Девушка пересекла коридор, отодвинула портьеру и вошла в храм. Шиба-Куэн, сидевший на скамеечке, отложил в сторону книгу и посмотрел на гостью:
— Тебе приснилось что-то страшное?
— Да... Страшнее некуда. А вы почему не спите?
— Размышляю. Знаешь, как можно успокоить душу? — он обвёл жестом стены храма.— Пройди вдоль Радужного кольца.
Рэй осмотрелась по сторонам. Узкие полосы плотной материи, свисающие с потолка и почти всплошную заслоняющие стены, были не просто цветным украшением. Их насчитывалось около тридцати, и все были разных цветов и оттенков, развешенных, впрочем, не в "радужном порядке", а в хаотичном. Ну а рисунок на потолке являлся как бы их продолжением. Его цвета были так гармонично подобраны, а расположение так тщательно подогнано, что казалось, будто эта разноцветная гамма, постепенно расплываясь, уходит в бесконечность.
— Здорово...— изумилась Рэй.— А я сразу всего и не заметила.
— Тогда ты слишком устала. А сейчас — пройди вдоль стены. Пусть твой взгляд коснётся каждого из цветов.
Расстояние между стеной и скамейками вполне позволяло сделать так, и Рэй, ещё раз глянув на священника, прошла туда. Все портьеры были около полуметра шириной, кроме двух — белоснежной и угольно-чёрной. Те были шире, так как висели над дверями. Некоторые цвета были кричаще-яркими, некоторые — приглушёнными и неброскими, но все равномерно освещались светильником в центре храма. Решив не заглядывать вперёд, американка неспешно скользила взглядом по лоскутам, и переходы от ярко-красного к тёмно-фиолетовому, или от лимонно-зелёного к серо-стальному производили эффект вспышки. Но когда она прошла так весь круг, от кошмарного ужаса в душе осталось лёгкое раздражение. Девушка опять глянула на Шиба-Куэна, тот улыбнулся и кивнул, поэтому она пошла по второму кругу.
— Что же тебе приснилось?
Рэй замерла перед ярко-розовым, немного смахивающим на Священный огонь.
— Если не хочешь — не говори.
— Я видела мёртвый город,— шагнупла она дальше.— И чёрную тень, закрывающую небо. А потом — людей. Не знаю, живых или мёртвых... И не знаю...что было бы для них лучше... По-моему, это был конец света. И кажется...
— Что это будущее?
Американка обернулась к Шиба-Куэну. Потом задумчиво опустила голову.
— Просто я видела этот сон несколько раз. Смахивает на пророчество.
— Любое пророчество — это предупреждение, но не любое — судьба. Ты видела то, что может случиться, если наши враги добьются своего. Но это ещё не значит, что они своего добьются. Так что отбрось страхи и сомнения. Они не в твоём характере.
— Да?..
— У тебя решительная воля и характер лидера, — уверенно продолжил тот. — Ты не привыкла, чтобы тебе указывали, хотя сама, если честно, любишь покомандовать. Ведь так? Но ты всегда твёрдо идёшь к намеченной цели, и чем больше препятствий, тем сильнее твоё стремление к победе. Также у тебя мощная духовная энергетика, если не склонность к магии. Ты могла бы стать священником, как я, и со временем достичь даже большего, чем придорожный гадальщик. Может быть поэтому сны-пророчества выбрали тебя. Но не нужно их бояться. Повторяю, это не в твоём характере.
Рэй слушала его с отвисшей челюстью. Потом удивлённо захлопала глазами.
— Как?.. Как?..
— Как я узнал? — Шиба-Куэн улыбнулся и встал со скамейки.— Это ведь моя работа.
— Вы...следили за моим поведением?
— Не только,— он подошёл ближе и указал на стену за спиной девушки.— Оттенки души никогда не лгут.
Та обернулась и увидела, что позади неё ярко-красная полоса. Подумав, американка отодвинула её и увидела на деревянной панели сложную, запутанную алаонскую надпись.
— Здесь написана часть того, что я сказал. А ещё ты задерживалась перед фиолетовым, кое-какими другими цветами, а мимо некоторых проходила быстрее.
