Я непроизвольно оглянулся, но тщетно. Хинаты не было здесь... Зато на бревнах сидела Яманака Ино, спрятавшая лицо в ладонях. От нее доносились всхлипывания, а рядом с ней устроился Чоджи, неуклюже пытающийся ее утешить.
Тен-тен немного обогнала меня и остановилась, будто заслоняя от всех.
-Она плачет не переставая с тех самых пор, как узнала о Саске, — проговорила девушка. — Я хотела тебе сказать, что побуду с ней. Возможно, у меня получится ее подбодрить. Ведь чувства, которые испытываешь, когда твой парень, который и не подозревает о том, что он твой парень, уходит из деревни в нукенины, а потом оказывается, что у него появилась своя жизнь, новые друзья и за его голову попутно назначена награда — это... Никто не знает об этих ощущениях лучше меня!
Я шагнул вперед и виновато ткнулся носом в каштановый затылок.
-Иди, конечно, — пробормотал я. — И... это... Извини, наверное?
Тен-тен необидно фыркнула, на мгновение откинулась назад, прижавшись ко мне спиной и, не оглядываясь, пошла к рыдающей блондинке.
Сзади раздался звук. Я развернулся, возвращаясь на место, чтобы слишком уж не приближаться к спине Неджи, даже в таком состоянии буквально излучающего невозмутимость. Шикамару неопределенно покачал головой и снова хмыкнул. А в лице Таюи, стоявшей рядом, не изменилось абсолютно ничего...
-Ты видишь, Сакура? — Шикамару все же решил вернуться к теме. — Мы собрались здесь из-за Саске. И после того, что он натворил...
Розоволосая вздрогнула. Это почувствовал даже я, просто стоящий рядом и не сдержался. Что уж стало этому причиной — дух противоречия или стремление к справедливости, но я хохотнул:
-Нара, ты сам-то слышишь, что несешь? Что Учиха сделал лично тебе или Конохе? Да от него больше четырех лет никаких известий нет! И если бы не маниакальное стремление одного рыжего недоразумения 'вернуть Саске', которому вы все потворствуете, уверен — еще столько же и не услышали бы! Зачем он нужен лично тебе? Может, пора оставить его в покое? А если кому-то из Конохи — не будем упоминать всуе — так нужно с ним поговорить, оставите это его личным делом?
-Его учитель Орочимару хотел разрушить деревню, — выдал аргумент ананасоголовый и нахмурился.
-А учитель Сакуры любит пить саке и решать проблемы кулаками. А учитель Наруто склонен волочиться за каждой юбкой даже с пробитым горлом и без руки. Сиделку вон до слез довел, хотя говорить не может. Гримасы, видать, выразительные... Это ведь не значит, что ученики такие же. Тем более, насколько я знаю — Орочимару, убив Третьего Хокаге, добился всего, чего хотел. А во всех последних разрушениях винить стоит, скорее, Наруто. Хотя я бы, скорее, сказал, что такова политика нового Хокаге, до сей поры бывшего Старейшиной.
Я улыбнулся. Ну же, Нара, ты же умный. Может, сообразишь, что разговор бесполезен? А я в ответ поделюсь кое-чем занимательным...
Вдруг на мое предплечье легли тонкие, но сильные пальцы, и благодарно его сжали. Сакура отреагировала на мои слова в защиту красноглазого.
Брови Шикамару взлетели вверх, а сам он немного пожевал губами, будто собираясь что-то спросить. Но, видимо, приняв настоящее время в моем рассказе о Джирайе за безграмотность... а может, за боль потери и нежелание смириться с неизбежным, продолжил:
— Как бы там ни было, сейчас действия Саске угрожают Конохе. Из-за него может начаться война. Да еще Наруто... Он никогда не прекратит гоняться за Учихой, и, тем более, не сможет решить эту проблему иначе. Поэтому мы приняли решение. Сакура, мы сообщаем тебе, потому что тебе... небезразличны они оба. Саске должен умереть...
Ну и дурак ты, Нара, хоть и умный. Я тебе такую горячую тему подкидываю, а ты... Впрочем, твоя команда ведь тоже недавно учителя потеряла. Тогда понятно — говорить об этом тебе просто неприятно. Впрочем, ход твоих мыслей мне очень нравится....
