Они и здесь были не слишком дружелюбны, но и ненавистью все это нельзя было назвать. Возможности, огромные, безбрежные возможности. А если уступить Нидейсе... Тимур торопливо отогнал предательскую мысль, но знал, что та вернется. Да и как она могла не вернуться? Если ставить во главу угла Цель — обучение боевой магии, становление магистром, то надо было выжимать из местных все. Учеба без страха удара в спину, стало быть, Тимуру следовало верить, что он и имперцы работают заодно, рука об руку, и все это вело к Нидейсе.
Да и какое значение имело то, что происходит в другом мире? Разве не говорил Шеф, что жизнь Тимура теперь принадлежит ему? Тимур потер виски, осознавая, что все это лишь жалкие оправдания, увертки, рационализация. Нет, нет, он опять ушел не туда.
Бурление воды от выбросов горячих ключей наводило на мысли. Разве не такова была его жизнь все время тут? Бурление, сражения, никакого покоя, ломка себя через колено и ломка других. Спокойствие битвы и фронтов, в отличие от нервной жизни дома, парадоксально, но факт. Конечно, он стал другим человеком, но пытался судить этого другого мерками себя прежнего. Разве не об этом ему пытался сказать Алтай? Или нет?
Тимур помотал головой.
Удивительно трудно было сосредотачиваться на мыслях и поиске решения, словно... словно, он боялся его найти. Словно боялся признаться самому себе? Это было неприятное открытие. Тимур скрестил ноги, сложил руки, прикрыл глаза, сосредотачиваясь. В конце концов, концентрация и умение сосредотачиваться, мыслить быстро и ясно в бою, разве не это спасало его в боях? Разве не было это требованиями к самой магии — умственная дисциплина? Какой он маг, если не может привести свои мысли в порядок? Какой он боевой маг, если трусливо бегает от сражения с самим собой?
Тимур сосредоточился и погрузился в себя.
Как ни странно, ответ пришел практически сразу. Не боев и сражений он боялся, нет, он боялся того, что его предадут и ударят в спину, выбросят, использовав во властных играх. С Шефом такого ощущения не было, ему Тимур доверял, а вот местным — нет. Пока они были на фронте, пока они были мелкими сошками, тревоги не возникало. Но здесь, в столице, в особняке Императора, с перспективой того, что внучка Верховного, Нидейса, пойдет на любую подлость, лишь бы заполучить Тимура, здесь тревога развилась и окрепла, пустила корни в душе Тимура.
Не продемонстрируй Нидейса холодной и властной маски, возможно, ничего бы и не было.
Но теперь Тимур не мог отринуть этого образа. Отсутствие Нидейсы все эти дни тоже работало на страх, словно она плела паутину за его спиной. Вкупе с общими страхами о промывке мозгов, все это привело к подсознательной тревоге и попытке бессознательно налечь на учебу, дабы формально завершить миссию и вернуться на Землю. Но Алтай был прав, за дни, даже за недели такое не делалось. Ему требовалось либо победить страх, либо бежать.
И вся сущность боевого мага противилась бегству. Ладно бы это было тактическое отступление, финт, увертка, заманивание, но нет. Здесь было именно трусливое бегство, как ни крути. Даже если потом Тимур отправится в другой мир, ничто уже не отменит этого трусливого бегства. Да и кто сказал, что его страхи реальны? Нет, считать ее своими выдумками не стоило, но. Стоило опираться на факты и слова, а не на выдумки.
Алтай неуязвим для магии, его не заколдуют.
С Алтаем он всегда сможет вернуться домой, из любой ситуации. Эта мысль неожиданно принесла Тимуру покой, не окончательный, конечно, но теперь, когда корень проблемы был определен, с ним уже можно было работать. Учиться, изживая в себе страх и выдумки, посмотреть, что произойдет вокруг. Рано или поздно Нидейса вернется, завертится эта история с послами и делом Императора, и вот тогда уже, по факту событий и поведения, можно будет принимать решение. А сейчас не стоило беспокоиться о сражениях, которые будут через месяц, а сосредоточиться на текущей битве.
