Арктический Удар

-Поэтому, по окончанию войны надо обязательно упразднить все союзные и автономные республики, чтобы в будущем избежать проблем с их стремлением к независимости.

-Как это упразднить? Что скажет народ на это? — воскликнул Берия, перебивая меня.

-Народ ничего не скажет, товарищ Берия. Народу между собой просто делить нечего, особенно после такой войны. Где все народы СССР сообща плечом к плечу воевали не только за свободу своей общей страны, но и за выживание народов в целом, так как Гитлеру нужны были только земли, а не люди проживающие на них. А так как нашим народам делить земли между собой незачем, то надо упразднить все союзные и автономные республики и старые административные границы, и по-новому разграничить территорию страны. Например, на округа или края. При этом на европейской часть России и Урала приостановить действие постановления от 37 года о разукрупнение областей и заново в свете упразднения автономий образовать новые административные территории. При Петре Первом страна была поделена на 8-мь губерний, при Екатерине на 50. К 17-му году в России было уже порядка сотни губерний. Правда, к этому времени к России было прирезано немало новых земель. Это и Финляндия, Привислинские губернии и на турецких землях мы кое-какими территориями обзавелись. Однако, почти половина российских губерний, были объединены в одиннадцать генерал-губернаторств. Я думаю, что нам и 50-55 округов хватит. И в будущем никому не придет в голову делить страну на княжества. Я замолчал и ожидал реакции. Сталин прохаживался по кабинету, что-то обдумывая, крепко зажав в руке свою трубку. Берия в это время, молча, наблюдал за ним и посматривал на меня сквозь своё пенсне.

-Товарищ Головин, мы поручаем вам проработать варианты административного устройства страны, как вы его видите. Я полагаю, что к завтрашнему дню, вы успеете подготовить и предоставить нам свои соображения, а мы почитаем и оценим их.

-Товарищ Сталин, У меня есть с собой черновой вариант об изменении границ административного деления страны.

Я достал из своей папки, которую я так и не передал Берии несколько листов формата А-4, где на первом листе было написано 'Границы административно-территориального деления Российской Народной Республики' и передал их Сталину. и передал их Сталину.

-Это хорошо, что вы подготовились по этому вопросу. Мы ознакомимся с ними, и если у нас возникнут вопросы, мы вас известим об этом. У вас ещё что есть сказать?

-Да товарищ Сталин. Хотя это уже по прошествии нескольких лет, как бы уже потеряла всякую полезную информацию.

-И что это за информация?

-Это больше дискуссия между морскими специалистами, а заключается она в том, что в тридцать восьмом году была допущена большая ошибка, когда проект эсминцев типа "Гневный" был назван вредительским. Тот, кто это сказал и был вредителем. Из-за него нашу судостроительную промышленность лихорадило два года. А всё началось с инцидента с эсминцем 'Хантер' английского флота, который подорвался у берегов Испании на мине и потерял ход. Сила взрыва была такова, что корпус напротив носовой надстройки был пробит насквозь. Было затоплено пять отсеков, корабль при полном водоизмещении в 1800 тонн принял 900 тонн воды сильно осел носом, но не затонул и был отбуксирован в Гибралтар. Комиссия Адмиралтейства внимательно изучила повреждения эсминца и оценила его конструкцию корпуса положительно.

Сталин нахмурился, видимо ему не понравились мои слова, но меня не стал перебивать. Я вычитал в одной книге, что Сталин лично присутствовал на совещание Комитета обороны именно по этому инциденту, где разбирали характеристики массово строившихся эсминцев проекта 7. И это он настаивал на разборке всех находящихся на стапеле эсминцев, а те, что были спущены, переделать. Хорошо что зам наркома оборонной промышленности Иван Федорович Тевосян уговорил достроить те эсминцы, которые были в высокой степени готовности по изначальному проекту, а остальные но изменённому. Сталин нехотя, но согласился, так как график строительства эсминцев летел к чёртовой бабушке. А потом пронесся каток репрессий по разработчикам 'Семёрки' из ЦКБ-17, одних поставили к стенке, других отправили на нары. И обо всём этом Сталин хорошо знал, а я ему напомнил. А я указывая ему на его же ошибки сильно рисковал своей шкуркой, но продолжал говорит.

Надо было просто достраивать эти эсминцы до конца, а со следующего проекта переходить на эшелонное расположение механизмов. А не переделывать семёрки, из которых вышли не улученные как обозначает теперь буква (У) в этом проекте, а ухудшенная, как говорят моряки. Дальность плаванья у них меньше, обитаемость хуже. Если семёрки вступали в строй в среднем за три года от закладки. То У, из-за всех этих передряг и переделок начали вступать в строй через четыре, а некоторые и через шесть лет. А так, и те и другие эсминцы гибли одинаково, и не какой разницы не было, какое расположение механизмов, линейное или эшелонное. Так же было и в иностранных флотах. А два года было потеряно, за это время все заложенные корабли вступили бы в строй. И я более чем уверен, к началу войны начали бы вступать в строй эсминцы тридцатого проекта. Хотя, если честно, то эсминцы седьмого проекта вышли не совсем удачными. Корпуса хлипкие, зенитное вооружение слабое, дальность плаванья маленькая, а сами корабли сильно перегружены. И эти эсминцы годны только для Черного и Балтийского морей. Для Северного и Тихоокеанского флота нужно строить эсминцы полным водоизмещением порядка трех с половиной тысяч тонн.

