— Мне нужно. Двери пропустят меня, — не знаю, откуда взялась эта уверенность. Взяв Ярь — уже не Наследницу, но ещё не Королеву — за руку, я потянула её к двери. — Идём, если ты не получишь благословения, то все смерти окажутся напрасными. Если ты его не получишь, я лично убью тебя. Перри тоже способен стать Королём и, на мой взгляд, лучшим, чем ты.

Ярь повиновалась, она двигалась, словно зачарованная, не сводя глаз с герба, сияющего над дверью. Мы шли распахнутым дверям Зала Короля, и сотни людей смотрели нам вслед: кто-то с надеждой, кто-то с нескрываемой злостью, кто-то с испугом. Я различила чей-то шёпот: "Никогда раньше сопровождающие не требовались".

Да, раньше не требовались, но сейчас Король ждёт нас обоих. Ярь идёт туда, чтобы стать Королевой, а я — просить о милости. Милости, за которую меня проклянут все, кто будет знать.

Ярь не справиться одной, ей нужен кто-то, кому она сможет безоговорочно доверять, а ещё нужен тот, кто будет её любить, несмотря ни на что. Нужен Первый. Но не Первый-хрис, а Первый-вар. Не знаю, откуда у меня взялась эта идея, может подспудно зрела с нашей встречи во время Сдвига, когда я вспомнила свои сны?

Мы шагнули через порог одновременно, держась за руки: хрис и будущая Королева, залитые кровью, словно два язычника, принесшие жертву своим богам.

Этот зал, заросший паутиной и лишенный окон, выглядел пустым. Лишь огромная статуя Короля, оседлавшего хриса, говорила: мы там, где должны были оказаться.

Двери захлопнулись за нами и зал погрузился во тьму. Ярь медленно шла к статуе, я следовала за ней. Роговые наросты на пятках тихо цокали по пыльным плитам, это казалось мне кощунством — нарушать сейчас тишину.

— И что теперь? — как-то испуганно спросила Ярь. — Как мне получить благословение?

— А я знаю? — я опустилась на четыре лапы. — Может быть, стоит о нём попросить?

Ярь недоверчиво покачала головой, но всё же опустилась на колени и склонила голову.

— Я прошу благословения...

— И что? Меня многие о нём просят, мое благословение ценно, я не одариваю им кого попало... На что благословить тебя, Ярь? — сначала я не поняла, кто это сказал, а когда поняла — лишилась дара речи.

Всё не могло быть так. Просто не могло! Но ведь было? То, что мы с Ярь приняли за статую, пошевелилось и, стряхнув с себя пыль и паутину, спустилось с возвышения. И заговорило:

— На что ты просишь благословения? — раздалось из пасти хриса.

— Для кого ты просишь благословения? — продолжил вар, сидящий на его спине.

Короля всегда изображали так, верхом на приученном чудовище. Могу поспорить, он был большим шутником. Знал ли хоть кто-то из варов, что их Король — не вар? Их Король — симбиоз двух существ, хрис и вар, слившиеся воедино. Мне, только что пережившей это, было несложно почувствовать цельность, законченность двух соединенных воедино существ.

Ярь не знала, поэтому старалась не смотреть на хриса, обращалась лишь к тому, кого считала варом. Ох, не к добру это.

— Я прошу благословить меня на царствие, — она склонила голову. Будь я сейчас человеком, вздохнула бы, а так — зашипела. Всё тот же старина Ястреб! Кажется, шансы Перри взойти на трон повышаются.

— Это не то, о чём ты должна просить, — вар покачал головой, а хрис рыкнул-засмеялся. Определённо, Король был шутником.

— Я молю тебя благословить меня на царствие, — с трудом выдавила из себя гордячка-Ярь. Да, непросто ей далось это "молю". Что Ястреб, что Ярь: оба требовали или приказывали, но не просили и, тем более, не молили.

— Просишь или молишь, это не важно, — сообщил хрис. — Мы — Король. Бессмертный Король, основатель Алларии, объединивший мир и два народа. Мы долго правили, но, устав от суеты и света, удалились сюда, где в тишине, не беспокоимые никем, следим за нашими потомками. Да-да, Первый, не удивляйся, я сумел продолжить род, не погибнув при этом сам.

