Так они и сошлись, сдержанная когтевранка и успешный слизеринец. Уже через год по Хогвартсу пошли шутки по поводу их романа. А романа-то никакого и не было. Они с Селиной проводили вместе очень много времени. И Том наслаждался этим. Девушка не напрягала его глупой болтовней, с ней можно было вместе почитать, устроившись на улице весной или летом, подурачиться, сходить в Хогсмид. Селина была в состоянии поддержать многие интересующие его темы. Ей первой он открыл свое истинное происхождение. В ее глазах тогда он увидел неподдельную гордость, словно Том сообщил ей о ее персональном происхождении из рода Салазара Слизерина.
— По-другому просто и быть не могло, — сказала она. А потом рассказала ему некоторые подробности о тайной комнате, которых Том не подчерпнул бы из книг. И он действительно нашел ее и открыл.
А потом боялся встретить в глазах Селины осуждение. Однако девушка, видя нежелание Тома разговаривать об этом, не лезла, еще более укрепившись на позициях верной подруги. Селина задала лишь один вопрос "Как выглядит комната?", и Том с радостью рассказал ей о всех причудах великого предка. Расщедрившись, даже поведал, что вход туда находится в одном из женских туалетов, на что Селина рассмеялась:
— Салазар Слизерин был известным дамским угодником!
Даже Орион и Абраксас оценили его "подружку". Девушка им несказанно нравилась, но авторитет Тома никто не оспаривал, поэтому и отбивать ее мальчики не решились бы. Принятая в компанию Пожирателей Смерти девушка больше наблюдала, чем строила планы господства над магглами или правления миром волшебников. Она искренне считала, что у Тома есть все задатки лидера, видела, как за ним идут люди, и шла сама. Тому нравилось, что, несмотря на их близкие и почти доверительные отношения, между ними все-таки остается пространство, которое можно не занимать. Том знал: в любой момент он сможет оставить девушку, если понадобится, хоть это будет и тяжело.
Они полюбили сидеть в тени того самого дуба. В одну из таких посиделок Том узнал, что Селина любит стихи. Сам он поэзией не увлекался. Девушка лежала головой у него на коленях, держа над головой томик стихов. Сам Том просматривал конспект по нумерологии, его ждал последний экзамен. Когда цифры стали рябить, он отвлекся на свою спутницу.
— Что ты читаешь? — Том глянул на обложку и поморщился.
— Почему ты так не любишь поэзию? — Селина с улыбкой глянула ему в лицо.
— Мало смысла за красивыми словами.
— Значит, тебе попадались плохие стихи. Послушай...
Ты был осыпан звездным цветом
Ее торжественной весны,
И были пышно над поэтом
Восторг и горе сплетены.
Открылось небо над тобою,
Ты слушал пламенный хорал,
День белый с ночью голубою
Зарею алой сочетал.
Но в мирной безраздумной сини
Очарованье доцвело,
И вот — осталась нежность линий
И в нимбе пепельном чело.
Склонясь на цвет полуувядший,
Стремиться не устанешь ты,
Но заглядишься, ангел падший,
В двойные, нежные черты.
И, может быть, в бреду ползучем,
Межу не в силах обойти,
Ты увенчаешься колючим
Венцом запретного пути.
Так, — не забудь в венце из терний,
Кому молился в первый раз,
Когда обманет свет вечерний
Расширенных и светлых глаз.*
Том слушал струящийся голос Селины, прикрывая глаза и наслаждаясь легким теплом весеннего солнца, не таким жгучим в тени дерева.
— Ну как?
— А где глупые рифмы "кровь — любовь"? — Улыбнулся он.
— Ты невыносим, Том! — Засмеялась девушка, закрывая лицо книгой.
— Вот и не надо меня выносить. Это ничего.
Селина резко села и посмотрела ему в лицо:
— Правда?
— Да, — пожал плечами он.
— Не лги мне, Риддл. — Том потрепал ее по волосам. Селина выдохнула, не сводя с него глаз, тон ее как-то странно изменился. — Том. — Позвала она, — по-моему, я в тебя влюблена.