-А ви товарищ Головин не подскажете, какое водоизмещение у эсминцев ведущих мировых держав?

-Товарищ Сталин, если брать эсминцы закладки 36-38 годов то, тут у всех тактико-технические характеристики мало чем отличаются от наших семерок, за исключением одного показателя, это дальности плавания. А у английских, американских и японских она почти в три раз превосходит наши показатели. И вот этот показатель очень сильно влияет на проведении наших морских операциях на Северном флоте. По прошествии двух лет войны, и обобщая опыт боев на море, все поняли, что малое водоизмещение эсминцев не в полной мере отвечают требованиям моряков. В две тысячи тонн мало что можно вместить, чтоб получился сбалансированный боевой корабль. Для чего-то всё равно не хватит места. Начиная с 41 года эсминцы новых проектов в иностранных флотах стали набирать вес, и к концу войны полное водоизмещение поступающих на вооружение эсминцев подросло до трёх с половиной тысяч тонн и более.

— А в ваше время, если сравнивать нашу самую большую подводную лодку и вашего 'Морского Волка', мы даже представить не можем какими же тогда стали эсминцы?

— Последние наши эсминцы, товарищ Сталин, имеют полное водоизмещение около восьми тысяч тонн. Это даже больше чем у некоторых легких крейсеров этого времени. А вот по боевым возможностям — да тут ему просто нет равных. Один на один он может утопить любой линейный корабль.

-Если у вас там везде и всюду делается ставка на ракетное вооружение, то мы поверим вашим словам, что эсминец может выйти победителем в противостоянии с линейным кораблём.

-Так у него и пушки и торпеды тоже имеются. Только они более совершенны. Пушки на эсминце автоматические со скорострельностью до 45-и выстрелов в минуту на один ствол или до 90-о на башню. А есть торпеды, идущие со скоростью более трехсот километров в час, правда дальность у них не слишком большая, немногим более десяти километров.

-И на вашей подводной лодке такие торпеды тоже имеются?

-Таких, товарищ Сталин, на нашей подлодке нет. Да тут они в принципе и не нужны. Нам бы наладить тут выпуск торпед по ТТХ близких к нашим. А чтоб ускорить этот процесс мы передали и документацию и одну боевую торпеду для изучения на бывший завод 'Дагдизель' что находится теперь в Алма-Ате, вот только когда будет налажен выпуск...

-Ми уверены, что наши инженеры при поддержке ваших специалистов смогут в кротчайшие сроки справиться с поставленной задачей и наладить выпуск так нужных, как вам, так и нашему флоту этих самонаводящихся торпед.

-Мы тоже на это надеемся.

На этом моя встреча со Сталиным закончилась, я вышел в приёмную и стал ожидать, когда освободится Берия. Он пробыл в кабинете ещё около часа и вышел оттуда не в лучшем расположении духа. Уже в машине он высказался в том плане, что я слишком мрачно описал, всё, что происходит в войсках. Сталин распорядился создать комиссии и направить в войска.Так же не надо было напоминать историю с эсминцами. Он и сам прекрасно понимает что тогда немного погорячился.

В начале декабря я снова был у Берии в кабинете и после некоторых пояснений по поводу того, как протекают боевые действия на фронтах, Берия обратился с просьбой:

— Товарищ Головин, надо выполнить просьбу товарища Сталина. Не могли бы вы, установить один из своих так называемых "нотбуков", или как они там называются, "компьюторов", в одном из кабинетов Кремля, и показать Товарищу Сталину как всем этим пользоваться.

— Да, конечно, Лаврентий Павлович, всё, что нужно я установлю, и покажу, как этим пользоваться.

— Я уже знаю, у вас на подводной лодке есть и книги на разные темы. Товарищ Сталин хотел бы и их просмотреть. Вы уж, товарищ Головин, постарайтесь больше информации предоставить, в своем ноутбуке.

— Товарищ Берия, я слышал, есть распоряжение, вызвать сюда ещё нескольких специалистов с "Морского Волка", надо передать капитану первого ранга Лазареву список книг, он отберёт их и перешлёт сюда с нашими товарищами.

-Хорошо, так и поступим, вы подготовьте список всего необходимого, мы переправим его товарищу Лазареву, думаю, вы возражать не будете, если это сделает товарищ Кочетков.

— Конечно. Товарищ Берия, у меня есть одно предложение, вот только как его реализовать не знаю.

— Что это за предложение?

