В этот раз я подошла к делу уже с некоторым опытом и изменила вид своей одежды с привычного плаща-мантии на более походный костюм песочного цвета с оранжевыми вкраплениями, подходящего для исследования такой дикой местности. Такого же цвета создала небольшой походный рюкзак, не мешающий обзору и движению, шляпу и платок, чтобы закрыть лицо от летящего песка. Это должно навести Фрэнка на мысль, что я часть его внутреннего мира и не придется быстро импровизировать, как с кроличьими ушками.
Глядя под ноги, я пошла по скалам, аккуратно перепрыгивая прорехи. Камни твердые, не рыхлые и не скользкие, но кое-где намело песка, поэтому ступала осторожно. Красные молнии не выбивали из них большие куски, но вскидывали в воздух мелкие камушки и песок.
Фрэнка я не сразу заметила, почти случайно заметив, что один из камней в щели между скалами серого цвета. Посмотрев вниз, только убедилась, что этот 'камень' слегка шевелится. Видно, что он дрожит, скрутившись в этой маленькой расщелине внизу в позе эмбриона, куда молнии не доставали, но били совсем рядом. Одежда на нем серая, рваная и грязная, только босые ступни видно, больше ничего не разобрать.
Аккуратно спустившись вниз, спрыгнула рядом с этой щелью между двух рядом стоящих скал. Укрытие он выбрал крохотное и не очень надежное. Скалы находились не в плотном стыке, но если молния попадет в него, то достанет. Но получше здесь ничего нет, скалы не создают навесов и больше похожи на неровные насыпи.
Мое приближение, казалось, он не заметил, но раз это его подсознание, вряд ли это так. Он должен был меня почувствовать, но не реагировал.
Представиться путницей или проводницей? С одной стороны проводник может просто указать дорогу, что очень похоже на белого кролика, но я пока не понимаю, к чему его надо привести. Путница в свою очередь не обязывает к чему-либо, но навязаться в спутники проще. Решила сначала с ним поговорить.
— Эй! — позвала я. — Я вас вижу!
Фрэнк дернулся, как-то изогнулся, подобрав к себе ноги поближе и повернул голову. Показались глаза из-за плеча и тут же спрятались обратно. Он снова замер... решил меня игнорировать? Притворяется камнем или как опоссум?
Я подняла глаза, посмотрев на прозрачный щит над своей головой, который вспыхивал красным, когда в него врезались молнии. Да... Обьяснить его появление логично и просто будет сложно.
— Идите сюда, ко мне, — позвала я дружелюбным тоном. — Рядом со мной безопасно.
Голова снова высунулась немного, показались глаза. Я успела рассмотреть серое от грязи лицо и спутанные длинные волосы, как между скал в него попала молния, заставив дико закричать от боли. Фрэнк выполз из ущелья в скалах с другой стороны и побежал прочь, пригибаясь к земле. По пути в него снова ударила молния, сбив с ног, но он поднялся и продолжил бежать, исчезнув из обзора.
Я с сомнением взглянула на крохотное ущелье меж двух скал. Слишком узкое, чтобы в него пролез взрослый мужчина. Хотя это же не реальность.
Протиснувшись между скал боком, направилась искать беглеца. Обнаружился он прижавшимся спиной почти у отвесной скалы.
В первую очередь надо бы создать спокойную безопасную обстановку, чтобы спокойно поговорить, но видно мое укрытие под щитом казалось ему ненадежным или я не внушала пока доверия, поэтому создала небольшую пещеру в скалах и позвала:
— Сюда! — заметив, что Фрэнк не спешит двигаться с места, видимо, опасаясь новых ударов молний, уже стоя в этой пещере, я поторопила: — Скорее!
Он сорвался с места, пулей метнувшись к укрытию, но все равно снова попал под удар красной молнии, издав вопль. Но он добежал и свалился, казалось, без сил, почти дымясь, чтобы в следующую секунду отпрянуть к противоположной стене и уставиться на меня круглыми выпученными глазами.
