Грэйв. Общий файл

— По какому поводу собрание? — спросил Брежнев, усаживаясь, — в отпуска пора, решили ведь. Или понадобилось срочно кого-то наградить? Уж не меня ли? — Брежнев улыбнулся как можно обаятельнее. Улыбка пропала даром, все смотрели куда-то в сторону, кроме Суслова.

— А за что тебя награждать, Леонид? За твои рижские подвиги? Сам говоришь — решили разъехаться, отдохнуть. Да, решили. Чего тебя тогда в Ригу понесло? Самочувствие улучшилось? Оно и видно, вот только за счет чего? Похоже, за счет головы, можешь обижаться, сколько хочешь. Ну сам подумай, с чего ты в Риге начал? С политических анекдотов. И анекдотов не просто о каком-то — Суслов неопределенно покрутил пальцем, глядя на пустующее место Романова — секретаре обкома. Анекдотов о генеральном секретаре всей нашей партии.

— Ну, Михаил, так я ж про себя рассказывал — перебил Суслова Брежнев. — И ни слова о политике не было.

— Ты, наверное, забыл, что ты и есть генсек. Так я тебе напомню, что ты именно генсек, а не какой-нибудь генерал. Никогда не одобрял этих твоих политических анекдотов, но раньше они хоть о других были. Разве ты не понимаешь, что ты себе не полностью принадлежишь? Если не понимаешь, так мы напомним.

Собравшиеся немного оживились, как бы выражая поддержку словам Суслова. Только Мазуров и Пельше не проявили никаких эмоций.

— Ну давай, Миша, пожурил и хватит — подумал Брежнев — переводи разговор на другие темы, инициатива перехвачена.

Но Суслов продолжал свою критику.

— Во-вторых, что ты сделал потом? Поехал в какое-то общежитие. И не просто в общежитие, а в женское. И что ты там делал? С молоденькими девушками целовался! Да не с одной, мне тут доложили, а с четырьмя сразу!

Все остальные члены Политбюро посмотрели на Брежнева. Правда, осуждения в глазах тех, с кем Брежнев смог встретиться взглядом, не было. Скорее интерес, у кого-то даже зависть, но не осуждение.

— Я все понимаю, Леонид, — продолжал Суслов, стиль у тебя такой с годами выработался. Вот только, когда ты мужчин так обнимаешь, ты высказываешь доверие, дружбу, все что угодно. Но теперь ты на женщин перешел, а это уже как-то подозрительно. Что о тебе подумают неокрепшие умы молодежи? А подумают они, что ты... У тебя же жена есть, скоро золотая свадьба, тебе перед женой не стыдно, что ты вот так, прилюдно? Да еще с четырьмя сразу. Раз уж тебе так захотелось молоденьких, разве нельзя было ограничится этой, которая от всех жильцов цветы вручила? И зачем ты в душевые заглядывал? Что ты там хотел увидеть? Хватило бы с тебя и кухонь.

Собравшиеся заулыбались.

— Ну, вот и все — подумал Брежнев, — раз улыбаются, значит гроза миновала. Молодец, Миша, старый ты интриган, твой голос двух стоит. Откуда только узнал, не из телевизора же?

— Но это все цветочки — продолжал Суслов, — из которых выросли ягодки. Чем все твои художества закончились? Тем, что коммунисты не пришли на собрание. И не на простое собрание, а на встречу с генеральным секретарем, возглавляющим их коммунистическую партию. С одной стороны, они высказали правильное возмущение твоими художествами. С другой стороны, нарушили партийную дисциплину. И никто, да, никто не восстановил порядок. Да за такое надо все их местное ЦК разогнать. Это же идеологическая...

Брежнев не на шутку встревожился. Такого он от Суслова не ожидал. Ладно, идеологически прорабатывали бы простого члена ЦК, но, чтобы в этом плане прорабатывали его самого, первое лицо в партии и государстве?

— И кто ему это все так ловко представил? Получается, сперва шутки на заводе, потом поцелуи в общежитии и только потом визит в ЦК? Помощники не могли, не было их в зале, на улице велел ждать. Кто? Для остальных пятерых рассказ Суслова о поцелуях в общежитии и осмотре душевых был неожиданностью, не могут же они так притворяться. Кто тогда? Моя охрана? Им то какой смысл так перевирать события? Да и как они с Сусловым могли пообщаться? Ну разве что и их кто-то надоумил. Кто-то приказал, кто-то с Сусловым свел. Но кто? Ну не Андропов же, он бы скорее сам Суслову рассказал, зачем подчиненных в наши дела впутывать? И какой ему смысл идти против меня, вон даже на наше собрание не пришел. Ну скинут меня, так и его не выберут, заговорщики всегда выбирают из себя. А он не пришел.

