— Хищница-хищницей, а мышей-то боишься, — пробормотала Шизури, подхватывая отрубившуюся Эмму под руки, — вообще, что за убогий взгляд на вещи? А если мне неохота быть ни хищником, ни травоядным?
Не теряя времени, эспер споро затолкала местную 'королеву' в освободившейся шкафчик. Получилось не с первого раза, но если уж верзилу Эбер в эту тесноту упаковали, то и Эмму получится. Получилось где-то с третьего раза, после чего, недолго думая, эспер захлопнула дверцу шкафчика и подперла его стулом.
Что ж, диспозиция практически не изменилась. Правда, 'жертва' уже другая, ну и коридор еще более качественно загажен, чем был до этого. Все-таки Мугино не была такой уж садисткой, ловить жаб и мышей, чтобы запустить их обратно в эту клоаку она не стала. Но даже без этого обстановочка внутри была выше всяческих похвал.
Интересно, что раньше произойдет? Барнс придёт в себя или же все-таки дверцу шкафчика откроют? Но не настолько интересно, чтобы лично узнавать об этом. Помощь Мугино требуется совсем другому человеку.
— Пойдем, Тейлор, — эспер подошла к девушке, которая так и не обратила на развернувшуюся сцену никакого внимания. Оно и понятно — трансовое состояние и общая измотанность. Хорошо, что еще в сознании остаётся, — нам здесь нечего делать. Пошли, покажу тебя Доку, глядишь чего и присоветует.
После чего, рывком подняв безучастную ко всему Эбер и подставив ей свое плечо, Шизури бодро, пусть и медленно, поковыляла в сторону черного хода. Уж больно не хотелось пресечься хоть с кем-то по пути из школы.
Тейлор, кстати, практически не мешалась. Послушно переставляла ноги и опиралась на поставленное плечо. Периодически, правда, сильно вздрагивала и ежилась, но хотя бы не думала падать в обморок. К тому же, чем дальше, тем легче ей было воспринимать действительность. По крайней мере, выглядела она все так же паршиво, но на порядок лучше, чем сразу после этого шкафчика.
И все-таки Эбер, пусть и весьма сильна волей, но слишком уж деликатна и беззащитна, порой просто до абсурдности. В этом мире, где периодически случается локальный Армагеддон, где ведут свои сражения самые настоящие сверхлюди, а маньяк вполне может оказаться парачеловеком. Где жестокость и лицемерие поставлены во главе угла, вырастить настолько беззащитный к местным реалиям 'цветочек' — надо постараться. М-да, тот самый случай, когда искренняя любовь родителей к своему ребенку навредила гораздо больше, чем помогла.
Эта сова была, потенциально, весьма сильным, морально, человеком, стержень у неё явно был, как и мозги. Но вот использовать их для выживания эта девушка просто не хотела. Хотя чтобы укоротить ту же Софию много ума не требуется. Всего лишь надо знать, как и куда давить. Но Эбер, по какой-то причине, полностью отказалась от борьбы, отдавая инициативу своим недоброжелательницам. То ли она не хотела опускаться до их уровня, то ли еще что-то похожее.
Больше всего Мугино раздражало именно следование этому, практически христианскому, завету, 'не навреди' или, что еще хуже, 'подставь под удар другую щеку'. Она не понимала и не принимала эти принципы, они были по сути своей бесполезны. Сама человеческая природа их отрицает, уж эспер-то насмотрелась на подобные вещи в избытке.
Потому что на удар нужно отвечать ударом. Потому что порой надо просто бороться и отстаивать свои принципы. Потому что вся жизнь — это нескончаемая борьба. Главное, не пересекать ту тонкую грань, которая и служит водоразделом между применением силы и её же злоупотреблением.
Мугино знала об этом не понаслышке, все-таки и сама с подобной проблемой сталкивалась постоянно. И так же часто перебарщивала в своих порывах. Хотя уже несколько лет как боролась с этой привычкой. Так как расхлебывать последствия своей же глупости не понравится никому.
