Вспомнив и повторив два основных принципа, Синдзи пришел к выводу, что у него созрел отличный план, как избавиться от этого оккупанта. Что-что, а без спросу забирать и распоряжаться кусочком его личной территории в собственном доме — верх наглости и самоуправства. И не перегнул ли его дед палку, поступив с ним подобным образом? Имея на руках многоходовой план, Синдзи вернулся к себе в комнату. Однако Ассасин тут же отклонил предложенный им вариант разрешения неурядицы:
— Ты, конечно, прав, и твой компьютер для меня не менее важен, чем сама комната. Но я уже обвыкся здесь, потому переносить его с другими вещами, как уже говорил, не стану.
— Тогда клин клином? Не забыла, что у меня тоже Слуга? Райдер!
По зову юноши, рядом с ним появилась фигура длинноволосой женщины. Она смирно держала в руках оружие — два коротких гарпуна, соединенных металлической цепью.
— Коли ты меня не слушаешь, я перебью все твои колбы, и их придется выносить через двери уже в мусорном мешке, хе!
— Ты действительно дурак? Знал я при жизни несколько пренебрегающих осторожностью алхимиков, и кончили они плохо. Бессистемная игра с реагентами — палка о двух концах. Можешь просто отравиться, корчась в муках, а можешь намешать такого, что тут все взлетит на воздух. В худшем случае, конечно.
— Я не верю, что человек в здравом уме стал бы оставлять на виду у постояльцев такие химикаты! Ты блефуешь и просто пытаешься меня спугнуть! Однако! — юноша театрально поднял голос и положил здоровую руку на уровне груди поверх гипса, придавая себе величественный вид. — Я готов пойти на уступку и позволить тебе просто перенести свои вещи в соседнюю комнату! Я готов пойти даже на милость и одолжить свой ПК. Компьютер я могу выпросить новый, а вот комната такая — всего одна.
— Премного благодарен за проявленную снисходительность, но кое-что ты не учел. Во-первых, я не человек, и умирать в очередной раз мне не страшно. Во-вторых, ты никак не можешь быть уверен в здравости моего ума.
— Э-э... блин, — Синдзи замялся. — Э-это неважно! Либо ты выносишь колбы, либо я их...
— Даже не думай к ним прикасаться. Ты понял? К твоему героическому духу это также относится. Я занимаюсь не просто алхимией, и могу сказать, что эфемерную сущность повредить проще, чем это может казаться.
Райдер с тревогой отнеслась к словам Ассасина. Хотя для Слуг опасность по большей части представляла лишь магия, Ассасин стремился именно к ее использованию и воплощению. Райдер не показалось, чтобы он лгал, а значит, прикасаться к колбам скорее всего и правда было опасно. Не особо стремясь браться за исполнение такого приказа, Райдер опустила руки в ожидании того, когда Мастер передумает и позволит ей исчезнуть.
Из-за отсутствия каких-либо действий с ее стороны, Синдзи перестал обращать на нее внимание, и настолько глубоко погрузился в свое противостояние, что злобно стрельнул взглядом в Ассасина, мечтая его испепелить. Ассасин же во всех вопросах должен был придерживаться нейтральной позиции, однако на силовой натиск почему-то не сробел дать силовой ответ: между ними начался настоящий бой за территорию.
— Эм, простите, но я уже закончила, — тихо сказала девушка, вынося из комнаты принесенное с первого этажа ведро. За то время, пока Синдзи метался из одной комнаты в другую, она уже успела в ней полностью прибраться.
С появлением тихого, подобно мышки, постояльца, изобилующий невидимыми молниями обмен взглядами разрядился, и обе конфликтующие стороны разминулись, переведя свой интерес на девушку.
— Благодарю, девушка, — почтенно кивнул Ассасин.