-Вы видели кадры кинохроники, фотографии, документы с преступлениями фашистов. Я предлагаю смонтировать пропагандистский фильм о зверствах немцев, и что было уготовано нам после их победы, и показывать это всем бойцам и на фронте, и на фронтах, и в тылу. Чтобы ни у кого не осталось иллюзий насчет истинного лица фашистов. После таких просмотров солдаты будут ещё беспощаднее к захватчикам. Также надо будет смонтировать кадры кинохроник с1939 по 1943, сделать подборки фотографий этого времени и показать их всему миру. Если будут спрашивать, откуда, будем говорить, что это достала наша разведка. Надо и немцам переслать такой же фильм, но добавить туда фотографии или кадры из их хроник, где сначала они счастливы в кругу своей семьи, а потом — трупы. Пусть задумаются над своей судьбой. Если не прекратят истребление нашего гражданского населения и военнопленных, то когда мы придем в их долбанную Германию, на своём пути не оставим никого и ничего. А начнем мы пока с их военнопленных, которые в скором времени у нас будут в большом количестве. Всё это можно будет переправить через Швецию или Швейцарию. У нас есть ещё фотографии нескольких десятков самых ярых палачей и тоже в кругу семьи . Напечатать листовки с их портретами и подписать. Если кто-то ещё будет заниматься карательными операциями на оккупированной нашей территории, то когда мы придем к вам, и он попадется к нам живым в руки. То всех из его родни посадим на кол, а он будет за этим наблюдать, пока они не передохнут. А это, будет долго продолжаться, и когда придет его очередь, то наверняка он уже сойдет с ума. До многих может этот намёк и не дойдёт, но кто-то и поймёт, чем это увлечение для него может кончиться, и прекратит, а кто-то и не будет участвовать в таких акциях по уничтожению наших людей.

Можно сделать репортаж о разгроме пары конвоев и потоплении их транспортных судов. О сдаче в плен подлодок и крейсера "Шеер". Показать, как немецкие матросы и офицеры добровольно с радостью сдаются в плен, обнимаются с нашими матросами, как живут в лагерях, работают на верфи вместе с нашими рабочими на победу над их ненавистным фюрером. Скоро будет много кинокадров и фотографий о пленных армии Паулюса, о его разбитой армии. Какие будут отличные виды мёрзлых вояк в придонских степях. Листовки разбросать над Германией, иначе Гитлер долго будет скрывать от своего народа эту катастрофу. С нашей помощью они и услышат ропот своего народа.

— Насчет фильмов хорошо придумано. И союзникам обязательно покажем. Вот сегодня и начинай монтировать, подбери фотографии, тексты для листовок. Вот только ещё Паулюс не в плену.

-Пока и другого материала хватит, а когда его разобьём, а разобьём мы его обязательно.. Вот только в этой истории может что-то может пойти по-другому.

-То есть как по-другому.

— Паулюс может и погибнуть или сбежит и бросит своих солдат, попадёт в плен. Ещё надо будет съездить в Молотовск, разыграть с немцами их добровольное пленение и работу на верфи.

-Ну, это мы устроим.

Москва, Кремль.

Иосиф Виссарионович Сталин читал.

В эти дни он, при всей своей загруженности, неизменно выделял для этого два-три часа ежедневно. Информация, пришедшая от потомков, бесспорно, относилась к разряду важнейших.

Он оценил "компьютеры", установленные пока здесь, в специально выделенном помещении, куда имел доступ, кроме охраны и техников, он один. Эти новые для него приборы оказались очень просты в пользовании. Только двигать по столу эту "мышь" ему было труднее, чем листать страницы.

Военно-техническую информацию, описанную в каталоге наиболее подробно, он бегло просматривал, чтобы составить представление и запомнить, что есть в наличии, чтобы потом озадачить специалистов. Намного важнее оказалось понять, что представляют собой товарищи потомки.

А потому, заглянув в "Историю Великой Отечественной войны 1941-1945" и убедившись, что на фронте в ближайшие дни не случится никакой катастрофы, он с чувством удовлетворения просмотрел кадры 9 мая сорок пятого. День Победы и знамя над рейхстагом. Затем он погрузился в изучение политической истории второй половины двадцатого века и духовного мира потомков, отраженного в их художественной литературе и фильмах.

Несколько книг прочел вдумчиво и внимательно, даже делая по привычке пометки карандашом на бумажной книге. Несколько отложил в сторону или запомнил названия, про себя отметив — обязательно вернуться позже, когда будет время. Большинство просмотрел для общего впечатления. Прослушал музыку, решив что-то выпустить в эфир. Узнать, кто из музыкальных светил сейчас в Москве и отдать обработать магнитофонную запись для дальнейшей передачи на радио. Поскребышева озадачить, чтобы взял на контроль.

Свой некролог — Пятого марта пятьдесят третьего года умер Вождь и Учитель — прочел спокойно: все мы смертны! Зато приступ бешеной ярости охватил его от речи Хрущева на Двадцатом Съезде. "Вот значит как, решил меня, как иудушку Троцкого, стереть, ошельмовать, отовсюду вырезать, чтобы памяти не осталось? Вот после чего все под откос покатилось, сначала чуть-чуть, затем быстрее — и кончилось, двуглавым орлом? Ты, Никитушка, не меня грязью облил. Я-то уже умер, мне все равно. Ты, тварь, руку поднял на то, ради чего я жизни не жалел, своей и чужой, и что надеялся на века оставить! На Идею воспитать Народ. Все испохабил, мразь, и ведь трех лет не прошло!".