И потому я встал, отряхнул свой костюм и разыскал коня, который выглядел уставшим и голодным.
И он радостно одобрил мое решение ехать в Мэриэг, где о нем позаботится слуга и где его ждет охапка свежего овса и теплое стойло.
Глава 19 Встреча с Юнжером
Но даже по этой недлинной дороге мне было не миновать приключений. Проезжая одно пустынное место, я заприметил нечто необычное.
К крепкому дереву был привязан человек и во рту у него был кляп. Я узнал его — это был Юнжер, сын мага из Файлено, ночной беглец по крышам, спасенный мной от погони. И вид его был не ахти — парня раздели до кальсон.
-А это снова вы, Юнжер! — сказал я новому знакомому. Какая с вами беда на этот раз приключилась?
Кажется, он не сразу признал меня или не хотел признавать, — во всяком случае, он смотрел на меня, не мигая!
-Да, вы язык проглотили! — я выдернул кляп у него изо рта.— И скажите мне, пожалуйста, отчего с вами все время какие-то чудеса происходят?
-Вы опять мой спаситель,— простонал Юнжер.
-Только не надо на этот раз магией отбивать мне память — я начеку! На сей раз я не стану помогать вам, пока вы все мне не расскажете. Предлагаю начать с Файлено.
Он вздрогнул, и веревки сильнее впились в тело.
-Откуда вам...
-Известно о Файлено?!— рассмеялся я, удобно усаживаясь на пенек. — О, у меня много друзей в разных местах.
-Постойте! Вы ведь там бывали! — подивился он,— и как это я вас сразу не узнал?!
-Чудны дела ваши, боги! Так вы будете делать признание?
-Видите ли, я наделен некоторым даром, но он же меня и губит. Я сыграл неудачную шутку с профессорами.
-Ой, ли! Неудачную?!
-Да, неудачную! Я хотел всех повеселить.
-Да уж, повеселил. И никто вас об этакой милой шутке специально не просил?
-Нет! Нет! Я поспорил с одним студентом... на деньги.
-Это уже ближе к истине. А бегство по ночному Мэриэгу? Кто вас догонял?
-Мои кредиторы, — мрачно возвестил Юнжер.
-Это они вас привязали?
-Нет! Отец!
-Вот как! Вы у него любимый сын?
-Другого— то все равно нет!— прошипел Юнжер.— Он ненавидит меня!
-Мне так из рассказа Шипа Соро не показалось.
-Он сказал, что если провидению будет угодно, то я спасусь. Ежели нет — так будет лучше для всех!
-Суровое решение. Так я, значит, выступаю сейчас в лице провидения. Послушайте, Юнжер, если все сказанное вами — правда, может, мне стоит оставить вас здесь прохлаждаться дальше. Я не люблю таких ответственных миссий — заменять провидение, что если у меня не получится?!
Я откровенно смеялся над ним.
-О, помогите мне! — взмолился он, и я опять попал под его чары.
-Я могу помочь вам в ваших делах — вы не пожалеете! Я беспринципен, но у меня есть правило — за спасение собственной жизни я долги отдаю.
-Ну что ж, поверю вам на cлово, — сказал я и полоснул ножом по его веревкам.
Он присел на траву, и чуть дрожа, потирал наболевшие места.
-Так ты говоришь, что хочешь долг мне вернуть?
-Какой долг?! — растерянно спросил он, растирая затекшие руки.
-Ты уже забыл?! Ты сам только что сказал: 'За спасение собственной жизни я долги отдаю'.
-Ах, это! — облегченно вздохнув, рассмеялся мой пленник, видимо жизнь его была полна подобных объяснений.
-Этого мало? Так чем же ты расплачиваться будешь? Ведь жизнь свою, надо полагать, ты недешево ценишь.
-Я сделаю все, что вы пожелаете, — поспешно согласился он.
'Как же! — подумал я, пытаясь поймать неуловимое, беглое выражение его лица, — как бы ты, батенька, не продал мой интерес с потрохами, сразу же расставшись со мной. Но рискнуть все равно стоит'.
