Гамбит

И, тем не менее, превосходство было на их стороне. Вместе с повстанцами в "армию восстания" затесались и солдаты Набира, и те же еэсовские миротворцы. Хотя все выдавали себя исключительно за возмущенных режимом жителей Мамбе. В их армии пятьдесят тысяч человек, все прекрасно вооружены, имеют танковую поддержку и авиацию. На смену самолетов, которые мы взорвали, им прислали новые. Правда, старенькие, но они были. Вся эта армада двигалась бодрым маршем к границе с Мамбе. В политическом плане это представлялось как сотрудничество с Мамбе! Самое поразительное по наглости событие. На ноту шефа правительство Набира тут же ответило, что не потерпят на своей территории повстанцев и немедленно вышлет их из своей страны. Потом вооружило повстанцев, разбавила своими солдатами и еэсовцами, дало в поддержку танки и самолеты и выслало бодрым пенделем нам навстречу. Пиздуйте-де с нашей территории, наглые повстанцы!

Вот такая сложилась ситуация. Хаба целый день только тем и занимался, что поднимал дух армии, но все были на взводе. Если б пришлось ждать дольше, в армии началось дезертирство. И наверняка шеф тоже это знал, поэтому решил провести всё молниеносно, за несколько дней, а не ждать и набирать солдат, как предлагал презик.

Вечером к нам приехал главнокомандующий и принес боевой настрой. Шеф расщедрился и наложил на армию легкое благословение. Солдаты выспятся и к завтрашнему утру будут как новенькие. Я хотел было поболтать с ним, но быстро передумал. Шеф настолько любит эффектные и неожиданные повороты, что пойдет на многое, чтобы меня удивить. "В воспитательных целях". Удивлять остальных нет смысла, они уже удивлены, дальше некуда. А вот поразить меня потруднее будет. Поэтому болтать со мною никто не будет. А если и будет, то о вещах, мне не интересных.

Увидеть шефа мне так и не удалось. Тот явно поворожил, чтобы вообще мне на глаза не попадаться. Поэтому я пошел к своей палатке и лег спать. И, наверное, один я из всей армии долго не мог заснуть. Вовсе не от страха или волнения. От любопытства. Что же нового задумал шеф? Зачем от меня скрывается? Вроде всё загадочное в этом деле уже произошло, спектакль поставлен идеально, актеры подобраны правильно. Остался финал, и, зная шефа, можно не сомневаться в победе. Сколь ни сильна армия противника, без колдовской поддержки они обречены на поражение. Когда на твоей стороне колдун, на твоей стороне удача. А в войне она важнее всего. С поддержкой солдат шеф не оставит от повстанцев мокрого места. Но было еще что-то, не дававшее мне покоя. Такое ощущение, я упустил нечто важное. С такими мыслями я уснул, так и не придумав ничего путного.

Проснулся я с утренней зарей. Подъем у армии только через час, я решил, лучше встать пораньше и разведать обстановку. Вообще, за меня разведка любой страны отдала бы пару сотен квадратных километров территории. Согласитесь, узнать, что происходит в стане врага, лежа в собственной палатке и попивая кофе из термоса, может не каждый. А хотя разведки многих стран и так сотрудничают с колдунами.

Я окинул Знанием нашу армию и окрестности. В первую очередь меня интересовало, где сейчас армия повстанцев. Оказалось, расположились всего в десяти километрах от нас. К границе они подошли вчера поздним вечером и тоже отдыхали перед сражением. И как раз сейчас там трубили подъем. Я посмотрел дальше и увидел, как с аэродромов Набира взлетают самолеты. Они должны ударить по нам первыми. Я не без ехидства увидел, что некоторые взлеты откладывается — у самолетов обнаруживались легкие поломки. И это значит, шеф решил начать сражение, когда он захочет.

Я отключил Знание и вылез из палатки. Посмотрел на лес позади армии, из него выходили невозмутимые и ужасные мертвецы. Вот теперь все в сборе, можно начинать поднимать войска. Тот, кто был ответственен за эту процедуру, тоже так подумал — прозвучал сигнал побудки. В армии Мамбе это — звук рога. Низкий и протяжный он разрезал утреннюю тишину. Все поднимались и разминали затекшие конечности. Кто-то уже бодрым шагом шел к полевой кухне.

