Прогулки по крышам

— Эй, ты чего?

Агата чуть не подпрыгнула. Димитров всегда так бухает ботинками, а сейчас появился неслышно — точно подкрался.

— Ревешь, что ли?

— И ничего я не реву, — Агата быстро отвернулась. — Фотографии вон смотрю.

Димитров подошел и тоже уставился на снимки. Спросил угрюмо:

— А чего ревешь? Вспомнила что-то?

— Ничего, — повторила Агата, упорно глядя на фотографии, но не видя их. Глаза опять защипало.

Димитров помолчал.

— Я знаю, у тебя родители на войне погибли...

— Кто тебе сказал?

— Никто. Я сам узнал.

Агата выпалила ему в лицо:

— Ничего ты не узнал, понял? Ничего ты про них не знаешь! Ни-че-го!

Он глядел широкими растерянными глазами. Неожиданно взял ее запястье — неловко, но крепко. Бормотал:

— Да ладно, чего ты? Ну, не обижайся... И реветь не надо.

Агата длинно вздохнула.

— Все, я не реву. Идем к ним.

— Погоди.

— А?

Агата растерянно моргнула, когда он осторожно провел мозолистым пальцем по ее щеке. Пояснил хмуро:

— Слезы. Видно.

Погладил еще — наверно, для тщательности. И еще. Потом очень бережно взял ее лицо в большие ладони. Агата, притихнув, смотрела на него: горящий румянец на скулах, темная полоска над полными губами... бреется уже, наверное. Черные жесткие ресницы приопущены, сквозь них блестят яркие карие глаза...

Она не услышала ни звука ни движения — просто машинально повернула голову. Келдыш стоял в дверях, засунув руки подмышки. Смотрел на них. Димитров оглянулся тоже, отдернул ладони. Хозяин молча оттолкнулся плечом от косяка и вышел.

— Ох! — сказала Агата.

— А чего? — спросил Димитров с виноватым вызовом. — Мы же ничего такого... Он что, теперь на тебя наезжать будет? Хочешь, я поговорю?

— Ну уж нет!

Агата выскочила из кабинета. Димитров бухал ботинками за ее спиной. Келдыш обернулся, скользнул пустым взглядом над их головами.

— Ну, где вы там? — недовольно сказала Стефи, стоявшая на пороге кухни. — Куда вы все разбежались?

Зигфрид за ее спиной энергично жевал очередной бутерброд. Хозяйственная Люси, кажется, начала мыть посуду — в руках у нее было полотенце.

— Эй, послушайте... — начал хмурый Димитров.

Келдыш снова обернулся — но не к Димитрову, а как будто услышал что-то за входной дверью. Остановился, опустив ресницы. Агата поглядела на него — и холодок шевельнул волосы у нее на затылке. Эта знакомая настороженная поза... Агата тоже оглянулась. В лицо пахнуло бедой...

— Агата, поднимайтесь наверх, — сказал Келдыш напряженным голосом.

— Что?

— Все. Наверх, — не отрывая глаз от входной двери, он ткнул большим пальцем за плечо. — Быстро.

— Чего это? — агрессивно спросил Димитров. Агата молча взяла его за рукав 'фуфайки' и повела наверх. Димитров так удивился, что послушно пошел за ней по лестнице. Следом нестройной цепочкой потянулись остальные. Гурьбой вошли в спальню. Агата задержалась на пороге и Келдыш, не оборачиваясь, раздраженно махнул на нее рукой. Закрывая дверь, она услышала его спокойный голос:

— Здравствуй, Андрей.

Щелчок дверного замка показался очень громким.

— Кто там? — шипела Стефи. — Что там такое? Кто пришел?

Народ так сопел в уши, что Агате совершенно ничего не было слышно. Или двое просто молчали? Водяной, попрыгав за спинами старших, улегся на пол — припал к щели под дверью.

— Где боец? — спросил Келдыш. Ей показалось, что он сместился куда-то ближе. Наверное, к лестнице.

— Кто? А, ее охранник... Он пытался меня не впустить, — в голосе Инквизитора явственно прозвучало удивление.

— И?

— И-и-и... — выразительно протянул Андрэ.

— Это что — про твоего телохранителя? — шептали Агате в затылок. — А что он ему сделал?