С этой мыслью Тимур отправился обратно в особняк.
Глава 4
Алтай внезапно исчез из поля зрения, Тимур ударил вслепую вбок, отпрыгнул и откатился... нарвавшись на удар, швырнувший его на маты тренировочного зала.
— Неплохо, — одобрил Алтай, — по крайней мере, ты успел среагировать.
— Никто из бойцов Альянса не двигается с такой скоростью, — проворчал Тимур, поднимаясь и массируя плечо. — И в бою на мне был бы щит.
— В чем проблема? — хмыкнул Алтай, разводя руками. — Ставь щит.
Тимур засопел недовольно — ну да, что толку с щита, когда противника не берут заклинания? Эта особенность Алтая отлично подходила для имитации бойцов Альянса в энергокостюмах, но легче от этого не становилось. Тимур уже собирался предложить выступить на равных — Алтай без скорости, он сам без заклинаний — когда в дверях зала возникла еще одна фигура.
— Всем привет, — легко бросила Нидейса, входя внутрь.
На ней было какой-то легкое платье, создававшее впечатление воздушности, открытости, да и походка... Тимур озадаченно моргнул и мотнул головой. Нидейса была уже рядом, обнялась с Варлеей, ничуть не чинясь и ничем не напоминая ту холодную стерву, что ехала с Тимуром сюда, в столицу Империи.
— Привет, Добрый, — и Тимура обдало теплой волной участия и духов.
— Ну, мы пойдем, — сказал Алтай, подхватывая Варлею под руку.
— Только далеко не уходите, — бросила Нидейса, не поворачивая головы и не отрывая страстного, обожающего взгляда от Тимура.
Совершенно идиотский образ мелькнул в голове Тимура, как сейчас Нидейса нападет на него, поимеет и пригласит Алтая с Варлеей обратно, как свидетелей заключения магического брака.
— Надо полагать, речь пойдет о загадочной спецоперации, из-за которой нас носило по морям и кораблям? — поинтересовался Алтай.
— И это тоже, — неожиданно смутилась Нидейса. — Но... в общем... вас хочет видеть дедушка.
— Нас всех или только Тимура? — с прорезавшейся в голосе иронией спросил Алтай.
Тимур мысленно кивнул — в свете смущения Нидейсы вопрос был более чем уместен. Нидейса не стала срываться, орать, хотя и видно было, что вопрос ей почему-то неприятен.
— И это тоже, — повторила она. — Хотя я и просила деда, но он как упрется... ух!
— Чего же тогда не передали приглашение через кого-то из людей Императора?
— Потому что я хотела вас видеть, — ответила Нидейса. — И нет, не вас всех, а только Доброго.
Сказано это было таким тоном, что Алтай, ухмыльнувшись, тут же пошел к выходу из зала, прихватив с собой Варлею. На лице целительницы крупными буквами было написано любопытство и желание посмотреть "Ой, что сейчас будет", но Алтай тащил ее неумолимо, словно буксир.
— Надеюсь, дедушке ты меня, как жениха, не представляла? — тут же атаковал Тимур.
Воспоминания словно заклинило, и он не мог припомнить, говорила ли Нидейса что-то о своих родителях, мертвы ли они или что с ними? Почему все время дедушка? Роль Верховного в магических делах и спецоперациях понятна, но тут речь вроде как шла о делах сердечных — разве не должны там в первую очередь участвовать родители?
— Не представляла, — чуть отвернулась Нидейса, скрежетнула зубами. — Но эти... Баадрих со спецами разумеется тут же наперегонки помчались докладывать о моих словах.
Она выдохнула, прошипела сквозь стиснутые зубы.
— Как я ненавижу весь этот надзор! Ух! Так легко было на фронте! И снова все эта атмосфера наблюдений и приглядов, и доносов, и необходимости держать лицо!
