Придвинувшись ближе, я коснулась его закаменевшего плеча. Карис на мгновение замер, потом с глухим стоном уронил руки, глядя куда-то сквозь меня лихорадочно блестящими глазами.
Я обняла его, прижимая к себе, и шепча что-то успокаивающее. Ари, с прерывистым вздохом, спрятал лицо у меня на груди и затих. Я молча гладила его по плечам и спине, чувствуя, как постепенно расслабляется сведённое напряжением тело, а тяжёлое дыхание становится спокойным и ровным.
— Расскажешь?
Он глухо пробормотал:
— Не пойму... лицо... ...свет, яркий — смотреть больно, потом темно — хоть глаз выколи... и... нет, не знаю...
— Какое лицо? — осторожно спросила я.
— Не знаю, кажется...
— Погоди, — я разомкнула объятия и чуть отодвинулась, — нарисовать сможешь?
— Что?! — Ари вскинул голову, удивлённо глядя на меня.
— Если рассказать не получается, нарисуй, — накинув рубашку, я встала с кровати и подошла к столу.
Перо, чернила и пергамент всегда были под рукой — мало ли что Ари в голову стукнет, он новую песню может запросто среди ночи записать. Такое уже пару-тройку раз случалось.
Я зажгла свечу и отошла к плотно закрытому ставнями окну — не буду через плечо заглядывать. Из-за занавески донеслось удивленное:
— Солнышко, ты опять мою рубашку надела?
Я только вздохнула, теребя цепочку — теперь, кроме амулета, на ней было ещё и кольцо. Насовсем наденем уже потом — на корабле или в Рутении.
Неслышно подошедший Карис нежно отвёл прядь волос от моей щеки и коснулся поцелуем виска. Я обернулась, опуская руки ему на плечи:
'Как ты?'
'Уже лучше, — он чуть улыбнулся, — не тревожься. Может, это просто сон...'.
'Нет, не просто... Ари, я чувствую — это очень важно'.
'Хорошо, я попробую'.
Карис высвободился и, пройдя к столу, опустился на скамью. Придвинул поближе чернильницу и, чуть помедлив, принялся сосредоточенно рисовать.
Через несколько минут шорох пера оборвался и он негромко, с явной растерянностью, произнёс:
— Дара, я не понимаю...
Я подошла к столу и замерла, взглянув через его плечо. С пергаментного листа на меня смотрел... Карис, только волосы были чёрными, а лоб пересекал тонкий шрам, закончившийся на правой брови.
Я зажмурилась, подождав немного, снова посмотрела на рисунок, потом спросила:
— А глаза какие?
— Зелёные, как у меня.
— Странно, — я взяла лист, посмотрела ещё раз, — ...волосы чёрные, значит, это не ты. Но тогда кто?
— Брат-близнец? — предположил Ари.
— Что? — я чуть не свалилась на пол. — Откуда?!
— Может, я просто сошёл с ума? — Карис взъерошил волосы, — и начинаю бредить?
— Всё равно мы сейчас ни до чего не додумаемся, — я положила рисунок на стол, — пойдём спать.
— Не nbsp;уверен, что смогу уснуть, — он усмехнулся, — в голове полный разброд.
— Сейчас, — вытянув из-под лавки свой мешок, я привычно дернула завязки — короб с лекарствами был на самом верху. — Не то, не то...
— А это приворотное или отворотное? — Ари, стоявший у меня за плечом, ловко выдернул из плотного ряда пузырёк тёмного стекла.
— Поставь... — чуть слышно прошептала я, — осторожно...
— А что там — яд? — спросил Карис, опуская пузырёк обратно.
— Нет, — я взглянула на него, — это женское...
По лицу Кариса пробежала тень — Мать Милосердная, неужели догадался?! — он шагнул вперёд и обнял меня, прижав к себе так, что на мгновение стало трудно дышать.
— Прости, — глухо прошептал он, зарывшись лицом мне в волосы.
— Не надо, милый, — мягко отозвалась я. — Я сама так решила.
Карис тяжело вздохнул, разжимая объятия.
Я снова склонилась над коробом:
— Ари, воды налей, пожалуйста, полкружки, — и, найдя нужную склянку, отмерила настойки.