-Я бы очень хотел разыскать вашего отца. Вам известно, где он находиться?
Глаза Юнжера испуганно блеснули.
-Зачем мне это? Мой отец не желает меня видеть.
-Но если все-таки подумать?
-Зачем он вам?
-Мне бы хотелось вернуть вещь, которую он забрал без моего согласия.
-Вряд ли вам это удастся!
-Это моя забота! От тебя требуется только адрес. Эта услуга будет не безвозмездной.
Я хорошо заплачу за сведения.
-Я подумаю: чем вам помочь, кэлл. Мне придется искать, а найти мага — дело непростое.
-Ты уж, постарайся — в накладе не будешь.
-Когда я узнаю что-нибудь — сразу же сам дам вам знать.
-Где ты обитаешь, Юнжер? — спросил я, думая, что неплохо бы последить за ним.
-Неподалеку от башни набларийца, где вы, кажется, частенько изволили бывать, теперь я вас хорошо припомнил.
-Назови точный адрес.
-Первый дом от старого моста. Спросите обо мне у хозяйки. Не одолжите ли вы мне свой плащ, добрый кэлл?
-Еще чего!
-Мне как-то неудобно возвращаться в город в таком виде, — сконфуженно сказал Юнжер.
-Что с тобой поделаешь — держи!
Пришлось пожертвовать ему свой новый плащ. На этом мы расстались.
Глава 20 Гости из Акабуа
У моих друзей появилось много свободного времени — так, по крайней мере, думал я: и Орантон и Сенбакидо в период подготовки к предстоящей войне завалили меня поручениями, связанными с морскими делами. Я стал напоминать себе какого— купца или подрядчика. Кораблям в Ритолу требвалась новая парусина, в Квитании были трудности с хорошей смолой. Надо было подготовить и проинструктировать капитанов, проконтролировать сбор команд. 'Лучше бы я занимался этим на месте',— думал я. Но мне приходилось вести переговоры с Тамелием, а ничего более утомительного я для себя не представлял. Он вникал во все подробности, пытался навязывать нам своих людей, и от некоторых так и не удалось отбиться. Он рекомендовал определенные мануфактуры и говорил, кто будет снабжать флот продовольствием — не в прямую, конечно, — мне передавались все высочайшие 'пожелания' через Локмана, Гиводелло и иже с ними. Я сохранял спокойствие, но эти переговоры измотали меня.
И поэтому, я немного возмутился, при виде счастливой улыбки, свободного от всех этих гнусных дел, Паркары, который куда-то собрался — это было заметно по его нарядному костюму и надушенным волосам.
Он зашел проведть друзей в родной кабачок и обрадовался, увидев там меня, в одиночестве, поглощающего ужин.
-Куда вы собираетесь, Паркара?
-В Баэль. К моему и вашему знакомцу Бронито. Помните знаменитую дуэль на улице Трех собак, которую нам расстроила одна крошка?
-Очень хорошо. Я особенно доволен тем, как она закончилась. Обед в 'Тридцать три бутылки' был выше всяких похвал.
-Мда! Так вот, как не удивительно это звучит, но мы подружились с тем нечесаным грубияном! И он позвал меня в свое захолустье. Невзрачный городишко Баэль. Бронито позаботился о приманке для моего изнеженного вкуса — гусиный паштет и утка в соусе из вавири. Баэлец уверяет, что вкус блюд заставит меня навсегда позабыть о Мэриэге! Хм.
-Ладно, — засмеялся я, — мне почему-то с самого начала показалось, что ваша ссора закончится дружбой. Поезжайте в Баэль непременно и выпейте за здоровье ваших голодных товарищей.
На следующий день мы встретились в нашем кабачке.
-Как гусиный паштет?— спросил я Паркару.
-Ничтожество этого города вполне искупают кулинарные изыски его поваров,— сказал, вполне довольный своей поездкой, барон.
-Чем же вам так не нравится Баэль, Паркара?— удивился Караэло.
-Не знаю, что-то подсказывает мне, что однажды меня ждут в нем большие неприятности.