Пещерку я специально создала с человеческий рост и от стены до стены было метра три всего. Теперь я могла его получше рассмотреть... Непрезентабельное серое тряпье и длинные грязные спутанные волосы с бородой были еще цветочками, по сравнению с видимыми участками лица и тела, выглядывающего сквозь истрепавшуюся одежду. Он действительно оказался ужасно худой, отчего походил скорее на высохшего старика, а кожа была испещрена множеством шрамов. В реальности он выглядел даже моложе и здоровее, по сравнению с этим.
В глазах обращенных ко мне, читалась опаска, смешанная со страхом, а в напряженном теле — готовность тут же сбежать или защищать свою жизнь.
— Мы здесь в безопасности, — озвучила очевидное, чтобы сконцентрировать его внимание на этом. — У меня есть вода и еда.
Я медленно и без резких движений скинула лямки рюкзака, открыла его, следя за мужчиной так же, как и он за мной, и достала оттуда большую флягу воды, вяленое мясо, хлеб и сыр — все, что я смогла быстро придумать для перекуса в дорогу. Протянула было ему флягу, но видя, что не внушаю доверия, поставила все на пол посреди пещерки, отойдя немного в сторону. Это не помогло. Я говорю простыми словами, но лучше, пожалуй, подкреплять это жестами и действиями. Тогда я сама отпила воды и откусила по кусочку от всего.
Он подошел, словно я могла бы тут же обратиться каким-нибудь тигром и съесть его, взял флягу, принявшись шумно глотать воду. Здесь не было разницы, ешь ты что-то или пьешь, но испытать жажду или голод вполне можно. Это было бы лишь ощущением, возможно, не связанным с реальной потребностью, но определенно приносило чувство облегчения и сытости.
Фрэнк взялся за хлеб, отрывая небольшие кусочки. Я заметила, что у него не хватает большинства зубов, а ногти все изломанные.
Весь его вид и реакции буквально кричало о том, что внутренний мир в его подсознании скорее какой-то выживательный хоррор, не то что у Алисы. У нее хоть и исковерканная, но сказка, где можно угадать дальнейшие события, и еще сильная привязанность к сыну, которая вынуждала ее к действиям. Вполне вероятно, что у Фрэнка будет что-то похожее, но это предстоит выяснить.
Подождав немного, пока он утолит жажду и голод, взявшись отламывать кусочки от сыра в попытке прожевать, я попробовала поговорить:
— Вы меня понимаете? — спросила я. В ответ донеслось мычание, надеюсь, связанное только с набитым едой ртом. — Если понимаете, но не можете сказать, кивните.
— Мнм... — отчетливей донеслось.
Я прищурилась, внимательней всматриваясь в глаза, пытаясь уловить там какую-то работу мысли.
Голос звучал слабо и сипло, но по крайней мере он понимает. Возможно, я что-то напортачила с функцией речи? Или требуется более длительное время для заживления?
— Да, — повторил он чуть громче, но так же сипло и неразборчиво, видимо, из-за отсутствия зубов.
Я выдохнула. По крайней мере, что-то работает. Но лучше буду говорить не спеша и отчетливо. В нормальной ситуации стоило бы начать с того, чтобы узнать его имя, но...
— Куда путь держишь? — спросила я.
Ответом мне послужил пустой взгляд и не изменившееся лицо. Когда пауза стала затягиваться, стало ясно, что ответа не последует. Он сидел словно белый лист, пустой от чего-либо. Тогда...
— У меня есть лекарство для твоих ран, — сказала я, достав из рюкзака пузырек с зельем. — Но будет больно. Возьмешь? — протянула его вперед.
Фрэнк не спешил. Смотрел то на меня, то на зелье. Ободряюще улыбнулась в ответ, поставив пузырек так же посередине пещерки. Тогда он так же осторожно забрал его.
— Пей не спеша, — предупредила я, так как хотела растянуть процесс и передавать магию по чуть-чуть, максимально осторожно.
