— Договорились, — улыбнулся я и попросил: — Сэм, еще чаю, будьте добры.
— Виктор!.. — Матушка подалась вперед. — Объясни, что все это значит?
— Ничего особенного, — пожал я плечами. — У тебя появился еще один внук, только и всего. Позволь, я не стану вдаваться в подробности при детях. Спишем все на грехи моей бурной молодости.
Да уж, если она узнает о моих похождениях и прочих неучтенных внуках, я не возьмусь предположить, уцелеет ли дом.
— Виктор! — чуть повысила она голос.
Сейчас у нее непременно случится приступ, в ход пойдут нюхательные соли, сердечные капли, притирания и прочая мерзость, это я прекрасно помнил, а потому приготовился смотреть спектакль. Может, рискнуть предложить матушке кактусовой настойки для успокоения нервов?
Увы, премьера сезона не состоялась — в дверь позвонили, и Сэм устремился открывать.
— Мистер и миссис Стивенсон, — доложил он спустя пару минут.
Я покосился на Ларримера — тот едва заметно улыбнулся. О, я знал, что на него можно положиться! Значит, он не только успел проинструктировать Мэри, но и позвонил тетушке Мейбл.
— Мистер и миссис Кертис, — добавил Сэм. — Изволите принять?
— Непременно! — воскликнул я, обменявшись радостными взглядами с Далласом. — Немедленно веди всех сюда! Ларример, скажите Мэри, чтобы приготовила еще чаю и пирожных.
Отлично, подкрепление прибыло. Не хватало, конечно, лорда Блумберри, Таусенда и дяди Эдварда, но хорошенького помаленьку.
На мое счастье, расходились уже поздно. Детей, конечно, отправили спать вовремя (Витольд к тому времени благополучно уснул с книжкой), а сами засиделись.
Как нельзя кстати пришлась железная Мирабелла, на которую матушкины уловки совсем не действовали. Право, за спинкой ее кресла мне мерещились тени доберманов, готовых ринуться в атаку! От Сирила проку было мало, но он хотя бы развлекал Луизу. Остатки матушкиного огня мужественно принимал на себя полковник, в то время как тетушка Мейбл тихонько беседовала с Далласом и время от времени успокаивающе взглядывала на меня.
"Завтра непременно приглашу к обеду Таусендов! — подумал я, готовясь ко сну. — Впору пожалеть, что у меня так мало приятелей... Хм, интересно, а лорд Блумберри снизойдет до моего приглашения? Это бы наверняка заставило матушку притихнуть... И вообще, он обещал помочь, даже если я кого-нибудь убью, а тут всего лишь тихий семейный ужин! Почему бы и не попробовать?"
От этих раздумий меня отвлекло покашливание Ларримера.
— Что такое? — обернулся я.
— О сэр, — ответил дворецкий. — Я лишь хотел принести свои извинения.
— Да что вы, Ларример, без вашей помощи я бы просто погиб! Если бы вы не позвонили тетушке Мейбл...
— Сэр, — печально произнес он, — я не звонил миссис Стивенсон. И мистеру Кертису я не звонил тоже.
— Но...
— Сэр, я вынужден принести свои глубочайшие извинения за то, что не смог проконтролировать ситуацию. Визит миссис Кин выбил меня из колеи.
— Прекрасно, но если вы не звонили тетушке и Сирилу, кто это сделал?
Телефонные аппараты у нас имеются в холле, в оранжерее и в моем кабинете. Оранжерея была закрыта, холл прекрасно просматривается из гостиной, а вот кабинет я, кажется, не запер... Да я вообще не привык запирать двери в собственном доме!
— Толли, — решил я в итоге. — Это мог сделать только он.
— Я тоже так подумал, сэр, — деликатно произнес Ларример. — Простите за дерзость, но я бы не стал его серьезно наказывать, он ведь хотел, как лучше.
— Разумеется, я не собираюсь его наказывать, он же меня спас! Нет, конечно, стоит сделать ему выговор за то, что забрался в кабинет без разрешения, но и только... Правда, во второй раз этот трюк не пройдет.
— При всем уважении к вашей матушке, — серьезно сказал дворецкий, — миссис Кин иногда... гхм... бывает недостаточно чутка к своим родным.
