Правда сильных

Наиболее логичным было бы не гадать, что к чему, а просто расспросить самого парня. Собственно именно так даймин и собирался сделать, для чего и организовал эту встречу, чтобы самому, а не с чужих слов составить впечатление о нем и получить ответы на все свои вопросы. И в разговоре провоцировал именно для этого — увидеть и оценить реакции, настоящие, а не придавленные социальной разницей между простолюдином и наместником, эмоции мальчишки.

Ну, что можно сказать — получил, оценил. Теперь вот приходится ломать голову над тем, как поступить с открывшимся ему знанием.

И не сказать, что заставить мальчишку выложить всю правду было легко. Не смея врать, тот юлил, не договаривал и отчаянно изворачивался, изо всех сил пытаясь сберечь свою тайну. Однако лицедей из парня, прямо скажем, отвратительный, а Чжун Бан давно уже научился разбираться в хитросплетениях чужих слов и понимать людей... м-да.

Пришелец из иного мира...

Не то чтобы даймин так уж легко поверил в услышанное, он до сих пор сомневался, правильно ли поступил, просто отпустив мальчишку. Однако эта версия объясняла слишком многое, чтобы просто так от нее отмахиваться. О, теперь-то он очень хорошо понимал мотивы главы Рода Ма, выставившего мальчишку из своего дома. Чжун Бан и сам не был уверен, как бы поступил в такой ситуации на его месте, но тоже вряд ли рискнул оставлять под боком такого "человека"...

Слишком вся эта история странная и подозрительная. Впору было бы заподозрить козни демонов, а то и полноценную одержимость... если бы парень не поселился в храме Манури. Настоятель Кимон совсем не тот человек, соседству с которым потусторонние твари были бы рады.

Однако, что со всем этим знанием теперь делать-то?

Чжун Бан раздраженно пристукнул кулаком по подлокотнику кресла и заставил себя успокоиться. Что ж, раз дельных мыслей в голову не приходит, стоит, наверное, пока что оставить все, как есть. Присмотреться, не торопясь и обдумать, благо дальнейшие планы парня известны и организовать за ним наблюдение будет не сложно. Школа Хан-го вообще очень специфическое место и тот факт, что из всех других Ярослав выбрал именно ее говорит о многом. Это даже интересно.

Да, именно так он и поступит. А дальше видно будет, может и удастся в будущем использовать всю эту ситуацию, обернув ее себе на пользу.

Приняв окончательное решение, даймин вздохнул, успокаиваясь и прикрыл глаза, возвращаясь мыслями к главному. План, составленный еще его предшественниками на посту даймина, постепенно начинал воплощаться в жизнь. Не без огрехов и сложностей, но такова жизнь — всеведущи лишь боги, смертным же остается упорство и труд в достижении поставленных целей. За свою долгую и весьма насыщенную жизнь, прославленный полководец привык, что реальность всегда привносит свои коррективы в любой, даже самый продуманный план. И хорошо научился использовать эти неожиданности к собственной пользе.

Воля Императора будет исполнена. Это не подлежит обсуждению.

Глава 16

Целитель молча смотрел на человека, неподвижно замершего посреди комнаты на коленях, касаясь лбом пола. Лет сорока на вид, худой и невысокий, коротко стриженный, без каких-либо особых примет — абсолютно ничем непримечательная внешность. Шин Мо никогда его прежде не видел и даже не был уверен, что тот назвался своим настоящим именем, представляясь...

Вот только все это не имело никакого значения. Потому что явившийся незваным, гость знал о старом целителе слишком, непозволительно, много. И, в первую очередь, его собственное, настоящее, имя.

— Встань.

— Я не смею, господин, — не отрывая лба от пола, глухо отозвался гость. — Я...

— Встать, — спокойно приказал старик, подавив желание добавить в голос яки.

Мужчина повиновался, мгновенно и легко перетекая с колен на ноги. Но, взгляд его так и остался прикован к полу — поднять глаза на того, кого именовал господином, этот странный человек не посмел.

