— Та яркая звёздочка — это и есть ЛиМаш? — спросила Луна.
— Да.
— А почему он не спустится пониже?
— Это слишком опасно для мира. Если ты хочешь взглянуть на него вблизи — вот.
Я создал несложную систему воздушных линз, благодаря которой в глазах Луны "яркая звёздочка" ЛиМаша резко увеличилась в размерах. Стало отчётливо видно, что он действительно похож по форме на добела раскалённый бублик.
— Осколок солнца, — шепнула аватара. Воздушные линзы собрали, фокусируя, столько лучей, что исходящий от ЛиМаша свет лёг на её лицо подобно сиянию луны.
Но лучше сказать не "лицо", а "лик". Ночной мрак сгладил остатки старых дефектов, и Луна предстала передо мной именно такой, какой задумала природа и усовершенствовала богиня. Если одним коротким словом — блистательной.
— Именно так. Если он спустится на высоту драконьего полёта, ночь превратится в день. Приблизится ещё — станет причиной пожаров. А если он опустится настолько, чтобы хороший лучник мог добросить до него стрелу из составного лука, то земля на немалой площади нагреется так, что потечёт лавой. Издалека он кажется маленьким, но вообще-то ЛиМаш имеет размер крупного села. Или небольшого городка.
— Поразительно. Но...
Луна развернулась ко мне. Взглянула — глаза в глаза.
— Ты нашёл Неклюда?
— Да.
— Узнал, где Арфа Грёз?
— Да.
— Кажется, ответ тебя не порадовал.
— Верно. Скажи, Луна, что ты знаешь о госпоже Тепелью?
Мгновение тишины.
— Моя госпожа, Омиш, когда-то состояла в её ближней свите. Когда-то, когда Омиш отвергла притязания своего брата, Шимо обратился за поддержкой к Урмозу, Господину Кровавых Слёз. Моя госпожа со своей стороны попросила поддержки у Тепелью, Госпожи Живых Бериллов. И к Шимо проявили благосклонность, а к Омиш — не проявили. Чем это закончилось, ты видел.
— Хочешь сказать, что империя Барранд...
— Да. Шимо был защитником слабых, а стал кумиром сильных. И создал империю. Таковы последствия и такова цена милости Урмоза. Если подобное можно назвать словом "милость".
— То есть говоря словами простыми и грубыми, Тепелью сдала дуэту Урмоза и Шимо свою, гм, фрейлину. Что случилось из-за этого в тварном мире, мне более-менее ясно. А что случилось в Сияющих Палатах с самой Омиш?
— Зачем тебе это знание, смертный?
Я моргнул.
Расслабило меня дружеское отношение со стороны Луны. А следовало бы помнить, что вообще-то старшая аватара — это только наполовину женщина из плоти и крови. Наполовину же старшая аватара есть воплощённое божество.
К тому же в данном случае — не самое слабое.
— С твоего позволения, госпожа, — сказал я, — не совсем смертный. Или даже совсем не смертный. Я не люблю это определение. Лучше зови меня Рином Бродягой. Ну а я твоё имя уже знаю. Кстати, приятно познакомиться.
— Не думай, что если оказал мне услугу, я стану терпеть с твоей стороны такую наглость!
— А ты не рассчитывай с моей стороны на новые услуги в будущем, если полагаешь, что я лишь прах под божественными стопами. Не люблю, когда меня называют смертным, но того пуще не люблю, когда меня приравнивают к праху.
Ноздри аватары раздулись в гневе.
— Нарываешься на проклятие?
Я протянул руки, охватывая лицо Луны, как чашу, склонился и поцеловал её.
29
Конечно, то был не просто поцелуй. Сплавляя в единое целое магию Предвечной Ночи, менталистику и искусство ламуо, я нанёс удар, который нельзя было назвать ударом. Я сделал инъекцию яда, который одновременно мог считаться лекарством, продемонстрировал мощь, которая вместе с тем являлась выражением милосердной ласки. Двуедин был поцелуй и двуедино вложенное в него заклятье — подстать природе той, кому он предназначался.