— Можете не извиняться, — хмыкнул я. — Я и сам это прекрасно знаю. Ларример, кстати, как вам заявление Далласа?
— Я был удивлен, что дамы не заметили ничего прежде мистера Макалистера, — обтекаемо ответил он.
— То есть вы тоже догадались?
— Не сразу, сэр. Мэри мне сказала, она-то догадалась сразу. Тогда я посмотрел внимательнее — и будто пелена с глаз упала! Ведь вправду мастер Витольд — одно лицо с вами, каким вы были в детстве, — спокойно ответил Ларример. — Удивляюсь, сэр, что миссис Кин не обратила на это внимания.
— У матушки есть поразительная способность не видеть того, чего она видеть не желает, — сказал я. — Ларример, я надеюсь...
— Ни Мэри, ни Сэм, ни уж тем более я не разносим сплетни о своем хозяине, — строго произнес дворецкий. — Вы могли бы и не уточнять, сэр.
— Спасибо, Ларример. Да, вот еще что: запирайте все, что запирается, а за дверями в оранжерею я прослежу сам.
— О, я понимаю, сэр, — вздохнул он и возвел очи горе. — Дети! Вездесущие дети!
— Именно. Кстати, пойду-ка проверю своих малюток, иначе не усну.
— Как вам будет угодно, сэр, — с достоинством ответил он и удалился.
Я сходил наверх: замок был заперт, мои питомцы могли отдыхать спокойно. С легким сердцем я вернулся в свою спальню и попытался забыться сном.
3.
Разбудил меня странный звук: что-то разбилось. Ну, когда в доме столько детей, это немудрено, подумал я сквозь сон. Кто-то грохнул чашку из фамильного сервиза, вот пусть матушка теперь и занимается безобразником, а я еще посплю...
Спать мне, однако, не дали — кто-то осторожно теребил меня за плечо. Однозначно не Ларример, у него такие нежности не в ходу. И не Сэм — тот ко мне вообще не притронется.
— Сэр... — слышалось мне сквозь дрему. — Сэр... Мистер... Мистер Кин... Ну папа же!..
Вот тут-то я и подскочил.
— Толли, что это тебя приподняло в такую рань? — спросил я, протерев глаза и увидев это создание в ночной рубашке.
— Я услышал грохот наверху, — Витольд поежился, и я затащил его под теплое одеяло. — А там же кактусы.
— Точно наверху? Пойду взгляну, а ты посиди тут.
— Можно мне с вами?
— Конечно, только... Сам сумеешь одеться?
— Конечно! Я быстро!
Слава богу, обошлось без "сэров" и "мистеров"! Очень скоро Витольд присоединился ко мне, и я старательно не заметил, будто рубашка у него застегнута не на ту пуговицу, а ботинки он вообще не стал шнуровать, а скорости ради просто обвязал щиколотки шнурками крест-накрест, чтобы не сваливались.
Дверь в оранжерею была открыта. Но я же лично проверял, так каким образом...
— О нет!.. — вскричал я, увидев разбитые горшки.
Льюис и Вильгельмина бессильно лежали на полу, распростерши корни, грунт рассыпался, вокруг валялись черепки.
— Маленький... — Витольд поднял Льюиса в сложенных ладонях. — Ты потерпи, папа сейчас что-нибудь придумает.
— Давай его сюда, — сказал я, доставая горшочки и пакеты с грунтом. В присутствии сына мне было как-то неловко ворковать над пострадавшим кактусом, но мальчик справлялся даже лучше меня. — Все хорошо. Как там Вильгельмина?
— У нее корень сломан, — несчастным голосом ответил он.
— Ничего, она сильная девочка, выживет, вот увидишь!
Провозились мы довольно долго, но я надеялся, что все обойдется. А вот кто и каким образом проник в оранжерею, нужно было еще разобраться...
— Толли, иди умойся и оденься, как следует, — велел я, отряхивая руки. — Я тоже пойду приведу себя в порядок. Потом спускайся к завтраку и, ради всего святого, не называй мою матушку бабушкой! С утра я очередного представления не переживу.