— Не за что. Мне бы это пришлось делать в любом случае, — без особого энтузиазма произнесла она. — Ведь это моя обязанность... — почти неслышимым шепотом добавила девушка. Синдзи ее и не услышал, однако такое замечание не могло пройти мимо чутких ушей Ассасина, уловивших в ее шепоте напряжение.
— Хм, и долго тебе так еще убираться?
— Нет, эта комната была последней. После уборки комнат я всегда...
— Эй, — повелительно воскликнул Синдзи, — приберись и в соседней комнате. Если этой тени негде будет играть в алхимика, она из моей точно не выметется!
— Прости, брат. Я займусь 'твоей' новой комнатой позже.
— Т... т... тварь! — Хотя Сакура не подразумевала под своим словами ничего плохого, и просто повторила слова дедушки, для Синдзи это было ударом по не зажитой ране.
— Сперва мне нужно будет заняться завтраком. — Девушка поклонилась и собралась уйти, однако Ассасин не спешил ее отпускать.
— Ты сказала... завтраком? — что в этом могло заинтересовать тень, не смогли понять ни брат, ни сестра. — Было бы интересно узнать, чем на этом отдаленном материке питаются люди. Нет, скорее, появились ли какие-либо нововведения в культуре еды за минувшие века. — Ассасин заметил, как его рассуждения о еде вызвали недоумение в глазах подростков: зачем такое вообще может быть нужно нематериальному духу, цель которого заключается в истреблении себе подобных?
— А, в нем нет ничего особенного. Просто легкий завтрак для нашей семьи — вопрос Ассасина выбил ее из колеи; она почувствовала робость от такого внимания, и с усилием сжала дужку ведра.
Синдзи, с кипящим видом, не вставлял ни слова, и нервно вертел головой от одного нарушителя его спокойствия к другому. Они создавали впечатление того, что его, хозяина комнаты, тут и вовсе нет. Райдер, кстати, воспользовалась этой заминкой, и, избежав участия в разгроме, смогла по-тихому исчезнуть, перестав оказывать ему дальнейшую поддержку.
— Легкий завтрак без каких-либо особенностей, — повторил за ней Ассасин. — Завтрак, хм, такое простое и привычное слово, но несет ли оно в этой стране тот же смысл, который привык придавать ему я, — свисавшая с потолка тень о чем-то задумалась. — Мне интересно посмотреть, как ты им будешь заниматься. Могу я пойти с тобой? Могу ли я... узнать от тебя что-нибудь новое?
— Но как же ваша комната? Не похоже, чтобы брата устраивали такие условия обмена. Вы не возражаете оставлять его одного?
— А, не думаю, что мальчишка осмелится распускать тут руки. Да и насколько я понял, он просто приходил забрать свои вещи, — Ассасин искоса посмотрел на надувшегося Синдзи. — Пусть забирает, не будем ему мешать.
Фигура неспешным движением поднесла край пластиковой упаковки себе под маску, залпом выпила остававшийся в ней бульон, — 'как у нее это вообще получается', недоумевал Синдзи, — и метко кинула ее в урну. Подняв голову и, прижав ладонь к потолку, Ассасин отцепил 'присосавшиеся' к нему ноги, одну за другой, и мягко приземлился на пол, колыхнув своими лохмотьями.
— Идем, девушка. Мне не терпится узреть не только внешний вид местного завтрака, но и узнать его вкус, — своей одержимостью к завтраку темная фигура напоминала британского аристократа. Он первым подошел к дверям, слегка поклонился перед Сакурой, и показал жестом 'леди вперед'. Сакуре от такого внимания к собственной персоне стало не по себе.
— А... к-конечно. Пойдемте, — она пристыжено вновь потеребила ручку удерживаемого ведра, прежде чем повести за собой достаточно галантного ночного убийцу.
