Отчаянно замотала головой, и это неосторожное движение отозвалось новой вспышкой боли.
-Открой глаза,— настойчиво повторил Хромов.
Я с трудом разлепила веки и, щурясь, одни глазом глянула на него.
— Оль, это тебя откат настиг, после Зова. Дыши глубже, сейчас пройдет.
— Не пройдет,— простонала я,— сейчас с ума сойду. Мне больно.
-Все нормально, слышишь? Это норма, после такого мощного воздействия. Не борись, расслабься, будет легче.
Я еще раз судорожно всхлипнула и попыталась следовать его совету, не обращая внимания на раскаленную лаву, плещущуюся у меня в голове вместо мозгов.
— Ну, вот и хорошо,— бодро произнес он, и по дружески похлопав меня по бедру бодро поднялся на ноги, словно и не было сейчас ничего между нами. Скотина!
Ай, больно-то как. Потом об Александре, и о том, какой он гад, подумаю. Сейчас бы не сдохнуть. Крепче обхватываю голову руками и сжимаюсь в комочек.
Взглянув еще раз на сжавшуюся в позу зародыша фигурку, Саша стремительно отвернулся в другую сторону, костеря себя на чем свет стоит.
Когда, проспав все на свете, будто кто-то снотворным накачал, проснулся утром и понял, что Ольга ушла, чуть от злости не спалил всю поляну к чертям собачьим. Куда она отправилась, сомнений не возникало. За Стражем, а иначе и быть не могло.
Как давно она ушла, как далеко успела забраться? Этими вопросами уже поздно было задаваться. Понятно только, что еще не добралась до цели, иначе фон исчез бы.
Кинул поисковый полог и увидел еле заметные, чуть мерцающие следы, теряющиеся под сенью деревьев. Отвесив мысленно пару нелестных эпитетов в ее адрес, взлетел на Торбана, на ходу бросив Вике, только открывшей глаза, чтоб сворачивала лагерь и ехала следом, положившись на лошадей. Девушка что-то прокричала ему в ответ, но он уже этого не слышал. Низко пригнувшись к шее жеребца, пустил его галопом в чащу леса, мечтая только об одном: нагнать и прибить эту бледную поганку.
Если она доберется до статуэтки, то все вокруг поймут, что он не только Стража вернул на родину, но и Вора с собой притащил, а это не входило в его планы!
Проскакав несколько километров, вылетел на небольшую прогалину и в недоумении остановился, потеряв след.
Что за новости? Только что был, а теперь нет. Покружился на месте, пытаясь хоть что-то увидеть в траве, но безрезультатно. Потом пригляделся и заметил тонкую нить, поднимающуюся на дерево. Подъехал ближе и, задрав голову, попробовал рассмотреть хоть что-то в густой листве. Пусто, только мерцающая ниточка плавно перетекала на соседнее дерево. Двинулся вдоль нее, стараясь не упустить из вида.
Чем она здесь занималась вообще? Дальних хвостатых предков решила вспомнить? Мартышка, мать ее, кареглазая!
След, наконец, опустился на землю, и как стрела, устремился вперед, не отклоняясь в сторону ни на шаг. Продравшись, сквозь заросли валежника, еле успел притормозить на краю притаившегося оврага.
Судя по обломанным веткам и длинному глубокому следу, спускающемуся на дно, кто-то бестолковый съехал вниз прямо на своей упрямой заднице. Александр не слезая с коня, осторожно спустился по крутому склону оврага, а потом так же осторожно выбрался на противоположную сторону.
Так, здесь, у родника был привал, следов много и они образуют яркий плотный ковер. Мерзавка водички попить остановилась. Да, о чем она вообще думала, уходя налегке, не взяв с собой вообще ничего?
Пролетел словно ураган, сквозь сосновую рощу, даже не заметив, как оказался на огромном, залитом слепящим солнцем луге. Тут его ждало разочарование, след совсем терялся в ярких солнечных лучах, становясь абсолютно незаметным.
