Дорога заняла у нас двое суток. От почти непрерывного сидения мои ноги отекли и, выходя из автобуса ранним утром 22 числа, я испытывал при ходьбе ощущения сходные с теми, что бывают после видения.
На маршрутке мы добрались до нужного места. Если бы ОКСП подписывала на своем плане названия улиц, было бы еще проще, а так нам пришлось тупо ждать, пока машина не оказалась в нужной точке на карте, и просить: "Остановите здесь". Целью нашего пути оказалось обшарпанное трехэтажное здание сталинских времен, с решетками на окнах, видимо отданное какой-то фирме.
Обходя его сзади, согласно маршруту, мы прошли по сырому темному двору, уставленному дорогими иномарками, и приблизились к расположенной в самом неприметном углу на уровне цокольного этажа черной железной двери. Я набрал на замке указанный доспехом код, и мы спустились в побеленное квадратное помещение три на три метра, пол которого был выложен серым кафелем, чистым, будто по нему никогда не ходили. На потолке светила одинокая люминесцентная лампа, а в дальней стене нас отражали хромированные двери лифта.
Когда я нажал единственную кнопку, предназначенную, как мне показалось, для вызова, откуда-то сверкнула вспышка, и раздался незнакомый голос:
— Сейчас впущу.
Двери лифта открылись. Выбор кнопок в кабине так же оказался не велик, ограничиваясь лишь кнопкой в виде стрелки вниз. По ее нажатию кабина не просто поехала, она рухнула, заставив мои внутренности сбиться в грудной клетке.
Пока мы спускались, мне почему-то вспомнился один голливудский фильм, где секретному подземному сооружению тоже предшествовало неприметное здание и лифт. Только там еще в холле перед лифтом сидел мужик с газетой.
Когда кабина остановилась, и двери раздвинулись, перед нами предстал тянущийся прямо от лифта прямой ромбовидный коридор. Отделанный матовыми пластинами стального цвета, он создавал атмосферу подводной лодки. Освещение здесь, как и в офисе, исходило снизу, его источниками были белые прямоугольные лампы, вмонтированные по краям пола, как огни на взлетной полосе.
Мы неуверенно пошли вперед, ожидая, что нас кто-нибудь встретит. Вместо этого, когда мы прошли уже десятка три шагов, в правой стене открылась квадратная дверь. Молниеносно разъехавшись на четыре части, она открыла вход в просторное помещение с большим круглым столом по центру, за которым сидели Ас и два колоритных незнакомца.
— Вот все и в сборе, — повернулся к нам Ас. — Проходите, знакомьтесь. Это — Магеллан, — широким жестом указал он на довольно полного бородатого мужчину моего возраста с длинными волосами, собранными на затылке в конский хвост, одетого в кислотно-желтый халат поверх черной формы, и носящего лабораторные очки со стеклами янтарного цвета. — С дядюшкой Сетом Экс уже знаком, — повернулся Ас к коротко стриженному незнакомцу с по истине громадной мышечной массой. Его руки были толще моих ног, а бычья шея из-за горы мышц клонилась вперед, как у животного.
— Что-то он изменился немного, — с недоумением заметил я.
— Доспех может поддерживать маскировку только объекта сходных физических габаритов, — объяснил Ас. — Так что дядюшка у нас теперь верзила. Сейчас подойдут остальные, и начнем. Присаживайся. — Выдвинув кресло слева от себя, он указал мне на него.
Пожимать руки у Миротворцев было не принято, так что я просто занял место рядом с Асом. Виктор скромно уселся с противоположной стороны стола, а через минуту в помещение как космонавты друг за другом вошли Дилм, Неман и Вал.
— Итак, — начал Ас, обстоятельно положив на стол сцепленные замком руки с поднятыми большими пальцами. — Это слабое утешение, но главкома ВВС и еще с десяток высших военных чинов уволили после произошедшего в Москве. Поскольку официально сказать, что за объекты это были на самом деле и что они делали над городом, никто не может, было просто объявлено, что это ошибка на учениях и устроено показательное увольнение виновных. Теперь послушайте, что расскажет Магеллан.
