— По просьбе Сената Совет отправил нескольких джедаев на Балтизаар, — продолжал Дуку, — и моей бывшей ученице каким-то образом удалось отправиться с ними.
Палпатин глубокомысленно кивнул:
— Я кое-что слышал об этом. Сенатор от Балтизаара запросил помощи, чтобы защититься от налетов "Бандо Гора".
— Мерзостные похитители и убийцы, — в гневе выпалил Дуку. — Нужно было послать войска, а не горстку джедаев. И все же Совет откликнулся на призыв, и теперь Воса и остальные пропали без вести и считаются мертвыми.
Палпатин приподнял бровь:
— Та юная девушка, которой вы вскружили голову?
— Она самая, — тихо сказал Дуку. — На Галидраане она билась с мандалорцами со всей жестокостью, как будто пыталась впечатлить меня. В итоге я сообщил Совету, что она не готова для финальных испытаний и посвящения в рыцари. Признав, что вмешательство джедаев было ошибкой, мастер Йода и остальные отказались выслать другой отряд на поиски уцелевших.
Палпатин обдумал сказанное:
— Если Балтизаар был очередной попыткой впечатлить вас, то Комари Воса добилась только одного: доказала, что вы были правы относительно нее с самого начала.
Дуку внимательно посмотрел на него:
— Возможно. Но главная вина лежит на мне. — Он провел рукой по короткой бородке. — Может, я и мастер меча, но как учитель я никуда не гожусь. Мастер Квай-Гон Джинн превратился в нелюдимого и скрытного изгоя. А теперь еще и Воса... — Он фыркнул. — Я отказался от вступления в Совет, чтобы посвятить себя дипломатии, и видите, чем все обернулось. Республика все глубже увязает в пучине хаоса.
— Вы — один против целой Галактики отъявленных негодяев, — заметил Палпатин.
Глаза Дуку сверкнули.
— Даже один способен на многое, если он достаточно могуществен.
Палпатин нарушил повисшее молчание:
— Вы примете титул графа Серенно?
— По праву рождения. Моя семья уже согласна. Осталось лишь уведомить Высший Совет.
— Кто-нибудь ранее уже уходил из Ордена?
— До меня — девятнадцать джедаев.
— Вы уже делились с кем-либо своими грустными мыслями?
— Только с мастером Сайфо-Диасом.
— Разумеется.
Дуку поднял взгляд:
— Он боится, что я совершу что-нибудь безрассудное.
— Ваш уход из Ордена для него недостаточно безрассуден?
— Он боится, что я буду открыто критиковать членов Совета. Боится, что расскажу всем, как расколоты их мнения в отношении того, стоит джедаям отвечать перед Сенатом или нет. — Он заглянул Палпатину в глаза. — Я все больше склоняюсь к тому, чтобы присоединиться к вам в вашем деле.
Палпатин коснулся груди:
— В моем деле?
Лукавая улыбка зажглась на лице Дуку.
— Я неплохо разбираюсь в политике, мой друг. Я знаю, что вы все время должны следить за тем, кому и что говорите. Но то, что лишенные права голоса миры окраин пользуются хоть какой-то поддержкой в Сенате, — прежде всего ваша заслуга. Вы говорите открыто, сражаетесь за права неимущих — возможно, вы единственный, кто сможет удержать Республику на краю пропасти. Если, конечно, вы не лгали мне все эти годы.
Палпатин обратил его слова в шутку:
— Ну, может, и была пара-другая недомолвок.
— Их я готов вам простить, — сказал Дуку. — И не важно, станем мы партнерами или останемся просто союзниками.
Палпатин сплел пальцы рук:
— Любопытное замечание. Думаю, наши беседы должны стать глубже; нам следует стать честными друг с другом, поделиться самыми сокровенными мыслями и чувствами, чтобы понять, действительно ли перед нами стоит одна и та же цель.
— И я абсолютно честно говорю вам, что Республику нужно разобрать по кирпичику, чтобы потом заново отстроить с нуля.
— Надо сказать, задача не из легких.