— Ты один?

— Ну что ты! Инквизитор не может ходить один, ты же, как Ловец, прекрасно понимаешь — безутешные родственники, оскорбленные друзья, прочие мелкие неприятности... Но мои люди не войдут сюда, если ты об этом. А тебе что, мало меня одного?

Тишина.

— Игорь, — сказал Андрэ серьезно. — Пропусти. Я не хочу причинить тебе вред.

— О, мне так жаль твои нежные чувства! — саркастически отозвался Келдыш. — А как насчет девочки? И остальных детей?

— Никто не пострадает.

— Неужели?

Тишина.

— Хорошая защита, Ловец.

— Зачем ты это делаешь?

— Я просто хочу пройти.

— Я о Мортимер.

Тишина.

— Зачем тебе она?

— А зачем она тебе?

Тишина.

— Тебя не возмущает, что всю магию получила эта бездарь? Она не оставила тебе даже кусочка, хотя ты очень в этом нуждаешься. Разве это справедливо?

— Так ты восстанавливаешь справедливость?

— А разве не этим мы с тобой уже столько лет занимаемся? Восстанавливаем справедливость — так, как мы ее понимаем. Ты ловишь, я казню. Я ставлю последнюю точку. В этом все дело, да? Думаешь, я не знаю, что вы называете меня Палачом?

— Не знал, что ты казнишь и невинных.

— Ты считаешь это казнью?

— А ты?

— Магия к ней попала по ошибке, по глупой случайности. Она даже не почувствует ее исчезновения, как не чувствует сейчас ее присутствия.

— Неужели?

— Ты понимаешь, что она может натворить, когда войдет в полную силу? Ее родители по сравнению с ней — просто цветочки.

— Что бы она не натворила — это куда меньше, чем ты делаешь сейчас. С каких пор ты сам решаешь, кто прав, кто виноват?

Тишина.

— У твоей магии необычный вкус...

— Что, редко доводилось пробовать ловцов? — приглушенно спросил Келдыш.

— По правде говоря, ты первый. Вы же так преданы нашему делу! И что дальше, а, Игорь? Ударить ты не можешь — слишком быстро потеряешь свою силу. Связаться тоже ни с кем не сможешь — не дам. Ну подумай, какие у тебя шансы?

Агата повернулась, впихивая друзей в комнату. Значит, магия бессильна?

— У кого с собой сотовый?

Стефи и Водяной вскинули руки.

— Звоните директору и вот по этому телефону. Скажете: 'Агата у Черного Ловца. Здесь Инквизитор'.

— Что? Кто? — засуетилась Стефи. — Агат, повтори!

— Я запомнил! — прикрикнул на нее маленький Водяной. — А потом?

— Набирайте пожарную, скорую, полицию, спасателей... врите, что хотите, только чтоб приехали поскорее.

— Инквизитор? — переспросила бледная Люси, прижимая к груди забытое полотенце. Похоже, она единственная, кто понимал, что это значит. Карл с беспокойством переводил глаза с нее на друзей, поспешно щелкавших кнопками телефонов.

— А в чем дело-то?

Агата метнулась мимо него к двери. Услышала мягкое:

— У тебя уже дрожат руки, Ловец...

— Что он делает? — спросил Димитров одними губами.

— Он его убивает.

Агата стояла, глядя на свои прижатые к двери ладони. У нее тоже начали трястись пальцы.

— Никто не берет трубку! — крикнул ей от окна Водяной.

— Шлите 'эсэмэски'! — напомнила Агата. Оглянулась.

Пара 'земляных' растерянно топтались посреди комнаты. Камень и металл. Металл и камень. Агата с судорожным вздохом огляделась, посмотрела на потолок. На по-модному, лишь слегка заделанную кладку. В этом доме жило столько поколений магов, наверное, сами стены здесь пропитаны волшебством...

— Земляные! — резко сказала Агата.

Они вздрогнули, испуганно уставившись на нее.

— Поговорите с домом. Пусть он начнет отдавать Инквизитору свою магию — чтобы Келдыш подольше продержался.

Они поняли сразу — умницы, умницы! — дружно закивали. Карл выпрямился, вытянулся весь, приподнимая руки ладонями вверх. Люси, наоборот, наклонила голову, напряглась, сжимая кулаки... Зашевелила губами — упрашивает железо, что ли?

