— Иду, иду! — раненый стал неуклюже и суетливо подниматься, один из бойцов по кивку Дылды помог тому встать на ноги.
— Всем принять стимулятор! — проорал Дылда. — Готовы?! Тогда вперед, дети тьмы! Во имя Черных Звезд, огонь и пламя всем в задницы!...
Дико крича, завывая на разные голоса и стреляя из иглометов, одиннадцать бандитов выскочили из леса и скачками понеслись в сторону гряды.
Эти трое умели воевать, но они совершенно не знали лес. Млиско, вовремя метнувшись в сторону, пропустил их мимо себя, снова превратившись из дичи в охотника. Теперь уже он их скрадывал, скользя по лесу неслышной тенью и словно переливаясь от одного дерева, одного густого кустарника к другому.
Они уже потеряли его след и переговаривались друг с другом громкими растерянными голосами. Млиско уже видел двоих, но не стрелял, ожидая, когда появится третий.
Он не ошибся. В незнакомом лесу людей обычно тянет друг к другу, и они собираются в кучу, только облегчая задачу охотнику. Двумя выстрелами Млиско снял двух дальних, но третий, стервец, успел залечь и ответить короткой очередью. Выдержки ему, впрочем, не хватило, и он обратился в бегство, выскочив, естественно, прямо туда, где его ждали.
— Получи! — Млиско нажал на курок, но выстрела не последовало.
В азарте он расстрелял все патроны. Их запас в магазине штурмового ружья казался бесконечным, и непривычное оружие сыграло с ним злую шутку.
Пришелец, поняв, наконец, ошибку противника, широко и злорадно ухмыльнулся. Он не торопился стрелять. Направив на филита ствол игломета, он открыто наслаждался его растерянностью.
Выронив ружье, Млиско начал медленно отступать назад, поднимая руки. Внезапно он сделал резкое движение, одновременно уходя вниз и в сторону. Раздался треск выстрелов, но иглы ушли высоко вверх, не причинив ему вреда. Бандит, всплеснув руками, завалился назад. Из его правой глазницы торчала белая рукоятка пластикового кинжала.
Млиско резко выдохнул. Оказывается, все это время он не дышал. Медленно, словно через силу, он сделал несколько шагов и, присев, вынул нож из глаза сраженного им пришельца. И тут же пружинисто распрямился. Вдалеке слышался треск иглометов.
Нечего тут рассиживаться! Надо бежать на помощь! Магазин штурмового ружья он перезарядил уже на бегу.
— Кто-то идет! И это не Эстин! — Бон Де Гра вскочил на ноги. — Тери, будь здесь, как только его увидишь, стреляй!
Бон Де Гра сбросил наушники переводчика и словно растворился в зарослях. Териа, глубоко вздохнув, поудобнее пристроила иглолмет на руку и слегка придавила пальцем курок. С некоторым удивлением она поняла, что совершенно спокойна.
— Господин, господин!
Пятый едва не выстрелил с перепугу, но тут же успокоился. Это был всего-навсего кронт. На вилле, которую охранял его отряд, было с десяток таких кронтов, выполнявших разную грязную работу, — запуганных, забитых, замордованных до полной потери собственного достоинства. Охранники обычно обращали на них внимание не больше, чем на пустое место, в лучшем случае отшвыривая их в сторону пинком, если они недостаточно быстро убирались с дороги.
— Господин! — кронт бухнулся перед ним на колени. — Спасите меня!
Путано и несвязно он стал говорить, что служил у какого-то господина Змаагла, и что какие-то странные существа похитили его несколько дней назад и заставили служить проводником, но когда у них поднялась суматоха, ему удалось улизнуть.
— Защитите меня! — ныл под ногами кронт. — Их там много, и хотя у них нет оружия, их почти четыре дюжины, они разбили лагерь здесь в лесу и...
— Стоп! — пятый оборвал бессвязную речь кронта. — Говоришь, лагерь в лесу? Их много, но они безоружны?! А ну, веди меня туда, к ним!
Он уже предвкушал, как будет расстреливать проклятых филитов. Главное, чтобы они не успели разбежаться! Может, подождать остальных? — мелькнула у него осторожная мысль. Нет, пусть все лавры достанутся ему одному...