— Вот, — Карис опустил кружку на стол.
Я привычно вылила настойку в воду, и, как следует размешав, протянула ему:
— До утра будешь спать, как медведь зимой. И, знаешь, оставь мне немного.
— Тебе ничего не вспоминается? — Карис чуть усмехнулся, передавая мне кружку.
— Похоже, в том кубке, и в самом деле, было приворотное зелье, — допив, я поставила кружку на стол.
— Ну и пусть, — улыбнулся Ари, притягивая меня к себе. — Ты моя любовь, моя жизнь. Навсегда, — и, не дожидаясь ответа, подхватил меня на руки.
...— Дара, просыпайся!
— М-м, — я потеснее прижалась к нему, — ещё рано.
— Солнышко, — шепнул Ари, целуя меня в плечо, — мы проспали!
— Что?! — я, едва не запутавшись в простыне, соскочила с кровати. — Чёртова настойка!
— Успокойся, всё не так плохо, — Карис просунул голову в ворот рубашки. — На корабль мы не опоздали. Как раз успеем поесть и попрощаться.
— Тогда ладно, — завязав пояс, я подошла к зеркалу, но едва взялась за гребень, как его перехватил Ари:
— Садись, — возражать я и не думала. В дороге обойдусь без 'княжеского венца', а косу Карис, и впрямь, заплёл намного быстрее меня:
— Готово. Я пошёл.
— Погоди, — я поймала его за руку, привычно переплетая свои пальцы с его, — в коридоре уже полно народу. Лучше через окно, на заднем дворе никого нет.
— Хорошо, — Ари притянул меня к себе, поцеловал в уголок губ, и отстранившись, перемахнул через подоконник.
Дождавшись, когда он вернётся к себе, я задёрнула занавески, и, подхватив заплечный мешок, вышла в коридор.
Наша труппа, почти в полном составе, уже сидела за столом. Судя по выражению лица, почтенный Шалис хотел бы много чего сказать насчёт нашего отъезда, но пока сдерживался.
Авет смотрел на Кариса с откровенным унынием — кто же теперь будет его учить?
Госпожа Верета тут же взяла меня в оборот, надавав ворох полезных советов — от подробного описания кратчайшего пути на север до наставления держать ноги в тепле и каждый день проверять сапоги.
Севет, отозвав Кариса в сторону, что-то горячо ему втолковывал, а Ари, к моему удивлению, очень внимательно слушал.
Рона не было — похоже, заночевал у очередной девицы, а Айрена... не сказала ни слова, только изредка поглядывала на Кариса, со странной, многозначительной усмешкой.
Устроив мешок под лавкой, я направилась к стойке.
— Госпожа Марисса, большое спасибо за всё, — я подала хозяйке пару серебрушек — плату за последнюю неделю и ключ от комнаты.
— Удачи вам, Дара, — улыбнулась хозяйка, подавая мне полный поднос: кролик под пряным соусом, травяной отвар, а на сладкое — пирожки с вареньем.
— Спасибо, — подхватив наш последний приличный завтрак — на корабле уж точно так не накормят — я направилась к столу, но не дойдя до него двух шагов, застыла. Ледяная игла прошила меня от затылка до пяток — такого сильного предчувствия я не испытывала никогда.
Карис, непонятно как оказавшийся рядом, перехватив поднос, почти уронил его на стол и повернулся ко мне:
— Дара, что с тобой?!
Я сорвала с пояса кармашек.
— Ари, браслеты, быстро!
Карис, глянув мне в лицо, коснулся ладонью сначала левого плеча, потом правого, и молча передал мне все четыре браслета — те, что были на плечах, тут же соскользнули на запястья. Накрепко стянув завязки, я сунула кармашек ошеломлённому Авету:
— Отдашь мне, Карису или... — я запнулась, — ...сету Элленту. Больше никому.
Скрипнула дверь, открытая по-хозяйски властно — через порог шагнул высокий русоволосый мужчина в строгом чёрном камзоле с шитьём в виде короны на груди. За его спиной маячили шестеро дюжих молодцов в таких же камзолах, но вместо знака короны — узкие золотые полосы поперёк плеча.
