Резко повернувшись, он вышел.
— Представляю, сколько вопросов возникнет теперь у Пурры,— задумчиво произнес Астанин и захохотал.
5. Акварелия. 2236 год.
— Семь кораблей первого ранга,— тон Омарова был чем-то средним между обиженным и удивленным.— В том числе два линейных разведчика. Никогда еще, наверное, Земля не концентрировала таких сил.
— Не наверное, а точно,— мрачно подтвердил Астанин.— Я проверял по архиву. Если не считать военных акций, мы участвуем в самой мощной экспедиции.
Дихнич резонно заметил:
— Игра стоит свеч.
— Стоит,— согласился Бахрам.— Вернее, стоила. Разве о том разговор? Угнетает собственное бессилие — второй месяц, как мухи об стекло!
— Знаю я, что все пути в тебе заказаны, знаю я, что понапрасну все страдания...— замурлыкал Тигайчук.
Разговоры такого рода велись уже не первый день и давно приелись. Тем не менее, возвращались к этой неприятной для всех теме ежедневно.
— Могу вас утешить,— как всегда, флегматично сказал Астанин.— По непроверенным данным, сегодня будет дан приказ о возвращении.
Звездолетчики, позабыв, что минутой раньше сетовали на бесплодность усилий, дружно возмутились: как это, мол, возвращаться, не добившись успеха.
— Ясно же, что ничего у нас на этот раз не выйдет,— пожал плечами командир.— Надо, братцы, обучаться искусству признавать поражение. А то привыкли, понимаешь ли, к церемониальному шествию по Галактике!
— Что же теперь? — растерянно спросили из угла кают-компании.
Астанин ответил, что, скорее всего, на одной из планет желтого карлика Гамбит построят базу с обсерваторией, персонал которой будет наблюдать за Улиткой и одновременно продолжит попытки связаться с рамирами. Может быть, что-нибудь да получится...
— А "каналы"? — этот вопрос интересовал многих.
— "Каналами" я бы сам охотно занялся,— печально сознался Астанин.— Очень хочется узнать, что это и зачем.
Экипаж встретил его заявление одобрительным бормотанием. Впрочем, все понимали, что у ребят с остальных кораблей тоже руки чешутся пройтись вдоль загадочных образований.
— Ярослав Робертович, адмирал собирает всех командиров и главных специалистов,— доложил Ракитов.— Прибыть лично через один час восемнадцать минут.
Звездолеты эскадры висели в пустоте на огромных расстояниях один от другого. Самый удобный транспорт в таких случаях — гиперперемещение.
За четверть часа до намеченного срока облаченный в тяжелый скафандр Астанин занял место в центре телепортационной камеры. Включались гравитаторы, установив пятимерный тоннель между "Колмогоровым" и "Циолковским". Последовательно загорелись разноцветные сигналы, накатила легкая перегрузка, толчок — и Ярослав оказался на борту флагманского корабля.
Экспедиция заканчивалась позорнейшим провалом. Конечно, лимхи предупреждали, что обитатели шаровых скоплений не желают контактировать с молодыми цивилизациями, но одно дело получить информацию из чужих рук, и совсем другое — обзавестись собственным печальным опытом.
Анализировавший несчетное число раз события последних полутора месяцев Астанин утвердился во мнении, что они с самого начала допустили принципиальную ошибку. Люди подступили к этой задаче, словно к обычному научному исследованию. Эйфорические настроения развеялись быстро: выйти в пространство внутри Улитки не удалось, ибо скопление было окружено непроницаемой гиперсферой. Также не удалось определить природу защитного поля. Столь же безуспешными оказались и попытки прорваться на мультилайтовых режимах: в семидесяти парсеках от геометрического центра скопления появлялась некая сила, решительно и неумолимо тормозившая и отбрасывавшая космолеты в обратном направлении.
Несмотря на все эти неудачи, эскадра продолжала терпеливо кружиться вокруг Улитки. Работали устройства инструментальной разведки, время от времени к скоплению посылались сигналы и гиперсветовые зонды, изобретались новые способы штурма. Результат был все тот же — молчание в ответ и глухая стена для кораблей.
Единственным утешением стало открытие "каналов Роуленда". Из внутренних областей шарового скопления расходились, подобно щупальцам фантастического спрута, сотни узких лучей, внутри которых физические свойства гиперпространства незначительно отличались от стандартных параметров. Гипотез успели придумать много, и все они нуждались в экспериментальной проверке — этим занимались астрофизики на "Полиноме", "Логарифме" и "Гауссе".
На совещании, как и ожидалось, Касенов сообщил о временном прекращении экспедиционных работ. Получены важные научные результаты, сказал он, накопленную информацию надлежит осмыслить в более спокойной обстановке, и только после этого предпринимать какие-либо телодвижения.
— Отрицательный результат — тоже результат,— буркнул Дэвенпорт, командир "Эксплорера".— Причем, зачастую не менее важный.
Касенов признался, что он тоже пытается утешить себя подобными сентенциями, и, когда стихли смешки, предоставил слово Майклу Роуленду.
