Подобравшись к Жагизу вплотную, Безродный прошептал ему на ухо нечто такое, от чего вождь мгновенно переменился в лице и громко обратился к собравшимся:

— Все! Посмотрели, и хватит! Убить это чудище можно — и ладно! Теперь, когда все собрались, медлить больше нельзя! В полдень трогаемся. По восточной тропе, в земли Шадов и дальше. Отстающих не ждем. Все. Расходимся. Времени нет.

Люди бросились спешно заканчивать сборы, а старейшина только что прибывших с выселок Райхов, негодуя, насел на вождя:

— Владыка, но так же нельзя! Мои люди устали! Мы только с дороги! Мы по очереди тащили этого клятого демона, а он, гадина, тяжелый, как буйвол!

— Тащили, говоришь! — заорал в ответ вождь. — Нахрена вы его тащили?! Надо было бегом бежать, а вы время тратили! Наше время!

Жагиз так разошелся, что аж замахнулся на старика кулаком. Тот резко отпрянул, а вождь, распаляясь все больше и больше, продолжал вымещать на старейшине свой накопившийся гнев. Да и страх, заодно.

— А вдруг он не один там был?! Что, если за вами целая стая таких пожалует?! Об этом ты не подумал?!

— Да что ты, что ты. Один был. Как есть, один. Других мы не видели, — начал оправдываться старик. — Не беленись, Жагиз. Сам же видишь — не пришло за нами никаких стай. Без отдыха, так без отдыха. Сейчас выступим.

— Молись духам предков, чтобы все так и было. Не успеем уйти до появления тварей — всем нам конец...

Последняя фраза вождя потонула в донесшемся из лесу реве. Протяжный рокочущий звук прилетел с юго-запада, и оттуда же грянули первые крики людей. От неожиданности Жагиз застыл, словно вкопанный, и, вмиг побледнев, прошептал сам себе:

— Накаркал... Все-таки опоздали.

Мгновением позже, собравшись и взяв себя в руки, Жагиз заорал в полный голос:

— Охотники, к бою! Бабы, спасайте детей! Бегите и прячьтесь в лесу!

Казалось бы громкие приказы вождя растворялись в поднявшемся шуме. Все кричали, куда-то бежали, толкали друг друга. Слепая безумная паника охватила обреченный поселок.

— Все, кто удержит копье, за мной! — Жагиз первым рванулся навстречу бегущей толпе. Бородатые воины взревели и, потрясая оружием, затопали вслед за вождем. Часть удирающих Райхов смогла побороть в себе страх и, развернувшись, влилась в плотный клин пробиравшихся к западу охотников.

Получивший свободу Кабаз тоже было рванулся со всеми, но не зевавшая Инга схватила товарища за руку.

— Опомнись! Куда ты собрался?! — девушка всем весом повисла на его шее. — Эта битва не наша! Уходим! Скорее!

Кабаз заметался, не зная, что делать. Горячее сердце толкало навстречу врагу, но разум, а главное Инга твердили, что нужно бежать. Решение, как поступить, мгновенно пришло к Кабану, стоило ему столкнуться с молящим отчаянным взглядом прекрасных очей. Любовная мышца немедленно екнула, и он в тот же миг осознал, что сделает все, в том числе и отдаст свою жизнь, для спасения этой маленькой, хрупкой, такой беззащитной девчушки.

— Хорошо. Давай выбираться отсюда, пока местные заняты тварями.

— Давай. Надеюсь, какое-то время нам Райхи подарят. Вон сколько их кинулось в бой. Жрать чудища будут их долго. Бежим!

Но храбрости явно хватило не всем. Десятки, а может, и сотни мужчин не примкнули к атаке вождя и, обезумев от ужаса, в попытке спасти свои шкуры, лезли прямо по спинам упавших детей и женщин. Словно дикие звери, когда каждый сам за себя, эти нелюди, потеряв человеческий облик, расчищали свой путь кулаками, а где-то, так даже оружием.

Один из таких 'храбрецов' налетел на Кабаза и девушку. Все трое упали. Мужик подскочил, отпихнул Ингу в сторону, замахнулся на парня копьем и...свалился на землю с расквашенным носом, повстречав тяжеленный кулак Кабана.