Я уже почти озвучил ананасу эту замечательную идею, как вдруг...
-Хватит, — тихо, но твердо сказала Сакура и выпрямилась, убрав ладонь с моей руки. — Оставьте Саске и Наруто в покое. Я сама решу эту проблему.
-Но... — возразил было Шикамару, но мне, наконец, улыбнулось счастье.
Перебивали сегодня не только меня одного. Рядом раздался хлопок шуншина, который я, кажется, не слышал уже целую вечность, и в мой локоть вцепилась Шизуне.
-Айдо! Цунаде-сама пришла в себя! И она хочет с тобой поговорить! А твой клон сбежал! — Сенсей! — ахнула Сакура.
-Ну, раз хочет, значит, надо, — бездумно бормотнул я, размышляя.
По информации диагностических печатей бабуле требовалось еще несколько дней, а значит, что-то случилось...
-Ю, ты идешь? — повернулся я к девушке, протягивая руку.
-Нет, я лучше тут. Здесь умные люди говорят умные вещи... Интересно!
Таюя стрельнула глазами и слегка улыбнулась, умудрившись зацепить одновременно меня и Шикамару. Нара вздрогнул и попятился, а я недоуменно дернул плечом — мол, как хочешь. Улыбка погасла...
Мне нужно было всего лишь протянуть руки, что и было проделано. Эх, недолго продлился мой отдых от Хирайшина... Может, именно поэтому Минато стал Хокаге — начальника так просто не погоняешь? Неплохая мысль...
В палатке Сакура снова вздохнула: 'Сенсей!', но не сдвинулась с места, где я ее оставил. Все же ее выдержка имеет предел. Я же двинулся к футону. Цунаде в сознании ничем не отличалась от Цунаде без сознания — та же пергаментная кожа, тело, будто старательно высушенное на солнышке... Только глаза были открыты, да голова чуть заметно повернулась при моем приближении.
-Цунаде-оба-сан, как вы себя чувствуете? Может, мы можем чем-то?..
-Айдо... — перебили меня
Несмотря на то, что голос Цунаде звучал не громче шелеста осенних листьев (которых я в Конохе в жизни не видел — субтропики как-никак), возмущаться по поводу того, что мне не дали договорить, как-то не возникло. А бабуля продолжила:
-Я... рада, что ты здесь. Не мешай мне... говорить, это трудно... сейчас. Мне нужно... еще несколько дней... Но мне пришлось... Шизуне мне все рассказала... Айдо, нужно остановить Данзо! Он не должен попасть... Или хотя бы расскажи все Совету Каге!..
Я присел рядом с футоном, скрестив ноги. Информация требовала обдумывания, раз уж бабуля сподобилась прийти в сознание, чтобы такое попросить. Но самый важный вопрос стоило задать именно сейчас...
-Цунаде-оба-сан, почему меня? Почему бы вам не попросить тог же Какаши? Или Ямато? Хотя да — они не подходят, они в детство впали. Тогда Гай-сенсея... Нет, тоже отпадает — либо мы останемся без Зеленого Зверя, либо весь Совет в полном составе завопит про Силу Юности и я не уверен, что из этого — хуже. Куренай? А, как я слышал, она... э-э-э... не в форме... Ну тогда не знаю, мало ли джонинов в Конохе, что ли? Тем более — все живы!
Сухие губы Цунаде растянулись в слабой улыбке:
-Ты забываешь про Корень АНБУ, джонины требуются здесь... Но ты прав, это не важно... Потому что на самом деле я прошу не тебя...
Я опешил, а Цунаде вновь едва заметно усмехнулась:
-Никогда не думала, что буду... о чем-то просить биджу, но... Йоко меня слышит сейчас?
Мой ответ был не особо нужен, так как Хокаге (по крайней мере, для меня — точно) даже не прервалась:
-Шизуне все рассказала... о том, как вы оба защищали меня... И я сама видела кое-что... Так что я прошу тебя... вас обоих. Больше никто не справится, а Наруто... Он еще не готов...