Он замер. Замер не в силах, что-либо сделать. Как влюблена? Зачем она ему это говорит? Почему собирается испортить их дружбу через столько лет общения?..
Селина осторожно приблизилась и коснулась губами его. Влажный поцелуй не произвел на Риддла абсолютно никакого впечатления, он продолжал смотреть на девушку удивленным взглядом, пытаясь решить, что ему теперь делать. Селина безрадостно подняла уголок губ, поднялась на ноги и пошла к замку. А Том так и остался сидеть на траве. Чего она теперь захочет? Ходить по Хогвартсу за руки? Проводить часы где-нибудь на башне под звездами, тупо смотря друг на друга и томно вздыхая? Он к этому не готов. Ему это просто не нужно.
Однако страхам Риддла не суждено было сбыться. Селина подошла к нему на следующий день после завтрака и спросила, куда он дел свои конспекты по ЗОТИ. Том вызвался учить вместе. И все вернулось на круги своя. Никаких напоминаний о произошедшем под деревом. Сдав СОВ, они разъехались по домам. Такой активной переписки Том ни с кем еще не вел и в сентябре возвращался с каким-то зудящим желанием побыстрее рассказать девушке о построенных планах на шестой курс. Селина изменилась, волосы ее стали еще более золотистыми, кожа — кофейной. Она с родителями ездила во Францию и привезла ему "Редкие заклятия темной магии". Том никогда не устраивал себе таких длительных чтений, смакуя каждый абзац.
Он с упоением рассказывал ей о прочитанном.
— Да. — Кивала она, изумляя его. — Я подарила тебе книгу, неужели, ты думаешь, что я могла ее не прочитать, пока везла?
Мальчик даже замер. Вот тебе и когтевранцы. Именно там он впервые столкнулся со словом "крестраж".
— Том, — отвлекла его Селина от очередного талмуда, — можно я тебя поцелую?
Риддл опасливо оглянулся по сторонам. Поцелуй Селины не был ему неприятен, просто для нее он значил очень многое, а для него — совсем ничего. Убедившись, что людей вокруг нет, он лениво кивнул. Она быстро придвинула стул и прижалась к нему губами, на этот раз так просто девушка его не отпустила. Тому пришлось отвечать, прикрыв глаза, что-то в этом было...
— Риддл! Салютем! Что это такое?! Да я вас...
Библиотекарша задыхалась от негодования. Селина с трудом сдерживала смех. Тому почему-то тоже было смешно, он комкано извинился, схватил одной рукой книги, а другой — девушку и вышел из библиотеки. Они смеялись всю дорогу до их дуба... а потом Том сам шагнул к Селине. Он пытался понять, почему ему хочется повторить ее поступок, почему губы девушки стали вдруг такими желанными, а от прикосновения к ним учащается пульс. Девушка тяжело дышала.
На рождественские каникулы Риддл впервые покинул Хогвартс. По возвращению, он поймал Селину и отвел с собой наверх. На башне гулял ледяной ветер, но Тома это совершенно не смущало. Он рассказал ей все, о том, как нашел Риддлов, как этот маггл отказался признавать его, отнекиваясь от матери, словно последней оборванки. Том не сдержался, он уже выяснил все подробности изготовления крестражей, убил отца и применил подчерпнутое заклятие. Жгучее, болезненное, оно оторвало от него часть и заточило в кольцо, отобранное у Морфина в хибарке. Риддл старший был гадом, бросившим беременную женщину, его мать, нежелающим признавать уже взрослого сына. А ведь Том ничего у него не просил, просто хотел посмотреть в глаза. Посмотрел, сверкнул Авадой. Пришлось убить еще и деда с бабкой. Они бы не выпустили его из дома. Кольцо теперь сияло на безымянном пальце, словно обручив его с бессмертием. Селина не перебивала, просто слушала.
— Надеюсь, ты несильно наследил?
— Нет.
— Это хорошо.
— Ты меня осуждаешь?