Он шел за семенящим впереди кронтом быстрым шагом, держа игломет наготове. Внезапно кронт вильнул куда-то в сторону, а прямо ему в лицо треснула очередь.
Бронежилет принял на себя большую часть игл, но он все равно был сбит с ног, оглушен и полностью выведен из строя. Последним, что он увидел, было сосредоточенное лицо кронта и маленький пистолет в его руках. "Это же кронт, он не может...", — пронеслось в его голове, когда этот пистолет внезапно нацелился ему между глаз.
Он так и умер с чувством глубокого недоумения.
— Скорее, быстро! — Бон Де Гра подхватил оружие убитого бандита и побежал туда, где раздавался треск иглометов, перемежаемый взрывами гранат. — Помочь, срочно!
Териа старалась не отставать от него, однако у нее просто слегка подкашивались ноги. Она без колебаний выстрелила в бандита, но Бон Де Гра, хладнокровно добив его, все же выбил ее немножко из колеи.
У пилота до сих пор тряслись руки. Он и без того не отличался большой храбростью, а гибель ракетного катера у него на глазах потрясла его до глубины души. Взрывы и стрельба, доносившиеся со стороны поселка, тоже отнюдь не способствовали достижению душевного равновесия.
Покосившись на двух невозмутимых на вид напарников, он достал флягу и, воровато оглянувшись, начал большими глотками пить тонизирующий напиток. Это было ошибкой. Организм отреагировал на новый раздражитель самым позорным образом. Подхватив пачку салфеток и на бегу расстегивая штаны, пилот, косолапо переваливаясь, поспешил к ближайшим кустикам.
Это надо было сделать с самого начала! Теперь он чувствовал себя почти человеком. Но, нагнувшись, чтобы подтянуть трусы, он вдруг застыл в неловкой позе: в его шею чуть пониже затылка впилось что-то острое.
— Ни звука! — раздался тихий, но полный угрозы голос.
Обмирая, пилот слегка повернул голову и увидел обгоревший и покрытый копотью гвардейский бронекостюм. Сопротивляться было бесполезно.
Дав ему застегнуть штаны, его связали и зашвырнули к двоим так же обездвиженным и упакованным напарникам. Гвардеец в обгоревшем бронекостюме, на котором еще можно было различить два уголка младшего мастера, махнул рукой в сторону настоящего громилы, выглядевшего каким-то помятым и скособоченным.
— Остаешься с пленными и ранеными! Мы идем на помощь филитам!
Пришельцы, казалось, были неуязвимыми. Эргемар выпустил, по меньшей мере, с десяток коротких очередей в сторону вражеского бойца с нелепо отставленной в сторону и заключенной в какой-то кокон рукой, который бежал впереди всех прямо на него, но тот и не думал падать, хотя несколько раз явно вздрагивал и спотыкался от попаданий.
Есть! Один из пришельцев во второй волне упал на землю... но тут же поднялся, держа в руках массивную трубу гранатомета. Пробежав еще несколько шагов, он выпустил гранату, оглушительно разорвавшуюся где-то за кустами. Оттуда послышался и тут же оборвался истошный крик.
Эргемар вздрогнул. На секунду ему показалось, что враги совсем рядом, но это был вынырнувший откуда-то из кустов Бар Би Дьюк. В руке у кронта был заряженный арбалет.
Пришельцы были уже совсем близко. Первому оставалось, наверное, с десяток шагов, чтобы добежать до оврага. Эргемар в отчаянии дал по нему еще одну очередь, и вдруг тот, ухватившись здоровой рукой за подраненную ногу, с воплем повалился на песок.
Праздновать победу было некогда. Пришельцы продолжали наступать, ведя частую пальбу и что-то крича. Расстреляв обойму, Эргемар скорчился под выступающим корнем дерева, чтобы перезарядить оружие, и это его спасло. Граната, едва не задев его волосы, просвистела над головой и взорвалась, воткнувшись в дерево шагах в двадцати сзади. По листьям кустарников хлестнули осколки.