Без слов. Только касанием:
"Луна, уверена ли ты в том, что отдала своё служение достойной госпоже? В мире есть ещё много дорог, Сил и граней; хочешь, я подарю тебе новый выбор? Я могу это сделать. Решай!"
"Омиш, я не собираюсь ни шутить, не пресмыкаться, ни терпеть резкие слова, которых не заслужил. Или ты признаёшь за мной равного собеседника, или я сделаю всё, чтобы лишить тебя этой аватары... кажется, последней из старших? Да. И я действительно могу разорвать эту связь.
Угроза в ответ на угрозу. Нравится?"
Ладони женщины легли на мою грудь, пытаясь оттолкнуть... но без ожесточённости. Омиш могла бы отреагировать куда резче, да вот только здесь и сейчас в этом теле — не без моего участия, каюсь — желания Луны котировались выше. Я прервал поцелуй сам. И спросил:
— Итак?
— Можешь считать, что победил, — прошептали дрожащие губы. — Моя аватара не позволит сделать с тобой... я... ты переманил её... мы... а-ахх!
— Успокойтесь, милые дамы. Я всего лишь отстаивал право на достойное обращение. И не собирался ни с кем воевать. Но если на меня нападают, я всегда готов дать отпор — и, кстати, я не люблю и не задаю праздных вопросов. Так что там было в Сияющих Палатах после того, как Тепелью отступилась от своей приближённой?
Аватара вздохнула, опуская гордую голову.
— Плен и унижение. Вот что было после. Доволен?
— Разумеется, нет. Или ты ждёшь от меня злорадства? Если да, то ты, Омиш, плохо знаешь людей. Не скажу, что меня всерьёз задело сказанное, но я сам не раз сиживал в плену и сочувствую всем, кому досталась схожая судьба.
— Не сравнивай! Тебе не вообразить, что выпало на мою долю!
— О, у меня богатое воображение. И крепкая память. Хочешь, покажу кое-что?
Не дожидаясь согласия, я припомнил, сжал в короткий "ролик" и одним посылом вбил в сознание аватары кусочек собственного прошлого. А потом целую секунду боролся с тошнотой. Ибо от любого, даже мимолётного воспоминания о жертве Квитага — да-да, той самой, у которой Манар унаследовал Тихие Крылья — меня выворачивало, как от червивой тухлятины.
— Ну как, Омиш? Тебе пришлось хуже, чем поглощённой?
— Н-нет... из... извин-н-н...
Аватара совершила попытку отвернуться и опорожнить желудок, но я вовремя пресёк это безобразие простым целительским заклятьем.
Ужас и отвращение остались. Тошнота ушла.
Кстати, аура божественной силы, которая легко могла бы парировать моё вмешательство в физиологию, заклятье не остановила. Не оттого, что оно было таким уж могучим — скорее, оттого, что Омиш банально растерялась. Слишком уж быстро менялась ситуация: вот я ей угрожаю, вот я пугаю её непридуманными ужасами — и тут же помогаю, излучая вдобавок искреннюю поддержку. Как после подобного относиться ко мне — не ясно.
Что мне, собственно говоря, и требуется.
Когда противоречивые сигналы получает живое существо, оно испытывает стресс. Если, например, один и тот же человек попеременно, без видимой системы то кормит свою собаку, то пинает, несчастная животина со временем непременно взбесится. Я поставил на то, что есть вещи, для смертных и богов одинаковые (вроде законов диалектики, ага). В конце концов, воплощение в материальном мире отчасти подчиняет его законам. Доводить Омиш достаточно долго, чтобы она взбесилась, как та собака, я не собирался. А вот выбить из равновесия, после чего предложить всё то же общение на равных... так что пока богиня не примет моё предложение, я буду чередовать "пинки" и "кормление". Без явной системы.
Жёстко? Ещё бы.
Зато эффективно.
— Вообще-то это всё не особо важно. Важнее другое. Как мне попасть в Сияющие Палаты? Желательно, в сектор — или как там ещё это называется — госпожи Тепелью.
— Ты же смертный! — выдали Омиш и Луна, как мне показалось, хором. — И неверующий!
