Сказка где-то рядом

— Возьми меня с собой! — умоляюще попросил он, заглядывая ей в глаза.

— Вася! Я бы и рада, — смутилась Наташа. — Но ты принадлежишь этому миру. Да... ты просто не сможешь привыкнуть к той жизни. Ты даже не представляешь, насколько отличаются наши миры!

— Я смогу! — горячо пообещал он, не выпуская локтя: — Я научусь править самобеглым экипажем вместо лошади, и каждый день ездить в кабине-ловушке из башни Тилли! Я смогу научиться делать все то, что умеешь ты!

— Но ты не сможешь предать свою семью! — Наташа постаралась придать голосу максимум убедительности. — Твои родители наверняка уже волнуются, куда ты запропастился. Они возлагали на тебя большие надежды, тебя некому будет заменить!

Она почувствовала, как пальцы, вцепившиеся в ее предплечье, потихоньку разжимаются.

— Подожди! Вот, возьми на память! — она стянула с пальца волшебное кольцо, и сунула его в Васину ладонь: — В моем мире нет места волшебству.

— Хорошо, — очень серьезно кивнул он. — Я буду хранить его... пока ты не вернешься.

— Прощай! — чувствуя, как на глаза наворачиваются предательские слезы, она быстро шагнула в туман. Навстречу ей, скрытая мутным маревом, рванулась темная фигура. Не успевая избежать столкновения, Наташа попыталась защититься рукой...

...и упала на колени, с размаху уткнувшись носом в холмик жесткой травы. Похоже, снова ничего не вышло — та же полянка, деревья... Но ни котла, ни ведьмы, ни тумана! Ура! Она наконец-то дома!

— Стой, подожди! Ну почему ты все время убегаешь, мы ведь не хотим причинить тебе вреда!

После такого многообещающего вступления Наташа непременно вскочила бы на ноги и бросилась наутек, но не успела — в следующий момент на поляну высыпала толпа народу, одетого, не в пример ей, по-походному: плотные куртки и штаны, сапоги, головные уборы или косынки против клещей. Девочку моментально окружили, взяв в кольцо, и отвели в город, чтобы с рук на руки передать безутешным родственникам, почти обезумевшим от волнения.

ЭПИЛОГ

— А потом они снова чуть с ума не сошли, — вздохнула подруга, — пытаясь дознаться, где же я пропадала все это время. Но не могла же я прямо сказать, что попала в сказку? Поэтому уперлась: ничего не помню, и все тут. Принялись было меня по врачам таскать, а те заявляют: физически я в полном порядке, по голове не бита, а частичная амнезия — реакция на психическое потрясение, со временем пройдет. Или не пройдет, но в этом тоже нет ничего страшного! Ну, они и отцепились.

Мы немного помолчали. Подруга погрузилась в воспоминания, я деликатно не хотела ей мешать.

— Не знаю, зачем она открыла ворота и чем здесь питалась, — наконец, вздохнула она, — та девочка, что попала в наш мир вместо меня. Только она от полянки далеко не отходила, и в лесу все время кому-нибудь на глаза попадалась. Они принимали ее за меня, только вот догнать и поймать никому не удавалось. Поэтому поиски и не свернули после первой недели. Говорили, что якобы меня какая-то зверюшка напугала, и я вроде как не в себе все это время по лесу бегала. Ну и пусть думают, что хотят, я все равно никому, кроме теперь вот тебя, правды не открыла. А уж как сложно было удержаться — любящие родственнички, чтобы мне память вернуть, то и дело пытались врасплох застать каким-нибудь неожиданным вопросом. Представляешь, как сложно удержаться и от неожиданности не ответить? Вдобавок, когда я дорвалась наконец до благ цивилизации, наелась, помылась и переоделась, дома так скучно оказалось! Совершенно нечем заняться, а меня по привычке постоянно терзало чувство, что надо куда-то идти, что-то искать... От отчаяния я даже все кроссворды со сканвордами из нашего киоска разгадала, еле пережила потом неделю до следующего завоза!

— За что же мне такая честь? — искренне удивилась я. Даже больше, чем самому рассказу — а ведь излишне бурное воображение и любовь к глупому понту не числились среди недостатков моей подруги.

— Потому что я вижу, что тебе можно доверять, — пояснила она. — Меня все эти годы просто распирало, честно говоря. А ты к тому же журналист, тебя должны интересовать всякие необычные истории.

— Пока еще только студент журфака, — привычно поправила я. — И я не могу опубликовать твою историю, она уж слишком невероятна! Тебе нужен не журналист, а писатель.

— А какая разница? — простодушно удивилась подруга.

— Ну, писатель может выдумывать, что хочет, а журналист должен привести доказательства. Как ты можешь доказать, что действительно была в том мире?

— У меня то самое платье до сих пор в шкафу висит. Правда, я в него теперь не влезу даже в двух корсетах... А еще вот, — она вытянула из-под одежды деревянный амулет-кругляшок на кожаном ремешке: — Тот самый талисман!

— Точно такие же связками продаются на аллейке у Площади Пятого Года, — пожала я плечами.

Закатав рукав, подруга продемонстрировала обхватывающую запястье фенечку из круглых бусин:

— Те самые жемчужины из платья Ундины!

— Настоящий жемчуг?

— Не знаю, — она пожала плечами. — Я там фальшивого не видела!

— Ну, это без разницы. Жемчужницы в наших реках пока еще водятся. Не все еще успели загадить, хотя и очень стараются...

— Так напиши книгу! Придумай главной героине новое имя, в книгах это принято. Скажем, Наташа...

Становилось ясно, что, увлекшись новой идеей, подруга или добьется своего, или не оставит меня в покое никогда.

— Но я же не писатель! — сделала я последнюю попытку отказаться.

— Но ты же постоянно что-то пишешь! — на корню пресекла все мои возражения подруга. Я капитулировала, доставая чистый блокнот и новую ручку:

— Ну, хорошо. Так какое же приключение произвело на тебя самое сильное впечатление, что больше всего запомнилось?

Подруга закатила глаза:

— Больше всего мне запомнился ни с чем не сравнимый кайф, который я испытала, когда уже вернулась домой, и там меня, наконец-то, расшнуровали из этого проклятого корсета!

КОНЕЦ

Первоуральск, 2005г.