— Мы следили за вами, — продолжил вар. — И за тобой, Ярь, и за тобой Первый. Вы радовали нас и огорчали. В чем-то мы вам даже помогли, зная, что вы должны дойти, войти в эти двери и встретиться с нами. Потому, что это нужно Алларии. Алларии нужна Королева и нужен Первый.

— Я... — Ярь смотрела на Короля с каким-то суеверным ужасом. — Я...

— Говори, Ярь, наш потомок, — подбодрил её хрис. — На что благословить тебя?

— Я... Я прошу, благослови Алларию и её народ. Благослови меня, чтобы могла я править справедливо, чтобы процветал этот мир.

Вар довольно улыбнулся. Сняв с пояса кошель, он вытащил потускневшую монету и переложил во второй, висящий на другом боку.

— Мы частенько спорим, — сообщил он Ярь. — Мой Первый считал, что ты не догадаешься, о чём нужно просить. Он вообще считает моих потомков крайне бесполезными существами — то ли дело его.

Королева Ярь выглядела несколько пришибленной словами Короля. По-моему, она так ничего и не поняла. А если поняла — не поверила. Да и кто бы поверил, в здравом-то уме?

— Так ты благословишь меня? — переспросила она, будто не веря. Король-вар удивлённо приподнял бровь, а Король-хрис насмешливо фыркнул.

— Разве я уже этого не сделал? Или тебе так важно, чтобы я произнёс торжественную речь и наколдовал иллюминацию? Иди, Королева Ярь, и пусть однажды твоё дитя войдёт в эти двери, мы будем ждать. Иди-иди, тебя ждут.

Она неуверенно глянула на меня. Как бы угадав её сомнения, Король произнёс:

— Она останется. Это наше дитя пришло сюда не просто так, и мы не отпустим её без дара. Иди, Королева Ярь, пусть твоё правление будет долгим и справедливым.

Невидимая рука подхватила новую Королеву за шиворот и поднесла к дверям. Створки распахнулись. Переступив порог, Ярь оглянулась. Такой я её и запомнила: растерянной, испуганной и грустной. Этот образ вытеснил все остальные. На миг ушла неприязнь, ушли обиды, остались сожаления о несказанном и несделанном, о том, что мы не успели и не смогли.

ГЛАВА 26

КОНЕЦ ИГРЫ

— Она будет счастлива? — спросила я у Короля.

— У тебя остались в этом сомнения? — спросил вар.

— Она будет счастлива. Или не будет. Всё в её руках, дитя, будущее невозможно предсказать, ведь его не существует. Все пророки — лгуны и обманщики, — сообщил хрис.

Мне начинал надоедать этот маленький спектакль. Король мог обмануть Ярь, но не меня, испытавшую и познавшую единение.

— Ты бы не мог перестать притворяться, что вас двое? — с досадой попросила я, устраиваясь на холодных плитах.

— Умная девочка, — пророкотал хрис.

— Но всё равно глупая, — рассмеялся вар.

— Нас действительно двое, и это — не обман. Ты так испугалась, что потеряешь себя, сольёшься с другим существом. У страха, как говорят люди, глаза велики. Мы едины телом, мы живём в симбиозе, но в этом едином теле две души. Мы частенько спорим, расходимся во мнениях, симпатизируем разным существам, даже в шахматы играем.

— Он всегда проигрывает, — уточнил Король-вар.

Всё это с трудом укладывалось в голове. Хотелось истерически захихикать. Кто бы мог подумать, что Король окажется таким? Кто бы мог поверить, что я буду вот так запросто сидеть перед бессмертным хранителем Алларии и слушать его шутливый спор с самим собой.

— Итак, детка, теперь разберёмся с тобой, — уже серьёзней произнёс Король-вар. — Ты порадовала нас, давно мы не встречали таких интересных существ, как ты. Умных, но глупых. Сильных, но слабых. Забавных и страшных. Когда живёшь вечно, начинаешь уставать от святых и грешников, а ты сумела нас удивить.

