| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
По отношению к неправославным иммигрантам из Европы действовало другое правило. Принимали лишь мастеров нужных царству профессий и крестьян и ремесленников. Государево указание об этом еще в 1696 году ушло в российские посольства за рубежом. Прибывших старались селить подальше друг от друга так чтобы о нерусском происхождении через пару поколений напоминала лишь странная для русского уха фамилия.
Ускоренно продвигалась работа по совершенствованию высшего образования: в 'передовых' европейских странах вербовались профессора и ученые, но основу преподавателей реформированной Славяно-греко-латинской академии должны были составить мастерградцы, спешно возводились дополнительные учебные корпуса и общежития для студентов. Первого сентября 1697 года заработали семь новых факультетов: инженерный, горный, строительный, сельскохозяйственный, медицинский, ветеринарный, юридический. Четыреста студентов первого курса новых факультетов, ровно в четыре раза больше численности учеников 'старых', робко зашли в пахнущие свежим деревом и краской светлую аудиторию. Разномастно одетых, различных сословий: от дворян до крестьян, студентов объединяло неистовое стремление к знаниям, приведшее их, несмотря на все препятствия, в эту аудиторию. Студенты торопливо рассаживались за уходящими к белоснежному потолку удобными партами. Братья — монахи Иоанникий и Софроний Лихуды, руководители первого русского высшего учебного заведения, стояли у кафедры напротив большого, изготовленного по мастерградскому обычаю окна. Поощрительно улыбаясь, они рассматривали робких новичков. Рядом — преподаватели, в одном строю одетые по западноевропейской моде: в кафтанах и при париках европейцы, в строгих темных тройках мастерградцы.
Глаза Иоанникия Лихуда сверкали искренним воодушевлением. Это не сто человек обучаемых во всей академии, а целых четыреста дополнительных и это только на первом курсе обучения! Глухо откашлявшись в вытащенный из кармана белоснежный платок он поднял многозначительный взгляд на студентов.
— Здравствуйте, господа студиозы! Поздравляю Вас с первым днем занятий в нашей академии!
Для удовлетворения потребностей растущей промышленности в квалифицированных рабочих в губернских центрах открыли ремесленные училища. Купцы и акционеры кумпанств выстроились в очередь за ожидающимися через несколько лет квалифицированными юными токарями, металлургами, механиками и водителями. В Москве с помпой открыли военную академию. Там начали готовить офицерские кадры: артиллеристов, пехотинцев, кавалеристов и саперов, моряков учили в Архангельском военно-морском училище.
Купечество и казна не могли нарадоваться на условия торговли с городом пришельцев, стремительно богатели на перепродаже эксклюзивного товара в Западную Европу, Османскую империю и частично в Персию. Тысячи тонн чугунного литья: от сковородок до котлов и пушечных ядер, сотни — стальных и железных изделий: от гвоздей до холодного оружия, стеклянных: от зеркал до очков и стеклянных ваз, предметы роскоши и многое другое расходилось в Европе со скоростью горячих пирожков. Недостижимое в семнадцатом веке качество и низкая цена делали мастерградские товары желанными для любого купчины. Попытки ограничить импорт из Мастерграда, предпринятые ревностно защищавшей внутренний рынок Британией привели лишь к росту контрабанды и разорению местных промышленников. Денег бывает мало или очень мало, но бурный расцвет торговли дал средства для совершенствования транспортной инфраструктуры и развития производства. По всей стране дымились паровые машины на фабриках и заводах. Общее количество предприятий достигло 233, в том числе 90 крупных.
Продолжалось обустройство речных каналов, связывающих реки и омывающие Россию моря. Они с глубокой древности служили артериями, объединяющими обширные восточноевропейские пространства России. С максимальной интенсивностью шло строительство Вышневолоцкой водной системы и Волго-Донского канала. Объемы земляных работ гигантские, но силы, привлеченные на строительство: тысячи человек с десятками паровых экскаваторов, бульдозеров и, иной приобретенной у Мастерграда техникой, внушали уверенность в конечном успехе.
На многочисленных волоках, в том числе на Днепре, в обход Ненасытца, трудились паровые тягачи, удешевлявшие и убыстрявшие передвижения между реками и в обход несудоходных участков. Хочет купчина сам тащить собственные товары и неподъемной тяжести корабль, то вольному-воля. Однако серьезные негоцианты быстро смекнули, что цена на услуги транспортировки с учетом экономии времени на проход, выгодна. Кумпанства по транспортировке работали без перерывов.