— Воистину так.
— Для ее решения может понадобиться гражданская война.
— А разве мы сейчас от нее далеки? — Дуку умолк на мгновение, затем прибавил: — Сенат силится разрешить споры, проявления которых джедаи видят воочию. Принятие любых законов возможно не раньше, чем мы пустим в ход световой меч.
— Но джедаи сами поклялись, что будут поддерживать Республику.
— Роль Ордена во всем этом — предмет наших с Сайфо-Диасом бесконечных дискуссий, — раздраженно бросил Дуку. — Но члены Совета не разделяют мою точку зрения. Их восприятие закоснело, и каждая перемена дается им с огромным трудом. — Он сделал паузу, и на его лице проступило что-то зловещее. — Не позволяйте обмануть себя, Палпатин. Они предвидят темные времена. Сказать по правде, они только о них и думают. Потому они и допустили, чтобы джедаи оказались втянуты в местечковые конфликты вроде Галидраана, Йинчорра или Балтизаара, подобные пожару, который ветер раздувает из тлеющих угольков. Но вместо того чтобы подняться на борьбу с коррупцией в Республике, возможно, даже распустить Сенат на время, они зациклились на пророчестве. Они ждут предсказанное пришествие избавителя, который привнесет равновесие в Силу и восстановит порядок.
— Избавителя? — Палпатин в искреннем изумлении уставился на джедая. — Вы никогда не упоминали о пророчестве.
— И не упомянул бы, если бы все еще считал себя верным Ордену.
— Я и не думал, что Силе нужно равновесие.
Губы Дуку искривились.
— Нужно остановить прилив тьмы — именно так Орден интерпретирует пророчество.
— Вы с этим не согласны?
У Дуку уже имелся готовый ответ:
— Суть в том, что джедаи могли бы исполнить пророчество сами, если бы дали волю всей необузданной мощи Силы.
— Всей необузданной мощи, — повторил Палпатин. — Боюсь, ход ваших мыслей от меня ускользает.
Джедай шумно вздохнул:
— Думаю, мы побеседуем об этом — в будущем.
— Стало быть, вы уже приняли решение?
Дуку кивнул:
— Если еще хоть один джедай погибнет из-за бездействия Республики и моральных экивоков Совета, я уйду из Храма не оглядываясь.
* * *
Едва Дуку покинул кабинет, Сидиус набросил плащ и поспешил на новую встречу. Поймав воздушное такси на Сенатской площади, он велел водителю-грану отвезти его в космопорт Танник.
Откинувшись на мягкую спинку кресла, он впервые за день смог свободно вздохнуть. Какой-то год назад он вел лишь две жизни, а сейчас — уже полдесятка: ученик Плэгаса, наставник Мола, уважаемый сенатор, союзник верховного канцлера Валорума и предводитель растущей группы заговорщиков, куда входили Пестаж, Дориана, Гриджейтус — призванный со временем сменить его в должности сенатора, — а также чувствительный к Силе человек Сим Алу, аналитик разведки Арманд Айсард, сенатор от Эриаду Уилхафф Таркин и умбаранка-телепат Слай Мур, которую он сделал своей тайной ассистенткой.
Вел свою двойную жизнь и Дуку: выполнял поручения Совета и тайком флиртовал с темной стороной, мечтая обрушить всю необузданную мощь Силы на эту бренную реальность. Его медленное преображение было сродни тому, что претерпел Дарт Гравид, также тщетно мечтавший о верховенстве — только с точностью до наоборот.
У джедаев ранг мастера присваивался тем, кто достиг истинного понимания Силы; у ситов такой уровень понимания был всего лишь началом. Домотканые плащи Ордена джедаев будто бы возвещали: "Я ни в чем не нуждаюсь, ибо я окутан Силой"; тогда как плащи ситов: "Я свет во тьме, точка сближения противоборствующих сил". И все же, несмотря на очевидное могущество ситских владык, не все из них были умны и не все в должной мере контролировали способности, которые даровала им темная сторона. Дарт Миллениал взбунтовался против взглядов своей наставницы Дарт Когнус, и даже Плэгас упоминал, что их с Тенебрусом философские споры зашли в тупик.