— А мне что делать? — спросил Димитров. Незаметно для себя Агата стала тут главной.

— Не знаю, — она вновь прижалась ухом к двери.

— Зачем этот пришел? Чего он хочет?

— Меня.

Ей не нравилась тишина за дверью. В ней кто-то трудно дышал — или она просто слышит свое собственное дыхание?

— Может, надо его будет как-то отвлечь. Но у тебя будет только одна попытка. А еще лучше держитесь от него подальше — Инквизитор выпьет вас всех одним глотком.

Димитров больно ухватил ее запястье, когда Агата повернула ручку двери.

— А тебя?!

Агата терпеливо отцепила его пальцы.

— У меня взять нечего.

Она приоткрыла дверь равно настолько, чтобы выскользнуть наружу. Закрыла и прижалась к ней спиной. Келдыш косо полусидел-полулежал поперек ступенек, зацепившись сгибом локтя за один из столбиков перил. Уже почти на верхней площадке — наверное, отступал по мере того, как Инквизитор подходил ближе. Тот теперь стоял в самом низу лестницы и, подняв голову, смотрел на нее.

— Ну все, хватит, — сказала Агата — ему и Келдышу. Присев, взяла Игоря за руку. Упершись подбородком в грудь, он смотрел на нее исподлобья. Бледные губы его шевельнулись.

— Не... смей... — разобрала Агата. Сильнее сжала неподвижную ледяную кисть. Пальцы коснулись кольца.

— Хватит, я сказала! — повторила, не глядя на Инквизитора.

— Но, Агата, — рассудительно сказал тот. — Я же не идиот, чтобы идти мимо живого Ловца. Если хочешь это прекратить, выходи из-за его прикрытия.

— Хорошо, — нетерпеливо сказала Агата. — Только отойдите.

Шагов она не услышала, но по тому, как Келдыш с громким всхлипом — точно выныривая из-под воды — вздохнул, поняла, что Инквизитор отошел от лестницы. Агата взяла вторую руку Ловца, начала растирать.

Да уж, одной головной болью вы не отделаетесь!

Серые губы дрогнули в кривой усмешке: рады?

Хоть кто-то за меня отомстил.

Оставьте в покое крис.

Еще немного...

Его рука двинулась в немом протесте, но даже то, что он вообще мог пошевелиться...

Агата, не оглядываясь, захлопнула приоткрывшуюся дверь. Инквизитор наблюдал за ней, прислонившись к столу. Ждал.

— Сейчас, — утешающе сказала Агата.

Ему.

И Келдышу.

Пальцы Игоря сжались в последнем усилии (стой, подожди, не надо, не надо!). Агата легко высвободилась. Осторожно перешагивая через него по ступенькам, спустилась и встала, глядя на Андрэ.

— Остальные ни при чем, ведь так? Вам нужна одна я?

— Я в состоянии себя контролировать, спасибо.

Агата подняла брови, копируя вежливо-язвительную интонацию Келдыша:

— Неужели? (Ноздри Слухача дрогнули) А как же тогда мой телохранитель?

Инквизитор отмахнулся:

— Мешал.

Всего-навсего.

Глаза-колодцы. Сухое, будто стянутое к подбородку лицо. Ухоженные мягкие руки, очень белые на фоне серого балахона. Пальцы сжимаются-разжимаются, точно Инквизитор готовится к проигрышу сложного музыкального этюда.

— Мне встать, сесть, лечь? — спросила Агата. Говорить у нее получалось с насмешкой. А внутри все тряслось. Все поджилки — так это называется.

Слухач, не отрывая от нее широких глаз, повел рукой.

— Лучше присядь.

Агата с ногами забралась на стол, уткнулась подбородком в колени. Спросила — с нездоровым любопытством:

— А как вы собираетесь найти мою магию, если я сама не знаю, где она?

— Я найду.

Агата краем глаза следила, как он обходит ее, словно примеривается. Руки его медленно поднимались — мягко округленные, как будто Инквизитор держал между ладоней невидимый шар. Выдохнул:

— Интересно... — Андрэ остановился перед ней, пораженно покачивая головой. — Удивительно. Великолепно!