Когда они покинули комнату и закрыли так любимую Синдзи дверь, он остался внутри совершенно один, как того и хотел, но не в тех обстоятельствах, в каких планировал. В очередном за это утро приступе ярости он почувствовал, как что-то капало ему на голову. Он поднес к макушке пальцы, которые тут же приклеились к ним, и оторвать которые он смог только с усилием. Подняв голову, Синдзи увидел на потолке следы стекающей клейкой субстанции, которая была под подошвами Ассасина и внешне во многом напоминала клей. Даже в отсутствие своего владельца, она продолжала гадить заместо него прямо на голову законному хозяину. Теперь это точно была война.
* * *
Сакура с Ассасином перебрались на кухню этажом ниже, расположенную в восточном крыле поместья. Пока Сакура доставала продукты, Ассасин увлеченно перебирал кухонную утварь: все-то ему нужно было пощупать и осмотреть со всех сторон. Однако обычные кастрюли и сковородки не особо привлекали его внимание, в отличие от какой-нибудь СВЧ печи или устройства для чистки ананасов.
— Среди моих знакомых было немало кузнецов, — начал Ассасин, потирая пальцами термопот у чудной сковороды, — и хотя кузнечным делом заниматься лично мне не доводилось, основные принципы ковки мне известны. Однако их недостаточно, чтобы хотя бы приблизительно представить строение этой рисоварки. Множество ваших инструментов перешло на автоматизированную работу, в которой не требуется участие человека. В моем понимании, вы достигли настоящей, пусть во многом ограниченной, альтернативной магии. Было бы занимательно попытаться их совместить, — за его спиной тостер, с присущим ему звуком, выплюнул два прожаренных ломтика хлеба, сбив его с мыслей об эксперименте по переводу генерируемого людьми электричества, источника энергии для оживления техники, в магическую энергию, и обратил их обратно к теме завтрака. Сакура в это время дожаривала яйца для тостов.
— Я представлял японский завтрак немного по-другому. Мне он больше напоминает иллюстрацию к европейскому, пускай его я тоже прежде никогда не видел. Конечно, увидеть его вживую и, наконец, опробовать, будет не менее интересно.
— Ах, наша страна в выборе ингредиентов больше уделяет внимание рису и морепродуктами. В будние дни я обычно собираю для брата бенто, хотя он нередко от него отказывается. На их приготовлении вы бы могли увидеть мое мастерство украшения риса и разложения осьминожек. Строение бенто — целое искусство, и по нему даже проводятся соревнования. Правда, я в их украшении так далеко не заходила, да и незачем.
— Я знаю, что эстетическому образу в вашей стране уделяется особое внимание. Желание подчеркнуть не только красоту всего сущего, но даже предоставить его недостатки в выгодном дня них свете. Если не сложно, я бы хотел, чтобы ты сводила меня поглядеть, как делаются такие сервировки.
— Даже не знаю. Подобные соревнования проводятся не так часто, и куда проще посмотреть на фотографии лучших из них с компьютера брата, чем просить об этом меня. Но я могу показать, как сама их делаю. Завтра как раз нужно будет приготовить что-нибудь брату.
— Ты упомянула, что он иногда отказывается от твоей еды. С ней что-то не так или это скорее связано с неким психологическим фактором твоего брата?
— У него, — вяло ответила Сакура, понижая голос, — было тяжелое детство. По многим причинам ему есть за что меня недолюбливать, и во многом это связано с тем, что...
Ассасин еще с первых слов заметил, что начинать эту тему девушке не очень приятно, и пока ее мысли не заострились на дурных воспоминаниях, он, дожидаясь создания паузы, перевел разговор в другое русло.
— Девушка, ты забыла про плиту.
— Что? О, боже! — она бросилась ее отключать, но заметила, что в этом нет нужды.
— А, видимо, она уже выключена? — виновато спросила тень. — Прошу прощения. Еще не до конца свыкся с принципами работы этих механизмов, — если бы не страшная маска, по шутливому голосу Ассасина могло бы показаться, что он улыбается.