— Хорошо, не буду, — кивнул он и испарился.
Я посмотрел на истерзанных Луиса и Вильгельмину, пожелал им удачи и вышел. Заодно осмотрел дверь: замок как замок... Кто его вскрыл, вот вопрос? Я, благодаря науке Сирила, сумел бы это сделать, но я лунатизмом не страдаю и во сне по дому не брожу. И вообще, у меня же ключ есть.
Решив разобраться с этим позже, я отправился бриться: если я в таком виде выйду к завтраку, матушка меня живьем съест, так зачем дразнить гусей?
По пути в столовую я прихватил Витольда — мне бы его способность быстро собираться и выглядеть пай-мальчиком! Правда, ему бриться пока не нужно, а это существенно экономит время.
Матушка явно была не в духе, на приветствие ответила сухо, поданные яства едва отведала и вообще выглядела так, словно вместо прекрасного чая ей предложили уксус.
Даллас казался совершенно невозмутимым, Луиза старалась помалкивать, чтобы не навлечь на себя гнев матушки, старшие дети вели себя примерно (если не считать того, что Элиза насыпала Лауре соли в чай, когда та отвернулась), только младшие ерзали на своих местах. По сравнению с ними Витольд выглядел олицетворением спокойствия и демонстрировал безупречные манеры.
— Представляете, — заговорил я, поняв, что никто не собирается начинать беседу, — сегодня утром кто-то забрался в мою оранжерею и разбил два горшка с кактусами.
— Мне кажется, я слышал какой-то грохот, — сказал Даллас, — но не придал этому значения.
— Я тоже слышала, — кивнула Луиза.
— От этих твоих кактусов одни неприятности, — поджав губы, заметила матушка. — Тебе давно следовало...
Что мне следовало сделать, я слушать не собирался, а потому громко поинтересовался:
— И кто же мог это сделать? Дверь была заперты, ключ у меня... Замок, конечно, несложный, но вроде бы в нашей семье нет личностей с криминальными наклонностями, если не ошибаюсь?
— Как знать, как знать, — негромко сказала матушка, буравя взглядом Витольда. Я бы на его месте наверняка подавился, а он спокойно пил чай.
— Виктор, может быть, это кошка? — предположил Даллас.
— В доме нет кошек, — вздохнул я, — да и вряд ли животное сумело бы вскрыть замок.
— А вы уверены, что он вскрыт? Разве нет запасного ключа?
— Есть, конечно, он у Ларримера... Ларример, проверьте, ключ от оранжереи на месте?
— На месте, сэр, — с достоинством ответил тот.
— Вот видите, — сказал я и добавил, вспомнив беседы с Таусендом и наставления Сирила: — Вдобавок на замочной скважине свежие царапины, их прежде не было. Замок, как я уже сказал, самый простой, при определенной сноровке его можно открыть шпилькой или куском проволоки.
Белокурая Элиза поправила уложенную на затылке тяжелую косу.
— Боже мой, Виктор, — поморщилась матушка, — откуда у тебя такие... хм... познания?
— Из книг, разумеется, — ответил я. — Вдобавок мой старый друг служит в полиции и иногда рассказывает что-нибудь любопытное из своей практики. О, кстати, чуть не забыл: сегодня они с супругой нас навестят. Я, видите ли, давно пригласил их в гости, так не отменять же теперь визит.
— Полицейский... — поджала губы матушка. — Мне не кажется, будто это подходящий для тебя круг общения!
— Сэм, — сказал я, не собираясь ввязываться в спор по поводу неподходящих знакомств, — вызовите-ка слесаря, пускай сменит замок на двери в оранжерею.
— С вашего позволения, сэр, — пробасил он, — я мог бы сделать это сам.
— Прекрасно, — кивнул я. — Выберите замок понадежнее.
— Разумеется, сэр...
Снова воцарилось неловкое молчание.
— Почему бы детям не пойти поиграть? — с фальшивой улыбкой спросила матушка. — Дэвид, Дэниэл, вы же хотите поближе познакомиться... хм... со своим новым кузеном?
— Да, бабушка, — ответили они вразнобой, и, хотя большого энтузиазма явно не испытывали, ослушаться не посмели.