Однако на смену магическим следам пришли самые, что ни на есть, настоящие. Он увидел примятую траву, словно кто-то ползал по ней и что-то искал, а затем тонкую полоску примятой растительности, уходящую вглубь луга. Проследил за ним взглядом и, наконец, заметил темную фигурку вдали, практически пересекшую бескрайней луг. Ах, ты ж, сучка быстроногая!
Припустил Торбана вслед за ней, думая лишь о том, придушить сразу или немного помучить?
Жеребец мчался вперед, стремительно сокращая расстояние между ними и беглянкой. Несколько минут погони и, вот она уже прямо перед ним. Бежит вперед и даже не думает останавливаться. Александр поднял взгляд и совсем рядом увидел азарату, к которой так рвалась Лаврова. Его бросило в холодный пот. Еще бы минута и он опоздал! Она бы добралась до Стража, и все, накрылись бы его планы медным тазом!
На полном ходу резко затормозил Торбана и, спрыгнув, сбил ее на землю. Она вертелась, шипела, пыталась его сбросить, да кто бы ей дал. Еле сдерживаясь, чтоб не придушить ее прямо тут, резко перевернул на спину, и, столкнувшись с выражением ее глаз, непроизвольно отшатнулся. Огромные зрачки, расширенные на столько, что от радужки практически ничего не осталось. И не было в этих глазах Ольги, только Зов. Александр даже не был уверен, что она осознает происходящее вокруг.
Да, твою ж азарату за ногу!
И что делать теперь? Связать, перекинуть через седло, заткнув рот кляпом, чтоб не вопила? Или трясти пока в себя не придет?
Что она там пропыхтела? Злить ее? Да у нее хоть кол сейчас на голове теши, ей плевать.
Он некоторое время просто удерживал ее, пытаясь решить что делать, а потом решение пришло как-то само собой.
Впился в губы злым поцелуям, дал волю рукам. Ольга сначала сопротивлялась, как дикая кошка, а потом ответила, да так что в глазах потемнело. И тогда стало ясно, что переоценил он свою выдержку. Цель достигнута, Зов Вора отступил, а вот у него сил отстраниться не нашлось.
Черт! Черт! Черт! Спаситель, бл*, хренов нашелся. Да еще бы пара минут этих безумных поцелуев и, его уже ничто на свете не заставило бы остановиться! И плевать было бы на все с высокой колокольни. Александр сжал зубы и яростно мотнул головой, пытаясь избавиться от наваждения.
Тяжело дыша, прикрыл глаза, стараясь успокоиться и взять себя в руки. Ольга, корчащаяся на земле, сжимала голову и, зажмурившись, бубнила себе под нос какие-то ругательства, подбирая красочные синонимы запретных для нее матных слов.
-Ты как?— поинтересовался Саша, спустя некоторое время, когда сам смог отдышаться. И плевать, что хриплый голос дрожит, как у сопливого подростка. Она сейчас все рано ничего не поймет.
— Не спрашивай,— простонала девушка,— у меня голова сейчас лопнет.
— Терпи, должно отступить,— уверенно ответил он, отворачиваясь в сторону, чтобы не видеть гибкого тела, которое она не потрудилась прикрыть рубашкой.
— Так, все, хватит,— мысленно рявкнул сам на себя и, решительно развернувшись, направился к дереву. Надо забирать Стража и продолжать путь, тем более вчера у него родился план, как все провернуть с наименьшими трудностями.
Преодолел последние метры, отделявшие его от азараты и начал искать статуэтку, грубо раздвигая молодую гибкую поросль. Ему пришлось обойти ее практически по кругу, прежде чем взгляд наткнулся на золотистый бок. Не особо церемонясь Александр, схватил Стража и вытащил из кустов. Отряхнул от налипших листьев, травинок, присохшей земли и направился обратно.
Ольга тем временем смогла подняться на колени, и теперь сидела, запрокинув голову к небесам. Хромов подошел и присел рядом с ней:
— Проходит?
— Вроде да.
— В руки не дам, но если хочешь, можешь погладить,— заметил он, с невозмутимым видом показывая Стража.
Ольга при взгляде на статуэтку снова всхлипнула и отчаянно затрясла головой:
— Убери это... с глаз моих. Смотреть противно.
