Тихий выдох — и свеча перед Луной погасла.
— Пожалуй, теперь мой черёд, — Дамблдор задумчиво огладил бороду. — Слыхал я эту историю в юности от одного своего друга из Швейцарии, а сам он утверждал, что она и впрямь случилась с его отцом...
На этот раз Хендри не услышал ничего знакомого даже отдалённо — правда, заподозрил, что это переделка какой-то средневековой легенды... А впрочем, какая разница? История -то всё равно была впечатляющей...
За Дамблдором пришла очередь Гермионы, нахально пересказавшей По, за ней выступил Крам, за Крамом — сам Хендри, за ним — Джастин... Одна за другой гасли свечи, напряжение нарастало и истории становились всё страшнее, а ученики подбирались поближе друг к другу, стараясь не покидать круг света. Вот, наконец, погасла последняя свеча, и тьму в зале рассеивал лишь звёздный свет. Все — даже сам Дамблдор — застыли в ожидании...
Что-то громыхнуло, Лаванда взвизгнула, Гермиона прижалась к Хендри, а по Большому залу пронёсся Пивз. С факелом в одной руке и зелёным знаменем с золотыми иероглифами — в другой, он размахивал ими и орал:
— Аллах акбар! Вечный огонь ждёт неверных!
За Пивзом гнался Кровавый Барон в кольчуге и белом плаще с алым крестом, размахивал мечом и орал:
— Стой, сарацинское отродье! Deus vult!
Дамблдор взмахнул палочкой, зажигая все свечи, но безумная компания уже вылетела из зала, где-то в коридоре снова раздался грохот и крик Барона: "Босеан!"
— Ну... — протянула Макгонагалл. — Полагаю, это было нечто сверхъестественное, и уж точно — необыкновенное. Кстати, кто-нибудь разобрал, что там было написано?
— Да то и было, что он орал, — флегматично ответил Уллем, — "Вечный огонь ждёт неверных". На байхуа.
— Ксо! — хором произнесли Гермиона и Луна, переглянулись и пожали плечами.
— Я один не понимаю, какого хрена это было и что должно значить? — осведомился Хендри.
— Мы тоже теряемся в догадках, маэстро, — развёл руками Колин. — Я бы сказал, что они накурились, но не представляю, чем можно накурить привидение...
— Даже я не знаю, — вздохнула Луна, — а то бы подарила Плаксе Миртл кальян...
— Луна, безумное исчадие Зимы!.. — вздохнула Гермиона. — Ладно, дорогие коллеги, на повестке дня два вопроса: "Что это вообще было?" и "Надо ли нам с этим что-то делать?"
— А также вопрос вне повестки, — Хендри махнул рукой, — брат мой, когда это ты так навострился в китайском?
— В отличие от тебя, брат мой, — ответствовал Уллем, — я с самого начала не ограничился единственным ругательством, но планомерно изучал язык под началом нашей драгоценной матушки...
— Зато я свободно владею латынью, а ты — кое-как! — Хендри показал брату язык.
-Не вижу в этом большого достижения, — фыркнула Гермиона. — Любой порядочный маг должен владеть латынью, древнегреческим и арамейским или хотя бы ивритом. И давайте вернёмся к повестке, леди и джентльмены.
— Давайте, — согласился Хендри, пройдясь по комнате. — Итак, ответ на первый вопрос, по-моему, очевиден — Пивз окончательно свихнулся.
— А Барон? — немедленно поинтересовалась Дафна. — Как слизеринка, должна сказать, что Кровавый Барон, хоть и мрачен и устрашающ, всегда отличался спокойным и невозмутимым характером. Да, я знаю, что Пивз его опасается, я слышала, что он как-то побил его палкой, но ни о чём подобном я и подумать не могла.
— Из чего следует, что на сей раз Пивз его достал окончательно, — предположила Гермиона. — Это он с вами тих и вежлив, он же почётный слизеринец... А так он достаточно вспыльчив, и вполне мог разозлиться на Пивза из-за этого идиотского флага... Кстати, где они сейчас?
— Представления не имею, и не желаю иметь, — буркнула Дафна. — Лучше скажи, что нам теперь делать?