Брежнев вдруг похолодел.

— Не пришел, так может прийти. Когда все закончится, когда меня... Ждет сейчас в коридоре, со своими мордоворотами. Если не снимут, то он как бы ни при чем, а снимут, тогда... Значит, пора зубы показать, все тридцать два, молодые и здоровые. Пора драться. Черт не выдаст — свинья не съест.

Брежнев поднялся, жестом остановил Суслова.

— Серьезные обвинения, Михаил Андреевич. Дискредитация партии, значит? Подрыв партийной дисциплины? — Брежнев постоянно повышал голос, благо здоровый организм это позволял — Распоясался, значит, Леонид Ильич, в старческий маразм впал? Говоришь, пора его на пенсию, а то и еще куда? И кого ты, говоришь, вместо меня надо поставить? Тебя?

— Ничего я такого не говорил...

— Не говорил, значит думал!

— Я ничего такого не думал. Я ...

— Тоже старый? — перебил Брежнев — На 4 года старше впавшего в маразм Брежнева?

Кулаков еле заметно улыбнулся. Брежнев заметил.

— Чего улыбаешься, Федор Давыдович? Думаешь именно тебя товарищ Суслов наметил моим преемником, как самого молодого?

— Романов еще на пять моложе, Леонид Ильич — ответил тот.

— Романов? А где тот Романов? Почему Михаил Андреевич не пригласил Романова это судьбоносное собрание? Тут лёту то от Ленинграда всего ничего. А я скажу почему — не любит Романов того, кого товарищ Суслов на мое место двигает.

Все начали исподволь рассматривать друг друга, пытаясь определить, кого именно так не любит Романов. Повисла пауза. Бледный Суслов неподвижно сидел в кресле, уставившись в одну точку.

— Андропова? — догадался Мазуров. — Так его тоже нет, приболел с утра.

— И кто Вам это сказал, что он приболел?

— Он. — Мазуров кивнул на Суслова.

— Это правда, Михаил Андреевич? Приболел? — спросил Брежнев Суслова.

Суслов не ответил. Брежнев снял трубку телефона.

— Выясните, мне пожалуйста, в здании ли Андропов. Здесь? С самого утра? Нет, соединять не надо.

Брежнев торжествующе посмотрел на собравшихся.

— Вот так, наш больной, оказывается, здесь. Ждет чего-то, хитрый лис. Ну, пусть ждет, мешать пока не будем. Кстати, в субботу программу "Время" все смотрели? Напомните мне, куда я поехал после посещения завода? Душевые осматривать? Нет, я с Воссом поехал в ЦК. А встречался с работниками легкой промышленности я уже позже. Рабочий день закончился, так что проводить митинг в пустых цехах было совершенно бессмысленно. А провести было надо, оказалось, что наша текстильная промышленность не полностью удовлетворяет потребности трудящихся. Пообещал им реформы, вроде все остались очень довольны, вдохновились, так сказать, на новые трудовые подвиги. А поцелуи... Да, были и поцелуи. Чмокнули девушки дедушку в щечку, разве это возбраняется? Я что, отбиваться должен? Вот, еще и сфотографироваться вместе попросили, на память. Посмотрите фотографию, посмотрите. — Брежнев положил на стол фотографию, на которой он стоял с цветами в окружении текстильщиц.

Фотография пошла по рукам. Суслов тоже взглянул.

— Да, совсем дети еще — подытожил Пельше, к которому фотография пришла последней. Особенно вот эта, слева от тебя, смотрит не в объектив, а на тебя. Чего это она такая счастливая?

Брежнев подошел, взглянул на фотографию.

— Ах эта... Девушка на днях замуж выходит, а я попросил товарища Восса выделить молодоженам квартиру. Переборщил?

— Да нет, если есть возможность, почему бы не дать. Хорошая фотография, ты на ней моложе, чем в жизни.

Брежнев вернулся на свое место.

— Вот так, товарищи заговорщики, все эти сказки про возмущение латвийских коммунистов моими художествами лишь плод больного воображения товарища Суслова. Не могли они возмущаться тем, что еще не произошло. Дисциплинка у них, конечно, хромает, но не будем забывать, что все-таки конец рабочей недели, а мой визит был для них совершенной неожиданностью. Ничего не поделаешь — нам надо реальные дела делать, а не потемкинские деревни смотреть, вот я и свалился им как снег на голову. Надеюсь, Арвид Янович на меня не в претензии, что в его дела немного влез?

— Нет, Леонид Ильич, какие могут быть обиды. — ответил тот.