— Напоминаю снова, коли в этом есть нужда: не очень-то я смертен. Это раз. Неклюд в Сияющих Палатах бывал, насколько я понял. Во плоти. Это два. В общем, мне нужны опорные координаты для перемещения. Или что-нибудь ещё, что сойдёт за ориентиры.
— А почему Неклюд не сообщил тебе эти... координаты?
— На то было две причины. Во-первых, я не хотел снова становиться его должником. И он это понимал. Я расплатился за рассказ о судьбе Арфы дежурством у питающего узла, но и только. А во-вторых, я полагаю, что Неклюд посчитал для меня промежуточную задачу — добраться до обители богов — сравнительно банальной и легко выполнимой.
— Ты забываешься! — фыркнула Омиш.
Похоже, урок не пошёл впрок. Пинка!
— Я бывал на Дороге Сна и благополучно вернулся оттуда, — скучным тоном сообщил я. — Сомневаюсь, что Сияющие Палаты — место более опасное и недоступное. Всё же они считаются частью Пестроты.
— Посмотрела бы я, как ты станешь уламывать Ленсаро!
— А вот это можно устроить. Мне будет не трудно взять Луну с собой. Кстати, кто такой Ленсаро? Или что такое?
— Он Хранитель Печатей и Страж Направлений. Обычно его титулуют Господином Всех Дверей. Мудрость его неохватна, проницательность его божественна. Всякого, кто намерен пройти в Сияющие Палаты, во плоти или вне плоти, встречает великий Ленсаро, и...
— Многовато заглавных букв, но суть я понял. На ресепшене сидит.
Хорошая штука — ламуо. Почти все и почти всегда тебя понимают. Луна сбилась. А Омиш, похоже, вообще онемела от запредельной моей наглости.
— Моё предложение остаётся в силе. Луна, а её глазами и ты, может поглядеть на мой разговор со Стражем Направлений. Что скажете?
Как выяснилось, не только Хуммедо как целое был отрезан от Межсущего и при переходах на Шёпот Тумана недостижим. Обитель богов отличалась точно таким же качеством. Если в Нижние Миры маги попасть могли (и через Межсущее, и Вратами), то в Сияющие Палаты — шиш.
Где-то даже логично. Рая всегда труднее достигнуть, чем Ада.
Однако промежуточная реальность — на полноценный мир это место не тянуло — та самая райская вседверность, для которой Ленсаро являлся высшим законом, имела вполне конкретный адрес в реестре дорог Пестроты. Правда, Луна его мне растолковать так и не смогла, а Омиш — если могла, то не захотела. Пришлось консультироваться у мага Попутного патруля: теплокровного чешуйчатого полуящера из числа намарситов, по прозванию Шехетафри (в переводе — Пять Узких Полос; не мудрствуя лукаво, маг выдумал себе прозвище в честь знака собственной касты, который обязан был носить среди сородичей по законам покинутой когда-то общины). Говорил Шехетафри низким реверберирующим басом, используя за отсутствием голосовых связок простое и надёжное заклятье, наколотое в виде трёхцветной татуировки на грудной пластине.
— Если ты всерьёз собираешься нанести визит богам, отговаривать не буду. Но поведать несколько важных вещей я обязан. Во-первых, Палаты с Пестротой не торгуют, соответственно, патруль там никакого влияния не имеет. Безопасность прохода туда и возвращения обратно тебе никто не гарантирует. Даже сами боги. Во-вторых, Ленсаро пропускает далеко не каждого, кто припрётся к охраняемому им порогу. В-третьих, выпускает из Палат он ещё реже, чем впускает в Палаты. На сотню вошедших — один вышедший.
— Ничего. Прорвусь.
— Дело твоё. Но учти ещё, что магия там... так скажем, труднодоступна.
— Что, даже высшая?
— Нет, высшая работает. А ты разве высший посвящённый?
— Слабоват, да?
— Да.
— Вот и хорошо.
— Чего ж тут хорошего? Если любой мелкий божок сможет на тебе оторваться...