— Как хочешь,— усмехнулся он,— потом не говори, что я не предлагал.
Он что издевается надо мной? Погладить!? Еще бы поцеловать предложил! При мыслях о поцелуях, чуть не застонала. Тело все еще горело от неудовлетворенного желания, с которым не смогла справиться даже эта проклятая боль. Бросила на него быстрый, отчаянный взгляд. Сидит рядом, невозмутимый как древний айсберг. В одних брюках, с голым торсом. Все плечи исполосованы моими ногтями. У меня внутри ураган бушует, а ему хоть бы хны. Просто, он как всегда, для того, чтобы привести меня в чувство, выбрал наиболее эффективный метод. Только и всего. Хотя в этот раз, я была ему практически благодарна. Ведь у меня даже мысли не возникло, что Зов полностью меня захватил. Я просто шла, повинуясь его велению, не отдавая себе отчет в поступках. Вот, добралась бы я до цели, и что тогда? Судя по тому, как мне хотелось спрятать Бакса от всего мира, я бы забралась с ним в самую глушь леса и подохла бы там от голода, жажды или от когтей диких зверей, и никто бы никогда меня не нашел, благодаря защитному пологу. Даже думать об этом страшно.
В памяти опять всплыли картины наших страстных поцелуев и объятий. Почему-то стало нестерпимо стыдно, за свои действия, за то, что не смогла контролировать и держать свои желания под замком. В ответ на нахлынувшие мысли щеки залило румянцем. Блин, я теперь в глаза ему не смогу смотреть.
— Можешь не краснеть,— спокойно произнес Саша, наблюдая за моей реакцией,— я сделал то, что был должен, ничего другого в голову не пришло, надо было как-то вытягивать тебя из этого состояния.
— Понимаю,— пропищала я, уткнувшись взглядом в свои руки.
— И твоя бурная реакция, вызвана тем, что мозг находился в подавленном состоянии.
Ага, сейчас, конечно! Можно подумать, я в любой другой ситуации отреагировала бы иначе. Встала бы, гордо отряхнулась и видом целомудренной учительницы русского языка и литературы, принялась читать лекцию о вреде случайных связей.
— Считай это дружеской помощью, и не придавай значения.
Ах, ты ж, как сердце екнуло от этих слов. Значит дружеская помощь? Значения не придавать? Обида, заполнила меня до самых краев. Ему легко говорить. Сидит веселый, довольный как мартовский кот. Конечно, ведь он свое получил! Страж снова в его руках, а на все остальное ему плевать. Смотрит на меня, как будто пятнадцать минут назад и не целовал, так что кровь в венах закипала. А, как легко и равнодушно он отстранился, когда меня откат затопил? Типа "а ну ты все, оклемалась, тогда я встаю". Неужели ему на столько все равно?
Сцепив зубы, прячу обиду поглубже. Не зачем ему знать, как сильно меня задели его последние слова. Да и привыкнуть давно пора к его манере, не считаться с чужими чувствами. Загнав эмоции подальше, надела на лицо вымученную улыбку (другой просто нет) и тихо произнесла:
— Спасибо, — потом подумала и добавила,— ты тоже внимания не обращай. Сама не своя была, даже не понимала кто передо мной. Хорошо, что это ты оказался.
Взгляд прозрачных серых глаз, похолодел на несколько градусов. Что, Саш, не понравилось услышанное? Ты же привык себя царем считать. Ничего проглотишь, я тоже умею словами задевать. Он буравил меня тяжелым взглядом, а я открыто смотрела на него, искренне, благодарно, с дружеской улыбкой в глазах. Как ни пытался, не смог найти в моих словах иронии или издевки, молча поднялся на ноги и направился к валяющейся на земле футболке.
Умирая внутри от тоски, заставила себя продолжить:
— Саш, пожалуйста, только Вике не говори ничего, она ругаться будет.
-Да, без проблем, — пренебрежительно бросил он, после некоторой паузы, даже не обернувшись в мою сторону,— ты бы застегнулась, а то и говорить ничего не надо будет, она и сама обо все догадается.