Когда он перевернул пузырек, я осторожно подала магии. Его скрутило мгновенно. 'Зелье' было тут же отброшено, но я передала еще немного, прежде чем он забился в агонии. Тогда перестала и внимательно наблюдала.
Он продолжал лежать на животе, тяжело дыша, но я могла видеть немного, как разглаживается часть шрамов. Мне хотелось тут же сходить проверить изменения в сознании, но я подождала пока он сядет, снова смотря на меня. В глазах читалась больше чем опаска. Он весь скукожился, как кот, который вот-вот зашипит.
— Я выйду ненадолго, — сказала ему, изобразив дружелюбие и доверие. — Можешь оставаться в этом укрытии.
Покинув укрытие, свернула за скалу на всякий случай, чтобы исчезнуть из обзора и сходила к внутреннему сознанию. Влить в него мне удалось немного, но оценить стало ли плачевное состояние хоть чуточку лучше сложно. Отклеила для этого на проверку пару своих 'заплаток' и заклеила обратно.
Вернувшись во внутренний мир Фрэнка, застала его все же в пещере, хотя опасалась, что после такого 'лекарства' сбежит. Судя по виду рюкзака, который я оставила, даже не вспомнив, в нем порылись, но так как я ничего больше не придумала, в нем было только одеяло, в которое завернулся мужчина. Температура ощущалась достаточно комфортной, так что я сделала его скорее для создания объема. Ну и закутаться во что-то в таком неуютном мире мне показалось приятным.
Заметив что я вернулась, Фрэнк встрепенулся, поднимаясь, но остановился, медленно протянув руку и указав пальцем на рюкзак, и сказал первым:
— Я сложил.
Я поняла, что он сложил, видимо, флягу и остатки еды в рюкзак. Присмотревшись, отметила, что изменения продолжали происходить после того, как я ушла, так как у него явно стало больше зубов и меньше шрамов. При общем откровенно плачевном состоянии это бросается в глаза.
— Хорошо, можешь взять, — сказала, махнув на одеяло, из которого он выбрался, боязливо смотря, будто я заберу, и присела обратно напротив него. — Так, куда путь держишь?
Он отрицательно помотал головой.
— Может быть, ты здесь с какой-то целью? — попробовала спросить по-другому.
Он снова помотал головой, не давая мне каких-то зацепок. Прикусив губу от досады, стала думать.
'Зелье', конечно, помогает заживлению, но подсознание тоже должно работать, как следует. Ему нужно прийти к мысли, что все ненастоящее, как Алиса. Осознав это, он легко вернется в реальность. Вытягивать его силой, тем более в таком состоянии, как сейчас, может обернуться очень плохо, как мне кажется.
— У тебя есть семья?
К моему удивлению, он опять помотал головой. Похоже, не помнит.
Никто не говорил, что будет легко. У Алисы уже была сильная 'привязка' с самого начала. Человеческое сознание любит такие цикличные, а потому предсказуемые события, вот она и ждала все время появления маленького 'принца', которого, видимо, генерировало ее подсознание, когда Невилл приходил ее навещать. Она ведь его видела в реальности, пусть и смотрела куда-то мимо, что-то даже ему мычала. А Фрэнк все время лежал безучастный ко всему. Его мир крайне агрессивен к нему, почему-то подсознательно он заставляет его таким быть и причинять боль. Хотя почему почему-то...
Августа всегда утверждала, что Фрэнк и Алиса были бойцами и у меня не было повода усомнится в ее словах. Алиса была бойцом, а Фрэнк уже привык бояться молний. Если же это своеобразные джунгли, то ему надо научиться выживать здесь, так? Цели у него все равно, похоже, нет. Если он правда был бойцом, то можно напомнить ему об этом. Придумать 'цель'...
— Я путешествую, — начала я придумывать на ходу что-то логичное. — Никуда не спешу. Я собираюсь провести здесь некоторое время. Хочешь я тебя сделаю сильнее?
Похоже, я заставила его зашевелить мозгами, потому что нахмурил лоб Фрэнк сильно.
— Почему? — только и спросил он.