Я на секунду закачал в энергооболочки побольше сырой Силы, заодно заставив проявиться в реальном мире реконструированный и доработанный Мрачный Скаф. Проявились на ту же секунду и многочисленные отростки Голодной Плети. Однако защитные плетения я Шехетафри демонстрировать не стал, ибо сказано: умея считать до дюжины, остановись на семи. И саму демонстрацию затягивать не стал. Ещё секунда — и вот перед патрульным снова сидит более-менее заурядный человеческий маг, примерно равный ему потенциалом.
— Попытается оторваться — пупок развяжет, — сообщил я спокойно.
Намарсит покачал головой жестом почти человеческим.
— В одиночку — пожалуй, да. Раз ты действительно высший маг. А компанией? Кроме того, помимо мелких божков есть божки средние и крупные. А над ними — полноценные божества, от ранговых свитских до членов Верхнего Пантеона.
— Ну, я ведь не в рукопашную иду. У меня там конкретное дело, не подразумевающее вульгарного мордобоя.
— А я уже сказал, что отговаривать тебя не буду. Лови координаты.
— Спасибо, — сказал я, принимая мысленный посыл. Вполне, кстати, профессиональный: ясный и резкий, без лишнего "шума" или эха.
— Как у людей принято говорить, спасибо на лепёшку не положишь.
— Тогда скажи, чего тебе хочется "положить на лепёшку".
— Так, сущий пустячок. Когда вернёшься, не сочти за труд заглянуть сюда и рассказать, как всё прошло. Если вернёшься.
— Вернусь, — пообещал я. Правда, без настоящей уверенности.
Всё-таки не на прогулку собираюсь. Сияющие Палаты — как раз одно из таких мест, где за вход просят рубль, а за выход — бессмертную душу. Честное слово, нанести визит в Нижние Миры было бы не так стрёмно! (Это, конечно, если с умом выбирать, в какие инферно спускаться можно, а какие лучше всеми силами избегать: насколько я успел понять, характеры у Князей Ада очень разнообразны, как и заводимые ими порядки...)
Но деваться некуда: моя душа уже на кону. Играть, так до конца.
Брать с собой ЛиМаша я не хотел. Однако он всё равно напросился.
Процедуру втаскивания дельбуба в Туман Межсущий я уже отработал, когда мы с ним добирались до того мира, где я оставлял Луну — и, должен заметить, провернуть сию процедуру мог только тот, кто умеет решать нетривиальные задачи.
Попробуйте на минуту представить, каково накрывать полукилометровый куб пространства заклятьем перехода, создавая с этой целью соответствующего размера ледяные "зеркала"! Даже при смешной толщине в одну десятую миллиметра — тот минимум материи, который требовался для фиксации заклятья — общая масса зеркал приближалась к сотне тонн. Создать такое количество материи, воплощая её волновые рисунки, за один присест мне пока было не по Силе... а создавать зеркала по частям означало разрывать готовую структуру активной формы, чтобы затем складывать её, как этакий великанский паззл.
Я уж молчу о том, что лёд, будь он даже десять раз магический, плохо переносит слишком близкое соседство с раскалённой плазмой. В общем, будь я нормальным магом, плюнул бы на этот геморрой и оставил бы ЛиМаша, где он есть.
Но я же не из нормальных! Я же люблю вызов своим способностям — или, во всяком случае, предпочитаю думать о себе именно так...
От ледяных зеркал я в итоге отказался и сделал материальный якорь чар на базе очень хитро спрессованной и ещё того хитрее поляризованной плазмы. Недостаток энергии возместил тем же способом, что и при создании Плазмоскафа: заклятье перехода в Межсущее было одноразовым, частично саморегулирующимся Источником Силы. А точнее, сразу четырьмя такими Источниками как раз — по одному на каждое из зеркал. Взаимно синхронизировать работу зеркал было уже сущим пустяком: эту задачу я повесил на Параллель, хотя легко мог бы справиться лично. Позже для обратного перехода в Сущее всю конструкцию мне пришлось собирать по новой. Но в общем и целом справился я зачётно. Более того, почти быстро.