В зале стало очень тихо — 'мрачники', они же коронная служба, просто так поесть-попить не зайдут.
Русоволосый окинул комнату цепким, пронзительным взглядом и направился к нам.
— Карис и Дарейя Лиат? — вопрос прозвучал как утверждение, не требуя ответа. — Вы арестованы по обвинению в кровосмешении.
Тишина превратилась в гробовую, и в тот же миг я ощутила на запястьях холод металла. Судя по донёсшемуся справа двойному щелчку, такое же 'украшение' досталось Карису. Стражники умело развернулись, беря нас в кольцо — хуже некуда, против шестерых мне, даже с 'волчьим даром', не устоять. Если бы Карис не убрал 'Пламя'... впрочем, убийство 'мрачника' — верная смерть, а кровосмешение ещё надо доказать.
Я вскинула голову, обжёгшись взглядом о злорадно-торжествующую улыбку Айрены, и тут же, как молния, вспыхнула догадка — её рук дело!
— Чего застыла, шагай, да поживее! — кто-то из стражников попытался пихнуть меня в спину, но едва не свалился сам, встретившись взглядом с Карисом.
Я молча шагнула вперед'.
От мерзкого скрежета воспоминания разбежались, как застигнутые врасплох мыши от кота. Замки и петли на дверях, похоже, не смазывали со дня основания тюрьмы.
Но почему я не услышала шагов?! Что случилось?!! Я попыталась перейти за Грань, и... словно врезалась в каменную плиту — перед глазами поплыли зелёные круги, в голове стало пусто и противно зазвенело, а рот наполнился горечью.
Та-ак... неужели 'Белый дракон'? Если да, то дело плохо. Мерзкое зелье, в отличие от заклятия, почти намертво сковывая оборотня, не затрагивало человеческой ипостаси, но на 'волчий дар' я теперь рассчитывать не могла.
Дверь, наконец, неохотно распахнулась, и на пороге возник Его Магичество в сопровождении двух стражников. Я не подала виду, но сразу насторожилась — вряд ли он пришёл просто так.
— Значит, так, — с порога принялся распоряжаться мерзавец, — этого тащите ко мне... может, сгодится для опытов.
Я, взвившись на ноги, с места бросилась на него, не помня о закованных руках и умолкшем даре.
Ответный магический удар едва не размазал меня по стене — я медленно сползла вниз, и кажется, потеряла сознание.
...В лицо ударил поток холодной воды. Закашлявшись, я попыталась увернуться, и едва не взвыла от боли в запястьях.
Маг оказался предусмотрительным и меня просто-напросто приковали к стене — кандалы, хоть и ручные, были с ушками.
— Что, нечисть, очнулась? — негодяй остановился в нескольких шагах от меня. Я тряхнула головой, отбрасывая с лица прилипшую прядь, и бешено сверкнула глазами. — Вижу, очнулась. Теперь можно и поговорить.
Поговорить?! А вот мне сейчас очень хочется проверить, правда ли, что самое вкусное лакомство — свежая печень врага. Кажется, воображение слишком разыгралось — маг заметно спав с лица, цапнул себя за правый бок и, убедившись, что всё в порядке, прошипел:
— Стерва..., — а через минуту обронил: — Так мной увлеклась, что про любовника забыла? Польщён.
— Что ты с ним сделал?!
— Пока ничего, — ухмыльнулся он, — а дальше всё зависит от тебя.
— Объясни.
— Предлагаю сделку, — маг подошёл вплотную, в глазах заблестели сумасшедшие огоньки. — Отдаешь мне Силу — всю, сколько есть, взамен — мгновенный яд для обоих. Один глоток — и завтра на площади выставят ваши трупы.
Откуда он знает про Источник?!!
Мерзавец, похоже, догадался, о чём я думаю и, едва не лопаясь от самодовольства, сообщил:
— Я и представить не мог, что на обычном постоялом дворе подвернётся такой удачный случай попробовать весьма редкое заклятие.
Мать Милосердная, значит, это он ударил меня 'Пламенем Дракона'?!!
— Правда, сначала я думал, что оборотень — твой любовник, но ошибка оказалась приятной, — он небрежно накрутил на палец прядь моих волос, — очень приятной.
