Мирон сын Мирона

— О, Боже...— прошептала Аэлла, обессиленно прикрывая глаза.— А Идвар? Что-нибудь слышно о нём?..

— Не знаю. Граф Руона точно жив, о нём доложила разведка. Собирают армию, они оставляют Райрон на гарнизон, идут на север, там крепости...— Аэлла кивнула головой, она знала это место, там погиб дядя Крейн летом. Неужели Айрил ведёт войска его маршрутом? Господи!— Я не знаю, что будет, кто победит... У Олдера много солдат... Сколько собрали они, никто не знает, но не думаю, что сильно много. Это просто их последний ход, ход отчаяния... Они, может быть, даже не знают, что вы в плену, скорей всего, не знают...— Покачал головой.

— Что с Уардом?— спросила Аэлла через несколько секунд раздумий, вспомнив угрозы Майнора. Адорр впервые улыбнулся чуть заметно, ответил:

— С ним всё нормально, за него не переживайте... На рассвете, когда все засуетились, и Олдера не было рядом, я вывел Улу из замка... Они с Уардом спрятались в городе среди беженцев, её сегодня не хватятся, а завтра она уже будет у своих знакомых... По крайней мере, за него вы можете не бояться... Он в безопасности...

Аэлла облегчённо выдохнула, и глаза её вдруг стали влажными от слёз. Она просунула обе руки через прутья решётки и обняла мальчишку.

— Спасибо, Адорр... Слава Богу...

— Вам я не могу помочь, тюремщик выполняет приказы самого Олдера, он никого не допускает...— Аэлла покачала головой от плеча к плечу, всё понимая.— Он приходил к вам?— спросил вдруг Адорр, заглядывая в глаза. Аэлла согласно дёрнула подбородком, шепнула с горечью:

— Вчера... ночью...

Адорр помолчал немного, потом произнёс, будто всё понял:

— Мой брат — сволочь...

— Время вышло!— закричал тюремщик из полумрака. Адорр заторопился, быстро сорвал с себя плащ, просовывал его через решётку, говоря:

— Вот, возьмите, вам это пригодится... Здесь холодно... И вот это... Совсем забыл...— Протянул в руки тряпочный свёрток.— Это с кухни... Возьмите... Я расскажу вам всё, что узнаю...

Аэлла помнила о том последнем бое, что предстоял сегодня, о сражении между миропольцами и остатками райронских войск. Возможно, там будет Идвар...

Она провожала глазами Адорра, смотрела, пока он не скрылся в темноте. Ушла к себе, села, разворачивая свёрток. Кусок рыбного пирога, яблоки... И, глядя на всё это здесь, в тюрьме, Аэлла разрыдалась, вспоминая Адорра. Какой силой надо обладать, чтобы отважиться на это? Пойти против брата даже сейчас, находясь полностью в его власти. Придти к ней, спасти Уарда... Боже! И это сражение сегодня, эта битва, последняя битва Райрона с Мирополем... Всё навалилось вдруг одновременно. И жалость к самой себе, пережившей прошлую ночь, и отчаяние в глазах мальчишки Мирона, которого она за эти мгновения узнала больше, чем за три месяца; и завершающаяся поражением война, и маленький Уард, который, возможно, больше не увидит своих родителей уже никогда... И Идвар, её Идвар, его она тоже не видела уже так давно... И эта маленькая жизнь под её сердцем, она живёт, ещё ничего не зная о том, что ждёт её... Всё навалилось вдруг, и она плакала, даже не вытирая слёз, не закрывая лица, просто опустив голову вниз, и слёзы срывались на руки, на подол платья...

* * *

Он не мог не навестить её перед самой отправкой. Он должен был сказать ей последнее слово, чтобы она ждала его возвращения с победой, видеть смятение и боль на её лице, перемешанные с ненавистью. Майнор пришёл к ней в полных доспехах, только без шлема и перчаток. Она увидела его и соскочила с лавки с завидной проворностью, и не скажешь, что беременная. Отошла к стене, глядя огромными глазами. О, да, было в ней что-то, то, что за душу брало. Искренность в чувствах, может быть... Все женщины до неё смотрели с улыбкой, готовы были отдать всё, от всего в жизни отказаться за место любовницы, невесты, жены Майнора — будущего короля. Только эта ещё с самого начала выступила против, глядела с неприязнью, а сейчас так и с ненавистью. Можно подумать, в самом деле, страдала за настоящую любовь...