— Думаю, нет нужды перечислять известные всем факты,— бойко начал астрофизик.— Поэтому расскажу вам о самых последних экспериментах. Мы попытались ввести в каналы серию беспилотных зондов. Всего было запущено более полусотни аппаратов, причем все они исчезали сразу же после входа в канал. Позднее нам удалось восстановить связь с четырнадцатью зондами — сейчас они находятся в различных звездных системах на удалении до тысячи семисот световых лет от Улитки.
— Эти звезды входят в состав других шаровых скоплений? — немедленно опросили с другого конца стола.
— Нет, обычные звезды главной последовательности и яркие карлики... Наш вывод: каналы представляют собой транспортную систему рамиров, аналогичную нашим тоннелям телепортации.
— Ничего себе аналог — полтысячи парсек! — командир "Гаусса" говорил довольно тихо, но услышали его все.
Следующий вечер Ярослав провел уже в своем доме на планете Сказка, куда Астанины перебрались года два тому назад. Он блаженствовал: предстояло провести в кругу семьи не меньше месяца. Музыка, книги, домашний уют и никаких межзвездных проблем. Так мыслилось, но получалось совсем иначе.
Жена, работавшая в управлении координации, регулярно сообщала последние новости, и он волей-неволей должен был как-то на них реагировать. Оба чада, повинуясь какому-то злому демону, тоже выбрали себе родительскую профессию, и теперь старший, не завершив работу над диссертацией, собирался лететь на Гамбит, а младший, третьекурсник института Космонавтики, каждый вечер пытался — как правило, успешно — затеять дискуссию о грядущем кризисе звездоплавания.
В довершение всех бед регулярно захаживали гости. Так, в один умеренно прекрасный день, в дверь позвонил старый знакомый Вартанян.
— Я узнал, что ты тоже живешь на Сказке, и решил зайти,— радостно поведал он.
— Вижу...— проворчал Астанин.— Ты, как я понимаю, здесь недавно?
— Четвертый день. Если не считать того, что я участвовал в первой высадке. Лет двадцать назад. А точнее...-Биолог сделал паузу, подсчитывая в уме,— скоро исполнится ровно двадцать восемь лет.
— Говорят, здесь собираются ставить монумент в вашу честь,— сказал Астанин.— То есть, не здесь конечно, а в столице, на месте посадки десантного катера. К тридцатой годовщине открытия планеты.
— Смешно,— с печальной гримасой признал Степан.— Памятник при жизни. Хотя, если задуматься, в наше время слово "смерть" может стать анахронизмом... Между прочим, я попал на Сказку именно в этих местах.
Вартанян принялся со вкусом вспоминать, как группа Нинидзе, в которую входили он и планетолог Муганлы, пробивалась на вездеходе через джунгли Межморья, отбиваясь от зубастых травоядных броненосцев и раздавая местным флоре, фауне и рельефу имена собственных родственников и знакомых. Вообще же карта этой части планеты напоминала трем кавказцам их родной край, поэтому появились здесь Гирдыманские горы, Хазарское море, города Ширван, Урарту и Картли. Три естественных спутника были названы словом "луна" на грузинском, азербайджанском и армянском языках.
Ярослав тоже рассказал пару-другую историй из богатой подобными событиями собственной биографии. Тема была благодатная и выдыхаться начала весьма и весьма не скоро. Потом они перешли на дела личного порядка.
— Семьей обзавелся? — поинтересовался из вежливости Астанин.
По видео передавали сводку новостей , поэтому он старался распределить внимание между приятелем и стереоэкраном.
— Была семья,— без охоты ответил астробиолог.— Не повезло... Жена погибла в двести тридцать втором на Эпсилон Льва. Взорвался реактор батискафа.
— Сочувствую,— пробормотал Ярослав.
Всякий раз, сталкиваясь с подобной ситуацией, он испытывал безотчетную растерянность и терялся, не представляя, какие слова следует произносить. Банальные соболезнования он считал совершенно неуместными, ибо знал по собственному горькому опыту их бесполезную жестокость. Горечь утраты может быть излечена лишь временем да и то не полностью и далеко не всегда...
— О, интересно,— неловко воскликнул Вартанян и прибавил звук.
Дикторша говорила о торговых консультациях с делегацией Капуэда. Судя по официальному сообщению, переговоры продвигались успешно, но Астанин знал, что в действительности для оптимизма оснований маловато. Капуцины, по некоторым данным, снова "капризничали", и в причинах такого их поведения земляне пока не разобрались. Наиболее правдоподобным считалось объяснение, что ящеры более не заинтересованы в продолжении тесных контактов с Человечеством — нечто подобное предрекал когда-то Эрнест Аракелов.
Следующее сообщение оказалось и того хуже: правитель Ерфа призывал к созданию коалиции слаборазвитых гуманоидных цивилизаций, в которую, кроме его планеты предлагал включить Деноткед, Цурни и Ляндра. Старшие цивилизации, утверждал монарх, обязаны снабдить коалицию межзвездными кораблями и системами связи, а также оказать помощь в развитии хозяйства.