Спустя час, наше войско выстроилось перед десятью танками. Шеф и президент стояли на самом большом танке. Глава государства принялся читать долгую и нудную муйню об ответственности каждого солдата, о том, что если они победят, то все реки Мамбе превратятся в молоко, а берега в кисель. После него куда лаконичней и содержательней выступил шеф. Он рассказал план сражения, который вкратце можно охарактеризовать как полнейшее тактическое разгильдяйство. В двух словах: все стреляйте по противнику, а об остальном позаботится Великий Шаман. Такая тактика большинству понравилась. И наконец, выступил Хаба. Он снова нагнал страху: духи-хренухи, предки-хренетки и прочая бла-бла-бла. Его выступление опять нашло самый положительный отклик у армии. И в заключении опять выступил шеф и обрисовал, что надо делать конкретно. И опять всё попахивало дебилизмом. План действий был прост, как киянка. В первых рядах выступят мертвецы с Хабой, потом танки и там уж остальные. Солдатам велели тупо стрелять в повстанце поверх танков и голов мертвяков. Теперь я понял, почему шефу так и не удалось покомандовать до этого момента никакими армиями. Если его подход к делу такой простой, стратег из него, как из дуршлага чайник. В любом приличном сражении его действия привели бы к полному поражению, потому что в большинстве битв всегда принимают участие и другие колдуны. Причем на разных сторонах баррикад. И тут уж от магической поддержки не остается и следа. Колдуны просто блокируют друг друга, и всё. А солдаты сражаются. С другой стороны, тут сильно мудрить смысла нет — на стороне врага колдунов как раз не было.

И вот, наконец, речи кончились, и мы пошли занимать позицию. Никаких окопов или траншей нам не полагалось. Как былинные русские богатыри, мы должны встретить врага лицом к лицу в чистом поле. Малаев ходил мрачнее тучи. Ему как профессиональному военному тоже очевидно, шеф действует неразумно. Колдовство колдовством, но провести какую-нибудь подготовку надо было. Мы были почти в первых рядах, сразу за танками. Впереди уже выстроились мертвецы с луками и топорами. Я начинал волноваться. Лучники это, конечно, хорошо, и пускай каждая стрела попадет в цель, но у них в колчанах не пятьдесят тысяч стрел. И броню танка они не пробьют, и в самолет не попадут. Короче, я уже хотел всё бросить и побежать к шефу, когда началось...

С неба послышался рев самолетов. Десять бомбардировщиков и наша ровненько выстроившаяся армия. Даже прицеливаться сильно не надо.

— ВСЕМ СТОЯТЬ СПОКОЙНО!!! — донесся до нас приказ шефа. У себя на танке он установил сразу несколько мегафонов. — ШАМАН ПОЛНОСТЬЮ КОНТРОЛИРУЕТ СИТУАЦИЮ!!!

Да уж контролирует. Уж кого, а меня этим не обманешь. Никто ни хрена не контролировал. Над нами не возводились Купола Удачи, и вообще никакого колдовства я не ощущал. Колдовство вокруг — это мой Купол и всё. Но при взрыве даже он может не спасти. Если взрыв случится. И тут до меня дошло! Ну, конечно! Решение шефа настолько простое, что...

А самолеты, тем временем, видя, что в них никто не стреляет, да мы даже не привезли с собой артиллерии, нагло пролетели над нами и скинули бомбы. Сразу все бомбы, имевшиеся на борту. Три самолета выстрелили ракетами. Чтоб наверняка, пока мы стоим кучей. И им это действительно удалось, если бы не шеф.

Первыми вышли из строя ракеты. Еще в воздухе они начали опасно сближаться, пока не врезались друг в друга и взорвались красочным фейерверком. Но эти хотя бы взорвались. А вот бомбы постиг воистину бесславный конец — они упали, и ни одна не детонировала. Причем упали аккурат меж солдат, никого даже не задело. Я представил все разочарование пилотов и тех, кто их направлял. Да, у армии Набира были самолеты. Но они либо не могли попасть в нас, либо их снаряды не взрывались. А тогда, какая от них польза? И более того, уверен, на них нагрузили все боезапасы, что имелись в наличии. Оставалось им только кружить над полем боя, подобно безвредным насекомым. Я улыбнулся. Все-таки у шефа была тактика — не военная, а колдовская. Построив армию таким образом, он сделал ее идеальной мишенью для самолетов, и они не преминули воспользоваться этим — только дурак не воспользовался бы. И теперь вся авиация повстанцев стала бесполезной. А вот если б они начали скидывать бомбы уже в конце, когда у шефа закончатся вероятности, был бы неплохой шанс. Но в обычной войне так никто не делает, авиацию всегда пускают первой. Стратеги Набира и Европы не могли знать, что против них выступил один из сильнейших колдунов Мира.