-Интуитив,— усмехнулся Караэло, — доверяйте больше своей логике.
В один из дней мне пришлось затемно возвращаться из Черного города, там со мной встречались два налединца — они приехали в Мэриэг по своим торговым делам с Черным бароном, а у меня были к ним просьбы насчет нашего с герцогом Сенбакидо кораблестроения. И мы встретились в одном из укромных мест, которыми владел Рантцерг.
Мы обменялись и деньгами, и материалами. Мне очень не хотелось попадать в какое-нибудь приключение этой ночью, и поэтому я счел, что не будет излишним уйти из Черного города незаметно, а потому накинул плащ.
Но девять алмазов в моих карманах, все же, подверглись риску. На эти алмазы я, откровенно говоря, хотел купить маркиза Шалоэр, через его жену, разумеется. В их владении, в окрестностях Флетамо, росли самые лучшие в Ларотум сосны, подходящие для постройки судов. Я хотел принять участие в создании Сенбакидо новейшей флотилии. Из Шалоэр будет самая удобная доставка по Розовой реке через Сафиру в порт Сенбакидо.
Получилось так, что когда я вышел из Черного города в коридор, то увидел несколько странных фигур. Но контуры их были размыты, и они тихо переговаривались на другом языке. Я хорошо владел многими, и мне не составило труда узнать язык жителей Акабуа.
Воины Акабуа — мелькнуло в моей голове, — что они здесь делают?
Странно, что никто кроме меня их не видел, и я время от времени терял их из поля зрения — их фигуры словно растворялись в пространстве. Я стал следить за ними, а они шли в Дори-Ден.
Три воина с лучшими клинками, одетые во все черное, в черных платках на головах, в которых были оставлены лишь щели для глаз, и с изображением змея на одежде.
Лица их излучали ненависть, желание смерти и направлено было их желание на маленького мальчика, десятилетнего сына Тамелия.
Месть! Месть за убитых девочек! Они нашли виновного и идут мстить!
Ужас, который несли они, заставил меня встать на защиту наследника. Древнюю поговорку о том, что дети расплачиваются за грехи родителей, я в данном случае нашел несправедливой. И ноги сами понесли меня во дворец.
Князья Акабуа спокойно преодолели подъемный мост. Днем он всегда был опущен для проезжающих всадников и карет. Но сейчас было ночное время, и мост оказался поднят.
Непонятно каким образом, но им удалось повлиять на стражу — мост опустили и они хладнокровно прошли мимо стражи, а я вместе с ними. У меня были опасения, что, как уже было однажды, мой плащ не поможет мне преодолеть стены Дори-Ден.
Но возможно, сейчас был иной случай — цель моего визита во дворец была спасение жизни принца и магия Дори-Ден приняла меня.
Воины прошли незамеченными — им открыли и ворота и двери. Вряд ли потом стража смогла себе объяснить — зачем она делала это, если никто не проходил. Я вспомнил рассказы о гипнозе змея. Быть может, это способность распространялась на этих троих. Он и преодолели все лестницы все караулы, и подошли вплотную к спальне наследника — там дежурило двое — один из которых дремал — второй стоял спиной к двери.
Не задумываясь ни на секунду, они снесли головы обоим ларотумцам, и один прикоснулся к двери. Я отсек ему руку. Меня заметили!
Как они увидели меня — я не понял, может, магия змея помогала различать формы — но мне пришлось жарко — я-то видел их, то они исчезали. Примерно тоже происходило для них со мной — они размахивали мечами в пустом пространстве, когда я уже был рядом.
-Уходите! — закричал я, — иначе подниму на ноги весь дворец!
-Трус! Покажи нам свое лицо! — закричал один князь.
-Покажите и вы свои!
Они сняли с себя личины, и я увидел лица всех троих. Я повернул застежку плаща — они увидели меня.
Я стоял, прислонившись к двери, не подпуская никого к спальне наследника.
-Вначале вам придется убить меня!
Тут случилось неожиданное — дверь сзади отворилась, и я почувствовал спиной дыхание ребенка.