Иглы ударяли и по корню, но Эргемар заставил себя поднять голову. Гранатометчик был уже метрах в двадцати. Он стоял на одном колене, пропуская мимо себя бегущих пришельцев и держа свое оружие наготове. Эргемар попытался сделать по нему прицельный выстрел, но дыхание постоянно сбивалось, и он в очередной раз промахнулся.
Что не удалось ему, получилось у Бар Би Дьюка. Маленький кронт, словно на пружинках, вскочил во весь рост, вскинув арбалет. Щелчок стальной тетивы прозвучал совсем не слышно в окружающем шуме, но гранатометчик рухнул на землю — стрела угодила ему прямо между глаз.
— Готов! — заорал Эргемар, но тут же осекся.
В Бар Би Дьюка угодило сразу две иглы. Его отбросило назад и словно распяло на стволе мощного дерева. Арбалет выпал из мертвой руки, изо рта выплеснулась струйка темно-синей крови.
С шумом и треском пришельцы вломились в полосу зарослей у подножья горба и... покатились в овраг, о наличии которого даже не подозревали.
— Гранатами, огонь! — услышал Эргемар чью-то команду.
Не мешкая ни секунды, он подхватил взрывпакет из сложенной в ямке под корнями кучки и швырнул его вниз, за ним последовали еще два. Снизу не стреляли, и Эргемар рискнул высунуться из своего укрытия, сжимая в руке еще один пакет.
Вдруг прямо над его ухом раздалась громкая непонятная фраза на языке пришельцев, произнесенная каким-то странным металлическим лязгающим тоном. Повернув голову, Эргемар увидел рядом с собой Бон Де Гра с иглометом в руках. Лицо кронта было, как всегда, бесстрастным, но из его глаз медленно текли слезы, оставляя следы на щеках.
Даже не зная языка кээн, Эргемар догадался, чего требует Бон Де Гра от бандитов.
"Сдавайтесь, вы окружены!"
Из оврага донеслись шум и треск. Кто-то в панике выскочил наружу, пытаясь обратиться в бегство, но тут же рухнул обратно вниз. Со стороны пустоши раздалась очередь из штурмового ружья, а на открытом месте появились три фигурки в бронекостюмах гвардейцев.
— Явились, воины... К шапочному разбору!
Из кустов вышел Млиско. Он подошел к Бон Де Гра и встал рядом с ним, обнимая его за плечи и словно поддерживая. За ним выскочила на гребень Териа. Увидев Эргемара, она бросилась к нему, плача и одновременно смеясь от облегчения и радости.
— Живой, живой! — повторяла она, прижавшись к нему.
Хорошо то, что хорошо кончается. Даксель поставил на предохранитель пистолет и засунул его в карман. Он так и не пригодился, как не понадобился и их резерв. Можно отправлять гонцов к Дауге, передать, что все обошлось.
— Дилер!
Тоненькая фигурка рванулась к нему через заросли. Никого не стесняясь, Элльи бросилась ему на шею.
— Я так рада, Дилер, я так рада!
Лицо ее было мокрым от слез.
— Элльи! — он подхватил ее. — Что с тобой, почему ты плачешь?! И откуда ты здесь взялась?!
— Пошла за тобой! — тыльной стороной ладони Элльи вытерла слезы. — Я не могла... Я должна быть там, где ты!
— Бабочка ты моя легкокрылая...
Дилер Даксель обнял ее, гладя ее по голове, словно ребенка. Внезапно он понял, что действительно привязался к этой суматошной и непредсказуемой девчонке и ни в коем случае не хочет ее потерять...
А внизу гвардейцы деловито принимали пленных. Всего из оврага выбрались пять бандитов, с собой они вынесли еще двоих, оглушенных близкими разрывами. К ним добавили раненного в руку и ногу, потерявшего сознание от болевого шока. Убитого так и оставили лежать внизу. Не стали также трогать гранатометчика, застреленного Бар Би Дьюком, и еще одного пришельца, получившего иглу в голову на полпути к гряде. Одного из пленных, судя по всему, командира, сразу же отвели в сторонку и стали экстренно допрашивать. Тот с готовностью отвечал и каялся: как подсказало Дылде Зу его знаменитое чутье, на этот раз держать язык за зубами явно не стоило.