Наверное, она могла бы растаять от всех этих комплиментов. Если б только забыла, что он оценивает ее исключительно как гурман — новое вкусное блюдо.

— Что же, приступим...

Агата съежилась, сильнее притягивая к груди колени. Бросила затравленный взгляд за его спину — и изумленно перевела дыхание. Слухач перехватил ее взгляд. Обернулся.

— Это что еще?..

Келдыш стоял — навалившись на перила, пошатываясь — но стоял.

— Как?! — Инквизитор метнулся к лестнице.

Ловец тяжело вскинул руку — Андрэ отбросило, как будто он получил удар в грудь. Но он тут же выправился. Снова шагнул вперед. Теперь жест Келдыша был уже только жестом защиты... Агата вскочила, собираясь прыгнуть Слухачу на спину. Дверь спальни открылась.

'Не надо!' — мысленно закричала Агата.

Это был, наверное, самый сильный файербол, который когда-либо создавал Димитров. Огненный зигзаг прочертил воздух и опалил Инквизитору брови прежде, чем тот его 'заглотил'. За эту секунду Келдыш успел отступить. Небрежный взмах инквизиторской длани — и Ловец, падая сам, подхватил Славяна уже у самого пола. Инквизитор ступил на первую ступеньку лестницы...

— Эй! — звонко окликнула Агата. Слухач обернулся. Иди сюда, не отвлекайся, подумала она. Старалась не глядеть наверх — там Келдыш и ребята склонились над Димитровым.

— Зачем вам они? — спросила Агата. — Зачем? Вот же я.

Иди, думала она. Иди ко мне. Андрэ никакое кольцо для чтения мыслей было не нужно — ее мысли его не интересовали. Он возвращался, ведомый только своей безграничной жаждой. Инквизитор казался Агате черной, высасывающей жизни бездонной воронкой. Она смотрела ему в глаза. У наркоманов после приема дозы зрачки сужаются или расширяются? У Инквизитора зрачки расширились до предела — так что радужка была почти не видна... так и не узнала, какого цвета у него глаза...

— Да пожалуйста! — сказала Агата. — Возьмите все. Мне не жалко.

Келдыш полусполз-полускатился с лестницы. Оттолкнулся от перил и добрел до стола. Перебирая по нему руками, дотащился до лежащего навзничь Андрэ. Покачиваясь, глядел вниз. Наклонился — Агата, испугавшись, что сейчас он грохнется, и она не сумеет его поднять, ухватила его за плечо обеими руками. Келдыш коснулся пальцами лба Инквизитора. Постоял, закрыв глаза. Выпрямился. Прислонился к столу рядом с Агатой.

— Передоз.

— А?

— Обожрался, — равнодушно пояснил Келдыш.

Они оглянулись на ворвавшихся в дом людей.

— Игорь?!

Келдыш еле поднял руку, показывая наверх. Там навзрыд плакали — Стефи, что ли?

— Мальчик... помогите.

Кто-то пытался оторвать Агату от Келдыша — она молча отпихивалась, уворачивалась, пряча лицо то у него на плече, то прижимаясь к его спине, пока Келдыш не сказал устало:

— Отстаньте. Мы в порядке.

— Вижу, в каком порядке! — прикрикнули на него. — Руку давай!

Келдыш высвободил правую руку — Агата протестующе захныкала — тут же обнял ее за плечи. Прижимая к себе, неловко закатывал рукав на левой. Агата следила одним глазом из-за его плеча, как Келдышу ставят укол в вену.

— Девочка?

Агата вновь дернула локтем.

— Не трогайте меня!

— Мы только посмотрим...

— Она в порядке, — повторил Келдыш.

Двое копошились над Андрэ. Келдыш смотрел вниз без интереса. Маги выпрямились.

— Всё... Кто его так?

Шрюдер сбежал с лестницы.

— Что здесь случилось?

Келдыш оскалился.

— А вы догадайтесь! — предложил — сразу всем.

Очень много людей. Где они были раньше? Лица расплывались, словно смазывались у Агаты перед глазами. Пока она не встретила взгляд широко раскрытых глаз незнакомой женщины, стоявшей рядом с Дегтярем.

— Анжелика... — выдохнула Агата. — Вы вернулись!