— Здравствуй, герцогиня...

Он прошёл прямо к ней, какие вообще могут быть преграды теперь, когда они уже были близкими, как муж и жена, к чему какие-то прелюдии? Взял за локти и вдавил в стену, прижимаясь всем телом, звеня всей своей сбруей. Аэлла ахнула и отвернулась, подставляя щёку, хрипло дышала.

Олдер шепнул негромко:

— Вчера я был немного груб, извини, меня победа опьянила...— Аэлла хрипло выдохнула с возмущением, будто он не извинялся, а говорил слова оскорбления. И Олдер продолжил:— У меня были женщины в разных местах, в тюрьме — ещё ни разу...— усмехнулся, и Аэлла резко повернула к нему лицо, выпалила:

— Вы, наверное, возомнили себя супругом? Зачастили с завидным постоянством...— Снова отвернулась, поджав губы.

— Не ругайся...— прошептал Олдер и провёл согнутым указательным пальцем по её щеке сверху вниз. Аэлла дёрнулась, свободной рукой упёрлась в грудь, чувствуя холод доспехов под тканью сюрко.

— Пожалуйста...— прошептала вдруг.

— Знаешь, я за ночь подумал, если ты будешь хорошо себя вести, я могу замолвить слово за тебя перед отцом... Он пойдёт мне навстречу, могу обещать.

Аэлла глянула ему в глаза.

— Как вы можете? У вас же есть жена...

— Мне её выбрал отец, а я хочу сам это сделать.

— У меня уже есть муж.

— Скоро его не будет... Я разведу вас,— улыбнулся, не сводя с неё глаз, и Аэлла скривила губы, шепнула зло:

— Вы делаете больно ребёнку Идвара своими доспехами...

И он вдруг почему-то отстранился от неё, глянул вниз, где Аэлла закрыла ладонями свой живот. "Ребёнок Идвара..." Ну, конечно, если Уарда можно уже убить, то этот ещё не родился... "Ребёнок Идвара..."

Олдер отошёл в сторону, заговорил громко:

— Ну, хорошо, как хочешь, ты сама виновата... Я ухожу, но я вернусь с твоим мужем, он будет сидеть в этой же тюрьме, и я обещаю тебе, ты услышишь его, когда к нему будет приходить палач... А очень скоро все мы поедем в Мирополь, на личную встречу с королём. Он тебя помнит... Вот тогда я посмотрю, какими словами ты заговоришь... Тогда ты захочешь переспать с кем угодно, лишь бы остановить эти муки... Ты ещё меня вспомнишь...

Аэлла ответила шёпотом:

— Уходите... Уходите на войну, и пусть вас убьют там...

Он дёрнулся к ней, занося ладонь, и Аэлла прижала подбородок к правой ключице, закрыла глаза, ожидая удара. Но Олдер не ударил её, развернулся и ушёл. Аэлла еле-еле добралась до матраса, легла без сил. Как же она вымоталась за эти всего несколько минут.

* * *

— Господин, герцог?

— Что?— Идвар обернулся к рыцарю, приехавшему, скорее всего, с новостями с того берега реки.

— Мы взяли крепости... Сейчас там размещаются наши лучники, только...— он сделал паузу, усмиряя коня, снова глянул сверху.— Только они успели подать сигнал в Райрон. Скоро они придут, разведчики передали, там гремят трубы, они собирают армию.

Идвар посмотрел на рассветное небо. Это будет последний бой, остатки их армии, если что, укроются в Руоне, он будет последним оплотом сопротивления. Сейчас же медлить нет смысла, погибнуть днём раньше или днём позже. Какая принципиальная разница? Никакой. Вчера только войска Майнора взяли Райрон, взяли столицу мятежной земли, что ещё медлить? Какой в этом смысл?

Он вздохнул. Успели ли покинуть город Аэлла и Уард, что сейчас с Адорром? А как сложилась судьба графа Мардейна? Какая участь у барона Догвина? Погибли или попали в плен? Эх, Райрон, Райрон, сколько всего сплетено в тебе, сколько жизней и судеб. И сейчас всё разрешится у Райрона.