— Мэдисон, — слабо проговорила Тейлор, в первый раз после инцидента обратив внимание на реальный мир, — тебе не стоило...
— Не стоило что? — Резко оборвала эту банальщину Мугино, не желая выслушивать эти шаблонные, классические фразы, — доставать тебя из шкафчика? Запирать там Эмму? Или же помощь тебе оказывать?
— Вмешиваться, — все так же слабо продолжила Эбер даже, похоже, не обратив внимания на слова эспера. Похоже она больше бредила, чем пыталась общаться. — Не надо помогать мне, это опасно...
— В этой школе все такие вот 'одаренные', что ли? Что ты, что Барнс, что Хесс, кончайте думать за меня, я и сама в состоянии принимать решения, — фыркнула Мугино, показывая свое отношение к подобным предложениям, — и я уж как-нибудь сама разберусь, что мне стоит делать, а чего не надо. Без всяких советчиц.
Тейлор её уже не слышала, вновь уйдя в себя. Похоже, это был лишь каткий миг просветления. Следовало её быстро показать Доку, ибо такие вот перепады не сулят ничего хорошего. В лучшем случае — появление не самых приятных заскоков, маний и фобий, а также прочих отклонений, в худшем же — полное, без всяких дураков, безумие.
Вообще, многие кейпы были немного того, а некоторые и без 'немного'. Но и тех, кого сила свела с ума совсем, тоже был определённый процент. У команды Трещины был похожий персонаж в команде, под прозвищем Лабиринт. Её можно было назвать сильнейшим Эпицентром, если бы она при этом не была настолько отстраненной и ушедшей в себя. Её сознание было весьма затуманенно и, судя по всему, это было следствием её силы или же во время триггера её разум просто не справился с такой ношей.
К счастью, удача сопутствовала Мугино, так как за весь переход ей не встретились никакие случайные свидетели. А ведь, учитывая её везучесть в подобных случаях, был велик шанс напороться еще и на Софию со свитой и тогда, кто знает, возможно бы дело закончилось смертоубийством.
Эмма — ничтожество, как бы искренне она не считала иначе, а вот Хесс — совсем другой разговор. Именно её можно было назвать основной движущей силой травли Эбер. Единственное, что силу свою она просто не знала куда приложить, вот и пошла на поводу у Барнс, но именно София была первопричиной. Эмма была лишь её прихлебательницей, прикормленной маленькой собачкой, которая послушно подаёт голос, когда надо. Конечно, со стороны этого не виделось, но если смотреть на саму суть, то именно эта модель отношений и была у этой парочки.
Убивать Барнс — только руки марать, тоже самое что и убить громко лающую и мелко гадящую мелкую шавку. Нет, не её уровень, подобная выходка лишь покажет очевидную слабость Шизури. София тоже была той еще дегенераткой, но она хотя бы представляла из себя хоть что-то отличное от нуля. Пусть и весьма сомнительное, ну и убогое.
Но Мугино умудрилась, к своему удивлению, без эксцессов доставить Тейлор к нервно поджидающему её Доку. Парень явно не ожидал какой-либо компании. Но все равно не оплошал, вздрогнул от неожиданности, но быстро принял из рук Шизури жертву школьных репрессий.
— Док, нужна помощь, — сказала и так очевидную вещь Мугино, — сенсорная перегрузка.
— Вижу, — сосредоточенно кивнул Патрик, быстро и споро обследуя безучастную Тейлор, — общая усталость, психологический шок, сбитый гормональный фон, никаких сердечных пороков, несколько неприятных синяков и царапин, патологий не наблюдаю, никаких признаков отравления, правда небольшая интоксикация организма.
— Каков диагноз, Док? — Прикрыла глаза Мугино, она и сама могла сделать такой вывод, исключая несколько мелочей, правда. — В больницу её или так оправится?
— Жизнь вне опасности. Ей нужен душ, чистая одежда, тишина и покой, — кивнул своим мыслям красноволосый, — ну и пара моих препаратов. Но в таком обморочном состоянии она ничего вышеперечисленного сделать просто не сможет.
