предпочли бы вместо свободы какой-нибудь "Всемирный Закон Доброты", который делает мир светлым и справедливым без усилий с их стороны.
— Глупцы!
— Нет, Нарь, в чём-то они правы,— вмешалась в разговор Тиар.— Ты не понимаешь что ли, свободы опасна! Свободой должны владеть достойные, остальные пусть подчиняются им и не несут зла.
— Ты лишишь права на свободу тех, кто не попал в ряды "достойных" и тех, кто воспитывается среди них?— саркастически спросила Нарь.— Не слишком ли большая цена за всеобщую доброту? Так можно оправдать и уничтожение всех недобрых, и тотальный контроль одного над всеми, если он подходит под критерии "доброты".
— Насчёт контроля — это неправильно. Один человек не может быть добрым, ему не с кем будет себя сравнить. Нужно сколько-то людей, которые будут нести идеи добра и повелевать прочими людьми. Воспитывать детей будут также они. Те, кто не попадут под критерий доброты даже после воспитания, должны насильственно лишаться свободы выбора, чтобы не натворили зла. В крайнем случае, нужно уничтожать тех, кто действительно олицетворяет злые качества, ибо таких не исправить.
— Мне кажется, ты где-то не права, но я не пойму, где,— призналась сущность.
— Я права везде! Ну, по крайней мере, в том, что касается людей. Для древоживов такой подход ошибочен, да и не надо их воспитывать. Вот с сущностями не знаю, как поступать. Воспитать или перевоспитать сущность практически невозможно. Свободу сущностей можно ограничить только смертью или абсолютным пси-контролем, что, в сущности, для нас одно и то же.
— Может, не стоит вообще нести добро в мир так настойчиво? Люди и сущности поймут сами, если дать им пример. Века, тысячелетия минуют, и они изменятся,— неуверенно предложила Нарь.
— Чушь!— воскликнула Тиар.— Каждый миг промедления — миг насилия, смертей, злобы, непонимания. Главный дар — дар творчества, и он должен реализовываться. И цена не имеет значения.
— Излишняя жестокость не доводит до настоящего добра,— предупредил Шрох.
— Жестокость — понятие относительное,— заметила Тиар.
Шрох грустно вздохнул. Удастся ли переубедить Тиар? Упрямая, своенравнее Нарь — а та вообще уникум — Тиар всегда верна своим принципам. Страшно подумать, что произойдёт, если она решит воплотить ту схему, о которой поведала.
— Нарь, что с тобой?— Орин хлопал девушку по щекам, приводя в чувство. Наконец, она открыла глаза.
— Ох,— выдохнула от боли, хватаясь за голову.— Творец всемогущий!
— Что с тобой? Позвать целителя?
— Бесполезно,— Нарь поднялась на ноги, придерживаясь за стену. Слабость накатывала волнами, но гордость не позволяла показывать её.— Кажется, память пробуждается. Я видела сцену из прошлой жизни.
Стены сотряслись, Нарь сползла бы на пол, если б Орин не поддержал её.
— Нам надо спешить. Основные коридоры выдержат любую тряску, а эти, новые, могут обрушиться.
— Я не доберусь сама.
— Тогда я тебя донесу,— предложил Орин.
— Не...— Бах! По своду тоннеля поползли трещины,— надо. Я попробую сама.
— Надо,— твёрдо сказал Орин, подхватил Нарь на руки и побежал. За их спинами послушался грохот. Свод всё-таки обрушился.
Возле Оборонного зала монах поставил телепатку на ноги. Нарь облегчённо вздохнула — никогда бы не позволила увидеть кому, что её несут на руках. Девушка приходила в себя и в зал зашла, чуть пошатываясь, но уверенно.
Зал с высоким сводом. Множество столов и стульев. Столы занимали хрустальные шары на подставках. В глубинах шаров — стены монастыря, нижняя гавань, виды острова со стороны. Посмотреть было на что.
На остров летели тысячи снарядов — тех самых каменных шаров. Летели безо всякой магии, хотя отголоски ускоряющих и направляющих заклятий на них чувствовались. Так как шары представляли собой не созданный магией конструкт, но извлечённые и обточенные куски горной породы, внешняя антимагическая защита их пропускала. Внутренний щит — силовой, но большинство шаров оказывались достаточно массивны, чтобы его продавить.
— Докладывайте!— велел мастер-настоятель.
— Нас просто целенаправленно разрушают,— сказал пожилой монах.— Судя по всему, у них есть планы монастыря и расписание занятий. Атакуют, в основном, те надземные помещения, где проводятся тренировки. Несколько десятков монахов и послушников погибли. Мастер-наставник Эльхан в их числе.
— Твари,— Орин сжал кулаки.— Ничего, больше нас не застать врасплох. Как там наши артефакты?
— Малое хранилище открыто,— сообщил монах, в котором Нарь узнала Аригу.— Мы разбираем оружие и доспехи.
— Оставьте,— приказал мастер-настоятель.
— Но...
— Открывайте большое хранилище. Берите самое мощное оружие.