Итак, начало положено. Но это только начало. Солдаты, видя бесславный конец вражеских бомб, приободрились, даже Малаев слегка повеселел. Но ненадолго. Потому что из-за горизонта появилась армия противника. С первого взгляда ясно, их не просто больше, а гораздо больше. И еще они куда лучше вооружены и вымуштрованы. Создавалось впечатления, это не они, а мы повстанцы, требующие смены власти. Мы хуже вооружены, хуже подготовлены к войне, и вообще, имеем вид цыганского табора, а не армии цивилизованного государства. А они показывали пример почти идеального строя. Чуть ли не шагали в ногу! Но первыми на горизонте показались не солдаты. Их мы увидели чуть позднее, а первыми выехали танки. Сто танков. Современные и старые модели, но на ходу и по самые помидоры заряженные снарядами.

Но первыми дали залп наши танки. Их дула направлены вверх значительно сильнее, чем положено. При таком угле трудно правильно рассчитать траекторию полета снаряда. Но когда на твоей стороне колдовство, можешь просто расслабиться и довериться удаче. Наши танки произвели десять выстрелов и поразили десять целей. Буднично так. А спустя несколько секунд, требующихся на перезарядку, выстрелили еще раз. И опять десять точных попаданий, и десять поверженных танков. И спустя несколько секунд всё опять повторилось. Противник наконец решил дать ответный залп, но ни один снаряд не попал в цель. Расстояние слишком велико, а такой удачи, как у нас, им не свет. А вот неудача вполне даже сопутствует, можно сказать: они могут на нее рассчитывать. Наши танки продолжали стрелять, танки противника продолжали взрываться. Спустя десять минут танковые войска противника были уничтожены. По минуте ушло на десяток танков. Красное зарево на горизонте зарделось, над полем повисли клубы дыма. Повстанцы что-то кричали, наверное, но слишком далеко, чтоб мы услышали.

А в нашей армии раздавались крики радости и ликования. Конечно, не русское "Ура", но что-то в этом роде. Настроение у всех поднялось. И зря. А зря, потому что никто не понимал, закончилось самая легкая часть сражения. У колдунов с техникой вообще разговор короткий. Слишком много вероятностей, что она выйдет из строя, или что ей неправильно "управят". А вот с простой и грубой силой колдовство уже не так эффективно. Знаете, какой самый большой кошмар колдуна? Это толпа здоровых людей с большим количеством камней, вил и ножей. Такая толпа закидает колдуна камнями, и делу конец. Или поднимет на вилы. Или зарежет.

Но вот, сражение перешло в решающую стадию. Армия противника приближалась, из нее уже раздались первые выстрелы, впрочем, пока никого не убило. В сражение включились мертвые лучники. Они стояли где-то в двухстах метрах перед танками и должны были первыми попасть под обстрел, но и первыми получили возможность напасть. Что и сделали. Первые стрелы полетели, когда армия противника находилась не меньше чем в двух километрах от лучников. Разумеется, никакая стрела пролетит так далеко. Кроме стрелы, поддерживаемой колдовством. Если танки стреляли вперед и вверх, мертвецы не заморачивались даже на это и выстрелили просто вверх. Их стрелы должны б упасть на них же, но налетел сильный ветер, подхватил и понес к армии повстанцев. И каждая стрела нашла себе жертву. Причем очень выборочную жертву — пока ни один житель Мамбе или Набира не пострадал в этой войне. Стрелы разили только миротворцев и белых солдат. И пусть это — капля в море, стрелы сделали свое дело. Их избирательное попадание показывало армии противника, в этой войне не всё так просто. На нашей стороне не простые солдаты, но и мистические, потусторонние силы. В сердцах повстанцев прорастал страх. Пока еще робкий, но с каждой уносимой жизнью всё больший и больший.