— Сколько вас здесь? — Шин Мо тихо вздохнул.

— Со мной три человека, господин. Они дожидаются в местной таверне.

— Как вы меня нашли? — от ответа на этот вопрос зависело... да, в общем-то, ничего уже от этого не зависело. Поздно.

— Три года назад нам удалось выйти на след Чун Хе, — немедленно ответил гость. — На старости лет пират пристрастился к выпивке, но совершенно не умел держать язык за зубами... При всем почтении — вам не стоило оставлять его в живых.

— Я сам решаю, что мне делать, — без выражения, тусклым голосом произнес Шин Мо. Гость немедленно согнулся в поклоне, но сказать ничего не успел. — Вы убили его?

— Прошу прощения за мою наглость, господин, — не разгибаясь, произнес мужчина. И, чуть помедлив. — Да, Чун Хе мертв. Я лично убил его, чтобы сохранить вашу тайну. Прошу прощения, господин.

— Неважно, — глухо произнес целитель, прикрыв глаза.

Уже — неважно. Просто оборвалась еще одна ниточка, связывавшая его с прошлым. Далеко не первая уже за столь долгую жизнь. И о скольких он может лишь догадываться, не имея возможности проверить? Много... Вот только эта, конкретная, нить притащила с собой целый "канат", разорвать который, наверное, уже не в его силах.

Шин Мо несколько секунд смотрел на затылок так и застывшего в поклоне, гостя борясь с диким желанием нанести удар. Всего-то и нужно... тот, даже если захочет, все равно не успеет ничего предпринять... не против "мастера"... Глупо.

— Послание при тебе? — спросил целитель.

Мужчина, выпрямившись, достал из-за пазухи тонкий, запечатанный воском, тубус для свитков и, с новым поклоном шагнул вперед, обеими руками протягивая его хозяину дома. Но старик лишь молча качнул головой, указав на стоявший рядом стол. Не выказав ни малейшего удивления, посланник уложил тубус на указанное место и вновь замер.

— Можешь идти, — не отрывая взгляда от тубуса, приказал Шин Мо.

— Мне приказано дождаться ответа, — поклонившись, уважительно произнес тот.

— Не сейчас, — раздраженно процедил старик.

— Я буду дожидаться в таверне, господин, — мужчина попятился к двери и, еще раз поклонившись, покинул комнату.

А целитель так и остался стоять на месте, глядя на принесенное послание, словно перед ним ядовитая змея. Только вот, ползучего гада можно было легко обойти или же, на крайний случай, просто убить. С этим же приветом из, казалось, навсегда оставленного им прошлого...

Решившись, Шин Мо шагнул вперед и, подхватив тубус со стола, сломал печать, вытряхнув на ладонь свернутый в трубочку лист. Пробежался глазами по тексту, на ходу вспоминая уже почти позабытый шифр... Бросив послание на стол, целитель вздохнул. Предугадать о чем оно было несложно. Зато теперь становилась понятна подоплека многих событий, произошедших в этой провинции за последние годы. А какие-то и вовсе обрели новый смысл. Пугающий, смысл.

— Теряешь хватку, старик, — наткнувшись взглядом на висевшее на стене зеркало, попенял Шин Мо своему отражению. Усмешка вышла кривая. — Совсем, как Чун Хе... И что ты теперь будешь делать?

Впрочем, глупый вопрос. Решение принято очень давно и, за все минувшие годы, Шин Мо не усомнился в его верности. Поздно уже меняться.

Направившись к выходу из комнаты, целитель спохватился и, вернувшись к столу, забрал тубус с письмом. Оставлять такие вещи без присмотра, не самое умное из того, что можно придумать... Но, уйти вновь не получилось. Остановившись на пороге, Шин Мо нахмурился, словно прислушиваясь к чему-то.

— Да я сегодня, прямо на расхват, — раздраженно поморщился старик.