Переговаривающиеся монахи смолкли. Все взгляды обратились к настоятелю.
— Мастер Орин,— тихо произнёс Арига,— пора?
— Пора, мастер Арига,— кивнул настоятель.— Пришло время!— голос его вдруг разнёсся по всему залу, торжественный и гулкий.— Пришло время, братья! Настал момент, ради которого мы живём. Момент истины. В наш мир пришла та, о ком пророчество. Пока я не имею права говорить более. Когда и если мы отразим атаку, вы узнаете всё. Пока же — открывайте большое хранилище боевых артефактов. Мы обязаны выжить, чтобы исполнить то, ради чего живём!
— Мы выполним свой долг,— сказал мастер-наставник и первым передал в свой шар связи приказ о хранилище.
Фирос как в воду смотрела. Неприятности начались ещё до высадки десанта. На полуразрушенные стены монастыря внезапно вышла группа монахов. Сквозь подзорную трубу были видны их мрачно-торжественные лица. Фирос мысленно усилила увеличение заклятья, наложенного на трубу, и разглядела в руках монахов красные шарики.
— Генерал!— крикнула она.— Быстро, всем возвести силовые щиты!
— Слушаюсь, леди,— генерал активировал шары связи и передал приказ.
Увы, не все успели его исполнить. Монахи подбросили шарики и ударом ладони запустили в невидимые, казалось бы, на таком расстоянии корабли. Шарики, увеличиваясь в размерах и нагреваясь, полетели в цель. Силовой щит и антимагическое поле пропустили их, будто полностью прозрачные изнутри.
Вокруг кораблей начала формироваться дымка силовых полей. Однако шары легко пробивали чары и взрывались, превращая корабли в кучи горящих щепок, которые падали в голубую бездну небес. Все ближайшие корабли взорвались. Те, что подальше, успели закончить силовые щиты, исчезающие при отражении взрыва шара.
Фирос потянулась к нитям судеб кораблей и, как могла, укрепила их, заодно убирая набухающие нити судеб коротких событий — столкновений кораблей и шаров. Десятки суден, расположенных близ флагмана, где находилась Фирос, уцелели до единого. Возникающие из неоткуда порывы ветра меняли траектории шаров, вертели штурвалы кораблей так, что магические снаряды мазали.
— Ваша работа?— уважительно спросил генерал.
— Моя. Высаживайте десант. Бомбардировку не продолжаем, она уже сыграла свою роль.
— Слушаюсь, леди Фирос.
Воины прыгали с корабля на нижнюю гавань. Никто не пытался противодействовать высадке — пара сотен прикрывающих с неба кораблей держали пристань под контролем. А вот в подземных коридорах десант встретили на славу. Монахи, услышав, что пришло время великого служения, ради которого создан монастырь, дрались как никогда.
Мясорубка. Так можно назвать то, что происходило в нижних коридорах монастыря. Пара десятков мастеров-воинов, два мастера-наставника и несколько тысяч воинов, которые не могли толком разместиться на маленькой пристани.
Через час генерал прервал штурм для перегруппировки и смены тактики. Монахи не отступили ни на шаг, в то время как королевские солдаты недосчитались двух сотен. Фирос оглядела горе-воинов и громогласно произнесла:
— Благословляю вас, дети мои! Да пребудет с вами Судьба!
Генерал недоумённо покосился на неё.
— Надо как-то объяснить их победу,— тихо пояснила Фирос.— Пусть думают, что сработало благословление.
— Победу!? Да мы не пробились сквозь внешний заслон!
— Теперь пробьются, если только не вмешается Нарь.
— Ты?..
— Я. Я буду с воинами. Я — сила, против которой монахи — никто.
— Что ж, надеюсь, это сработает,— вздохнул генерал, которому совсем не хотелось отправлять солдат практически на убой.
— Даже не сомневайся,— улыбнулась Фирос, и от этой улыбки генералу стало не по себе.
— Мы теряем братьев-воинов!— докладывали монахи у кристаллов связи и наблюдения.
— Что происходит?— у Орина никак не получалось собрать в единую картину все доклады.
— Им словно помогает сам Творец,— ответил Арига.— Они предугадывают наши атаки, наши защиты пробивают, словно знают о каждом движении. Невозможно!
— Я чувствую её,— пробормотала Нарь.
— Кого?— резко обернулся настоятель.
— Женщину, обладающую огромной властью. Я не совсем понимаю, кто она. Кажется, её сил хватит, чтобы превратить монастырь в руины. Но она почему-то не делает этого!
— Маг?— уточнил Арига.
— Её способности иной природы. Я ни в чём не уверена, но чувствую именно так. Она в чём-то родственна мне.
— Что же делать?— мастер Орин в отчаянии смотрел за отступающими монахами в кристаллах.
— Я пойду туда,— решила Нарь.— Я телепатка, могу контролировать чужой разум, как ментальный маг. Думаю, сдерживать атаки мы сможем. Кстати, почему не применяют магическое оружие?