— Постоянная бдительность! — рявкнул Хендри. — Пивза, если что, гасить из всех стволов. Барона тоже.
— Принято, — отозвался Рон.
Кровавый Барон появился только под вечер, был, как и всегда, вежлив и флегматичен, и на вопросы не отвечал. Пивза не было несколько дней, что, в общем, было довольно обычным делом. Жизнь Хогвартса вошла в привычное русло...
Снова скука. Школьная рутина затягивала даже иностранных гостей, заставляя считать дни до второго тура Турнира и надеяться, что произойдёт хоть что-нибудь.
Вечера страшных историй время от времени повторялись — но призраки вели себя тихо и в зале не показывались, и это всех устраивало. Близнецы Уизли тоже почти не показывались, появляясь только на уроках и за столом — и вот это всех напрягало. Это значило, что близнецы замышляют нечто грандиозное и, несомненно, разрушительное если не для замка, то хотя бы для психики. Причём скорее последнее, так как они ещё и периодически о чём-то шептались с Луной...
Иностранные гости причин беспокойства аборигенов не понимали, но на всякий случай тоже опасались. Ученики Хогвартса — стараниями "Белого Лотоса" и отдельных его членов, в основном — уже заработали славу редкостных отморозков, и от них ожидали чего-нибудь экстремального...
Ожидания оправдались.
Февраль девяносто второго в Хогвартсе помнили отлично, ничего не забыли, не простили и надеялись, что из-за турнира преподаватели ослабят бдительность.
Бдительность преподаватели не ослабили, но внимание переключили, да к тому же допустили одну ошибку — Четырёх Собак Апокалипсиса отправили к Хагриду и абсолютно никак их не контролировали...
В результате чего четыре фокстерьера ворвались утром Валентинова дня в Большой зал и помчались по нему, ловко выхватывая валентинки из рук и карманов и стаскивая в одну кучу под возмущённые вопли и попытки колдовать. Увы — в ошейники собак были вставлены мощные щитовые амулеты, да и попасть по ним было сложно...
Свалив добычу в углу, собаки немедленно зарылись в неё, а затем снова принялись носиться по залу, разнося валентинки. Близнецы при этом сразу приобрели подозрительно-безобидный вид — настолько, что Кэти и Алисия, выбравшись из-за стола, сцапали братьев Уизли и выволокли из зала. Вид у них при этом был такой, что Шеймас на всякий случай перекрестился...
Гости наблюдали за происходящим и искренним интересом, уверенные, что всё идёт по плану — что, разумеется, было далеко от истины. Затея близнецов была сюрпризом для всех — кроме Луны, разве что, преподаватели понимали в происходящем не больше студентов, близнецов в зале не было и за собаками никто не следил...Всё это просто обязано было плохо кончиться.
Но всё пошло настолько не по плану, что даже кончилось вполне прилично. Растащив валентинки, собаки уселись перед столом преподавателей, Чума пару раз гавкнул, и с его ошейника посыпались искры, сложившиеся в надпись: "Дамы и господа! Умники Уизли имеют честь представить вам Четвероногих Купидонов! Не решаетесь вручить валентинку? Не беда! Просто отдайте гонцу, скажите, для кого она — и ваше признание будет услышано... если, конечно, по дороге не попадётся кошка!"
— Очаровательно! — изрекла мадам Максим. — Какие изобретательные юноши!..
— И правда, очень мило, — согласилась Спраут, — хотя их прошлое выступление мне понравилось больше... Кстати, где они сами?
— Не знаю, — Макгонагал настороженно осматривала зал, — и мне это не нравится. Наверняка опять что-нибудь затевают...
Близнецы появились только на уроке — подозрительно довольные, так что Макгонагалл, по свидетельству очевидцев, всё время на них косилась. Собаки тем временем исправно разносили письма и, как ни странно, вели себя вполне прилично, чем заслужили восторги гостей и самые мрачные подозрения хозяев. Хозяева ничуть не обманывались мирным и умильным видом Собак Апокалипсиса, уверенные, что они, как их номинальные хозяева — близнецы Уизли — что-то замышляют...