Инга, долго не думая, подобрала копье, и, отдав его другу, занырнула в ближайший шатер. Не успел Кабаз втиснуться следом, а проворная девка уже вылезала обратно. В руках лук со стрелами, за плечами какой-то мешок.

— Еда, — ответила Инга на незаданный парнем вопрос. — Без еды и оружия далеко не уйдем. Все. Помчались. Следуй за мной.

Девушка рванулась налево, уходя из потока людей, а Кабаз чуть отстал и бежал в двух шагах позади, прикрывая любимую со спины. Немного удалившись от центра, они снова свернули к востоку и понеслись вперед уже по свободной дороге.

Впереди меж шатров промелькнула хвостатая тень, а за ней сразу следом — вторая и третья. Справа грянули крики, раздалось шипение, послышались звуки борьбы. Инга прянула в сторону и, пригнувшись к земле, проскочила опасное место. Кабаз же, повторяя маневр подруги, не сдержался и бросил взгляд в направлении дикого вопля, доносившегося откуда-то сбоку.

Там правее, средь шишек-шатров, развернулась кровавая бойня. Твари резали Райхов десятками и никак не хотели насытиться смертью. Юркие зубастые чудища носились туда и сюда прямо в гуще людского потока, хватая бегущих по очереди. Среди удирающих жертв, в основном, были дети и женщины, но и мужчины, которых Кабаз разглядел в этом стаде потерявших рассудок от страха существ, не пытались бороться с чудовищами и скакали вперед через трупы своих соплеменников.

Ну а жуткий, наполненный ужасом вой, заставивший парня взглянуть в эту сторону, издавала лежащая девочка, над которой склонилась одна из хвостатых зверюг. Придавив жертву лапой, тварь кусок за куском, не спеша, поедала добычу, предпочтя начать с ног.

Ребенок никак не хотел умирать и, плодя свои муки, продолжал оставаться в сознании. Такого безумного зрелища Кабазу хватило с избытком. Позабыв обо всем, охотник рванулся вперед. Чудище в тот момент находилось к нему спиной, но Кабан смог осилить едва половину разделявшего их расстояния, как существо развернулось и оскалило влажную красную пасть.

Хотя быстрый зверь и успел среагировать, не позволив Кабазу нанести удар со спины, но на большее этого мига ему не хватило. Тупой наконечник копья, если сравнивать с тем, что когда-то Кабан мастерил самолично, отыскав уязвимое место, погрузился в белесое брюхо чудовища.

Тварь рывком отскочила. С мерзким чавканьем оружие покинуло рану. Злобное тупое животное, не желая понять, что все уже кончено, ну а может, стараясь утащить на тот свет за собой и врага, попыталось напрыгнуть на Кабана, но из этого мало что вышло. Потеряв равновесие, умирающий зверь повалился вперед, и Кабаз, увернувшись от острых когтей, с удивлением понял, что ему удалось победить.

Мир изменился. Из ушей пропал крик умирающей девочки — ребенок затих навсегда. Кабаз бестолково топтался на месте и хлопал глазами, отходя от безумия боя.

Наконец, потерявшийся ранее под натиском ярости здравый смысл вернулся, и ноги сами собой, шаг за шагом, понесли Кабана восвояси. За ближайшим шатром отыскалась взбешенная Инга, которая сразу влепила Кабазу пощечину.

— Ты что, сдурел? Бросил меня, баран тупорогий! — девушка в гневе не лезла за словом в карман. — Совсем мозгов нет? Тут уже никому не поможешь! Самим бы спастись! Еще раз так сделаешь — уйду без тебя!

Последняя фраза была лишней. Охотник уже осознал, как глупа и безумна была его выходка, и впредь не желал повторять такие геройства. Лишь большая удача позволила ему уцелеть в этот раз, и Кабаз сомневался, что такое случится повторно.

Закончив браниться, Безродная бросилась дальше. Кабан поспешил следом. До окраины поселка уже добрались без препятствий, но дальше открылось общинное поле, а на нем... Ужас, безумство и смерть!

