— Хорошо, пусть будет так, — сказала Мария. — Поместите Елизавету в Тауэр; в любом случае это будет неплохая острастка для неё. Заготовьте указ, поставьте на нём печать, а я подпишу.
— Слушаюсь, ваше величество, указ уже заготовлен — сэр Стивен потряс своей папкой и продолжал стоять перед королевой.
— Это не всё? — со вздохом спросила Мария. — Чем вы ещё хотите меня порадовать?
— Боюсь, что радовать нечем, ваше величество, — тоже со вздохом проговорил сэр Стивен.
— Господи, боже мой, у меня было такое хорошее настроение с утра, а вы будто специально решили его испортить, — в голосе Марии прозвучала обида.
— Ваше величество, будь моя воля, я бы приносил вам одни приятные вести, но что делать, если наш мир несовершенен, а люди слабы и грешны. Ни в ком нельзя быть уверенным, даже те, кто близки к нам, порой доставляют неприятности, — с горечью и сожалением произнёс сэр Стивен.
— "Те, кто близки"... — повторила Мария и напряглась. — Говорите яснее, милорд.
— Сэр Роберт Дадли, — сказал сэр Стивен, и опять на его лице промелькнули злорадство и сожаление одновременно. — Сэр Роберт Дадли также замешан в заговоре.
Мария сжалась, как от удара, и бросила отчаянный взгляд на лорд-канцлера.
— Этого не может быть. Сэр Роберт Дадли всей душой предан нам, — отрезала она. — Не вы ли сами представили его к нашему двору, милорд?
— Увы, ваше величество, я ошибся в этом человеке, — покаянно склонился перед королевой сэр Стивен. — Единственным оправданием для меня служит то, что сэр Роберт не представлял, в какое дело его втянули. Маловероятно, чтобы он входил в число активных заговорщиков, — скорее всего, он имеет лишь косвенное отношение к заговору.
— Что значит "косвенное"? Я не понимаю! — воскликнула Мария. Её лицо покрылось красными пятнами, глаза лихорадочно блестели.
— Снова должен повторить, что следствие не началось, поэтому я, к сожалению, не могу дать вам точный ответ. Но у меня имеется вот это, — сэр Стивен протянул королеве сложенный в несколько раз листок бумаги.
Мария развернула его и прочитала: "...У меня есть к вам важное, не терпящее отлагательства дело... Подробности при личной встрече... Прошу назначить как можно скорее время и сообщить мне... Подпись...".
— Как, разве он на свободе? — спросила она.
— Уже нет, ваше величество. Он в тюрьме, это главарь заговора.
— Не сомневалась, что рано или поздно он выступит против меня. Но сэр Роберт? Он встречался с ним? Неужели Дадли предал меня? — Мария в сердцах бросила записку на пол.
Сэр Стивен нагнулся, поднял записку, аккуратно расправил её и спрятал в папку.
— Я говорил, что вина сэра Роберта Дадли в заговоре, безусловно, есть, — но, скорее всего, косвенная. Мы не имеем никаких свидетельств, что он знал о планах заговорщиков; мы не имеем никаких свидетельств, что сэр Роберт собирался низложить ваше величество и возвести на престол Елизавету. Повторяю, на данный момент мы не имеем таких свидетельств; возможно, они появятся в ходе следствия, но пока их нет.
— "Полная покорность, преклонение перед дамой, исполнение всех ее желаний, вплоть до самопожертвования"... — горько проговорила Мария.
— Что, ваше величество? — не расслышал сэр Стивен.
— Начинайте следствие, милорд, начинайте его немедленно, — я хочу знать всю правду об этом заговоре, — громко сказала Мария.
— Слушаюсь. Не сомневайтесь, мы выявим и примерно накажем всех злодеев, имевших отношение к покушению на ваше величество... А сэр Роберт Дадли? Что делать с ним?
— В Тауэр его. Если глупость приводит к предательству и обману, она должна быть наказана, — жёстко отчеканила королева.
— Как прикажете, ваше величество.
— Однако... — запнулась она через мгновение.
— Что, ваше величество?