— Ситуация быстро выходит из-под контроля, — азартно подхватил эстафету тот. — За прошедшие двое суток Владивосток, Хабаровск и Южно-Сахалинск постигла участь Петропавловска-Камчатского. Сценарий везде один и тот же: возникновение спектральной аномалии, массовая потеря сознания и последующее безумие. Впрочем, нам удалось продвинуться в изучении этого феномена.
Над выпуклой крышкой стола, похожей на перевернутую тарелку, появилась проекция, отображающая раздетого мужчину, основательно пристегнутого к железной кушетке, стоящей под углом градусов в восемьдесят. Его тело покрывали глубокие следы ногтей, губы были перепачканы запекшейся кровью, а в рот вставлены металлические скобы, не дающие ему сомкнуть зубов. Мужчина неистово дергался, пытаясь освободиться.
— Жертва аномалии теряет способность осознавать себя как личность, — продолжал Магеллан. — Все инстинкты, включая инстинкт самосохранения, деградируют, уступая место неконтролируемой ярости, сопровождаемой лавинообразным выбросом адреналина. Официальные ученые, работающие в Петропавловске, склонны считать это явление болезнью вирусного характера, однако выделить возбудителя им пока не удалось. И не удастся: это не заболевание. Но они, тем не менее, уже успели окрестить его "сепаратозом" — сепаративным нарушением высшей нервной деятельности человека. Такое название было дано вследствие кардинальных различий воздействия вируса на поведение людей. Дело в том, что в то время, как одна часть жертв впадает в исступление, другая начинает вести себя с точностью до наоборот.
Над столом добавилось второе изображение. В кресле сидела молодая женщина. Она не двигалась, глядя куда-то вдаль пустыми карими глазами.
— Этот тип жертв полностью перестает реагировать на окружающий мир и на любые раздражители.
— Овощи, — прокомментировал Вал.
— Существует так же третий и четвертый тип жертв, о которых кроме нас пока никому не известно. Из каждой тысячи человек в ярость и в прострацию впадает примерно по четыреста пятьдесят. Оставшаяся сотня делится пополам между теми, кто после аномалии каким-то образом сохраняет адекватность, и теми, кто исчезает без следа.
— В каком смысле исчезает? — удивился Виктор.
— В прямом, — лаконично ответил Магеллан.
— Это все очень прискорбно, но что насчет нападения на наш офис? — поинтересовался я. — Вы собираетесь что-нибудь предпринимать?
— Здесь мы в безопасности, — обнадежил Ас. — Нам нужно сосредоточиться на Альмоде и его хаоситах.
— Так вы опять все спустите на тормозах? — возмутился я. — После того, что они сделали?!
— Экс, — твердо посмотрел на меня Ас. — В их распоряжении силы, с которыми мы не можем тягаться. Лучше плохой мир, чем хорошая ссора.
— Абза-ац, — раздраженно протянул я, мотая головой. Но тут мой взгляд остановился на Вале, по обыкновению развалившемся в кресле. — А ты чего молчишь?! Сам же говорил, что это война!
— Ты че рычишь? — огрызнулся он. — Я тут в меньшинстве. Че предлагаешь мне одному на баррикады прыгать?
— А хрена ты тогда выступал?!
— Господа, давайте успокоимся, — дипломатично развел руками Магеллан, пытаясь разрядить обстановку. — Я хочу предложить вам иной путь разрешения проблем.
— Какой?!
— Я всегда говорю, что в первую очередь необходимо узнать своего врага, но меня почему-то никогда не воспринимают всерьез. Полагаю, сейчас подходящий момент, чтобы, наконец, ко мне прислушаться?
Раздираемый досадой, я откинулся в кресле, потирая переносицу, чтобы отвлечься.
— Говори, Склифосовский, — вздохнул Вал.