— Да, ты пошла в меня... — согласился хрис. — Вот помню...

— Первый, не время для ностальгии! — возмутился вар. — Сейчас мы должны помочь девочке, а потом ты расскажешь мне ещё одну свою байку, старый ты фантазёр.

По-моему, у этого существа не все дома, но раз оно хочет мне помочь, буду держать своё мнение при себе. Король — мой билет домой.

— Ты знаешь, что задумал мой отец? И что на самом деле произошло тридцать лет назад? Я устала не знать, кем являюсь на самом деле: программой, хрисом, человеком?

Король задумчиво оглядел меня с ног до головы, потом хрис вздохнул, а вар покачал головой. Помедлив, он всё же спустился со своего каменного ложа.

— Тебе не кажется, что здесь мрачновато? Вот девочка и впадает в панику... — прошипел хрис. Вар согласно кивнул и щелкнул пальцами. Я едва успела понять, что происходит...

— Ты же не думала, что мы на самом деле живём в той зале? — спросил Король, отряхиваясь. Сверкающие капли воды разлетались во все стороны. Я изумлённо осмотрелась.

— Это молодой мир, — сама не знаю, с чего я так решила.

— Да, это молодой мир....

И тут я поняла, как ошибалась, не поверив в честность Короля. Он менялся... Разъединялся. Вот только что в реке сидело странное чудовище, словно слепленное из человека и ящерицы-кузнечика, а вот на берег выходят два симпатичных парня. Человека. Рыжий и чернявенький — оба одеты в джинсы и светлые летние рубашки. В ухе одного серьга-клык, запястье второго обхватывает плетёный браслет из тонких полосок кожи. Рыжий морщится, ступая на нагретый летним солнцем песок, брюнет смеётся и прямо из воздуха достаёт две пары резиновых шлёпанцев.

И тут до меня дошло, что и я — больше не монстр. Я с удивлением глянула на не отмеченную загаром тонкую кожу рук — никакой больше чешуи.

Я в белых парусиновых шортах и купальнике, волосы закручены в узел. Странно, в этом мире у меня нет таких длинных волос...

— Ты не стала человеком, просто миры подстраивают нас под свои законы. Ты всё ещё хрис, — поняв моё недоумение, пояснил рыжий.

— Ну а теперь, давайте поедим, — рассмеялся брюнет, доставая из воздуха корзинку для пикника. — Не знаю, как вы, а я голоден как хрис.

— Так что со мной теперь будет? — спросила я, отставив в сторону пустую бутылку. — Мне нужно вернуться в Алларию. Там меня ждут.

— У тебя была просьба, — полуспросил-полуутвердил брюнет, бывший, как я вычислила, Королём-варом. — Или уже передумала?

Я подтянула колени к груди и обхватила их руками. Мужчины ждали.

— Первый сказал, что сможет вернуться в новое тело, моё тело, — сообщила я и, не дождавшись реакции, продолжила: — А есть ли шанс, что у него получится занять другое, тело вара?

— Сам он не сумеет такое провернуть, но для нас давно не осталось ничего невозможного, — с непонятной мне тоской произнёс хрис. — Знаешь, это скучно, быть всемогущим. А ещё мы не можем помочь даром, тебе дорого придётся заплатить за это.

— А почему бы вам ни спросить плату с моего отца? — недовольно осведомилась я.

— Это твоя просьба, — покачал головой вар. — Тебе и платить.

Первым же порывом было отказаться, но потом...

— Что случится, если я отдам тело хриса отцу, а сама вернусь сюда, в собственное тело? — спросила я.

— Мы не предсказываем будущее, оно ещё не определено, — напомнил хрис. — Мы можем лишь предполагать. Скорее всего, всё сложится неплохо. Где-нибудь лет через пять-шесть Королева изберёт короля, а Первый породит сына.