Пять сотен шагов засеянного злаками пространства, которые теперь отделяли их от спасительной зелени леса, топтали тысячи ног. Людская река текла справа, в каком-то полете стрелы. Ни дать ни взять — стадо животных. Бездумно несутся вперед, визжат и толкаются — глаза вытаращены. И эти же пышные всходы пшеницы давило не менее сотни уродливых лап. Причем две из них были просто огромны, а восемь толкли из колосьев муку широкими роговыми наростами. Стаю чудовищ вели двое черных наездников. Те своих лап не марали, предоставив возможность зверью вволю насытиться кровью. Гигант и хвостатые рвали людей, словно стая волков козий выводок. Жрать не пытались, только губили. Еще и еще... Всех подряд, без разбору, без жалости. И первого взгляда хватило понять — клан Райхов гибнет, и смерть эта страшная. Но Кабаз, словно камнем пришибленный, все смотрел, и смотрел, и смотрел...

Бурлящая людская толпа, пробираясь сквозь желтые нивы, постепенно редела. Но, не давая иссякнуть потоку двуногой добычи, от края шатров катились волна за волной все новые группы бегущих. Из поселка по-прежнему слышались крики, подтверждая, что многим еще только предстояло добраться до поля. По прикидкам Кабаза, наблюдавшего за резней, выходило, что половина бегущих должна дотянуть до деревьев. На каждого просто чудовищ не хватит — клан Райхов весьма многолюден. Пока еще многолюден.

'Налюбоваться' вдоволь этим немыслимым зрелищем Кабазу и Инге не дали. Позади беглецов появились остатки разбитого воинства Райхов. Беспорядочной ошалелой гурьбой, растеряв всю былую отвагу, уцелевшие в битве защитники клана удирали теперь со всех ног. Видать, в полной мере прочувствовали на себе силу пришлых захватчиков.

За спинами мужчин, оглашая округу шипением, приближалась изрядная порция новых хвостатых убийц. Кроме того, объясняя причину внезапного бегства охотников, парой сотен шагов позади покачивалась на ходу огромная туша второго гиганта. Чудище перло вперед по прямой, круша попадавшиеся под лапы шатры.

Думать времени не было. Злобно выругавшись, Инга первой нырнула в пшеницу. Кабан прыгнул следом. Трезво оценив силы, Кабаз на рывке обогнал свою спутницу и, как плуг разгребая колосья, возглавил их общее бегство. Десяток ударов сердца, и в посевы посыпались Райхи. Их оказалось не так уж и мало — сотни три, или больше.

'Такая мощь, и бежит...' — удивленно подумал Кабаз, на миг обернувшись. 'У нас бы так быстро не сдались'

Не успели последние охотники преодолеть и тридцати шагов, как за ними в пшеницу уже ломанулась погоня. Густые посевы вмиг ожили хвостатыми бурунами. И тут же, как будто тех тварей, что сейчас покидали поселок, беглецам было мало, от пирующей справа стаи отделилось полдюжины особей. По приказу хозяев, чьи черные капюшоны оставались все время раскрыты, чудища понеслись через поле наперерез удирающим воинам.

Подметив этот момент, остроглазая Инга тот час же смекнула, чем чреват их отрыв от других беглецов и прокричала Кабазу:

— Постой! Не несись так!

Удивленный Кабан сбавил ход. Неужели, устала? Инга тут же догнала охотника и, повиснув у него на плече, зачастила сквозь быстрые вздохи:

— Подождем остальных. Не стоит сейчас лезть вперед. Крайних первыми схватят. Пусть это будем не мы.

Ожидание длилось недолго. Скоро самые быстрые Райхи поравнялись с Кабазом и Ингой, но девушка упорно продолжала стоять. Мгновения и люди неслись мимо замершей пары, а сердце Кабаза грозило вот-вот разорваться.

— Сейчас! — приказала Безродная и рванула вперед. Кабан, с облегчением, бросился следом.

Хладнокровие Инги позволило выдержать верную паузу. Теперь они находились точно в центре толпы. Когда впереди послышались первые крики, Кабаз осознал, что не будь рядом Инги, сейчас под удар налетевших чудовищ попал бы как раз-таки он.

'Который уж раз спасает. Точно боги ее мне послали!'