— До этого момента вы действовали напролом, пытаясь бороться с поступками врага, а потому всегда отставали от него на шаг. Я предлагаю узнать его мотивы. Поняв, что заставляет его поступать так, а не иначе, вы сможете предугадывать его действия, следовательно, работать на опережение.
— Мотивы? — скривился Вал. — Вот этот вот отсосок, — кивнул он в сторону Виктора, — уже просветил нас по поводу мотивов Альмода... тьфу, Лысенко. Насрать, короче.
— Кстати, насчет мотивов, — вновь включился я. — Мы еще собираемся искать храм Заката?
— Храм Заката относится к целям Альмода, а не к его мотивам, — возразил Магеллан. — Мотивы имеют психологический характер.
— Альмодом движет жажда власти и силы, — заявил Ас.
— Вы видите только крону дерева, — отрицательно мотнул головой Маг. — Альмод организовал вокруг себя движение единомышленников, что есть признак конструктивных устремлений. Следовательно, он не собирается учинять глобальные разрушения, да и название "Круг Хаоса" нужно, скорее всего, только чтобы придать вес его замыслам, показать, что ожидает тех, кто встанет у него на пути.
— Какие бы разрушения он не собирался учинить, его стараниями уже погибли сотни людей, а если и происходящее на востоке страны тоже его рук дело, то он виновен в смертях миллионов.
— Плюс к тому же он с неосами на короткой ноге, — добавил Неман. — За них ручаться нельзя. Что бы там не двигало Альмодом, они все равно будут действовать по-своему. И наличие такого существа, как то, с которым Альмод заключил договор, только усугубляет ситуацию.
— А чем оно так опасно? — скептически полюбопытствовал я. — Мы же даже не знаем, к какому классу оно принадлежит. Все, что нам известно, это, что оно якобы настолько сильно, что у него в мире нет конкурентов. И то мы знаем только с его слов, — пренебрежительно указал я на Виктора.
— У неосов каждый сам за себя, — объяснил Неман. — Пока это так, они не очень опасны. Как кузнечики. Но стоит появиться лидеру, как они сбиваются в стаю, превращаясь в саранчу. Только у саранчи лидера нет, она просто движется за пищей, а вождь неосов может стаю направлять.
— И чем чревато сбивание в стаю?
Неман как-то мрачно усмехнулся:
— Чтобы представить это, достаточно просто вспомнить еврейские сказки о легионах демонов, ведомых огненными лордами. Сказка — ложь, да в ней намек...
— ...Добрым молодцам урок, — безрадостно закончил цитату Ас.
— Вы это щас серьезно? — насмешливо вытаращился Виктор.
— Убери пафос, религиозный антураж и войсковую организацию по древнеримской системе. В остатке получишь что-то близкое к реальности. — На лице Аса не было ни намека на юмор.
— Да вы издеваетесь, — издевательски захохотал Виктор. — Басни про ад и демонов были придуманы только для того, чтобы пугать малограмотных и недалеких, и заодно тешить их самолюбие. Обидел какой-нибудь негодяй человека, а человек ответить ему не может, и тут на помощь приходит ад, где после смерти негодяю сделают "а-та-та" по попке за все его нехорошие дела, справедливость восторжествует. Ради такого вот самоутешения люди и верят во всю эту чушь. Мол, можете, гады, надо мной сколько угодно измываться — я даже подставлю другую щеку — после смерти вас все равно достанут. То есть вместо того чтобы осознать свою ничтожность и принять меры для того чтобы от нее избавиться, люди начинают тешить свое самолюбие тем, что за них суд свершит нечто всесильное. Они снимают с себя ответственность. Тем временем ничтожность их только прогрессирует. Забухал? На иглу подсел? Ты не виноват, это бесы в тебя вселились, это с ними надо бороться, их изгонять. Ну и самому человеку боязно, что если он будет жить не так, как в книжке написано, его тоже накажут злые демоны в аду.
— Манать ты балабол, — проснулся Вал. — Че в школе не учили выражать мысль коротко?