— Однако когда будет идти следствие, не обращайтесь с сэром Робертом чересчур строго, — не держите его в каком-нибудь сыром подземелье и, упаси Боже, не применяйте к нему пытки. Он слишком красив, чтобы быть изуродованным в тюрьме... В конце концов, вы сами считаете, что прямой вины сэра Роберта нет.
— Конечно, ваше величество, — поклонился сэр Стивен, скрывая лёгкую улыбку.
* * *
В одной из башен Тауэра была оборудована камера пыток. Здесь были собраны и применялись разнообразные орудия, помогающие развязать язык подследственному — от устрашающих до причиняющих страшные увечья. Порядок их применения определял тот, кто вёл следствие, — при королеве Марии этим человеком обычно был епископ Эдмунд.
Сейчас он раздумывал, как ему поступить с сэром Эндрю. Он допрашивал его уже третий час, но безрезультатно: сэр Эндрю, сразу же признав свою вину в попытке похитить и низложить королеву, не желал называть имена своих сообщников и даже на очевидный вопрос об участии в заговоре сэра Томаса отвечал: "Не знаю. Спросите самого сэра Томаса".
— Вы выводите меня из терпения, — с угрозой сказал епископ, в упор глядя на сэра Эндрю. — Наш палач ждёт, и я передам вас ему, если вы не ответите на мои вопросы.
— На какие ещё вопросы я должен ответить? — дерзко возразил сэр Эндрю. — Я ответил на всё, о чём вы меня спрашивали. Вы спросили, хотел ли я похитить королеву Марию, чтобы заставить её отречься от престола, дабы потом возвести на трон Елизавету? Да, хотел. Могу повторить: я хотел похитить королеву Марию, чтобы заставить её отречься от престола и потом возвести на трон Елизавету. Я понимаю, что коли это мне не удалось, меня ждёт смерть, и мне плевать на ваши угрозы. Вы собираетесь пытать меня, — ха, бесполезная затея! Даже если ваш палач вывернет наизнанку моё тело и мою душу, вы и тогда не узнаете ничего нового, потому что я не знаю ничего сверх того, о чём вам рассказал. Вы спрашивали о моих сообщниках, — один из них застрелился, другой находится у вас. Я видел ещё нескольких джентльменов на наших собраниях, но, ей-богу, не знаю, как их зовут, потому что никаких имён там не называли.
— Не поминайте Господа! — строго сказал епископ. — Вы лжете.
— А вот видит Бог, не лгу! — перекрестился сэр Эндрю. — На Библии готов присягнуть, что мне неизвестны имена тех, кто сидел возле меня на наших собраниях.
— Ну, ладно, предположим, что это правда. Но вы не могли не знать о принцессе Елизавете, об её участии в заговоре! — вскричал епископ.
— Поскольку вы всё равно отсечёте мне голову, то я не могу дать голову на отсечение, что Елизавета не участвовала в заговоре! — захохотал сэр Эндрю. — Если пожелаете, могу поклясться вашей головой, что принцесса в заговоре не участвовала.
— Прекратите! Вы государственный преступник, злодей, враг нашей королевы, попросту негодяй, — а позволяете себе шутить, будто вы в трактире! — закричал епископ. — Не забывайте, где вы находитесь и кто сидит перед вами!
— Вот уж что я знаю очень хорошо, так это кто сидит передо мной, — с усмешкой сказал сэр Эндрю. — А если вы ещё раз попробуете оскорбить меня, я вцеплюсь вам в горло, невзирая на ваш сан. Я дворянин и не позволю никому оскорблять себя.
Епископ поперхнулся.
— Ладно, продолжим, — проворчал он после паузы. — Итак, вы утверждаете, что принцесса Елизавета не участвовала в заговоре?
— Утверждаю.
— Но вы не посмеете отрицать, что ваш заговор был многочисленным и разветвлённым? В него были вовлечены люди разного положения, в том числе занимающие определенное место при дворе. Сэр Роберт Дадли, например... — епископ Эдмунд пристально посмотрел на сэра Эндрю.
— Роберт Дадли участвовал в заговоре? Да вы с ума сошли, ваше преосвященство! — сэр Эндрю захохотал ещё громче. — Всем известно, что Роберт Дадли не способен на серьёзное дело. Богом клянусь, что Дадли в заговоре не участвовал.