Что замышляли близнецы, так и осталось загадкой. Зато Собаки загнали на полку в Зале наград решившую прогуляться в кошачьем облике Макгонагалл, которая, в лучших кошачьих традициях, своротила на них чей-то кубок. Кубок свалился на рисовавшего на стене задницу Пивза, и не ожидавший такой подставы полтергейст вылетел в коридор и понёсся, сшибая доспехи и завывая так, что Филч выскочил из своей комнаты с криком "Воздух!" и винтовкой в руках. Макгонагалл — по-прежнему в кошачьем облике — рванула к себе, добавив суматохи, а Пивз всю ночь горланил похабные куплеты под дверью слизеринского общежития, да так, что не спасали никакие заглушающие чары, и угомонился только после того, как Снейп облил его каким-то зельем.
Эта безобразная суета взбаламутила весь Хогвартс — однако ни близнецов, ни фокстерьеров ни в чём не заподозрили, но и те, и другие предпочитали не отсвечивать. Просто на всякий случай...
Истинную же подоплёку событий узнал только "Белый Лотос" — причём благодаря Гермионе и её замечанию: "О, четвёртый Ли-Энфилд? Круто!" Филч, услышавший её, пришёл в восторг и по секрету рассказал про ночную прогулку Макгонагалл.
— Вот уж не думал, что ты настолько разбираешься в оружии, — хмыкнул Хендри, проводив взглядом Филча.
— Не особенно, — покачала головой Гермиона. — Просто мне как раз недавно понадобилось залезть в справочник по оружию времён войны... Кстати, ты знаешь, что она всё ещё числится на вооружении?
— Да ну? Магазинная винтовка — и на вооружении?
— Ага. Слушай, одолжи мне твои магические линзы — винтовка-то у нашего завхоза, похоже, основательно зачарована, а на штыке серебро...
— А знаешь, я тут подумал... — Хендри покосился на Лаванду Браун, навострившую уши, и немного громче продолжил:
— А может, Филч на самом деле — Соломон Кейн?
Второй тур
Чем меньше времени оставалось до второго тура, тем меньше Хендри нравился стишок. Никаких особых ценностей в Хогвартсе у него не было, и потому под описание попадали только Уллем и Гермиона. А поскольку трогать Уллема вряд ли рискнул бы даже недоумок Бэгмен, оставалась Гермиона...
В конце концов, Хендри не выдержал, выклянчил у крёстного запасной кислородный баллон к ребризеру, редуктор и загубник — и вручил всё это Гермионе.
— Своеобразный подарок, — хмыкнула девушка. — Или тут какой-то намёк?..
— Есть подозрение, — сообщил Хендри, — что спасать мне придётся тебя. По идее, серьёзной опасности быть не должно, но так как Бэгмен — идиот, мне будет гораздо спокойнее, если у тебя будет эта штука. Не смотри, что баллон маленький — он усилен магией, так что кислорода тут хватит часа на полтора. Держи его при себе всё время, ладно?
— Ладно, — согласилась Гермиона. — Правда, я всё-таки надеюсь, что он мне не понадобится — всё-таки Сириус за этим бардаком присматривает...
— У Сириуса полно дел, и лично контролировать вообще всё ни он, ни Лунатик не могут, — вздохнул Хендри, — а Бэгмен не просто придурок, а ещё и придурок инициативный...
— И это хуже всего, — вздохнула Гермиона. — Ладно, баллон я буду держать при себе, а там видно будет.
В день испытания все четыре чемпиона пребывали в бешенстве — недоумок Бэгмен проделал именно то, чего они опасались. Под водой оказались Гермиона, Чжоу, сестра Флёр — Габриэль, и побратим Крама по имени Ангел.
— Если что-то пойдёт не так, я объявлю этому кретину кровную месть, — спокойно сказал Хендри.
— Дом Диггори поддержит тебя, — отозвался Седрик. — К бою.
Бросив взгляд на трибуны, Хендри неожиданно заметил моложавого китайца в чёрном пальто с белым шарфом. Китаец, беседовавший с Сириусом, носил совершенно неуместные тёмные очки, но даже они не мешали заметить, как нехорошо он поглядывал на Бэгмена...