Убрав письмо обратно в тубус, целитель сунул тот за отворот косэ и двинулся ко входу в дом. Встречать очередных, незваных, гостей.

* * *

— Ждите здесь, — не оборачиваясь, бросил Досул.

Телохранители, не осмелившись оспаривать приказ, послушно направили лошадей к таверне, где и спешились, не став, однако, заходить внутрь. Только Сул Мин позволил себе нарочито громко вздохнуть, но был равнодушно проигнорирован. Последние дни, проштрафившийся десятник проявлял недюжинное рвение в служебных делах, стремясь оправдаться в глазах командира. И тот, в принципе, такое старание всецело одобрял, однако нынешний случай явно не подходил для потакания заскокам подчиненного.

Таверна располагалась почти в центре деревни, рядом с площадью и дом целителя, находившийся практически на противоположном конце главной улицы, просматривался от нее довольно-таки неплохо.

— Твои люди на месте?

— На месте, — ответил ехавший рядом с сотником, Кан Су. — Ты уже спрашивал.

— Предчувствие нехорошее, — помолчав, произнес Досул, внимательно всматриваясь в лица немногочисленных, встреченных крестьян, почтительно кланявшихся при виде богато одетых всадников. — Сам не знаю отчего... такое бывало уже, перед боем.

— У меня тоже, — после паузы неожиданно признался кэсин. Едва заметно кивнул, на быстрый взгляд спутника. — Будь осторожен.

Сотник промолчал, однако известие о том, что не он один, оказывается, дергается в преддверии встречи с "мастером", подействовало, неожиданно, успокаивающе. Странно, конечно, но такой вот выверт сознания. А ведь если дело дойдет до худшего, то шансов в честном бою у двоих "посвященных" против "мастера", почти никаких... С другой стороны, не господина же на эту встречу было отправлять. Даже притом, что устраивать с целителем честный бой, если у того в мозгах что-нибудь переклинит, никто и не будет. Таких монстров следует убивать максимально быстро и надежно, желательно — в спину и из засады, чтобы уж точно ничего выкинуть не успели напоследок. Учитывая богатейший опыт кэсинов, проблем и не возникло бы... К сожалению, озвученная господином воля других толкований не подразумевала, вынуждая идти на риск.

Досул грустно вздохнул про себя, не смея даже в мыслях выражать недовольство приказом наместника. Остается лишь надеяться, что старик окажется именно тем, за кого себя выдает и в драку с назойливыми гостями не полезет.

Они уже подъезжали к воротам, когда входная дверь дома сдвинулась в сторону и на крыльцо вышел сам хозяин. Невысокий и седой, как Лунь, старик остановился на пороге, молча разглядывая приближающихся всадников. Досул бросил короткий взгляд на кэсина, но никаких, оговоренных заранее, знаков тот не показал. Кан Су, знавший в лицо большую часть "мастеров" империи, никогда прежде этого старика не видел. Жаль, знай они, с кем имеют дело, было бы проще.

Остановив коня перед воротами, сотник сложил ладони у груди и поклонился.

— Приветствую, господин Шин Мо, — произнес он с почтением. — Я Ахман Досул — сотник личной гвардии даймина и прибыл к вам по поручению своего господина.

Целитель смерил гостей равнодушным взглядом, остановив его на Кан Су.

— Ярослав, хоть, живой еще? — вдруг спросил он, обращаясь именно к кэсину.

— Разумеется, господин, — склонив голову в коротком поклоне, спокойно ответил тот. — Никто и не собирался ему ничем вредить.

Досул подобрался в седле, готовый при малейшей угрозе спрыгнуть на землю — от кэсина сейчас тянуло такой жутью, что пробирало даже привычного ко всякому, сотника. Людей, имевших представление о том, кем на самом деле является Кан Су и, тем более, знавших его в лицо, было не так много. Мало их было, по пальцам обеих рук сосчитать можно. И старый целитель только что, не скрываясь, заявил, что является одним из них. Обычный деревенский лекарь, ага... Мог ли он специально слить информацию о себе в разговоре с мальчишкой? Чтобы... что? Выманить сюда двух идиотов, например!