— Витольд, — кивнул я, — думаю, сегодня ты можешь сделать перерыв в занятиях.
— Идите, дети, идите, — напутствовала матушка.
— Только держитесь подальше от оранжереи! — добавил я.
Завтрак закончился все в том же молчании, а после него я поспешил скрыться в кабинете, чтобы отдышаться.
— Эге! — раздался вдруг над самым моим ухом знакомый голос. — Ну ты даешь, парень!
— Хоггарт, чтоб вас!.. — прошипел я. — А если бы я был не один?
— Так днем меня все равно только ты видишь, — хмыкнул призрак. — Ну еще кузен твой немножко.
— И тем не менее, Хоггарт, вам лучше удалиться, — сказал я. — Сами видите, сколько в доме народу.
— Вот именно, вот именно! — вскричал он и, взлетев вверх, перекувырнулся от избытка чувств. — Интересно-то как! И когда это ты успел сынишку сострогать, а? Вот пострел, везде поспел, ха-ха-ха! А мамаша у тебя — это да-а-а, это целая кобра! Королевская! Нет, бери выше, дракон!
— Хоггарт! — повысил я голос, доставая из тайника нефритовый кулон, некогда приобретенный для вполне определенных целей. — Если вы сейчас же не прекратите, то я вынужден буду...
— Не-не-не! — он отлетел подальше. — Ну перестань, Кин! Я посмотреть хочу, тут такое веселье у тебя, ухохочешься! Сейчас еще девчонки вернутся, вот мы посмеемся, лучше, чем в театре или там кино...
Я представил призраков на вечернем киносеансе и невольно улыбнулся, но тут же посерьезнел.
— Если вы кому-нибудь попадетесь на глаза...
— Да не бойся ты, — успокоил Хоггарт, — мы осторожненько, хе-хе-хе...
— Нет уж, предпочитаю не рисковать, — нахмурился я. — Давайте-ка по-хорошему... Хоггарт, чтоб вас!
Нахальный призрак испарился. Ну ладно, не хочет по-хорошему, сделаем по-плохому! Давно он с Конно-Идеей не общался...
В дверь постучали, я открыл. Это оказался Даллас.
— Виктор, на пару слов... Вы не заняты? Мне показалось, вы с кем-то разговаривали.
— Просто размышлял вслух. Проходите, — пригласил я его в кабинет. — Что-то случилось?
— Виктор... — Зять замялся, потом все же собрался с мыслями и заговорил: — Вы ведь наверняка подозреваете, что в вашу оранжерею забрались мои младшие сорванцы? Нет-нет, не отрицайте! Во-первых, у вас на лице это написано, во-вторых, все равно больше некому. Витольду это ни к чему, а старшим детям — тем более, они ведь просто могли попросить вас показать оранжерею, если бы заинтересовались.
— Не стану отрицать, мелькнула у меня такая мысль. А что бы вы подумали на моем месте?
— Полагаю, я решил бы точно так же, — вздохнул он. — Но поверьте, Виктор, Дэниэл и Дэвид, конечно, редкостные шалуны, могут что-нибудь испортить или расколошматить по неосторожности, но я не могу представить, чтобы кто-то из них решился взломать замок! И даже если бы это у них получилось... Ну да, допустим на минуту, что любопытство оказалось слишком сильным... Нарочно причинять ущерб они не стали бы.
— Вы же сами сказали — это могло произойти по неосторожности, — напомнил я.
— Могло, — согласился Даллас. — Но ведь я этих негодяев знаю, как облупленных, и если бы они нашкодили, то уж заметил бы, поверьте. Сколько раз уже ловил их: то варенье из кладовой стянут, то изюм... Причем Луиза и миссис Кин смотрят в их кристально честные глаза и верят, что ребята ничего не брали, даже если у тех физиономии вареньем перепачканы! Но я привык разговаривать с людьми, сами понимаете, приучен подмечать мелочи, и уж насчет собственных сыновей могу быть уверен: здесь они ни при чем. Они бы наверняка выдали себя, когда вы заговорили об этом происшествии!
— Допустим, — кивнул я. В целом его доводы казались вполне разумными и логичными. — Но кто тогда это сделал?