— Ну что ж, тогда перейдем к плановой повестке дня. Что у нас там запланировано? Исключение? — Брежнев весело оглядел собравшихся. Тогда ставлю вопрос на голосование. Кто за то чтобы исключить из членов Политбюро

Брежнев сделал небольшую паузу

— товарища

Опять пауза

— Суслова Михаил Андреевича, по его просьбе в связи с ухудшением состояния здоровья и уходом на пенсию, прошу поднять руки.

Руки подняли все, кроме Кириленко. Он воздержался. Брежнев объявил

— Решение принято большинством голосов, значит, единогласно. Жаль конечно, что товарищ Суслов нас покидает. Но мы в долгу не останемся, дадим ему статус пенсионера союзного значения, выделим дачи в Подмосковье и в Крыму. Такие верные ленинцы, столько сделавшие для нашей страны, не должны ни в чем нуждаться.

Суслов хмыкнул и поднялся, собираясь уходить.

— Подождите, Михаил Андреевич, не покидайте нас так сразу. Возможно, Ваш партийный опыт поможет нам принять следующее решение. Ведь это Андропов Вас неправильно информировал? Товарищ Андропов не оправдал наших ожиданий. Мы ввели его в состав членов Политбюро не для того, чтобы он слухи распускал. Да и на месте председателя Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР он начал как-то бледно смотреться. В прошлое воскресенье пропали сразу два партийных руководителя областного уровня. И области, надо сказать, не последние, бывшие их главы сейчас здесь сидят. Больше недели прошло, а никаких подвижек — как сквозь землю провалились. Я — материалист, поэтому у меня есть только одно объяснение — Андропов слишком увлекся распусканием слухов и забыл основные обязанности. Предлагаю обсудить, что будем делать с Андроповым. Может Михаил Андреевич нам чего подскажет? Считаю, что двое, одновременно ушедших на пенсию это перебор, идеологически невыдержанное решение. Народ может решить, что опять образовалась антипартийная группа. А это удар по репутации партии. Михаил Андреевич, пожалуйста, предложите какой-нибудь компромисс, все-таки столько лет на идеологическом фронте.

— Андропов застрелился — вдруг сообщил черт. — он вас все время прослушивал.

— Баба с возу — подумал Брежнев, — кобыле легче. Столько лет я считал его если не другом, то просто преданным соратником. А оно вот как оказалось. Это ведь наверняка именно он слухи распускал про Романова, меня тоже слухами решил убрать. Ладно, пусть заговорщики сами решают, как теперь слухов избежать. Черт, теперь ведь наверняка придется на похоронах стоять, изображать скорбь.

Такого Макс никак не ожидал. Он давно считал, что политика дело грязное, везде, где нет четко установленной иерархии, рано или поздно начинается грызня за лучшее место под солнцем. Но то, что сейчас произошло, было непонятно вдвойне.

Во-первых, не вязалась эта грызня со светлой доктриной коммунистического общества, принятой в СССР. Ну какой может быть коммунизм, если вожди на пути к нему живут интригами и мечтами забраться повыше? Зачем, собственно говоря, им всем так нужно оказаться на самом верху? Что, у каждого свое видение правильного пути? Что, эти пути несовместимы? Или может, не нужен им вовсе коммунизм, а нужно право казнить или миловать?

Во-вторых, сам заговор. Ну не было такого в истории основной линии. Досидел спокойно Брежнев генсеком до самой своей смерти, а Андропов его почти мирно сменил.

— Отчего эта ветка так резко отклонилась от основной? — размышлял Макс, — Что я так сильно изменил? Ну не компьютеры же в самом деле виноваты — фактически пока работаем на склад, а в остальном что давал завод потребителям, то и дает сейчас. Значит, виноваты изменения в Брежневе. Ну перестал он болеть, ну и что? Все эти комплименты насчет помолодения, по большому счету, лишь небольшая лесть окружающих. Во внешности если чего-то и поменялось, то самую малость, мне-то лучше знать. В Ригу съездил вне плана? В Ирку влюбился? Жене Восса цветы подарил? Троих девчонок комнатами одарил? Ну это вообще смешно, это только обещания, даже ордера еще не выписаны. Так почему Андропов в воскресенье пришел к Суслову и подтолкнул его на смещение Брежнева? Неужели пропажа Ельцина и Горбачева стала в самом прямом смысле спусковым крючком? Ну ведь сейчас они совсем мелкими сошками были. Как их исчезновение смогло так повлиять на Андропова? Да, еще репортаж о визите в Ригу. Такой, каким его сделали бы пиарщики через 40 лет. Нет, это мелочи. Может, виновата нарушенная связь? Так я применял такое только для того, чтобы скрыть до поры до времени завод в Риге. Ну, может, двинулся кто-то умом в Москве, но причем здесь Андропов? И вообще, как он мог застрелиться? Струсил? Не те времена, отправили бы через неделю на пенсию, как Суслова и все. Такое впечатление, что стрелялся, чтобы нагадить. Нет, чтобы в сердце, так специально же в затылок стрелял! И сам стрелял, грэйв запись показал, долго Андропов примерялся. Будет теперь еще одна легенда гулять о кровавом советском режиме. Ничего больше на ум не приходит, кроме того, что был Андропов идейным врагом советского строя, может даже на американцев работал. Эх, теперь уже, наверное, не узнать.