Вот откуда-то сзади послышались предсмертные вопли. Видать, и там твари ворвались в ряды убегающих. Теперь будут резать. Кабаз оглянулся. Так и есть — просто валят и рвут: быстро, четко, без лишних движений. Прыг на спину, зубами в загривок, когтями по шее — и к следующей жертве. Та же бойня, что справа, средь баб и детей. И ведь никто даже не пытается драться с зубастыми демонами! Райхи просто бегут — половина и копья отбросили. Совсем разума лишились от страха.

Было ясно, что тварями движет не голод, и цели — всех окружить и пленить, как в поселке Орлов, у зверей сейчас нет. Похоже, хозяева чудищ надумали больше не мучиться с местным двуногим скотом, а просто очистить лесные просторы недавно открытого мира от зловредных вредителей.

Напряженно бегая взглядом из стороны в сторону, Кабаз семенил рядом с Ингой. Не желая вырываться вперед, он через силу гасил свою скорость. Теперь прикрывать спину мало — опасность повсюду. Высокие всходы пшеницы мешают обзору. Пойди разгляди что-нибудь.

Краем глаза заметив мелькнувшую в воздухе тень, Кабаз прыгнул вперед и в падении толкнул Ингу наземь, накрыв ее своим телом. Когтистая лапа слегка оцарапала спину. Массивная туша, на мгновение закрыв собой солнце, промчалась по верху. Кожу обдало ветерком. Сбоку раздался отчаянный крик. Быстрый взгляд в сторону — зубы зверюги уже яростно рвут бежавшего ранее рядом мужчину. Забота о Инге себя оправдала сполна. Не успей он, и девке конец!

Тварям-то разницы нет, кого из двуногих, загрызть в первую очередь, а вот Кабану бы хотелось погибнуть последним. Ну, разве что перед Ингой. И чтобы не скоро. Кабаз поднялся, схватил подругу за руку и бросился дальше, к уже очень близкому лесу.

Не добежав до деревьев какой-то сотни шагов, толпа осрамившихся воинов уперлась в своих же сородичей. Та людская река, что раньше текла в стороне, внезапно забрала левее, и две группы Райхов неожиданно слились в одну.

Причиной такой перемены маршрута бегущих стало появление третьей стаи пришельцев. Разномастные твари, ведомые еще одной парой черных уродов, обнаружились справа. С три десятка хвостатых и двое гигантов — эти тоже неслись во всю прыть, не желая опаздывать к пиршеству.

Очутившись в плотной толпе, Кабаз растерялся. Здесь человеческие законы не действовали, здесь друг друга толкали, пинали, топтали упавших, здесь бросали на землю детей, здесь обезумевшие от страха существа, бывшие некогда людьми, уже потеряли надежду и прокляли всех до последнего духов. Здесь правила грубая сила. Здесь всяк желал выжить и всяк плевал на других. Кабаз так не мог.

Прыжок — руки пихают мальчишку-подростка. Малец летит в сторону — когти чудища вспарывают пустоту. Кувырок через голову, и снова на ноги. Быстрый взгляд за спину — Инга в порядке. Теперь вправо — там тварь нацелилась на пузатую бабу. Копьем в глаз. Не попал, но отвлек. Бежать, пока не очухалась. Слева еще одна! Не успеть — уже рвет бедолагу. Вперед! Что ты под ноги лезешь, придурок! Удар в ребра. Споткнулся. Вскочил. Инга? Здесь. Бежим дальше. На пути возникает хвостатая туша — плечом в бок. Получилось — свалил! Вот Зарбаг! Огромная лапа врезается в землю у самого носа. Гигант! Этого не спихнешь... Кабаз застыл в нерешительности.

— Очнись! Что ты встал! — звонкая оплеуха привела в чувства. В глазах Инги ярость, зубы оскалены.

'А я? Что же я? Страх не осилю?! Да пошли они в Бездну! Я жить хочу!'

Кабаз взревел! Ужас вмиг улетучился. Глаза залило кровью. Дикий зверь, прятавшийся доселе внутри, вырвался на свободу. Как раненный вепрь, идущий в последнюю битву, Кабан с ревом понесся вперед. Он пер напролом, не видя ничего, кроме зеленой стены леса, распихивая и расталкивая попадавшиеся на пути живые помехи и только каким-то неведомым чувством ощущал, что там, за спиной, Инга тоже несется во след.