Опустив взгляд, только тут замечаю, что верхняя часть моей одежды в совершенно непотребном виде.
Дрожащими, непослушными пальцами пытаюсь справиться с пуговками, с трудом сдерживая слезы обиды. Гад, какой же все-таки равнодушный гад!
Тем временем он снова подошел ко мне и протянул руку, предлагая помощь. Я посмотрела на нее словно на опасное животное, но заставила себя в очередной раз благодарно улыбнуться и, воспользовавшись предложением, тяжело поднялась на ноги, мысленно дав себе клятву, что больше никогда, ни при каких условиях не позволю ему до себя дотронутся. Что скорее умру, чем позволю ему снова так легко и непринужденно растоптать мое самолюбие. Видать, пора взрослеть и учиться любить и уважать в первую очередь саму себя.
Тут внезапная мысль заставила меня встрепенуться:
— Где Вика?
— В пути,— он пожал плечами,— наверное, скоро подъедет.
— Наверное? Откуда она знает, где мы? Мы должны найти ее! Она же заблудиться может!
— Не заблудится,— уверенно ответил Хромов, махнув рукой,— кобылы чувствуют Торбана, и найдут его хоть на другом конце мира. Так что расслабься и жди
Я с тревогой осмотрелась по сторонам. Где же ты родная?
Следующие полчаса Александр провел, удобно развалившись на земле, жуя травинку и исподлобья наблюдая за мной, и придаваясь каким-то своим мрачным думам. А я в это время металась вокруг него, отчаянно вглядываясь в даль, держа руку козырьком над глазами, пытаясь хоть как-то прикрыться от стоящего в зените слепящего солнца.
— Где же твои кобылицы?— сердито поинтересовалась у Торбана, как будто это он был во всем виноват.
Жеребец лишь пренебрежительно фыркнул и отвернулся. Весь в хозяина!
— Отстань ты от него,— с усмешкой произнес Саша,— все в порядке с твоей Викой будет. Заканчивай метаться.
— Это тебе плевать на все, а я так не могу!— огрызнулась и чуть не завизжала от радости, заметив как вдалеке, из леса показалась сначала одна лошадь, потом вторая, а затем и третья, верхом на которой восседала Вика.
— Я же говорил, что она скоро появится, а ты не верила.
Пританцовывая от нетерпения, я стояла, размахивая в воздухе руками, наблюдая за тем, как подруга стремительно к нам приближается. Несколько минут и вот она уже на столько сократила расстояние между нами, что у меня получилось рассмотреть выражение ее лица. Ой, мамочки! В пору бежать и прятаться.
Поравнявшись с нами, Вика спрыгнула с лошади и, бросившись в мою сторону, так быстро, что я даже не успела никак среагировать, схватила меня за грудки и начала трясти как спелую грушу. Александр с невозмутимой усмешкой наблюдал за нами.
— Я убью тебя, Лаврова! — кричала она мне в лицо, не прекращая трясти,— отверну твою безмозглую голову и выкину на хр*н!
— Вик, я...
— Заткнись, и не беси меня!!!!!! Как ты вообще могла так поступить? Свалила, наплевав на меня! Тоже мне, подруга! Бросила совсем одну, с этим козлом!
— Я, между прочим, все слышу,— раздался мрачный голос Саши.
— А, мне, между прочим, плевать!!!! Ты ничем не лучше ее! Положись, бл**ь, на лошадей! — яростно передразнила она его,— а почему бы не на мартовского кролика?
— Дошла ведь, цела и здорова.
— Дошла! Цела! Здорова! Да только не вашими стараниями! Я там одна в лесу, а они здесь прохлаждаются на солнышке! Я вам не помешала? Может, мне задержаться надо было?— продолжала бушевать подруга.
Хромов хмыкнул себе под нос, перехватив мой предупреждающий взгляд.
— Вик, ну не ворчи,— я высвободилась из ее цепких лапок и повисла у нее на шее, крепко прижав к себе.
— Как же вы меня бесите, оба!— прошипела она, но хотя бы не стала отталкивать, и на том спасибо.