-Ваше высочество, прошу вас, уйдите! — тихо сказал я.
-Меня хотят убить? — сухим от ужаса голосом спросил он.
Вместо ответа просвистел клинок— это один из воинов метнул нож. Мне удалось его перехватить.
Принц убежал в комнату, а я начал отбиваться от троих убийц. Не знаю — чем бы закончилось это нападение, но на шум драки прибежало человек десять из дворцовой стражи.
Видя, что им грозит, акабужцы снова навели чары и, кажется, решили уйти через окно и, хотя, это был третий этаж высокого здания, они пробили стекло окна и перемахнули через подоконник.
Все, что осталось от ночного происшествия — кисть с драгоценными кольцами и ужас, застывший в глазах мальчика-принца.
Будь я кем-нибудь другим, кем угодно — мое вмешательство, моя помощь принцу была бы оценена должным образом, но в том-то и заключается ирония жизни, что благодеяние из рук врагов воспринимается человеком, как насмешка судьбы — а я не сомневался, что король считал меня в стане своих врагов. И соответственно все, на что я мог претендовать эта кислая улыбка и скрытая ирония в словах благодарности.
Меня наградили... перстнем с розовым бриллиантом...с руки акабужца.
Глава 21 Предупреждения
Один человек в Мэриэге думал о походе в Анатолию не меньше, чем все военачальники Ларотума. Влюбленная женщина может увидеть то, что, по ее мнению, угрожает любимому человеку, даже там, где не увидят другие.
Маркиза Фэту, сама, смущенная и растерянная, безумно красивая, искала со мной встречи. Она пошла на риск и ждала меня в карете, возле Болтливой стены.
-Можно вас на пару слов, кэлл Улон?
-Я с радостью поддержу любой разговор с вами, маркиза.
Я заметил свою ленту, приколотую к ее платью. Она перехватила мой взгляд и смутилась.
-У вас красивая лента, — сказал я.
-Да, тот, кто подарил мне ее, похож на волшебника.
-Любовь делает людей волшебниками, акавэлла!
Она еще больше смутилась.
-Я хочу вас предупредить,— она теребила в руках красивый платочек, и не знала с чего начать.
-Вам некого здесь бояться, говорите.
-Ваш поход — верное средство оставить два герцогства без флота, — тихо прошептала Лалулия. — Муж говорит, что пройти в залив невозможно, а от принца и герцога Сенбакидо ждут победу, в ином случае их обвинят в предательстве и сговоре с Анатолией.
Я внимательно посмотрел в глаза взволнованной маркизы.
-Кэлл Фэту считает, что король хочет любой ценой ослабить сильнейшие провинции, любой ценой!— в ее голосе был неподдельный ужас, — вы можете погибнуть! Я знаю, что не смею просить вас, но, если было бы возможно, чтобы вы не пошли в этот поход...
-Я вас хорошо понял, маркиза, и со своей стороны хочу пообещать, что постараюсь выполнить ваше пожелание и вернуться живым...любой ценой.
-Вы обещаете это? — тихо спросила она.
-Я бы не посмел шутить с вами.
Я поцеловал золотистую прядку волос, самых душистых волос в мире, они были распущены и вились кольцами, спускаясь ниже тонкой талии,... и прижался губами к ее рукам. Смущение и сильное чувство обожгло нежное лицо маркизы.
-Мне пора,— она не хотя освободила свои руки, и наши взгляды, словно на вечность приросли друг к другу, и мне вдруг показалось, что я никогда не буду обладать ею. Что-то высшее объединило нас.
Стук колес уезжающей кареты по мостовой вернул меня к обычной жизни. В том, что рассказала маркиза, был смысл.
Волнение и любовь Лалулии заставили меня задуматься.
Я размышлял. Неужели страх Тамелия перед своими вассалами настолько силен, что он сознательно готов идти на уничтожение ларотумского флота, только для того, чтобы ослабить позиции брата и Сенбакидо. И даже, если они возвращаются с победой над анатолийским королем, он выигрывает. В любом случае он выигрывает.