А может, с БАМом я что-нибудь не то намудрил? Все эти мои манипуляции с архивами в его ведь епархии. Может грэйв где-нибудь ошибся? Может, шпалы не должны были сгнить или наоборот, должны были напрочь сгнить рельсы? Может химический состав бумаги или чернил подброшенных документов не тот? Вряд ли, грэйв все их пляски вокруг этих бумаг отслеживал, если бы что-то такое проскользнуло, доложил бы всю правду, врать он прекрасно умеет, вот только соврать хозяину не может. Кстати, о БАМе. Грэйв, срочно подкинь Андропову в сейф старую секретную папку с планом тоннеля на Сахалин. Пусть тоннель проходит не там, где строили, тот объяви ложным, настоящий строй тоннель где-нибудь южнее. Рельсы не прокладывай и пусть будет без подготовленных подъездных путей, да и сам тоннель пускай будет немного незаконченным, вроде метров двести не успели прорыть. И смотри, чтобы все было аутентичным тому времени, ну там внешний слой бетона, кабели и прочее, документы тоже, вдруг проверят.

Макс не стал досматривать "прямой репортаж" из высших кулуаров партийной власти. Сами разберутся и с Андроповым, и с прослушкой, и с Сахалином. Если что, Грэйв доложит мне, нечего время терять и настроение портить, дел полно, надо обдумать многое. Вон, Восс производство джинсов обещал наладить, сейчас команды раздавать начнет, а откуда он ткани то возьмет и прочую фурнитуру? Ну ткань ладно, в Родниках на комбинате "Большевик" и без меня вот-вот запустят производство, надо только помочь до ума эту ткань довести, что-то с ней не так было, ну там, со станками помочь, с нитями, с краской или чем там еще. Да и вообще, грэйв должен прикинуть нужные объемы, вдруг мало будет ивановского денима, тогда может и в Риге надо ткань делать. Да нет, надо и в Риге делать, чего туда-сюда возить, в Ивановской области свой завод нужен, а лучше несколько мелких там по городам раскидать, чтобы не усугублять и без того огромный тамошний перекос в половом составе населения. Ну станки я из синтезатора обеспечу, с этим совсем просто, все документы о происхождении станков тоже сделаю, с этим немного сложнее, а вот с помещениями как быть? Вообще желательно в крупных городах начать выносить производства подальше от центра, скоро проблема с транспортными пробками возникнет, грузовикам, а значит и производствам в тесном центре городов не место. Построить могу, но опять же, очень подозрительно относятся здесь к скоростному строительству. Да и надо тогда проблему с новыми маршрутами общественного транспорта решать, а это не только автобусы, к ним еще и водители нужны. Ну с водителями власти сами как-нибудь разберутся, а вот автобусов придется подкинуть. И на сельское хозяйство чуток отвлечься надо, посмотреть работает ли моя легенда. С селом то как раз проще всего, больше проблем с хранением. Ну, там еще больше года до следующего урожая, а в этом году как-нибудь разберутся. И опять, все, как и везде в строительство упирается, и скот, и птицу, ну и корма для них где-то держать надо, и не просто под навесом. Нет, решено, следующий вброс технологий буду делать в строительство. Вот компьютерные терминалы запущу и сразу за него. Черт, а еще этот Брежнев. Хорошо бы сказать ему — Лёня, надо то и это, обеспечь административную поддержку. Сейчас то он только время мое отнимает, ну ничего, эти вложения я потом с процентами заберу. Черт, и как именно начать на нем ездить? А то того и гляди, все наоборот будет. Лёня то парень весьма ушлый, ему палец в рот не клади — всю руку откусит, и по самые уши. Но все равно дурной — как Ирку увидел, так сразу и размяк, чуть из партии не вылетел. Ну теперь ничего не поделаешь, теперь на этом его любовном томлении надо играть. Подкинуть ему что ли, десяток мужских журналов, вряд ли откажется ознакомиться, черт ведь не член ЦК и не охрана, а Леня не вождь всех пуритан мира. Нет, это позже, сейчас не до этого, еще найдет себе кого-нибудь в Москве, за уши потом на окраины не вытащишь. Сейчас надо пользоваться моментом, когда он шороху в Политбюро навел, срочно омолодить внешне, больше стимулов будет у него гонку за пенсиями устроить.