— Меня зовут Сакура. Можете звать меня просто по имени, — Сакура также улыбнулась на его вероятную улыбку. Обычно скрытая перед чужаками Сакура несвойственно быстро для себя открыла перед этим Слугой свои эмоции. Он был с ней вежлив и учтив, и проявлял к ней внимание. Ей даже начало казаться, что он проявил желание спуститься с ней на кухню не только для того, чтобы оставить наедине нагрубившего ему Синдзи, но и для того, чтобы в благодарность за уборку помочь ей приятней скоротать время.
— Очень приятно, Сакура. Не могу похвастаться таким же простым в произношении именем, но ты можешь звать меня Хассаном. В нынешнее время вместо имен часто используются сокращения и псевдонимы, или я не прав? — немного усмехнулся Ассасин, прекрасно зная об ответе.
— Как вам будет удобнее, — радужно согласилась Сакура. — Хассан, хотя для завтрака это не слишком привычно, но вы бы могли мне помочь сделать к нему онигири. Самая настоящая японская закуска.
— Было бы неплохо. Посмотрим, смогу ли я ее усовершенствовать.
— Так же, если вам станет интересно, вы могли бы мне позже помочь с приготовлением обеда и ужина, Хассан.
Так они и собрались готовить вместе, и Хассан начал познавать азы японской кулинарии с самого известного, наравне с суши, но более простого в приготовлении японского блюда.
Несмотря на простоту рисовых шариков, Хассан отлично с ними справился, и Сакуре даже стало завидно тому, как он, по сравнению с ней, смог быстро с ними освоиться. Также он помог заварить ей чай, подобрав идеальный момент и температуру для его заварки: его аромат свежей обычного, а вкус при этом мягче.
В процессе их совместной работы, Ассасин, желая поблагодарить Сакуру, предложил ее научить своей национальной кухне. Принимая его предложение с сияющими глазами, она кивала, словно щенок. Сакура поделилась с ним том, что самой ей очень тяжело давалось учиться готовить. Было время, когда она даже пыталась приготовить несколько арабских блюд, но у нее не получалось, точно так же, как это было поначалу с японскими, пока она не нашла себе учителя в лице одного мальчика. Хассан заметил, что если обычный мальчик смог научить ее готовить так хорошо, то, несмотря на неудачное самообучение, она должна быть хорошей ученицей при наличии хорошего наставника, и, в таком случае, он постарается быть учителем, достойным ее ожиданий. Хассан знал много удивительных историй, которые охватывали не одну лишь кулинарию, но и множество других ремесел, и чтобы узнать лишь малую часть из них, им бы пришлось провести вместе еще сотню, а может, даже не одну, таких кулинарных заседаний. Общаясь с Хассаном, она поняла, сколь много удивительных людей жило в ту далекую эпоху, и что многое из того, о чем он рассказывает, уже не сможет донести никто другой. Он был по-настоящему удивителен, и как человек, наверняка, был многосторонним, необычным, но определенно уважаемым в своих рядах лидером.
— Я еще никогда не встречала таких людей, как вы, Хассан. Еще ни с кем мне не доводилось так свободно и непринужденно общаться. А еще вы очень много всего знаете. Прямо как настоящий профессор. Можно я буду иногда заходить к вам, чтобы, как и вы, учиться чему-то новому? А, — она стыдливо повела руками, понимая, что слишком навязывается, — извините, я нисколько не подумала, что у вас может совсем не оказаться на это времени, и своими расспросами я буду вам только мешать!
— Ты очень мило выглядишь, когда стесняешься, — еще сильнее в краску вогнал ее дух. — Должен отметить, что мне тоже не менее приятно проводить с тобой время. Однако моя лаборатория для этого будет не лучшим местом, тем более, там я, скорее всего, всегда буду занят.
'Хм', — задумался он, почесав непроглядный балахон.
— Тогда... как насчет того, чтобы встречаться здесь, когда у вас появится время? Дедушка с братом сюда практически не заходят, и вы бы могли отдохнуть от своих исследований, пока я мою посуду или занимаюсь готовкой.