Нидейса дернула головой, провела руками по лицу, словно в молитвенном жесте, подняла взгляд на Тимура. Лицо ее было красным, виноватым, чуть ли не заплаканным.
— Извини, — сказала она.
Тимуру, честно говоря, хотелось плюнуть на этот разговор, пойти принять душ и переодеться, но ощущение, что Нидейса вломится туда следом, было сильно, как никогда.
— За что? — спросил он.
— Я рассказала деду обо всем, что случилось во время операции, — голос Нидейсы стал чуть ли не просительным, умоляющим, — извини, я должна была!
— Наше иномировое происхождение..., — Тимур осекся, неожиданно сообразив, о чем идет речь.
— Мы поругались. Сильно. Орали до хрипоты.
Местами Тимур, конечно, мог понять Верховного. Пускай у него самого была дочка, а не внучка, и та еще не подросла, но все равно — сцена встала перед глазами, словно живая. Приходит его выросшая дочь и сообщает, что ее поимел гражданин другой страны и жениться не собирается, но она все равно его любит! Может, к женитьбе бы его Тимур и не принуждал, но с места бы точно сорвался, чтобы дать в глаз.
— Я отстояла. Дед уступил. Вы важны, — Нидейса говорила отрывисто, не глядя Тимуру в глаза.
— Важны?
— Дед объяснит. Потому и зовет.
— Странно, что ты с ним поругалась, — не удержался от замечания Тимур.
Оставляя в стороне то, что он мог в любой момент сбежать в свой мир, ведь практически идеальная ситуация для Нидейсы. Не она принуждает Тимура к женитьбе, а дедушка! Да еще какой дедушка, которому хрен возразишь. Марш-марш под венец, и "здрасьте-пожалуйста", извольте исполнять брачный долг, ну а там стерпится — слюбится, все по средневековым канонам.
Тем более, что такую жену не сильно-то побьешь.
— Я! — вспыхнула Нидейса. — Да как ты мог такое про меня подумать! Я! Дурак ты, хоть и Добрый!
И Нидейса, пылая гневом и слезами, стремительно покинула зал.
— Ну, первый натиск отбит, да и помыться можно, — попытался утешить себя Тимур.
Но все равно на душе было погано, словно конфетку у ребенка отобрал или мелочь подобрал, которую старушка выронила. В общем, совершил постыдный поступок, да еще и не исправил его сразу же.
Они собрались вчетвером в гостиной. Пока Тимур мылся — переодевался, Нидейса уже привела себя в порядок и выглядела нормально. Как там, на островах. Собрано, спокойно, с ноткой обожания в сторону Доброго, но без ущерба для дела.
— Перед тем, как мы отправимся к Верховному, у нас состоится не слишком приятный разговор, — вздохнула Нидейса.
Глаза Варлеи округлились от осознания того, что сейчас она увидит Верховного Архимагистра. Тимур же подумал, что в книгах и фильмах такие вещи обычно объясняют по дороге — и движение есть, и информация идет. Здесь, надо полагать, вся дорога заключалась бы в перемещении через портал прямо во дворец Верховного. Правда, снаружи дворец был огромен, можно было там поплутать и рассказать? Или нет?
— Может, тогда его не проводить? — предложил Алтай.
— Увы, — вздохнула Нидейса, отпила и поставила чашку обратно на столик. — Чтобы во время визита вы не выражали удивления и не перебивали дедушку вопросами, вначале надо кое-что объяснить. Тем более, что вы были участниками операции. Она, кстати, засекречена, так что лучше бы вам не болтать об услышанном.
В классическом варианте, надо полагать, на них наложили бы какие-нибудь заклинания секретности или поставили ментальные блоки, но с Алтаем это точно бы не сработало. Если считать их послами, то самого Тимура тоже никак нельзя было заколдовывать, просто, ну кто заколдовывает чужих послов? Стало быть, и одну Варлею ограничивать смысла не было.
Впрочем, еще не вечер — может, в ходе визита Верховный и скажет им о блоках и заклинаниях, или еще что.