Человек по имени Гравид — повелитель ситов, чье недолгое владычество пришлось на эпоху, отстоявшую от нынешней на пять сотен лет, — пришел к мысли, что излишнее поклонение темной стороне приведет к краху Ордена ситов, и попытался привнести в свое учение ряд джедайских качеств — таких как самоотверженность и сострадание, — полностью забыв, что для адепта, который погрузился во тьму, путь к свету заказан; что темная сторона так легко не отпустит своего приверженца, на которого, по обоюдному соглашению, она заявила свои права. С каждым днем все больше сходя с ума от своих попыток разорваться на два мира, Гравид решил, что единственный способ уберечь наследие ситов — это спрятать или стереть с лица Галактики знания, которые накапливались поколениями, — свитки, голокроны и научные тексты, — чтобы ситы смогли начать с чистого листа, и их успех стал бы неминуем. Запершись в стенах бастиона, который он и его ученица-тви"лека Гин возвели на планете Джагуада, он попытался совершить задуманное и, как считается, уничтожил больше половины всех артефактов в хранилище, прежде чем Гин, проявив незаурядную волю и мужество, проникла под Силовое поле, которым Гравид окружил цитадель, и убила наставника голыми руками — ценой своей собственной руки, плеча, а также левой стороны лица и груди.
Будучи уважаемым и многоопытным мастером-джедаем, Дуку, вероятно, уже обрел некое теоретическое понимание темной стороны; возможно, он узнал даже больше, если имел доступ к ситским голокронам, надежно сокрытым в тайниках Храма. Он вполне мог бы стать хорошим раздражителем для Республики, но вот посланником хаоса — таким как Плэгас или Сидиус, — навряд ли. И все же будет любопытно посмотреть на то, как далеко Дуку готов зайти...
Палпатину надо будет рассказать Плэгасу об этом разговоре. Или не надо? Позволялось ли ученикам скрывать что-либо от своих наставников?
Нет. Никогда. Особенно если есть шанс, что Плэгас узнает об отступничестве Дуку как-то еще — своим непостижимым способом.
* * *
Исполнив несколько опрометчивых маневров, водитель-гран перестроился в соседнюю полосу и стремительно снизился к космопорту Танник — полукруглой взлетно-посадочной площадке на окраине района Манараи, окруженной со всех сторон вздымающимися к небу монадами. Отведенный для приема легких грузовиков порт стал пристанищем для космолетчиков — любителей горячительного или подсевших на наркотики, кочующих с места на место разнорабочих и нелегальных мигрантов самых разных мастей, которые явились сюда в поисках дешевого проезда до одной из дальних планет.
Счастливый от того, что безумный таксист навсегда остался в прошлом, Палпатин втиснулся в толпу и взял курс на неказистое здание штаб-квартиры Движения в поддержку беженцев, которое приткнулось чуть ниже верхнего уровня портовых строений. На полпути к своей цели он заметил в толпе дородного набуанца, которого и пришел повидать: человек стоял подле своей стройной жены и раздавал указания юным волонтерам. Озарив лицо сердечной улыбкой, Палпатин взмахнул рукой и прокричал:
— Руви!
Мужчина повернулся на голос и широко улыбнулся:
— Палпатин!
У председателя ДПБ Руви Наберри была крупная, почти квадратная голова, тонкие губы, чисто выбритое лицо и короткая стрижка с аккуратной челкой. Он родился в горах и по профессии был строителем, часто посещал Университет Тида с лекциями по микроэкономике и был невероятно искренним человеком, которого не так-то легко одурачить. Благотворительная организация, которую он возглавлял, по мере сил предоставляла помощь миллиардам обитателей нижних уровней Корусканта.
— Какой приятный сюрприз, — сказал Руви, пожимая руку Палпатину. Два набуанца были примерно одного возраста, но Руви обучался в государственной школе, тогда как юный Палпатин прошел через ряд частных образовательных учреждений. — Ты помнишь Джобель?