— Так это разновидность гадания? И вы меня проверяли.
— Но пройдя мимо своих оттенков, ты вернула душевную гармонию? Возвращайся к отдыху. Оставь заботы завтрашнему дню.
Рэй задумчиво кивнула, потом вышла из кольца и, уже подходя к двери, обернулась и сложила ладони на груди. Священник повторил жест и снова сел на скамейку.
В предрассветных сумерках могилка на скале казалась обычной кучкой камней, совершенно неприметной среди такого же каменистого окружения. Но вот с неё скатилось несколько мелких камешков, и кто-то, такой же неприметный, серым ручейком перетёк через курган. А потом, струясь меж булыжников, прошелестел к краю утёса и замер. Внизу, по горной тропе, не спеша проехал всадник на зеарате, одетый в светло-серый плащ пилигрима, и направляющийся в сторону города.
— Девчонки. Девчонки, подъём!
— Что такое, Рэй? — пробормотала Банни, натягивая одеяло на голову.
— Ещё так рано, — Минако покосилась на широкое, в полстены, окно. Снаружи только начинал сереть рассвет.
— Просыпайтесь. Что-то не так!
Мако первой поднялась и, глянув на встревоженное лицо подруги, без слов подскочила к окну. Американка последовала за ней. Земля утопала в густом тумане, плавно стекающем с горных склонов. В нём виднелся садик, усеянный разноцветными цветами. Дальше, уже с трудом, угадывались какие-то кусты, деревья, а за ними всё скрывала мгла. И только где-то далеко вверху из этой мглы вырастали заснеженные вершины, сверкающие в первых лучах солнца. В другое время этот вид навевал бы романтику, но сейчас туманная завеса явно скрывала в себе что-то зловещее. Зеараты в конюшне неподалёку тоже беспокойно фыркали и топали копытами.
Рэй отодвинула створку и высунулась наружу, внимательно оглядев всё вокруг. С ближайшего куста спорхнула птичка, скакуны повернули головы, глядя на девушку сквозь решётчатую стенку, а из-под окна шмыгнуло за угол что-то юркое. Но ничего подозрительного не наблюдалось.
— Ну, что там? — Мако тоже высунулась.
Американка напряжённо прислушалась, потом опустила голову.
— Ничего. Наверно, показалось.
— Морочишь ты голову! — проворчала Банни, снова укутываясь в одеяло.
Всадник, спешившись, стоял на горной тропе и внимательно изучал скалы внизу через вполне современный электронный бинокль. Вот он, очевидно, нашёл, что искал и увеличил приближение. Потом опустил прибор.
— Не отлетит к звёздам твоё дыхание, Шеар. Какую же ошибку ты допустил, что не смог справиться со стариком и... И кстати, кто же всё-таки его попутчики?
Осмотревшись по сторонам и найдя подходящую тропу, путник взобрался на утёс.
— А здесь, надо полагать, упокоился твой наёмник. Вот уж кто действительно не заслужил погребения,— он подошёл ближе и осмотрел курган, сложенный местами из крупных булыжников.— А твои спутники, Хэорил, и правда на силу не жаловались. И они точно из Новой эры. Это уже становится интересным.
— Ну, как вы, Хэорил? — спросила Мако, заходя в спальню.
— Чувствую исцеление, благодаря вам. Кажется, лучших лекарей и желать нельзя.
— Да уж. Ами у нас просто волшебница. А Шиба-Куэн...вообще умеет всё.
— Вы зовёте её Ами?
— Да.
— Так её называли только самые близкие.
— Значит, вы знали её в детстве?
— Да. В детстве Амиора была очень любознательной девочкой. Её интересовало всё, и всему она училась моментально. К девяти годам она в совершенстве освоила грамоту (у нас этим искусством владеют не все — в основном только рио-ланы, купцы и священники). Древние знания нашего клана привлекали её даже больше, чем игры со сверстниками. Рио-Миасуна-лан видел в ней наследницу... Представляю, каким ударом стал мой рассказ.
Мако опустила голову:
— Надеюсь, мы сможем как-то это исправить.