— Том, у меня нет на это прав. Кто знает, как бы я повела себя в подобном случае? — По глазам он видел: девушка не лжет.
— Не говори никому.
— Не обижай меня, Том, я хоть раз сказала кому-нибудь что-то лишнее?
И верно, ничего. Это был его личный омут памяти. Только о крестраже Том умолчал. Их отношения вновь не изменились.
Правда, к середине весны девушка стала задумчивой и рассеянной. На вопросы Риддла только качала головой. А потом сама спросила, могут ли они поговорить.
— Я хочу кое о чем тебя попросить, — почти шепотом начала Селина.
— Давай, — Том подвинулся ближе, его интриговало подобное начало.
— Если тебе не понравится, мы не будем продолжать...
Селина по обыкновению поцеловала его, оплетая руками шею и неожиданно села ему на бедро, крепко прижимаясь всем телом. Том положил руки ей на талию.
— Сел...
— Приходи сегодня ночью в ванную старость. Скажешь, что это ты, и я пущу тебя. Я не настаиваю, Том, — она серьезно посмотрела ему в глаза и слезла.
Полдня Риддл пытался собрать разбегающиеся мысли. В комнате разговоры Малфоя и Блэка сводились только к их романам да похождениям. Чего такого они находят в этом? Он не знал, ему не особенно хотелось идти куда-то ночью. Однако любопытство и симпатия к девушке не дали сидеть в гостиной Слизерина. Добравшись до ванной старост, Том постучал, дверь быстро открылась с той стороны. Селина встретила его в халате и улыбнулась.
— Привет. Я... рада, что ты пришел.
Она отвернулась и сбросила халат. Том замер: фигура девушки походила на точеные песочные часы, золотистые локоны доставали до лопаток. Она сделала несколько шагов по направлению к ванне и скрылась в водовороте пены. В воздухе пахло ароматными маслами, из-за пара картинка была нечеткой. Риддл чувствовал, как начинает волноваться. Он медленно расстегнул рубашку и положил ее на халат девушки, снял брюки. Селина осторожно терла руки воздушной пеной.
Раздевшись, Том нырнул в большой бассейн-ванну и приблизился к девушке. Она выглядела решительно. А он чувствовал себя неуютно.
— Мы попробуем, — глядя ей в глаза, произнес Том, и Селина кивнула.
Он прижал ее к бортику, выплеснув воду на кафельный пол и поцеловал. Селина обнимала его, пропускала волосы через пальцы. Том поднял ее ногу себе на бедро и остановился, чуть отдалившись. Он ничего не чувствовал.
— Что-то не так? — Спросила Селина, накручивая его локон на палец.
— Нет, — соврал Том.
Но Селина была девушкой проницательной, ее учащенное дыхание коснулось его шеи, губы дорожкой прошлись до ключицы, осторожно сжались зубы. Том широко раскрыл глаза и резко вдавил девушку в бортик. Ее мягкая кожа, смазанная скользкой пеной, мягко ласкала его, упругая грудь терлась о торс, влажные губы целовали нежно и страстно одновременно. Кровь застучала в висках, рождая огонь сначала в голове, а потом и в позвоночнике. Пульсировало уже везде. Том крепко обнял девушку и резко опустил, она застонала, содрогаясь от его грубого проникновения, зацарапала ему спину. Кажется, у него в голове тоже появилась пена и пар, потому что разум вдруг затуманился, какое-то нереальное ощущение блаженства накрывало их двоих, заставляя часто дышать и сумбурно двигаться. Том уперся одной рукой в кафель и поддался вперед, напрягая мышцы, Селина изогнулась, закусывая губы. На ее лице застыла гримаса боли, а он уже не смог бы прекратить...
Ее руки не останавливались, они сжимали его напряженные плечи, опускались по позвоночнику и касались ягодиц, иногда управляя темпом и глубиной, Том позволял ей эти вольности. Она стонала, оставляя на нем царапины, он сжимал зубы, силясь не кричать в такт с ней. Сумасшедшая ночь, сумасшедшая пара в объятиях друг друга, хаотичный безумный танец горящих тел.