Министерство безопасности к 1696 г основательно 'почистило' от воров и разбойников древние торговые пути по маршруту река Москва — Волга — Каспийское море Персия, с ответвлением по реке Нарва и Нева в Балтийское море, Волга — Северная Двина — Белое море, а также маршрут Новороссия — Русское царство. На реках и дорогах страны стало спокойно, а многие сотни каторжников побрели по древнему пути в Сибирь, в ссылку. Казна расщедрилась, изыскала средства на модернизацию и расширение морских портов в Архангельске и Астрахани. Создавались новые порты на Азовском и Черном морях. Азов, Одесса, Мариуполь быстро догоняли по объему перерабатываемых грузов Астрахань и Архангельск. Строительство торгового флота отдали на откуп купечеству. Ажиотаж вокруг мастерградских товаров породил спрос на корабли. Плотников и судостроителей в 'старых' портах и новых, причерноморских, завалили заказами. В результате флот рос на глазах. Русский флаг перестал быть диковинкой в портах Европы и Персии и империи Османов, хотя кораблей было еще недостаточно. Мастерградские товары вывозились на экспорт беспошлинно, на русские товары, за исключением хлеба, установили минимальные пошлины. Казна брала свое за счет оборота, а высокие пошлины на хлеб оставили чтобы алчные купчины не вывезли все подчистую, оставив страну без зерна.
Очень мешало развитию торговли с северной Европой господство на Балтийских берегах Швеции. Русских они не любили и их корабли в море не пропускали, вынуждая задешево продавать товары в приморских городах Прибалтики. Конфликт подспудно зрел, грозя в любой момент прорваться войной.
Продолжалось обустройство речных каналов, связывающих реки и омывающие Россию моря. Они с глубокой древности служили артериями, объединяющими обширные восточноевропейские пространства России. Многие тысяч человек с десятками паровых экскаваторов, бульдозеров и, иной приобретенной у Мастерграда техникой, работали на строительстве Вышневолоцкой водной системы и Волго-Донского канала. На многочисленных волоках, в том числе на Днепре, трудились паровые тягачи, удешевлявшие и убыстрявшие передвижения между реками или в обход несудоходных участков. Министерство безопасности к 1696 г основательно 'почистило' от воров и разбойников древние торговые пути по маршруту река Москва — Волга — Каспийское море Персия, с ответвлением по реке Нарва и Нева в Балтийское море, Волга — Северная Двина — Белое море, а также маршрут Новороссия — Русское царство. На реках и дорогах страны стало спокойно, а многие сотни каторжников побрели по древнему пути в Сибирь, в ссылку. Казна расщедрилась, изыскала средства на модернизацию и расширение морских портов в Архангельске и Астрахани. Создавались новые порты на Азовском и Черном морях. Строительство морских торговых судов отдали на откуп купечеству. Русский флаг перестал быть диковинкой в портах Европы и Персии и империи Османов, хотя кораблей было еще слишком мало. Очень мешало развитию торговли с северной Европой господство на Балтийских берегах Швеции. Русских они не любили и их корабли в море не пропускали, вынуждая задешево продавать товары в приморских городах Прибалтики. Конфликт подспудно зрел, грозя в любой момент прорваться войной.
Также как в известной попаданцам истории, в марте 1697 года из Москвы выехал длинный караван карет и телег: в Европу отправилось Великое посольство под управлением Лефорта, сибирского наместника Федора Алексеевича Головина и думного дьяка Прокофия Возницына. С ними направились двадцать московских дворян и пятнадцать волонтеров. Посольство должно было посетить Австрию, Саксонию, Бранденбург, Голландию, Англию и папу римского. В отличие от истории попаданцев задачи у посольства были немного другими. Война с Турцией закончилась и посольство должно было заручиться поддержкой европейских государств в предстоящей войне со Швецией и пригласить на русскую службу необходимых иностранных специалистов. Царь Петр с любезным другом Меньшиковым выбрали иной маршрут. Вечером того же дня, когда Великое Посольство отправилось в дальний путь, Петр сидел в кресле пассажирского отсека дирижабля и зачарованно наблюдал как земля стремительно отдаляется, падает вниз. Деревья, дома, становятся маленькими, словно игрушечными. Было немного страшно и в тоже время его переполнял почти детский восторг. Словно он катится в первые в жизни по ледяной горке вниз. Он с любопытством подумал: 'каково оно лететь рядом с облаками небесными?' Внизу, разделяя беспредельные лесные чащобы, проплывала голубая нитка реки.
— Мин херц, мне плохо! — позеленевший Меньшиков поднялся. Петр бросил беглый взгляд на помощника, уголок рта недовольно дернулся, царь отаернулся назад к окну. Провожаемый сочувствующими взглядами сидевших рядом мастерградцев, он цепляясь за спинки кресел руками побрел к туалету. Едва за ним захлопнулась дверь оттуда раздались специфические звуки. Слабак, подумал Петр. Он бы всю жизнь летал на воздушном корабле. На регулярном, делавшем рейсы раз в месяц, дирижабле Петр вместе с Меньшиковым отправились на Южный Урал.
Утром следующего дня, едва успели умыться и позавтракать, внизу показалось множество квадратов домов, дальше, ближе к центру сверкали на солнце крыши высоких пятиэтажных домов. Множество разнообразных автомобилей перемещалось по широким и мощенным камнем улицам. В ясное небо вздымались дымы из труб многочисленных заводов. Пассажиры оживленно зашушукались, не обращая внимания на присутствие в отсеке августейшей особы. Для большинства прибытие в аэропорт означало начало долгожданного отпуска, для многих — встречу с оставленными дома семьями. Петр прильнул к иллюминатору. Все такое знакомое по рассказам мастерградцев и фильмам и в тоже время чужеродное. Словно сказочная страна.