Такие длинные речи были пока что на пределе сил Цунаде. Она осеклась, не сумев вовремя сделать вдох, а я машинально кивнул на последние слова, на мгновение задумался, послал в свой внутренний мир вопрос без слов, получил в ответ вполне определенную эмоцию — ну еще бы, у дочки слишком мало друзей, чтобы отказывать им в такой 'безделице' — и приготовился было ответить, как вдруг мой взгляд случайно скользнул по одеялу бабули. Как раз в этот момент она глубоко вдохнула, одеяло приподнялось и эта картина вдруг кое-что мне напомнила...
-Цунаде-оба-сан, я согласен, но только за определенную плату! — радостно выпалил я.
-И что же ты хочешь?
От удивления у моей собеседницы пропали паузы между словами, а голос стал звучать почти грозно.
-Одной симпатичной девушке нужно помочь стать еще симпатичнее. Поэтому я хочу...
Покосившись на Сакуру и Шизуне и убедившись, что они стоят достаточно далеко, я все же решил перестраховаться, наклонился и зашептал Цунаде на ухо. По мере осознания моих слов ее глаза расширялись все больше, а, когда я закончили выпрямился, она, вмиг забыв о своем истощении, подскочила с футона так, что у нее даже получилось сесть.
— ЧТО-О-О?! — выдохнула она. — Да зачем тебе это?!
Ее взгляд метнулся вокруг, остановился на шокированной розоволосой и вновь вернулся ко мне.
-Айдо! Ты что, решил... с ней?!.
-Цунаде-оба-сан, не нервничайте так, вам нужно выздоравливать, — ехидно ухмыльнулся я. — И потом — вы невнимательно слушали. Я же сказал — 'симпатичной девушке'! А со своей ученицей разбирайтесь сами!
-Айдо, — тяжело вздохнула Хокаге, откидываясь обратно на подушки, — я чувствую, что в один далеко не прекрасный день я прокляну ту секунду, когда решила дать тебе это имя... Ничего я тебе не раскрою, и не мечтай. Не хватало этого еще... Приводи свою... 'девушку', когда я приду в форму.
-Договорились, заодно и глаза ей посмотрите! Что-то я сомневаюсь, что очки у нее просто так, а мне — никогда не признается. А насчет имени — я давно вам говорил, что вы безответственная!
Поднятый к потолку палец и назидательный тон канули втуне — Цунаде Сенджу, внучка Хаширамы Сенджу и Мито Узумаки, уже вновь потеряла сознание...
— Айдо, что это сейчас было? — почему-то шепотом спросила подобравшаяся вплотную Шизуне.
— А? Что? Да так — контракт на чучело Данзо, как я понял. По сравнению с предложенной оплатой — мелочь, недостойная внимания. Если я все же подсмотрю эту технику, весь мир сам склонится передо мной!..
Мое раздумчивое бормотание и особенно его значение сильно насторожило девушку.
— Айдо, мне кажется, госпожа попросила тебя всего лишь не пустить Данзо на Совет Каге!
— ...И не придется больше ни с кем воевать, женщины объединятся и будут умолять применить эту технику... А уж на что будут готовы мужики!.. А? Совет Каге? Да какой к биджу Совет, я тут уже почти миром завладел... Стоп, что? Совет Каге, говоришь?
Я поднял глаза к потолку палатки и внимательно его изучил:
— Сестренка, а ты знаешь... Из этого может кое-что получиться. Вот только остается один вопрос...
— Какой? — спросила Шизуне, поддавшись на провокацию.
— Выздоровела ли Карин-тян?!
Я улыбнулся в недоумевающее личико и довольно захохотал.
Глава 23
Интерлюдия
Вначале пришла боль. Он даже чуть было не соскочил обратно в спасительное беспамятство, но мужественно пересилил себя. Боль тела ничто по сравнению с болью души, а уж с ней, несмотря на десять прошедших лет, свыкнуться было невозможно. Так что он решился на следующий шаг — открыл глаза.