— Не хватало нам для полного счастья только этих космических феодалов в качестве нахлебников,— вскричал в сердцах темпераментный Степан Сергеевич.
— Может, и не хватало,— рассудительно ответил Астанин.— Но ты не забывай, что звездолеты у них какие-никакие уже имеются.
На протяжении пятисот лет Ерф был колонией Звездной Федерации, кальмароиды построили на планете несколько военных баз и довольно мощные индустриальные комплексы. Захватчиков аборигены ненавидели от всей души, поэтому охотно сотрудничали с земной разведкой. Когда кальмароиды согласились покинуть Ерф, местная армия сумела захватить один из космодромов и теперь планета обладала собственным флотом из четырех боевых и трех транспортных кораблей, а также небольшим ядерным арсеналом. В сочетании с архаическим социальным устройством это могло привести к немалым неприятностям для соседних государств,
— Чует мое сердце, придется нам повозиться с этой компанией,— вздохнул, переключая канал, Ярослав.— А у тебя как дела? Чем собираешься заниматься?
— Мне поручено сформировать комплексный отряд.
— Поздравляю,— искренне порадовался за него звездолетчик.— Слушай! Иди ко мне. Новенький линейный лайнер Дальней Разведки. Радиус — практически неограниченный. Комфортабельность — как в лучших гостиницах. Научное подразделение нам все равно положено, а с тобой мы сработались лучше некуда. Договорились?
— Запросто! — у научника загорелись глаза.— Когда летим? И, главное, куда?
Ярослав поведал о неприятном исходе экспедиции к шаровому скоплению. Вартанян внимательно выслушал его, задавая время от времени дельные вопросы.
— Вот так,— закончил Астанин.— Недельки через две или две с половиной мы отправимся к одной из тех звезд, откуда сигналили зонды Роуленда. Есть подозрения, что рамиры не зря протянули туда каналы телепортации. Вероятно, эти системы почему-то интересовали их.
Поразмыслив, Вартанян задумчиво произнес:
— Объекты, интересующие рамиров, вовсе не обязательно должны быть интересны для людей.
— На месте разберемся,— отрезал Ярослав.— Готовь свой отряд.
Насчет сроков он не ошибся, так же как и насчет всего остального. Экспедицию ждала отличная желтая звезда, одиннадцать планет, в том числе три с кислородной атмосферой, причем каждая — с какой-нибудь аномалией.
Одна из планет была намного массивнее и горячее Земли — плоскогорья, пустыни и небольшие озера вместо полярных шапок. Другую, наоборот, покрывали сплошные океаны — лишь кое-где выглядывали из воды крошечные острова. Общая площадь суши не дотягивала и до миллиона квадратных километров. В двух астрономических единицах от светила лежала орбита еще одного мира, пригодного для жизни по всем параметрам, кроме температуры: морозы достигали здесь трехзначных величин по шкале Цельсия.
Первым делом Астанин принял на борт беспилотный зонд, запущенный с "Гаусса" в окрестностях Улитки. Память аппарата хранила лишь обычные данные обычной планетной системы: хаотические излучения, кометы, астероиды, метеорные потоки. Ничего похожего на космические корабли или модулированные электромагнитные передачи в течение последнего месяца не фиксировалось.
Дальше действовали в хрестоматийной последовательности. Вартанян разделил свой отряд на три группы, две из коих высадились на "горячую" и "холодную" планеты. Звездолет же приблизился к промежуточному — затопленному водой — миру. Облет, картографирование, крупномасштабные съемки немногочисленных клочков суши, пробы воздуха, микробиологический анализ...
— Скафандры не помешают,— немного разочарованно резюмировал Вартанян.
— Даже если помешают — все равно заставлю надеть,— сурово поведал Астанин.— Где собираешься садиться?
— Надо подумать,— начальник отряда колебался.— У тебя есть какие-нибудь предложения?
Ярослав заметил, что самое интересное на этой планете должно скрываться в глубине океанов. Поэтому он считал основной задачей форсированное исследование подводного царства. В первую очередь — шельфа.
— С другой стороны, мне кажется подозрительным этот пожар,— добавил он, увеличив несколько голограмм.— На вулкан не похоже.
На снимках был четко виден большой по местным масштабам остров — шесть-семь километров в длину и около трех в ширину — в центре которого что-то горело. Густой дым тянулся, уносимый ветром, далеко за пределы кадра.
— Что советуешь? — осведомился Бахрам.
— Я бы посоветовал сделать так,— задумчиво сказал Астанин.— Степан и научная группа летят на катере и обследуют этот остров. Мы тем временем монтируем гидролет. Завтра-послезавтра, наверное, будет закончено предварительное зондирование шельфа, и мы сможем определить наиболее перспективные районы для погружения.
— Разумно,— согласился Вартанян.— Знаю по своему опыту, что главное в нашем деле — начать. А потом все покатится само собой.
— Или не покатится вообще,— заметил планетолог Ткаченко.
— Тоже случается,— кивнул Степан.— Короче: со мной идут Ткаченко, Бельке и Гиасбекова. Надеюсь, звездолет обеспечит нас связью через ретранслятор,