Войска райронской армии готовились к переходу через Рейю, поили лошадей, проверяли в последний раз оружие и доспехи. Все ждали сигнала герцога.

— Ну что, есть ли какие-нибудь планы?— это спросил граф Айрил, смотрел в лицо открыто, без обид. Подумать только, в прошлом году казнить его приказал, а в этом он — вторая рука, главный помощник. Да, неисповедимы пути...

Идвар пожал плечами.

— Какие тут могут быть планы, если их почти вдвое больше? Оставим резерв в две сотни человек, на всякий случай, если что, прикроют отход, да крепости наши тоже в этом помогут.— Глянул через реку долгим взглядом.— Место неудобное, узко сильно, не развернуться, ну хотя бы не смогут окружить, и на том спасибо... Придётся ставить рыцарей большими шеренгами, им — тоже придётся так же, если они, конечно, не заманят нас к самому городу... там равнина, там развернуться есть где... Что прикинет Вальден... Если ещё не поторопятся, они в нас большого противника не видят...

Замолчал, всё ещё глядя за реку. Айрил смотрел на него. Он ещё не совсем и вылечился-то, рука болит, как со щитом управится? И рёбра... И лёгкое ещё не зажило. Врачи сильно против были, да разве его удержишь? Это, наверное, битва всей его жизни.

Айрил перевёл глаза на всадника. Он ехал со стороны Руона, но сюрко на нём было синего цвета, как у рыцарей Солка. Странно. Идвар заметил взгляд графа и тоже перевёл глаза на всадника. Копыта гнедого коня тонули в снегу, разбрасывали его в стороны белыми комочками. Рыцарь звонко спросил:

— Где у вас здесь герцог Райрона?

Идвар вгляделся в молодое лицо, ответил, заложив руки за пояс, посмотрел снизу вверх, ответил:

— Перед вами! Что хотели?..

— Мы из Солка...

— Мы?— удивился Идвар.

— Король послал нас к вам на помощь. Я — барон Элвуд и мои люди переходим под ваше командование.

Идвар усмехнулся беззлобно:

— Ну и где же ваши люди, барон? Растеряли по дороге?

— Подходят, скоро должны показаться. Я немного опередил их, торопился увидеться с вами. У нас про вас говорят, как о герое...— Идвар усмехнулся и переглянулся с Айрилом.— А вон они, смотрите!— Барон Элвуд указал рукой назад, на дорогу, и на вершине холма, покрытого снегом, показались чёрные копья и флаги с гербом Солка — на синем фоне белый корабль на всех парусах, идущий по волнам. Потом медленно стали появляться конные рыцари. Аккуратные, подтянутые, уверенные, не то, что наспех сбитая армия Райрона. Блестели щиты и доспехи, светились синевой на фоне зимнего рассветного неба.

Вот это да! Идвар был в восторге. Разве так бывает? Это чудо, чудо, какое могут описать только хроники, а здесь — на своих глазах. Только б на один день позже подошли... В дороге замешкались... Да что на день — на час!

— Сколько у вас людей, барон?— спросил громко.

— Десять сотен!

Тысяча! Тысяча рыцарей накануне битвы, свежих рыцарей, желающих завоевать славу и испытать доблесть. Таких и у Олдера-то нет! Ни у кого нет, только у них теперь есть... Есть эта заветная тысяча...

Идвар готов был расцеловать барона, протянул ему раскрытую ладонь, улыбаясь, сказал:

— Спасибо, барон, вы очень, очень нам пригодились.

Молодой барон пожал герцогу руку. Он и сам-то радовался всему, глядел огромными синими глазами, стараясь запомнить всё, и ветер с реки развевал его светлые, почти белые волосы. Поглядев на них, Идвар спросил:

— Скажите, барон, к вашему королю не приходила моя жена с сыном? Что вы знаете об этом? Они должны были остановиться у вашего короля...

Барон Элвуд покачал головой:

— Я ничего не знаю, герцог, мы выехали пять дней назад, я не слышал о вашей супруге, может, она ещё в пути?

Идвар кивнул головой, принимая предположение барона, но всё равно в груди засела заноза сомнения. Только бы всё так и было. "Аэлла, ты же обещала покинуть Райрон, обещала мне оставить его до осады... Где ты? Что с тобой?.."