Его окружил непроглядный белесый туман, с некоторых пор постоянно плавающий на границе его зрения. Всплывшие в памяти слова: 'Его глаза постепенно теряют свет' почти что заставили грустно усмехнуться, если бы его лицо уже давно не отвыкло бы от подобного. Да что может знать человек, пользующийся Шаринганом раз в год? Наоборот — сейчас света с ним становится слишком много. Глаза постепенно начинают видеть все больше и больше, но разобраться в этом потоке — не в человеческих силах. 'Что ж, тогда я перестану быть человеком. Тем более...'
Мысль осталась незаконченной — слишком уж много последствий она тянула за собой. Он напрягся, собрал волю в кулак и пригасил предательское сияние вокруг. Еще парочка таких битв и желание уже не поможет — придется переходить на чакрозрение, которое чем дальше, тем больше казалось всего лишь суррогатом того, что на самом деле могут дать эти глаза. Шаринган развивается... Но как воспользоваться этими изменениями — хозяин Проклятых глаз просто не знал.
Белесая дымка отступила, растворившись в окружающем. Первым, что он увидел, был дощатый потолок. Он не помнил эту хижину... Впрочем, и неудивительно — поединок с биджу дался ему нелегко, хоть он и победил. Есть чем гордится... если бы немаленький червячок сомнения, точивший его все время с тех пор, как он согласился на это здание. Что-то было не так, ведь... тогда, с ней... он не смог сделать ничего. Может быть, не стоило связываться? Ведь понятно же, что, что бы там не задумал этот клоун в маске, назвавший себя Мадарой (тогда он еле сдержал свое привычное 'Пф!', любому идиоту, даже, наверное, Наруто, ясно, что никакой это не Мадара), его план с биджу был неосуществим. По земле ходил Десятый... Десятая... и значит — этот тип в одноглазой маске не знал и не понимал о биджу совсем ничего. Наверное, стоило рассказать ему об этом, но... Эта сила ('и не только сила' — мелькнула предательская мыслишка) должна принадлежать только ему одному, поэтому говорить он ничего не стал. Да и, что уж там говорить, хотелось попробовать своим силы в поединке с биджу и доказать.... что он в силах пройти по каменному мосту, несмотря ни на что. И все получилось...
Он непроизвольно улыбнулся и потолок тут же заслонило девичье лицо.
— Саске, ты очнулся? Как ты себя чувствуешь?
— Я в порядке, Тамаки, — отозвался последний ('Пф! А если это не Мадара, интересно — кто именно и как уцелел из моего клана? И почему он носит маску с одним глазом? Правым...') Учиха и рывком сел.
Все было далеко не в порядке, о чем без промедления сообщила ему вспышка режущей боли под бинтами, которыми было обмотано почти все его тело, но сообщать об этом девушке Саске не торопился. Она и так делает все, что может — не стоит ее расстраивать, тогда она не сможет сосредоточиться на деле. Хотя, конечно, Карин бы справилась гораздо лучше...
Как всегда, при мысли о произошедшем у Южного убежища Орочимару Саске едва удержался от того, чтобы скрипнуть зубами. С некоторых пор желание заткнуть в глотку красноволосому его наглые слова стало почти навязчивым, постепенно вытесняя из души Учихи все остальные желания. Нет, за Итачи он обязательно отмстит, но вот потом... а, может, и не стоит ждать так долго?..
— Саске, я постаралась вылечить тебя. Не могу сказать, что ты полностью здоров...
Тамаки отвела глаза и замолчала. С тех пор, как... погиб... несмотря ни на что — ни на то, что сделал его брат, ни на то, как он обошелся с ним, ни на старательно лелеемую ненависть, Саске не мог заставить себя говорить об этом как-то иначе... С тех пор, как погиб Итачи, Тамаки замкнулась в себе. Она очень мало говорила, если не обращались к ней, а в глазах, когда она смотрела на Учиху, появлялся настоящий страх. Ну и пусть, лишь бы дело делала. Хоть ее познания в медицинских техниках были очень скромны, но вот разные настойки, бальзамы и мази, которые она умудрялась готовить буквально из ничего — очень сильно помогли. Хотя — Карин справилась бы лучше...
— Спасибо, — без выражения произнес Саске и одним движением поднялся на ноги, лишь титаническим усилием воли не позволив себе пошатнуться. — Этого достаточно. Мы не можем терять время, а окончательно восстановимся уже в пути.