— Мастерград! — зачарованным голосом произнес он. Кто бы рассказал год тому назад что он поедет в землю своей мечты, ни за что бы не поверил. Бояре все твердили: невместно, то урон царской чести! А тут на тебе! К тому же не просто так, а на три месяца и будет учится в мастерградской академии. У познавать новое он любил, наверное, больше всего после власти и России. Сошлись на том что царь будет инкогнито и в том нет урона чести. Петр повернулся от иллюминатора к верному спутнику. Меньшикову слегка полегчало и хотя от завтрака он отказался, и физиономия сохраняла нежно-салатовый цвет, глядел уже достаточно бодро. Он и сам бы поехал вместе с сердечным другом, а тут за убеждение Петра поехать в Мастерград вместо Великого Посольства обещаны очень приличные скидки на комплекты корабельных приборов. Секстаны, компасы, корабельные хронометры и барометры производства Мастерграда пользовались бешенной популярностью в Западной Европе и такой же ценой. Кус лакомый. Тут словечко, там...Словом все получилось.
— Слава тебе господи, долетели! — болезненным, но довольным голосом ответил Алексашка. Взгляд привычно поискал в углу божницу, не нашел. На миг приостановившаяся рука привычно обмахнула крестом.
Внизу промелькнула голубая лента реки. Дирижабль начал плавно снижаться, одновременно поворачиваясь.
— Ууу! — коротко простонал Меньшиков, обеими руками цепко хватаясь за подлокотники кожаного кресла, лицо еще больше позеленело. Свет утреннего солнца ворвался в отсек. По сидениям и лицам пассажиров поползли жаркие солнечные лучи.
— Товарищи мы прибываем в аэропорт, местное время десять часов утра, температура в Мастерграде плюс пятнадцать...
Петр вышел на трап, огляделся. Вокруг серые бетонные дорожки взлетной полосы. Остатки снега в степи. В версте справа возвышается одноэтажное здание с высокой башней на крыше, дальше бетонные пятиэтажки бывшего военного городка. Ветер несет влажную прохладу. Петр счастливо вздохнул. Ну здравствуй страна мечты! Торопливо подняв воротник кожаной куртки, сошел по широкому трапу, перекинутому командой дирижабля. на причальную мачту. Остальные пассажиры уже толпились около лифта. Позади пыхтел с двумя изготовленными в Москве по образцу мастерградских чемоданов верный Алексашка. Поменьше свой, побольше царский.
С тихим шелестом открылись двери лифта, попутчики зашли. Петр на миг остановился перед оббитой светлой фанерой комнатой. Что такое лифт и для чего он служит Петр знал, но одно дело читать про него, другое самому прокатится. А вдруг тросы оборвутся? Боязно! Уголок рта нервно дернулся. Пролететь полстраны на летучем корабле не убоялся, а здесь трусить? Не бывать таковому! Петр наклонил голову, все-таки рост больше двух метров, решительно шагнул внутрь.
Внизу прибывших инкогнито, но от этого не менее высокого гостя, встречал одетый в официальную черную тройку чиновник. Рядом замер черный джип из 'конюшен' администрации, похожий на тот, какой был в мастерградском посольстве. В связи с конфиденциальностью визита высокопоставленного гостя, церемоний проводить не стали. Бросив любопытный взгляд на долговязую фигуру царя, подчеркнуто вежливо поздоровался, поинтересовался как называть высокого гостя — Петр Алексеевич, помог сложить вещи в машину. Дождавшись, когда все усядутся, устроился на переднее сиденье. Глухо хлопнула, закрываясь дверь, чиновник распорядился немолодому меланхоличному шоферу:
— В администрацию.
Петр прильнул к окну. Жадно всматривается в жизнь Мастерграда. Сравнивает то, что слышал от послов, что читал и что видит собственными глазами. Непривычно широкая мощеная камнем дорога, пожалуй, несколько карет в ряд проедут, тянулась мимо невозможно высоких и узких, в пять этажей каменных палат. В Москве строили многоэтажные здания, но мало, он впервые видел вместе так много высоких домов. Вдоль улиц высокие столбы с светильниками. Везде чисто, ни бумажки, ни соринки, ни конских катышей. Пахнет приятно, лишь чуть-чуть сыростью и дымом. Истинный парадиз! Сразу видно, живут очень зажиточно, глядишь даже лучше, чем иной боярин на Руси. Народа вокруг мало, в основном старики. Прогуливаются чинно под ручку на выделенных вдоль дороги для пешеходов дорожках. Зато разных автомобилей на улицах столько, что за десять минут пути от аэродрома до администрации увидел больше чем за всю предшествующую жизнь. Зело пречудно. Автомобиль въехал на небольшую площадь и остановился перед старинным по виду двухэтажным зданием с высокими окнами. Перед монументальными дверями застыли двое солдат. Дула винтовок торчат над плечами, а сверху развивается знакомый желто-коричневый флаг Мастерграда. Чиновник повернулся к гостям.
— Приехали Петр Алексеевич! — слегка напряженным голосом, все-таки не каждый день возишь царя, произнес он.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