Я грустно улыбнулась. Почему меня вообще всё это волнует? У Алларии есть Королева, у хрисов будет Первый. Всё отлично, и неважно, что план отца — гениальный план — ему самому не принесёт ничего хорошего. Его надежды не сбудутся, он идеализирует Ярь, но мне ясно — она никогда не полюбит хриса. Он так и останется для неё псом-телохранителем. Какое мне до этого дело?! Что я видела хорошего от Ярь и отца?! Ничего! Но... Я не могу не сделать этого.

— Я согласна, — тихо сказала я. — И какова цена?

— И оставишь Алларию без Первого? — недовольно спросил хрис. — Нет, так не пойдёт.

— Я останусь в Алларии, — эти слова дались мне тяжёлей всего. — Останусь на два года, за это время... Через два года будет рождён новый Первый, настоящий хрис.

Меня передёрнуло при одной мысли об этом, но, сказав "а", нельзя не сказать "б".

— Уверена?

— Да.

— Похвальное чувство ответственности, — улыбнулся вар. — Не бойся, такой жертвы от тебя никто не потребует. Мы разберёмся с этим делом, мы дадим Первому выбор, и если он умён, он выберет правильно. Ты ведь помнишь, мой Первый нашёл когда-то способ продолжить род, не отдав жизнь. Думаю, Первый согласится подождать пару лет, а потом, как ты просишь, я сделаю его варом.

— А теперь проси, что нужно лично тебе. Я знаю, у тебя есть желание. Говори же...

— Объясни, — я смотрела в глаза рыжему, — Объясни, зачем всё это? Что произошло тридцать два года назад? Ради чего?

— Умная девочка... — вар скрестил ноги и откупорил очередную бутылку тёмного пива. — Ты права, переворот произошёл не потому, что Королева Данья сошла с ума и возжелала власти. Она пошла на это лишь потому, что такова была моя воля. Алларии нужны были перемены.

— Она с самого начала знала, что никогда не станет истинной Королевой. И знала, кем должна быть и что делать. И чем всё это закончится.

— Она стала бы великой Королевой. В другое время, при других обстоятельствах, — вздохнул вар.

Я глотала подступившие к глазам слёзы. Мне было жаль. Жаль всех нас. Для этих существ мы — всего лишь муравьишки, копошащиеся где-то внизу. Можно раздавить сотню, но муравейник должен выжить. Я столько пережила, столько времени пыталась сделать выбор... Но выбор был сделан за меня.

— Я хочу, чтобы в этот день каждый год в спальне Королевы оказывался букет. Белые розы, — произнесла я. — И я хочу оказаться в молодом мире, в своём собственном теле.

Король кивнул. В глазах потемнело, я закрыла глаза, а когда открыла...

Я открыла глаза. Белый потолок и три знакомые до боли трещины на нём, образующие букву "z" сказали о том, где я. Выдрав из вен иглы системы жизнеобеспечения, я села на ложе и попыталась собрать разбежавшиеся мысли в кучку.

В комнате за время моего сна ничего не изменилось. Всё так же валялся на полу халат, сброшенный перед погружением в сон, слой пыли, покрывавший подоконник, стал ещё толще, книга, которую я не дочитала три года назад, лежала на нем, заложенная на той же странице. И всё-таки что-то изменилось...

Или это я изменилась? Что со мной такое? Почему я не чувствую досады, почему не расстроена возвращением на эту сторону? Я ведь решила уйти, но что-то заставило меня изменить это решение. Что именно?

Накинув халат, я поплелась на кухню. После сна нужно прочистить мозги, кофе здесь подойдёт как нельзя лучше. Пожалуй кофе — единственная вещь, которая у меня дома есть всегда. Не то, чтобы я его любила, просто это для меня предмет первой необходимости, как капсулы с питанием.

Схватив со стола коробок спичек, я пошла к плите. Чайника у меня не было, воду я грела к небольшой кастрюльке с погнутыми ручками. Ухватив эту самую кастрюльку, я открутила кран и набрала воды. Немного, на одну чашку... Поставив на горелку свой "чайник", я устроилась на табуретке и насыпала в щербатую кружку пару ложек коричневого порошка, гордо именуемого производителями "кофе". Знаю, что гадость, но варить натуральный всегда ленилась, да и кофемолка сломалась, дай бог памяти, года два как...