Айрил спросил его, перебивая тревожные мысли:

— Ну что, какие будут планы теперь? У нас три с половиной против четырёх... Воевать можно...

Идвар смотрел ему в глаза остановившимся взглядом, будто в этот миг просчитывал что-то, видел предстоящий бой, ответил:

— Выходим сейчас, идём быстро, к самому Райрону, на их равнину...

— Что? Ты же сказал...— но Идвар перебил его, не дав договорить, шепнул, будто вслух размышлял:

— Косой строй...

— Что?— Айрил нахмурился, не понимая его.

— Мы применим косой строй...

— Это как?

— Смотри сюда!— Идвар оживился, надежда окрылила его, вселила силы лучше любого лекарства. Ладонью он разровнял снег, истоптанный людьми и лошадьми. Стал чертить на нём ладонью.— Они строят своих ровно, прямыми рядами, они же не знают, сколько нас, а столько не ждут. Мы тоже две с половиной тысячи — рыцари и пехота — арбалетчики — ровно. Наших! А этих, из Солка, всех на правый фланг, усилим наш фланг, они и наши... Понимаешь? Один фланг будет больше, сильнее... мощнее, а спереди это будет не видно... Они не поймут там, в Райроне...— Рисовал на снегу, и снег таял от прикосновения горячих пальцев. Это опять начался жар, так не вовремя, это от эмоций, от переживаний.— Бой начнётся, они нападут, а наш фланг продавит их и окружит справа, у них — с левого фланга... Понимаешь? Мы разобьём их... Вот увидишь... Они ничего не поймут... Мы окружим их и уничтожим...

Идвар поднялся резко, и в голове его помутилось, сделал шаг в сторону, чтобы не упасть. Айрил подхватил его под локоть, спросил негромко:

— Что с тобой, Идвар?..— Впервые по имени обратился, а то всё "герцог", или просто так — никак.— Может, врача?

— Не надо врача, это просто слабость, сейчас пройдёт... Просто не верится в то, что происходит...

— Может, ты останешься тогда, а я поведу войска?

— Не надо, я справлюсь... Спасибо, конечно, но этот правый фланг теперь за тобой... Сам поведёшь... Справишься?— посмотрел на графа через бровь. Айрил улыбнулся в ответ, улыбнулся не только губами, но и глазами.— Тогда собирай своих командиров и этого... барона из Солка... У него, наверное, это первый бой...

Через короткое время пропели трубы — это был сигнал к выходу. Рыцари садились на лошадей, оруженосцы их, кнехты занимали запасных лошадей, подсаживали к себе пеших арбалетчиков. Вся армия Райрона потянулась к реке. Кони ступали неторопливо, холодная река усмиряла даже самых ретивых.

"Началось!"— думал Идвар, глядя перед собой, на тёмные воды Рейи; вода эта даже издали казалась смертельно холодной, но ему хотелось окунуться в неё.

* * *

Примерно к обеду обе армии заняли равнину под стенами Райрона, встали друг против друга. Когда райронская армия подошла, армия Мирополя уже стояла на позициях, поэтому райронцы расположились точно напротив, фланг на фланг. Ветер развевал разноцветные яркие флаги и штандарты с гербами княжеств и земель. День выдался тёплым и солнечным для конца декабря, лучи солнца сверкали на снегу. Недалеко возвышалась громадина города. Наверное, со стен его обе армии было видно хорошо, замечалась и хитрость райронцев, да и предстоящий бой будет видно до мельчайших подробностей.

С раннего утра на одной из башен Райрона наблюдал за развёртыванием армии Мирополя Адорр, закутанный в тёплый плащ от холодного зимнего ветра. Его, конечно же, не взяли с собой, но он и не жалел об этом, сверху он видел всё значительно лучше, чем если бы участвовал в этом сам. Когда подошла армия Райрона, Адорр сразу же заметил подвох, один фланг армии был значительно больше, по глубине шеренг — раза в три больше основного построения! Это хитрость. Это косой строй. О нём ему как-то рассказывал Идвар, он уже применял его в своей жизни. А если так, значит, Идвар жив... Или кто-то из райронских офицеров знал этот тактический приём, может быть, граф Руона?.. Так или иначе, сверху армия Райрона не казалась значительно слабее армии Майнора. А значит, Олдер может проиграть... И даже не знает этого...