— У него болезнь, — поддержал я выброс яда. — Словесный понос. Пока ехали, весь мозг вынес.
— Обязательно мне все это высказывать? — Виктор старался не показывать виду, но все равно было заметно, что он обиделся.
— И все-таки, чтобы ты там не думал, неосы совершали подобные походы в древности, — настоял на своем Ас.
— Ой, не смешите мои тапочки, — раздраженно отмахнулся Виктор. — Неосы просто физически не могли прийти такой массой. В то время работали фильтры Циферума.
— Как им это удавалось — это уже отдельный вопрос, ответ на который у нас нет. Нашествия происходили до Аркенонцев. Все известные записи тех эпох плохо сохранились, и к тому же были сделаны людьми, а потому не слишком достоверны.
— А каковы были цели у этих походов? — заинтриговался я.
— Неизвестно. Спросить не у кого — все участвовавшие в рейдах неосы жестоко наказаны силами безопасности.
— Мы отклонились от темы, — напомнил Магеллан.
— Так что ты предлагаешь? — обратился к нему Ас.
Маг нерешительно увел глаза куда-то в сторону, и снова посмотрел на Аса:
— Для того чтобы понять мотивацию Альмода, нам придется проникнуть в его мир, в его систему ценностей. Альмод все еще человек и нуждается в здоровом сне, чтобы его мозг мог функционировать.
— Не-не-не, — отрицательно замахал руками Вал. — Даже не думайте об этом. Это чмо с неосами трется. Прикидываешь сколько их его жопу охраняет?
— Я что-то не уловил хода ваших мыслей, — сказал я.
— Магеллан хочет, чтобы мы через сервер сновидений проникли в сознание Альмода, — объяснил Ас.
— А в чем проблема?
— В том, что мы попадем в мир, где наши силы будут ограничены нашей силой воли, в то время как противостоять нам будут неосы. Они могут подсоединяться к информационному потоку, которым спящий человек обменивается с севером, интегрируясь в сновидение. У простых людей они, таким образом, вызывают кошмарные сны, но в случае с Альмодом все несколько иначе. Ему они вреда не причиняют, ведь он их кормчая рука, а вот нас они встретят, мягко говоря, без энтузиазма.
— Я тоже пойду? — заинтригованно спросил я.
— Не хотелось бы... У тебя нет опыта подобной работы.
— Тогда где я наберусь такого опыта? Замкнутый круг получается.
— Ладно, пойдешь. Маг, идея твоя, так что отправишься с нами.
Тот в ответ обреченно подернул бровями.
— Неман?
— Я иду.
— Вал?
— ЩаЗ! Еще я в мозгах психопата не плавал.
— Ясно. Дилм?
— Ты знаешь, что-то я не в настроении... — протянул было тот, но наткнувшись на суровый взгляд Аса, запнулся. — Хотя почему бы и нет?
К дядюшке Сету Ас не обращался, он высказался сам:
— Я не желаю видеть тьму, что клокочет в этом человеке.
— Пойдем впятером, — подытожил Ас.
— А Виктор что будет делать? — поинтересовался я.
— Ждать. В отсеке персонала есть чем себя развлечь.
— Когда приступаем? — начал я уже разминать пальцы.
— Когда Альмод уснет.
— И как мы узнаем, что он спит?
— Здесь в лаборатории находится устройство, способное имитировать спящего человека и таким образом подключаться к серверу сновидений. Там оно может скрыто запрашивать статус конкретных людей. Когда придет ответ вроде "Альмод онлайн", мы отправимся к нему в гости, в надежде, что он не проснется до того, как мы закончим.
— Подожди... — поймал я мысль, крутившуюся в глубине сознания. — Если Альмод нуждается в здоровом сне, значит, он тоже передает на сервер все что видел. Как тогда Эон может думать, что вина лежит на нас? Они же должны знать, что виноват он.
— Хороший вопрос, — согласился Неман. — Будем надеяться, в сознании Альмода мы найдем ответ.