В дверь, протирая глаза, заглянула Банни:
— Мако? Хэорил, здравствуйте. Вам уже лучше?
— Намного.
— Мы...можем ещё что-нибудь сделать?
— Вы делаете не больше, чем можете, и не меньше, чем нужно. Ступайте, не тратьте время на старика.
— Ну что вы! — украинка поднялась с пола.
— А где Шиба-Куэн? — спросила Банни, выходя вместе с ней из комнаты.
— Уехал куда-то по делам ещё до рассвета.
— Так ты что, ото тогда как встала, и уже не ложилась?
— Да.
— С чего это вдруг?
— Я ж из села. Приучена вставать с петухами. И он, видать, тоже. Повесил у дороги табличку, что не принимает, а нас на хозяйстве оставил.
— Это куда ж его понесло в такую рань?
— Наверное, договариваться по известному нам делу,— из ванной им навстречу вышла Ами.
— А что же нам делать? — из комнаты храма появилась Рэй.
— А нам лучше пока на улицу не показываться,— подошла к остальным Минако.— Увидят в доме священника такую компанию — что о нём люди подумают?
— Это да,— кивнула Мако.— Но сидеть в хате безвылазно тоже незачем. На улицу и правда лучше не соваться, но дела и тут найдутся. Зеаратов пастись я уже погнала, лампадки маслом позаправляла, так надо бы и тут похозяйничать — воды натаскать, дров насобирать, подмести, обед наготовить. А ну, девчата, за работу! Не знаю, какие для алаонских гостей будут правила, но у меня на это своя думка.
Ами только улыбнулась, а Банни опустилась на пол, имитируя обморок.
Девушки сидели на скамеечке под высоким раскидистым деревом. Дорога отсюда уже не просматривалась. Возвышающиеся по сторонам скалистые отроги, поросшие кустарником и невысокими деревцами, надёжно укрывали сад за домом и от ветра, и от нежелательных взглядов. Здесь, в этой крохотной долинке, среди запаха цветов и щебета птиц, можно было снова ненадолго забыть о приключениях и просто отдохнуть.
— Какой чудесный день,— потянулась Банни.— Нет ничего лучше заслуженного отдыха после тяжёлой работы.
— Не сказала бы я, что для тебя он такой уж заслуженный,— покосилась на подругу Рэй.— Ты больше под ногами путалась, чем помогала.
— И это ещё далеко не тяжёлая работа,— Мако, стоявшая рядом, упираясь спиной в широкий ствол, с видом заправского пастуха крутила в руках хворостину, поглядывая на пасущихся у подножия скалы зеаратов.— Это обычное утро на селе, мы там байдыкувать не привыкли.
— Не забыть напомнить себе,— подняла палец Банни,— к Мако в гости не приезжать.
— А вот я бы в этих краях погостила. Тут для меня столько всего нового.
— Здоровый образ жизни — вещь хорошая, но утомительная,— взяла слово Минако,— Я, например, среди небоскрёбов, компьютеров, всякой суперсовременности выросла. Вот уж, думаю, где отдохну. А сейчас мне бы хоть какую-нибудь видеоигру...
— Или, на худой конец, просто телевизор посмотреть, — кивнула Вика. — Слышь, Ами, твой компьютер ещё работает?
— Работать-то работает...— как-то неуверенно начала алаонка.— Но не хотелось бы здесь такие вещи использовать. Как будто уподобляешься Дэаголу или Риванову.
— Да ладно. Мы ведь сейчас не в храме.
— И ничего плохого делать не собираемся,— поддержала её японка.
— Ну хорошо,— было видно, что и сама Ами соскучилась по электронному другу. Она быстро сбегала в дом и вернулась с футляром.
— Только, скорее всего, ничего не выйдет. В Алаоне нет ни Интернета, ни телевидения, никаких радиоволн. Горы задерживают всё.
— Попробовать-то стоит.
И Ами попробовала. Быстро щёлкая клавишами, она увлеклась и, похоже, забыла о первоначальной цели. Девушки, по молчаливому согласию, оставили её и, вслед за Мако и скакунами, неторопливо побрели по лужайке вдоль горного склона.