— Что же понадобилось господину наместнику от скромного целителя? — прервал повисшее молчание Шин Мо, обращаясь, на сей раз, к сотнику.

— Могу я, сначала, узнать ваше настоящее имя? — осторожно уточнил тот.

— Ты его только что назвал, — сухо напомнил целитель. И, после паузы. — Никаких других имен у меня больше нет.

Досул задавил растущее раздражение. Не так он планировал начать этот разговор, но поведение старика сбивало с толку — неправильное, словно бы провоцирующее... Вот только, каким же идиотом нужно быть, чтобы повестись на такую провокацию?

— Я так понимаю, что даже если сейчас поклянусь, что не замышляю ничего против вашего господина, вы мне не поверите? — неожиданно продолжил целитель. И вздохнул, получив в ответ молчаливый кивок. — В таком случае нам, пожалуй, действительно стоит серьезно поговорить. Проходите.

И, спокойно развернувшись к ним спиной, скрылся в доме. Сотник глянул на Кан Су, но тот лишь плечами пожал — ты старший сейчас, ты и решай, как поступать. Досул тяжело вздохнул и, спрыгнув на землю, толкнул рукой незапертую калитку в воротах. Насколько же проще было на должности простого начальника охраны даймина.

Это определенно будет очень непростой разговор.

* * *

— Это Ахман Досул, — мрачно произнес Киин, отвернувшись от не забранного ставнями окна. Оглядел подчиненных и тихо добавил. — И Кан Су.

Ленивая болтовня "ни о чем", поддерживаемая исключительно ради посторонних, оборвалась будто по волшебству. Объяснять собравшимся за этим столом, кто есть такие оба названных человека, не требовалось, и без того хорошо знали. Даже слишком хорошо. И то, что они объявились именно здесь, и именно сейчас... вызывало вопросы. Очень, очень нехорошие вопросы.

— Они пришли за Ним? — прервал молчание Четвертый.

— Впятером? Не смешно, — буркнул Третий.

— С ними всего трое бойцов, — неотрывно глядя на командира, тихо произнес Второй. — Если действовать быстро, успеем задавить их всех прямо здесь или на обратном пути. Даже без помощи... когда еще такой шанс выпадет?

О возникших в головах всех присутствующих подозрениях он умолчал, попросту не осмелившись произнести вслух. Остальные тоже замерли, ожидая решения старшего. А тот не торопился отвечать, обдумывая сложившуюся ситуацию.

— План остается прежним, — принял он, наконец, решение и посмотрел на Второго. — Оповести Туна — пусть ищет наблюдателей. Если уж Кан Су лично явился сюда, то они просто обязаны быть.

* * *

Обещанный Чжун Баном человек заявился в храм уже на следующее утро, часам к десяти. Невысокий мужчина лет сорока, казавшийся почти круглым из-за своего черного зимнего косэ и небольшой полноты, хоть и был далеко не толстым.

— Доброе утро, господин Гнедин, — медленно и с явной неуверенностью, выговорил он мою фамилию и коротко поклонился. — Мое имя Хиён, я пришел по поручению господина наместника.

— Да, конечно, проходите, — смутившись непривычному обращению, указал я на низкий стол посреди комнаты с лежавшими там же подушками. — Присаживайтесь.

Находились мы в моей комнате, куда и привел гостя один из монахов. Усевшись напротив него за стол, невольно порадовался, что не стал сегодня разлеживаться в кровати, хоть и было такое желание.

— Прежде всего, — вытащив из поясной сумки большой, лакированный конверт, Хиён двинул его по столу ко мне. — Здесь ваши рекомендации для поступления в Школу Хан-го... Пожалуйста, не вскрывайте конверт, личная печать господина Чжун Бана не должна быть повреждена, чтобы не возникло сложностей.