— Эх, и на что я подписалась, — застонала Шизури, больше играя на зрителя, чем действительно расстроившись, — ладно Патрик, хватай пострадавшую и в темпе тащи её ко мне домой. Он ближе всех расположен.
— Именно к тебе? — Вскинул бровь Док, явно удивившись такому гостеприимству.
— Да, конечно ко мне, — буркнула Мугино, поднимая ненужный сейчас портфель и наблюдая как парень поудобнее перехватывает Эбер. Девушка была весьма высокой, но костлявой, так что Док держал её без особого напряжения, — мне крайне не хочется объяснять её папаше, что с его доченькой произошло. Так что альтернатив особых нету, ты же не хочешь её здесь оставить?
Патрик отрицательно покачал головой, а после, не дожидаясь команды, буквально сорвался в легкий бег напрямик к дому Мэдисон. Эспер тенью следовала за ним не отставая. Странная это была процессия, что ни говори. А уж то что все их дорогу их сопровождал вой собак и вопли других домашних животных, только добавлял колорита 'прогулке'. Спасибо хотя бы на том, что избытка насекомых не наблюдалось.
Интерлюдия 7. Взгляд со стороны. Тейлор Эбер.
Девушка не хотела просыпаться. Постель была мягкая, мысли спокойные и безмятежные, а тело ватным. Во сне её не мучали кошмары и тяжелые мысли насчет реальности. Не было ни Софии, ни Эммы, ни их издевательств. Не было шкафчика.
Не стоило об этом даже думать. Потому что одно лишь напоминание об этой ловушке сразу всполошило успокоившуюся было память. Тесно, темно, страшно, мерзко. Что-то отвратно пахнет, пищит, шевелится, бегает по её телу. Отчаяние, густо приправленное отвращением и страхом.
А потом... что-то произошло, что-то, о чем она никак не может вспомнить. И потом в её разум вторглись мощные видения, которые она просто не могла расшифровать. Их было много, очень и очень много, казалось они вытесняют из её разума все остальное. Казалось, еще немного и она окончательно потеряет себя.
Тейлор широко распахнула глаза и попыталась вскочить с кровати. Но увы, ватное и непослушное тело не хотело слушаться её как раньше. Вместо этого девушка, запутавшись в одеяле, смачно съехала с постели прямо на пол. Получилось не очень изящно.
Хоть одно радовало — эти жуткие ощущения стали не настолько навязчивыми. Они продолжались, но были очень мутными и далекими, будто и не её вовсе. Это напрягало, но не дезориентировало. Что с ней стало? Неужели она все-таки сошла с ума? Откровенно говоря, сумасшедшей Тейлор себя не ощущала, но она слышала, что ни один по-настоящему безумный человек в жизни не признает себя сумасшедшим. Так что утешал подобный вывод слабо.
Эбер, наконец, выбралась из коварной ловушки мягкого одеяла и внезапно поняла, что её мнимое или настоящее безумие — это отнюдь не все её проблемы на данный момент. Комната была не её, да и на больничную палату не похожа была от слова совсем.
Теплые тона, мягкая и широкая постель, явно недешевая, большой секретер в углу, телевизор на журнальном столике, тоже весьма дорогой. Да и в целом, комната больше подходила человеку средневысокого достатка. И уж точно не для неё.
А нижнее белье, что на ней одето? Тоже было явно не из её гардероба. Что и понятно, учитывая, что произошло, все вещи Тейлор, что были на ней, годились разве что в топку. Так что не следовало удивляться другому гардеробу. Вот только... одна мысль что кто-то её переодел, пока она была без сознания, очень сильно смущала Эбер.
Она стеснялась своего тела, да и в принципе, была весьма скромной девушкой. Поэтому не строила никаких иллюзий насчет своей привлекательности. Но все равно мысль о том, что неизвестно кто её переодевал, одновременно и возмутила и смутила Эбер.