Благородные животные, впрочем, в надсмотрщиках особо не нуждались. Хозяйский зеарат — не столь могучий, как "двухместные" визитёры, но лёгкий и быстрый красавец с замашками боевого коня, роскошной гнедой бородищей во всю грудь и блестящими проволочными украшениями на рогах — уверенно водил своё небольшое стадо сам. Вожака в нём признавала как подруга, чьё целебное, похожее на козье, молоко служило основой фирменного напитка, так и трое новоприбывших. Судя по всему, духовный отец отнюдь не чурался простой работы, и действительно мог позаботиться как о себе, так и о гостях, переложив часть труда на питомцев. А то и подзаработать не по специальности за их счёт. Украинка подтвердила эту догадку:
— Эх, жаль, перелиняли уже, — печально кивнула она на скакунов. — Я с ихнего пуха такой пряжи напряла бы...
— Верно, алаонский кашемир высоко ценится, — блеснула познаниями Минако. — У моей бабушки из него шарф есть. Старый, но лёгкий, крепкий, пушистый и тёплый. Говорила, когда-то бешеные деньги за него отдала. Потому не советую на национальное достояние замахиваться. Контрабанда — дело государственного масштаба. А я только сейчас узнала, с каких чудовищ этот кашемир получают.
— А я всё про тот чай молочный думаю, — отозвалась Банни. — Уж больно название страшное. Я после него...не того?..
— Вообще-то он называется как-то по-другому, — ответила Мако. — А то, чего Ами загнула, означает, что он сдерживает лишние гормоны. Мне Шиба-Куэн объяснил. И готовить этот чай научил, вот только травы нужные нигде, кроме Алаона, не растут. Их тут выращивают спокон веку. Он мне рассказал — пока лекари разных стран искали средства...кхм...для потенции, алаонцы наоборот, учились лечить эту и другие вредные привычки. Учились, как он выразился, зверячью натуру держать в узде и не превращать естественные потребности в противоестественные развлечения. Я сама, было, удивилась, но...
— Девочки! В это невозможно поверить, но сигнал всё-таки есть!
Все обернулись. Ами, оставив компьютер на скамейке, выбежала навстречу.
— Что там, первый канал? — спросила Банни.
— Нет. Похоже на мобильную связь.
— Мобильные телефоны? — шагнула вперёд Минако.— Разве они здесь есть?
— В том-то и дело, что нет.
— Может, из-за гор что-то...просочилось?
— Исключено. Похоже, Дэагол завёз мобильники вместе с другими новшествами. Да ещё и поставил где-то в горах промежуточную станцию. Да-а, он времени не терял.
— Может, мы сможем прослушать их разговоры? — предложила Рэй.
— Это было бы неплохо, но не выйдет,— покачала головой Ами, и прочитала подругам целую лекцию о том, чем мобильный телефон отличается от обычного, и почему его номер невозможно вычислить.
Обсуждая планы врага, никто не заметил, как с высокой скалистой гряды, через электронный бинокль, за ними следит незнакомец в сером плаще. Вот он не спеша достал из сумки фотоаппарат, привинтил к нему приближающий объектив и сделал несколько снимков.
Шиба-Куэн вернулся после полудня. Вид у него был, как всегда, спокойный и невозмутимый, но девушки и Хэорил, вышедшие в храм встретить его, почувствовали, что священник явно чем-то недоволен. Глядя на вопросительные взгляды гостей, он подумал и сказал:
— Наши подозрения оправдались. Дэагол и те, кто за ним стоят, что-то замышляют. И дурная слава им в этом лишь помогает. Любого, кто интересуется кланом Миасуна, уже считают шпионом.
— Даже вас?! — ужаснулась Рэй.
— Что-то тёмное ширится в Пеалакасе. Я чувствую. Но не всё так плохо. Я беседовал с несколькими представителями моей профессии. Они заинтересовались этим делом и обещали собрать Совет.
— Совет? — девушки переглянулись, невольно робея. — Тот самый, на котором мы должны выступить?