На филитов не обращали внимания, и Эргемар, подхватив Терию, медленно пошел по гребню, разыскивая остальных и считая потери. Бар Би Дьюк был убит, погибли от взрывов гранат Хамри и Шакти Даговин, игла поразила вилкандца Даро Кьюнави...
Млиско склонился над тяжело раненым Горном. Игла попала ему в плечо, едва не оторвав руку и вызвав обильное кровотечение. Горн был бледен, черты лица заострились.
— Проклятье! — пробормотал Даксель. — Нам ему нечем помочь!
По склону кто-то поднимался. Это был младший мастер Кеонг, и сейчас никто не назвал бы его высокомерным. Гвардеец снял шлем, его лицо было грязным и усталым, левая щека обожжена, вся левая сторона его бронекостюма была покрыта копотью. Бон Де Гра молча протянул ему переводчик.
— Я... должен извиниться перед вами, — с усилием произнес Кеонг. — Вы сделали всю нашу работу. Я потерял шестерых убитыми, четверо ранеными. Меня завалило в подвале, долго выбирался. Чем мы можем вам помочь?
— А чем вы можете помочь ему?! — резко спросил Млиско, показывая на Горна. — Его надо срочно в госпиталь. Переливание крови, антисептик...
— Да-да, конечно! — Кеонг несколько раз качнул головой. — У нас есть связь, я вызову транспорт! Сейчас уже можно не прятаться!
Первым на базу гвардейцев вывезли Горна и сопровождавшего его Млиско. Прилетевший врач заверил их, что он не будет давать Горну ничего непроверенного и обязательно дотянет его до регенерационного аппарата.
Потом начались долгие сборы. Плот так и оставили гнить в камышах, но лодку вытащили на берег и спрятали вместе с кучей ставшего больше не нужным снаряжения. Всех погибших забрали с собой для церемониальных похорон на базе. Большой пассажирский транспортник на семьдесят два места, напоминавший изнутри комфортабельный лайнер, принял на борт всех живых.
Их поход завершился, пусть досрочно и не совсем так, как хотелось, однако он уже стал для них прошлым. Что-то ждет их в будущем?
Глава 43. Коктейль
Зеркало не умело лгать.
Оно отражало подозрительного наглого типа с ежиком коротко подстриженных темных волос, обветренным загорелым лицом, недобрыми глазами и кривой ухмылкой, по какому-то недоразумению носящего гранидскую парадную офицерскую форму с полковничьими погонами.
Кен Собеско надел парадное кепи с белым верхом, скрыв за ним непокорно топорщащиеся волосы, и придал лицу серьезное выражение. Белые нитяные перчатки скрыли толстые пальцы, больше привыкшие возиться с механизмами, чем держать перо или же тонкую ножку бокала. Ну, как, получился теперь из него офицер, джентльмен и дипломат?
Даже если сторожевого пса завить и подстричь как пуделя, он все равно останется сторожевым псом. Снова криво ухмыльнувшись, Собеско немного сдвинул кепи набок, что тут же придало ему залихватский разбойничий вид, и отвернулся от зеркала.
По крайней мере, так он не будет никого изображать, а просто выглядеть самим собой.
— Не пытайтесь строить из себя паркетного шаркуна, лучше оставайтесь боевым офицером, каким вы и являетесь на самом деле, — посоветовал ему вчера посол, когда он прибыл представляться новому руководству. — Держитесь уверенно, говорите прямо. И не стесняйтесь высказывать горданцам все, что вы о них думаете, без всяких дипломатических уверток и ужимок.
— Достали? — приподнял бровь Собеско.
— Не то слово! Несколько месяцев, пока у вас там не начались переговоры с пришельцами, на нас смотрели словно как на никчемных приживалов, которых кормят только из жалости, и разговаривали через губу, будто с докучливыми просителями. Да еще попрекали, что им-де приходится кормить весь Лешек. А сейчас, когда в нас, вроде бы, снова стали узнавать посольство суверенной страны, не только отказались что-либо вернуть из вывезенного в Гордану нашего золотого запаса, но и выставили огромный счет за Лешек и за содержание наших беженцев. Да еще чинят всевозможные препятствия тем, кто хочет вернуться. Мол, они потратили огромные деньги на их обустройство в Западном Крае и теперь желают получить компенсацию расходов.