— Ладно, пусть так, — с неохотой согласился епископ. — Но был ещё один человек, который знал о ваших планах. Вы направили его к принцессе Елизавете, чтобы он подготовил её к захвату власти. Вы понимаете, о ком я говорю? Этот ваш старый приятель — сэр Джон.
— Сэр Джон?! — сэр Эндрю округлил глаза. — Ваше преосвященство, вы опять попали пальцем в небо! Сэр Джон никогда не занимался политикой, а уж тем более заговорами. Он больше всего на свете любит вино и женщин, а собственные удовольствия ценит так высоко, что не променяет их не на что. Он же когда-то был председателем в нашем клубе "Диоген", в клубе Циников, — вы знаете, кто такие циники? Эх, и веселились мы тогда, — а сколько было выпито! Да, славные были времена, — сэр Эндрю мечтательно улыбнулся.
— Но вы-то ввязались в заговор, хоть и были циником, — возразил епископ.
— Я — другое дело, а сэр Джон остался верен себе, — ответил сэр Эндрю.
— А вот мы сейчас самого его спросим, — сказал епископ. — Сейчас вы увидите своего старого друга. Позвать сюда сэра Джона! — крикнул епископ.
Через несколько минут в камеру вошёл сэр Джон. Он был при шпаге, и сэр Эндрю облегчённо вздохнул.
— Сэр Джон, рад вас видеть! — воскликнул он. — Как любезно с вашей стороны, что вы навестили меня.
— Сэр Эндрю? Никак не ожидал встретить вас в Тауэре, — в тон ему ответил сэр Джон.
— Где же, как не в Тауэре, быть государственному преступнику? — вставил епископ Эдмунд.
— Это вы о ком говорите? — не понял сэр Джон.
— Покамест о вашем друге. Он дерзнул выступить против её величества королевы Марии. Его вина несомненна.
— Сэр Эндрю дерзнул выступить против королевы?! — поразился сэр Джон. — Да вы, верно, шутите, ваше преосвященство.
— Нет, он не шутит. Это правда, я был арестован как раз тогда, когда мы пытались захватить Марию. Глупо было бы отрицать это, — сообщил сэр Эндрю.
— Как видите, ваш друг во всём признался, и я надеюсь, что вы последуете его примеру. Милость её величества безгранична, раскаявшиеся преступники всегда могут рассчитывать на снисхождение королевы, — вкрадчиво произнёс епископ.
— А в чём мне признаваться? А с чего вы взяли, что я раскаиваюсь? — проговорили сэр Джон и сэр Эндрю.
— Помолчите, сэр! — сказал епископ сэру Эндрю. — Признайтесь, милорд, — сказал он сэру Джону, — зачем заговорщики направили вас к принцессе Елизавете?
— Как, ваше преосвященство, вы причисляете к заговорщикам себя и господина лорд-канцлера? — пуще прежнего удивился сэр Джон. — Ведь это вы допустили меня ко двору принцессы.
— Вот это номер! — воскликнул сэр Эндрю. — Вот кто главные заговорщики, оказывается!
— Помолчите, сэр! — почти взмолился епископ. — А вы, сэр, объясните толком, почему мы с господином лорд-канцлером допустили вас ко двору принцессы Елизаветы.
— Почему вы с господином лорд-канцлером допустили меня ко двору принцессы Елизаветы? Господи, да откуда же я знаю! — развел руками сэр Джон. — Спросите самого себя об этом.
— Вот, вот, спросите самого себя! — повторил сэр Эндрю.
— Да замочите же! — закричал епископ. — Пресвятая Дева Мария дай мне терпения и кротости!.. Так, сэр Джон, ответьте мне просто и ясно, почему вы решили, что это мы с господином лорд-канцлером отправили вас ко двору принцессы Елизаветы.
— Отвечаю просто и ясно. Список лиц, допущенных ко двору принцессы, утверждает господин лорд-канцлер, — значит, без его одобрения меня не внесли бы в этот список. Но все в Лондоне знают, — вы уж простите, ваше преосвященство, — что вы также просматриваете список и без вашего согласия попасть ко двору тоже невозможно. Стало быть, это вы и господин лорд-канцлер допустили меня ко двору Елизаветы.