Селина выгнулась дугой, приоткрыв рот в немом крике, ее тело напряглось, а потом обмякло. Том крепко прижал девушку к себе, продолжая свой танец, она целовала его в шею, мокрая, и усталая. Волна звона накрыла голову, заставляя забыть о дыхании, сердце стучало где-то в голове, созвучно с этим странным чувством наслаждения. Он отпустил ее и отошел, пытаясь прийти в себя. Удовольствие постепенно сходило на нет. Селина смотрела на него, похожая на русалку, измученная и довольная. Под водой не было видно, как дрожат ее ноги, не как сильно горел от боли живот.
Они оделись в полной тишине, а на пороге ванной старост напоролись на Дамблдора.
— Что вы делали там вдвоем?
Том с трудом сдерживал эмоции, сейчас он слишком устал, чтобы играть в пай-мальчика.
— Разговаривали, профессор, — обезоруживающе улыбнулась Селина, — Том пришел, когда я уже уходила, и мы разговорились.
— Что ж, не стоит бродить по замку в такое позднее время. Это опасно.
— Конечно, сэр.
Они уже собирались уйти, как Дамблдор неожиданно вспомнил:
— Том, а вам разве не туда?
— Разумеется. Но могу ли я отпустить девушку одну в ночь? Для начала провожу ее.
— Благородно, — оценил Дамблдор, открывая им дорогу.
Том долго не мог понять, что же между ними произошло. Он пытался мысленно воспроизвести сцену в ванной старост и понимал: таких эмоций у него никогда еще не было. Необузданные, всепоглощающие, туманящие разум... ему было настолько хорошо с этой девушкой, что ее нужно было сгребать в охапку и тащить под венец. По крайней мере, так сделал бы нормальный человек. Том же понимал, что не имеет права привязываться к кому-либо. Слишком непредсказуема его дальнейшая жизнь, слишком велика вероятность стать слабым рядом с таким человеком. Он не сможет ей пожертвовать, если понадобится. Он привязывается к ней. А это недальновидно.
На следующий день за завтраком Том подозвал Селину к себе и, глядя в глаза, сказал:
— Мы больше не будем общаться.
Селина смотрела ему в лицо. Без злости, без непонимания, без вопросов. Она несколько побледнела, маска безразличия закрыла от него ее истинное отношение к происходящему.
— Хорошо, — ответила девушка и взяла его за руку, Том мысленно готовился вырвать ее и в грубой форме объяснить Селине свое нежелание ее видеть, — спасибо тебе за все, Том. Прощай.
Она взмахнула волосами и вышла из Большого Зала. Больше они не общались. Том видел ее, периодически здоровался, она отвечала, но не более. По окончании Хогвартса он уехал, не получив место преподавателя из-за юного возраста. А через несколько лет, вернувшись из одного из своих путешествий, узнал от Ориона Блэка, что Селина вышла замуж за магглорожденного волшебника, родила ему сына, а через год их совместной жизни в порыве ревности тот придушил ее. Девушка даже палочку взять не успела с тумбочки...
Том нашел этого ублюдка и убил. Не сразу, через длительный промежуток времени. Тогда он создал еще один крестраж — диадему Кандиды Когтевран. Его Селина была бы достойна такого увековечивания...
Настоящий Темный Лорд вздрогнул и вынырнул из грез. Пейзаж из вечернего стал ночным. Давно он не вспоминал об этой истории. Может, и не стоило ворошить старые раны? Похожа ли кто-нибудь из кандидаток ему в невесты на Селину? Нет, ни одна. Разве что... но это ему кажется от усталости. Пора ложиться спать, иначе завтра он совсем не будет соображать. Слизерин даже не стал накладывать чары оболочки. Займется этим утром. Никаких сил нет. В голове вертелись сказанные ему когда-то в школе слова Селины: "Нужно уметь замечать то, что происходит вокруг. Порой, все необходимое рядом с тобой, стоит лишь стать чуточку внимательнее...". На этой мысли Темный Лорд и уснул.