Казалось, возраст был не властен над этой высокой женщиной с треугольным лицом, широко посаженными, полными сочувствия глазами и пышной копной длинных черных волос. Она вступила в брак с Руви по расчету, была такой же серьезной, как и он, и в равной степени предана их благотворительному делу.
— Разумеется, — ответил Палпатин. Склонив голову, он добавил: — Мадам Наберри.
Она сделала шаг навстречу, чтобы обнять его, но быстро передумала и просто улыбнулась в ответ:
— Рада снова видеть вас, сенатор.
Руви похлопал его по спине:
— Я так и не поблагодарил тебя за позволение обратиться к Сенату и рассказать о кризисе с беженцами на Сев-Ток.
Палпатин отмахнулся:
— Для меня честь — помочь в таком важном и достойном деле. К слову, Онаконда Фарр передает тебе привет.
— Родия должна гордиться им, — сказал Руви. — Он один из редких ныне сенаторов, кто понимает, что богатство и власть даются не просто так; что они должны служить стимулом для оказания помощи тем, кому не так повезло в жизни.
Палпатин натянуто улыбнулся.
— Что привело вас в порт, сенатор? — спросила Джобель.
— Отнюдь не случайность, мадам. Сказать по правде, это дело чрезвычайной важности, которое касается вашей дочери Падме.
— Она здесь, — сказал Руви.
Палпатин воззрился на него:
— На Корусканте?
— Здесь, в Таннике. — Он указал на близлежащее взлетное поле, где энергичная темноволосая девочка направляла антигравитационную тележку с провиантом к трюму ожидающего погрузки корабля.
— Кто этот юноша рядом с ней? — спросил Палпатин.
— Ян Лаго, — пояснила Джобель.
Палпатин вгляделся:
— Сын советника короля Веруны?
Джобель кивнула:
— Кажется, он без ума от нее.
— А Падме — от него?
— Мы надеемся, что нет, — сказал Руви. — Ян — милый мальчик, но... Скажем так, Кун Лаго не обрадуется, что его сын увивается за злейшим врагом, если можно так выразиться49.
Обнаружив, что юный Ян с интересом рассматривает его, Палпатин на миг задержал на нем взгляд, после чего сказал:
— Это подводит меня к сути дела, за которым я пришел. Как вам, без сомнения, известно, наш король проинструктировал меня проголосовать в поддержку Торговой Федерации по вопросу налогообложения зон свободной торговли.
— Ну еще бы, — с неприкрытым презрением бросил Руви. — Как же еще Веруне набивать свои карманы взятками?
Палпатин кивнул:
— Мне, вам и кое-кому из дворян хорошо известна его подноготная. Но, возможно, сейчас пришло время сделать его секреты достоянием всей Набу.
Джобель помрачнела:
— Если вы про то, чтобы бросить ему вызов на предстоящих выборах, то это гиблое дело.
— Позволю себе не согласиться, мадам, — произнес Палпатин. — Я уже беседовал с отдельными представителями электората, и они разделяют мое мнение, что подходящий кандидат смог бы переиграть его на выборах.
Когда его взгляд сместился в сторону Падме, челюсть Руви в изумлении отвисла:
— Ты это несерьезно.
— Абсолютно серьезно, Руви. Участник молодежной программы для будущих законодателей к восьми годам; младший законодатель — к одиннадцати. Помогала беженцам на Шадда-Би-Боран. И ко всему прочему, пользуется в Тиде большей популярностью, чем любой из прошлых губернаторов за многие поколения.
Джобель захлопала глазами и, не веря собственным ушам, покачала головой:
— Палпатин, ей же только тринадцать!
Палпатин развел руки в широком жесте:
— На Набу избирали и более юных королев, мадам. И ее правление может продлиться полвека. — Он не желал даже слушать возражения Руви и Джобель. — Одна из поправок к конституции гласит, что монархия может стать наследственной, если подберется достойная династия. А разве есть на Набу семья более достойная, чем Наберри?