— Всё так, — пробормотал епископ, — столько всяких дел приходится решать каждый день, столько бумаг просматривать, — иногда что-нибудь и пропустишь... Итак, вы ничего не знали о заговоре и заговорщики не направляли вас к принцессе Елизавете? — спросил он сэра Джона.
— О чём я вам и толкую! — сказал сэр Эндрю.
— Помолчите, сэр, — с отчаянием проговорил епископ. — Ладно, пусть так, — обратился он к сэру Джону, — но постоянно бывая у Елизаветы, не заметили ли вы странностей в её поведении? Подумайте хорошенько, от вашего ответа зависит ваша судьба, — и учтите, что у нас есть глаза и уши при дворе принцессы, и ваши слова легко будет проверить.
— Бог мой, зачем же вы прямо не обратитесь к своим глазам и к своим ушам? Зачем вам я, если у вас есть такие прекрасные органы чувств? — усмехнулся сэр Джон. — Впрочем, дайте подумать... Да, я замечал странности в поведении принцессы Елизаветы.
— Так, так, так, — потёр руки епископ. — Продолжайте.
— Я прожил достаточно долгую жизнь, я знал многих девушек, — я знал из больше, чем вы знаете молитв, ваше преосвященство, — но никогда прежде я не встречал девушку, которая была бы столь легкомысленна, которая так любила бы увеселения и которая так ненавидела бы серьёзные дела, как принцесса Елизавета, — покачивая головой, признался сэр Джон. — Весь прошлый месяц она разучивала со своим двором новый танец, а в последнее время она так увлеклась новой игрой в мяч, что заставила своих придворных играть с утра до вечера, и даже мне, старику, пришлось играть наравне с другими. Мне думается, что принцесса готова всю жизнь танцевать и играть; мне думается, что бремя власти для неё невыносимо, и она с отвращением думает о нём. У неё нет никаких серьёзных мыслей, она, простите за вольность, скачет и прыгает по жизни, как козочка.
— Как козочка? — ошарашено переспросил епископ.
— Как козочка, — подтвердил сэр Джон.
— Ладно, — устало сказал епископ Эдмунд. — Сейчас мы позовём ещё одного человека для полной ясности... Позовите его! — крикнул он страже.
В камеру вошёл полный джентльмен.
— Добрый день, — приветствовал он епископа.
— Добрый день, — отозвался вместо него сэр Эндрю, с недоумением глядя на полного джентльмена.
— Расскажите всё, что вам известно о заговоре, — приказал епископ.
Полный джентльмен посмотрел на орудия пыток и тяжело вздохнул.
— Я глубоко раскаиваюсь в том, что дал втянуть себя в это величайшее неслыханное преступление, — сказал он. — К счастью, Бог, любовь к Родине и преданность нашей королеве помогли мне вовремя прозреть и сойти с преступного пути. Эти злодеи заговорщики посягнули на святая святых — на монаршую власть, на власть её величества Марии, без которой Англия погибнет. Я уже дал подробные показания о деятельности этих безбожных, одержимых дьяволом негодяев и готов и дальше всеми силами помогать следствию.
— Вот этот человек, стоящий перед вами, входил в число злоумышленников? — епископ показал на сэра Джона.
Полный джентльмен пристально посмотрел на сэра Джона и отрицательно покачал головой.
— Нет, я его не знаю.
— А этот? — епископ указал на сэра Эндрю.
— Да, он у нас... то есть у них был одним из главных.
— Мерзавец, — процедил сэр Эндрю сквозь зубы.
— Хочу добавить, ваше преосвященство, что я безмерно рад оказать любое содействие следствию, — заторопился полный джентльмен. — Искренне сожалея о содеянном, я уже помог вам поймать злодеев в ловушку и впредь буду...
— Предатель! Иуда! — закричал сэр Эндрю. Он набросился на полного джентльмена и нанес ему сильный удар в лицо.
— Вот молодец, — прошептал сэр Джон.