— Что почему? — не поняла я.
— Почему помогаешь? — выдал он более осознанно, немного удивив этим вопросом.
Алиса задавалась им гораздо позже, но тут, возможно, играет роль, что я изначально представилась другом, а в этом безлюдном агрессивном мире такого не могло быть.
— Мне нужен кто-то в спутники, — придумала на ходу. — Так что, пойдешь со мной?
— Зачем? — снова спросил он.
— Одной путешествовать скучно, — терпеливо объясняя, словно маленькому, пожала плечами. — К тому же, хорошо, чтобы помощник был тоже сильным, не находишь?
Мысль, видимо, снова была слишком для него сложной, из-за чего он подвис, но через некоторое время Фрэнк кивнул. Ну хоть что-то.
— Для начала тебе нужно научиться защищаться от молний, — сказала я.
— Нас заметят, — вдруг быстро предупредил он. — Надо прятаться.
— От кого?
Фрэнк резко повернул голову в сторону выхода, его глаза в ужасе расширились. Я быстро обернулась туда же, заметив краем глаза, что свет стал ярче, а затем увидела как молнии складываются в какую-то фигуру, зрительно похожую на человеческую. Похоже, вместо путешествия я навела его на мысли о врагах.
Недолго думая, не поднимаясь, вскинула руку из которой вырвалась так понравившаяся мне черная молния. На самом деле я разрушила его волей, но инстинктивно создала такой эффект.
Когда существо из молний полностью исчезло, с минуту мы еще смотрели в ожидании появления еще одного. Ну, я так точно ждала. Фрэнк замер, сжавшись, и смотрел на меня почти с ужасом, так что я поспешила добавить:
— Меня не надо бояться. Я тебе не наврежу.
Он исподлобья хмурился, глядя на меня явно с подозрением. Руки, которыми он сжимал поджатые к себе колени, как мне показалось, тряслись, будто он боялся меня еще больше прежнего. Снаружи все еще доносился непрерывный треск электричества, но больше врагов не появлялось. Вероятно, Фрэнк отвлекся на меня. Я пыталась придумать, как разрядить обстановку, но еду и воду я уже ему предлагала.
— Значит, здесь есть и такие существа? — вернулась я к прерванной беседе, решив сделать вид, что ничего не случилось. — Кто они?
Фрэнк снова медленно покачал отрицательно головой, смотря на меня так, будто ждал, что я на него нападу. Не удержавшись тяжко вздохнула, и он быстро добавил:
— Враги.
— Думаю, тебе лучше еще выпить этого зелья, — сказала, доставая из кармана куртки новый пузырек. — Чтобы восстановить силы.
Он дернулся, как будто ожидал удара, но взглянув в мои глаза и не увидев в них угрозы, неслышно выдохнул. Фрэнк, видимо, на этот раз меньше испытывал подозрений, потому что принял зелье из моей руки, но видно было, ему не хочется испытать те же ощущения. И все же он выдохнул едва заметно, будто понимал, что выбора нет, и опрокинул в себя его содержимое.
Тут же сжал кулаки, согнувшись. Я заметила, как он сжал зубы, покраснел от усилий, пытаясь, видимо, перетерпеть без крика, и когда он все-таки вырвался, я прекратила. Прямо на глазах затягивались крупные шрамы, исчезали морщины и болезненная худоба, становясь не такой критичной. Остались синяки под усталыми глазами, грязные спутанные волосы и борода, да такая же одежда. Мне пришла в голову идея, показавшаяся хорошей.
— Идем, — поднялась на ноги. — Недалеко отсюда есть укрытие для таких путешественников, как я.
Фрэнк тоже поднялся на ноги, но выйти рискнул, только убедившись, что над моей головой щит защищает от молний, продолжавших бить в землю за радиусом в два метра от меня. Подойдя ближе, он все еще, видно, не верил, что такое возможно и, пригибаясь, щурился, задрав голову. Видно опасался, что щит его не прикроет. И видимо из-за этого сверху в мою защиту тут же участились удары молний.