Я инстинктивно прижалась к стене, страстно мечтая, чтобы он провалился как можно дальше и глубже.
Маг усмехнулся с неприкрытым злорадством:
— На помощь можешь не звать. Даже если я начну отрезать от тебя по кусочку тупым ножом, снаружи никто не услышит. 'Кокон тишины' действует половину суток — чрезвычайно стойкое заклятие.
Да, я надеялась на лёгкую смерть, но принять её от этого? Пусть даром я пользоваться не могла, но чутьё-то никуда не делось, и сейчас заходилось в истошном вопле.
Я не сомневалась — врёт. Если соглашусь — выжмет досуха, так что умру и без яда, а Кариса отправит на казнь, не моргнув глазом.
— А если не соглашусь?
— Ну... — лениво протянул он, — утром отправитесь на казнь, но перед этим тобой с большим удовольствием займётся Хэл, а на твоём любовнике я потренируюсь в боевых заклятиях.
Не волнуйся, — ублюдок лучезарно улыбнулся, — я потом его подлечу, немного. Чтобы до помоста смог дойти — больше и не надо, зато умрёт быстрее. Что скажешь? — он наклонился ещё ближе, глядя на меня почти в упор. — Отказываться не советую. Хэла срочно пожелали видеть там, — маг многозначительно возвёл глаза к потолку, — но он с ума сходил, так не терпелось тобой заняться. Не сомневаюсь, на этот раз он придумал нечто особенное.
Я как можно обольстительней улыбнулась в ответ:
— А может, без Хэла обойдёмся? Обещаю — не пожалеешь!
Маг окинул меня оценивающим взглядом:
— Пожалуй, стоит попробовать...
Неужели клюнул? Или обрадовался возможности подгадить приятелю? Да какая, к чёрту, разница!
— И за чем же дело стало? Согласна прямо здесь, но только без этого, — нежно промурлыкала я, нарочито тряхнув рукой.
Маг заколебался, а я лихорадочно думала. Если мерзавец собирается тренироваться на Карисе, то, скорей всего, он уже исцелил Ари, хотя бы частично — от полумёртвой мишени мало проку, значит...
Его Магичество, наконец-то, решившись, щёлкнул пальцами и кандалы раскрылись, освобождая меня.
Я оторвалась от стены, и, не дав мерзавцу опомниться, вцепилась мёртвой хваткой в его запястья. Вопль мага, запоздало сообразившего, что его обвели вокруг пальца, угас задутой свечой. Сейчас узнаю, что труднее — исцелять или убивать...
— Ваше Магичество, вы живы?!
— Помоги встать, идиот, чтоб тебя...!! Где тебя носило столько времени?!!
— Мастер, я сразу, как только Зов услышал, клянусь Богиней!!
— Сразу... дождёшься у меня... в золотари переведу. Проклятье!!
— Мастер, что с вами?
— Эта ... — маг разразился такой прочувствованной тирадой, что покраснел бы и портовый грузчик.
— А с ней что?
— Надеюсь, что сдохла! Камеру на замок и никого не впускать! Понял?
— Даже Уп..., Его милость?
— Его Милость не придёт.
Противно скрипнул, закрываясь, замок.
Не дождёшься, не сдохну, я живучая! Злость помогла разлепить веки, но подняться не удалось — накатила такая боль, что сознание просто погасло.
Ученик, пыхтя от навалившейся тяжести, про себя, наверняка, честил мага на все корки, но вслух осмеливался лишь почтительно уговоривать:
— Осторожно, Мастер, еще три ступеньки, уф-ф, совсем чуть-чуть осталось. Вот уже и дошли.
Дверь, повинуясь привычному жесту, послушно открылась навстречу.
Два стражника, охраняющие прикованного к стене узника, мигом вытянулись в струнку, а то не приведи Богиня, Его Магичество решит, что его не уважают — эти маги, если не все, так через одного точно, на голову сильно ушибленные — возьмёт, да превратит во что-нибудь и поминай, как звали.
Но едва повисший на ученике маг переполз через порог, стражи чуть не попадали на пол — сейчас от Его Магичества, не разбирая дороги, убежал бы любой, даже самый голодный упырь.