Старт. Седрик быстро разделся, проглотил жаборосли и нырнул, Крам, тоже оставшийся в одних плавках, вошёл в воду, наполовину превратился в акулу и поплыл, Флёр демонстративно сняла платье, оставшись в купальнике, наложила согревающие чары и заклинание головного пузыря и тоже скрылась под водой. Хендри же тем временем трансфигурировал килт в гидрокостюм, ботинки — в ласты, достал из споррана ребризер с нарисованным на маске черепом, натянул его и нырнул.
Главной проблемой подводного боя была даже не необходимость использовать только невербальные заклинания, а то, что вода, особенно текучая, безобразно рассеивала магию. Перед Хендри эта проблема не стояла — у него были пистолет и кинжал — но остальным было сложнее, тем более, что о ластах подумал только он. И, разумеется, до деревни русалок он добрался первым.
Четверо пленников, привязанные к хвосту статуи, были погружены в стазис — откровенно глупая идея, по мнению Хендри, особенно в случае младшей Делакур. Приостановка жизнедеятельности была далеко не полезна для организма... И к тому же не подействовала на Гермиону, которая с интересом следила за Хендри, как-то исхитрившись ухмыляться и при этом не выпустить загубник.
Перерезав верёвки, Хендри подхватил подругу за талию, пригрозил пистолетом особо наглому тритону и поплыл назад... И наткнулся на отчаянно отбивающуюся от стаи гриндилоу Флёр. Было совершенно очевидно, что в час она не уложится... И это для её сестры может плохо кончиться. Опять же, союзнический долг...
Четыре выстрела. Четыре гриндилоу пошли ко дну, стая бросилась врассыпную, а Хендри, перезарядив пистолет, протянул его вейле. Та, кивнув, приняла оружие, а Хендри рванул вперёд и минуту спустя вынырнул под вопли Бэгмена — впрочем, мгновенно забитые громовым "Heart of Oak" — Луна, патефон и Сонорус, ну кто бы сомневался...
— Правь, Британия, морями! — заорала Гермиона, пока Хендри избавлялся от ребризера, демонстративно поцеловала его и шёпотом сообщила:
— А я баллон утопила...
— Ну и чёрт с ним, — отмахнулся Хендри. — Поплыли, а то торчим тут, как буксир с подлодкой...
— Итак, перед нами первый чемпион! -завопил Бэгмен, стоило парочке выбраться на берег. — Встречайте! Хендри Маклауд Поттер и очаровательная мисс Грейнджер!
— О как, я, оказывается, уже "очаровательная"... — гадко ухмыльнулась Гермиона. — Вот как запел...
— Итак, мистер Маклауд показал замечательное владение трансфигурацией и недюжинную смекалку... Однако применение зачарованных магловских предметов запрещено правилами, поэтому судьи сейчас проверят...
Единственный зачарованный предмет благополучно утопила Гермиона, так что с этой стороны никаких проблем не ожидалось, и поэтому Хендри, демонстративно игнорируя Каркарова, протянул ребризер мадам Максим и вернулся к наблюдению за озером.
Следующим из озера выбрался Крам, поддерживавший своего побратима — оба явно не стеснялись в выражениях, пользуясь тем, что их никто не понимал. Хендри, знавший, благодаря крёстному десятка полтора русских слов (причём так или иначе связанных с боем), мог понять только одно — оба очень злы и завидуют ему, поскольку не догадались прихватить хотя бы ласты.
Спустя ещё несколько минут появились — почти одновременно — Флёр и Седрик. Оба не слишком довольные, особенно Флёр, изрядно потрёпанная и вроде бы даже раненая. Седрик выглядел получше, да и Чанг обвисла у него на руках как-то уж очень демонстративно — во всяком случае, стоило китайцу с белым шарфом появиться на берегу, она немедленно спрыгнула на землю и затараторила. Китаец — видимо, тот самый подозрительный дядя — молча выслушал, бросил несколько слов, пожал руку Седрику и удалился.