Что же происходит? Она помнит... шкафчик. Всепоглощающее чувство отчаяния, полную потерю восприятия. А после? Кто-то её достал? Тейлор вспомнила школьные коридоры, и кто-то смутно знакомый тащил её куда-то. А потом... потом была улица. Кто-то, теперь уже незнакомый, весьма бережно нес её, постоянно общаясь с кем-то за пределами её зрения.
Смутная картина, все как в тумане. Тейлор могла вспомнить лишь отрывки, здорово искаженные сознанием. Вот её куда-то заносят. Некоторое время спорят. Вот она пытается неуклюже сопротивляться той, кто стягивает с неё испорченные вещи, на что та что-то ехидно отвечает. Что именно отвечает, Тейлор не помнила, но откуда-то знала, что именно ехидно. Следующее воспоминание включает в себя ванну и льющуюся сверху теплую воду, а также мыло, очень много мыла и шампуня. И полотенце, и еще много чего.
Потом её, уже абсолютно механически выполнявшую что от неё хотят, переодели в чистое и сдали на руки другому человеку. Руки у него были весьма теплыми и приятными, он что-то измерял, шептал всякие успокаивающие вещи, а после так вообще сделал ей нечто напоминающее массаж.
А потом дал ей выпить что-то непонятное, но приятное на вкус и скормил ей пару таблеток, от которых Эбер и отрубилась. А пришла в себя уже здесь. Главным вопрос во всей этой ситуации, кто же её вытащил из шкафчика и помог ей. И, собственно, зачем? Заступников у Эбер не было, а верить в доброго самаритянина, было слишком наивно. Так что тут скорее стоит вопрос, что с неё хотят получить?
Ответы на вопросы Тейлор получила скоро. Точнее на часть из них, а собственно, кто заморочился её спасением, а вот что с ней хотят поиметь — еще долго не было понятно.
Дверь тихо скрипнула и в помещение зашла... Мэдисон Клементс, собственной персоной, окинув сидящую на полу и завернутую в одеяло Тейлор слегка удивленным взглядом. Её губу искривила такая знакомая и, честно сказать, напрягающая Эбер улыбка, но враждебной она не ощущалось, скорее наоборот, она была... рада? Бред, похоже Тейлор все-таки сошла с ума.
Но все равно, девушка внутренне пообещала себе больше ничему из происходящего здесь не удивляться. Как там говорилось в бессмертной классике? Насколько глубока кроличья нора? Что ж, поживем — увидим. Тейлор с неожиданным фатализмом была готова принять любые слова её бывшей мучительницы. Возможно, потому что её эмоции были чем-то сильно приглушены, да и мозги работали с жутким опозданием.
— Уже проснулась, жертва школьных репрессий, — с легким удивлением констатировала Мэдисон, слегка качая головой, — ну, и как ты себя чувствуешь, Эбер?
Тейлор слегка пожала плечами. Сказать по правде, она не сильно горела желанием общаться со своей бывшей школьной мучительницей. Да, Клементс в последние месяцы перестала её доставать и даже несколько раз помогла ей, но доверия у Эбер к ней не было ни на цент.
Как-никак целый год целенаправленной травли так просто из памяти избыть не удастся. Мэдисон настораживала одним своим видом. А своим недавним поведением так вообще выбивалась из всех шаблонов. Она была непонятна, от неё неизвестно чего стоило ожидать и подобное незнание настораживало Эбер гораздо больше, чем её привычное уже поведение.
Это если еще не брать изменившееся поведение, немного другой тембр голоса и просто кардинально поменявшиеся вкусы в одежде. Конечно можно было предположить, что Клементс просто повзрослела и её утомило подобное времяпровождение, но Тейлор всем своим существом чувствовала, что дело не только в этом.
— Мэдисон, где я и что ты здесь делаешь? — вместо ответа на заданный вопрос, спросила уже сама Тейлор, внутренне сильно удивляясь своей храбрости. Похоже, странная апатия после пробуждения сильно повлияла на её эмоции. В своём нормальном состоянии Эбер никогда бы не стала так общаться с Мэдисон, слишком уж последствия могли быть неприятными.