И тогда в сражение вступил шеф. Хотя вступил-то он давно. Именно его колдовство охраняло нас и заставляло снаряды и стрелы попадать во врагов. Но непосредственно сам он еще не выступал. Но опять-таки вступил в сражение под личиной нашего штатного шамана. Наверное, подал какой-то сигнал, потому что Хаба вышел вперед и простер руки к небесам. Он выглядел очень эффектно. Шаман. Древний колдун. Один в поле впереди армии солдат, он казался больше и опаснее всей этой армии. С безумным взглядом, с помощью шефа, с помощью духов, он разверзнул под противником ад.

Знаете, я до сих пор и не представлял, что шеф ТАК может. Огромное, гигантское, хтоническое проклятье полетело в армию повстанцев. Я не знаю, сколько вероятностей шеф на это затратил, но, наверное, до фигищи. И противник пал.

Не было ни молний, ни огня, ни землетрясений. Никаких спецэффектов. Просто почти вся армия противника... споткнулась. И упала, увлекая соседних товарищей по несчастью. Да, точнее сказать нельзя: именно по несчастью. Всей армии повстанцев одновременно не повезло. При падении они ломали шеи, ноги и руки. Случайно нажимали на спусковые крючки, стреляли в себя и соседей. Неуклюжими движениями выкалывали друг другу глаза... Погибших было мало, но пострадавших — уйма. Тех, кто мог ходить, осталось не больше половины, но основная масса не могла поднять оружия. А те, кто мог стрелять, валялись на земле, крича от боли и стеная. Баюкая травмированную конечность. Лежа, много не настреляешь, к тому же когда мешают соседи и пытающиеся встать. В такой свалке даже те, кто мог что-то сделать, оказались погребены под другими. А еще страх от непонимания, что же произошло? Как? И сумасшедший шепот подсознания: духи, предки, шаман, колдовство, проклятье, проклятье, проклятье...

Шеф в один момент, за какие-то несколько секунд покалечил всю армию противника. Осталось, наверное, человек пятьсот, которых проклятье не коснулось.

И тогда Хаба повернулся к нам и проорал так, что услышали все:

— Вперед!!!

Мы слегка помедлили, но тут Хабе стал вторить шеф. Со своего танка он тоже прокричал в мегафон:

— Вперед!!!

И мы побежали. Пускай повстанцы лежали на земле и стонали, пускай от стройных рядов не осталось и следа, они еще люди. Не звери, а люди — самый приспособленный вид зверя. Который и в таком состоянии опасен смертельно.

Мы обогнули танки и открыли огонь. Мертвецы ринулись вперед, отбросили луки и, достав топорики, начали кромсать первые ряды противника. Они перерезали глотки, рубили руки и ноги. В них пытались стрелять, но никто не мог попасть. А вот в нас попасть они могли и попадали. Пускай не всегда и скорее случайно, но первые раненые и убитые появились в армии Мамбе.

Теперь, когда противник обездвижен, я мог покончить с ним в одиночку. Подноси мне патроны и поддерживай Купол Удачи — я бы медленно перестрелял всех. Но никто, разумеется, этого не делал, пришлось не выпендриваться и стрелять с безопасного расстояния. Так делал не один я. Собственно, единственными, кто ворвался в армию повстанцев, были мертвецы. Я затылком чувствовал, шеф продолжает колдовать из-за наших спин. Его вероятности направлены, чтобы наслать страх и безумие на противника. Волнами он насылал ужас, словно Ктулху какой-то. Его колдовство достигало каждого в армии мятежников, а я всё гадал, когда же у шефа кончатся вероятности? Судя по тому, что он уже наколдовал, момент не за горами. Но как же он оказался эффективен! Битва, обещавшая унести тысячи жизней граждан Мамбе, превратилось в пальбу по обездвиженным мишеням — гражданам Набира. И это было страшно. Никогда до и никогда после я не убивал столько народу. Мой автомат строчил, не переставая, как и оружие всех солдат нашей армии. Каждая моя пуля, если не уносила жизнь, то калечила и без того покалеченных. А в стане противника самые смелые заползали на трупы и стреляли по нам. Несмотря на боль, несмотря на то, что их убивали, они стреляли.