— Разве нам не будут ставить защиту разума или там, подсовывать магические контракты? — с усмешечкой поинтересовался Алтай.
Нидейса дернула щекой, затем сказала.
— Этот разговор — как горькая сердцевина в радости видеть вас всех, так что можно без подколок? Я бы с радостью спихнула его проведение на кого другого, но мы были вчетвером... там.
Тимур опустил взгляд. Вспоминать нападение на Тихий и безумную погоню, подводный плен у биотов и драку с Альянсом было неприятно, как минимум.
— И то, что мы были вчетвером там, имеет прямое отношение к операции. Дед, честно говоря, хотел все замолчать, ссылаясь на то, что все равно вы не знали, так зачем вам знать?
— Погоди, — нахмурился Алтай, — только что ты утверждала, что Верховный настаивал на нашем знании деталей операции, чтобы мы там не задавали вопросов и все такое.
— Настаивал! — фыркнула Нидейса. — Да дед вообще ничего говорить не хотел! Мол, есть и более важные вопросы для обсуждения, а это наша местная операция и она вас не касается, хоть вы и участвовали, и вообще не мешало бы еще и вас проверить, повезло ли вам или вы знали заранее!
— Откуда мы могли знать заранее? — удивился Тимур.
— Вот! Я деду то же самое толковала, уж я-то рядом с вами достаточно времени провела! А он уперся, и мы еще и на эту тему поругались. Ух! Как будто мало мне было всего этого в детстве! Казалось бы... так, ладно, об этом позже. Дед уперся, мол, секретность, законы, да за одно то, что вы услышали о спецоперации, вас полагалось бы казнить.
— Казнить? — спросил Алтай.
— Ну, или выставить за пределы Империи, предварительно стерев память, — сердито махнула рукой Нидейса, — ну, все равно же итог ясен, что вы не согласились бы, и в общем, вышло бы неприемлемо. Тогда дед и сказал, мол, посвяти их во все, пусть хоть знают, что нарушают.
То есть можно будет потом выйти на площадь и начать разглашать секреты, все равно не казнят, мелькнула у Тимура идиотская мысль. Вдогонку пришла здравая — уносить ноги все равно придется, а тем, кто слышал — сотрут память, они же не послы из другого мира? В общем, подставлять ни в чем не повинных граждан определенно не стоило.
— Все бы деду секретить, запрещать и не пущать! — продолжала сердито Нидейса, горячась с каждым словом, даже взмахивать руками начала. — А я ему и говорю — нужна откровенность, люди должны видеть, что им доверяют, что не используют втемную, а он! Ух!
Нидейса махнула рукой.
— В чем-то он прав, — сдержанно заметил Алтай, — хотя, конечно, в нашем случае, обычные шаблоны неприменимы.
— Да я ему... ладно, неважно, — выдохнула Нидейса. — В общем, в какой-то момент в Империи возник заговор. Против деда, против Императора, против войны. Возник он высоко, некоторые из заговорщиков, арестами которых мы занимались в эти дни, сидели в Совете Магов, могли входить к Императору без доклада. Вначале новостям не придали особого значения, сочтя обычным заговором с целью получения большей власти. Но затем начали внезапно появляться намеки на то, что заговорщики связаны с Альянсом и Союзом.
— А почему вы их всех не арестовали просто? — спросил Алтай.
— Я же говорю — многие из них сидели на самом верху! Мало того, что они все узнали бы заранее, так и прямых доказательств не было. Вообще никаких. В силу своего положения, им не требовалось заранее готовить армии, многих рядовых исполнителей играли втемную, ну и так далее, и так далее. Дедушка опять же был ограничен в действиях только теми, кому он мог доверять полностью. Тем обиднее сейчас, я думала дед мне полностью доверяет, а он!
Алтай лишь улыбнулся понимающе, а Нидейса опять взяла себя в руки. Гнев и красные пятна на лице не красили ее, и судя по взглядам в зеркало, собственный вид очень волновал Нидейсу.
