— Двенадцать, — тут же ответила мне Иля.
Я напряг мозги и припомнил её фамилию.
— А дом Вик-Холь среди них?
— Второй.
— Хм... И что там с той техникой, о которой ты упомянула?
— Слепого меча, — напомнил Улька, судя по всему, данный вопрос рыцаря тоже весьма заинтересовал. Ну, еще бы, с его-то одержимостью к холодному оружию и приемам владения им.
— Нас обучали убивать на слух и распознавать противника по запаху.
Ира тут же, совсем не по-женски, криво усмехнулась и с легкой насмешкой в голосе уточнила.
— Хочешь сказать, что мы в мерцании пахнем как-то иначе, чем представители той или иной расы?
— Для меня да, — совершенно спокойно ответила Иля.
И не знаю, кто как, но я сразу ей поверил. Ир, похоже, тоже усомнился в собственных познаниях в этой области. Но ему на помощь неожиданно пришла Гарилика.
— Не может быть такого, — убежденно воскликнула рыженькая виверна. — У меня и моих сородичей очень тонкое обоняние. Но не только в этом дело, мы можем чувствовать движение энергий внутри тела. Поэтому я изначально знала, что Фа — не человек. Его энергии были другими. Но кто он конкретно, я сказать не могла. То же самое оборотни, они ведь еще те нюхачи. Почему это они давно уже не вычленили всех мерцающих и не заложили их перед ректором и Ученым Советом?
— А почему те же оборотни не вычленили из общей массы тебя и точно так же не заложили бы? — задал я напрашивающийся вопрос.
Гарри смутилась. Бросила взгляд сначала на Ульку, потом на Тома. Оба парня сидели с одной и с другой стороны от нее. Снова посмотрела на меня. И все же рискнула признаться.
— У нас с ними уже триста лет заключен договор о нераскрытии. Свою часть они блюдут свято. В случае осознанного раскрытия оборотнем дракона, стая, к которой он относится, изгоняет его. А с их стайным чувством — это очень тяжело быть одиночкой.
— Хорошо. А если бы в университет поступил уже изгнанный. Ему-то что терять?
— Жизнь, — тихо ответил мне Улька. — У них с этим строго. Изгнанный — не изгнанный, но если скомпрометировал стаю, они будут охотиться за ним пока не уничтожат.
— Сурово, — прокомментировал я и попытался все обдумать. Но так как в плане магии я мало что знал, ничего путного на ум не приходило.
Ребята тоже молчали, думая каждый о своем, и неизвестно до чего бы додумались, если бы над нашим столом неожиданно не взорвался фейерверк. Я не преувеличиваю. Так оно и выглядело. Сноп разноцветных, негорячих искр расцвел над нами так неожиданно, что я даже испугался. Дернулся. Но Ира поймала мою руку поверх стола и несильно сжала.
— Это просто вежливый стук в дверь, — сказала она и с превосходством улыбнулась, полюбовавшись на мою ошалелую физиономию. Я в первый момент не понял, о чем это она вообще. Что за дверь? Какой стук? Но меня спасла Иля.
— Командоры желают присоединиться. Поэтому таким милым образом решили привлечь к себе внимание, не взламывая заглушку Иры.
'Командоры? — пронеслось у меня в голове, — А они-то что тут забыли?'. И я принялся озираться. Но не увидел ни Барсика, ни Мурки. Пересекся взглядом с Томом и тот, осклабившись, указал пальцев вверх. Я запрокинул голову. И действительно, за столиком, парящим на ярус выше нашего, сидели Барсик и Мурка. Причем от темного командора с моей точки обзора были видны только ноги и часть туловища. А вот Барсик даже склонился к нам, явно давая понять, что, да, это они устроили.
— Ну, что, опустить для них завесу? — поинтересовалась Ира отчего-то не у остальных, а у меня. Наткнулась на мой недоуменный взгляд и снова насмешливо хмыкнула. — Ты ведь формально у нас главный.
— Формально, — напомнил я.
— Нет. Номинально, — неожиданно вступилась Иля. — Ты нас объединил, первым спровоцировал на откровенность и только что осадил тех, — она бросила говорящий взгляд на Алого, — кто не захотел увидеть в этих открытиях хорошее.
Светлый смутился и отвел взгляд.
— Поэтому, — подвела итоги темная, — командовать тебе. Что ты решишь?
Я пожал плечами.
— Они могли бы стать прекрасными союзниками.
— О, да, — неожиданно поддержала меня Ира, — ты даже не представляешь насколько.
— Почему это не представляю? — возмутился я для проформы.
— Потому что вряд ли интересовался, кто такой Барсимы и почему именно Мурзяса направили к нам темные.
— Что-то я уже начинаю уставать от ваших вечных тайн, — пробурчал я, наблюдая за тем, как Барсик и Мурка, отделившись от своего стола, прямо на стульях планируют к нам вниз.
— То ли еще будет, — 'обнадежил' меня Машка и весело подмигнул.
Зараза мелкая, вот как ему не стыдно меня, впечатлительного и ранимого, запугивать, а? Я только хотел ему это озвучить, но не успел. Стул с Барсиком коснулся ножками пола, выложенного разноцветной плиткой, и нам с Ирой пришлось сдвинуться ближе к Иле. Так что светлый командор оказался между Ирой и Алым. А темный между Илей и Улькой.
— И что же вы тут такого обсуждаете, что так прикрываться потребовалось? — поинтересовался Барсик с едва уловимой насмешкой.
Бедняга командор пока понятие не имел, о чем вообще спрашивает. И нужно ли ему знать то, о чем мы тут под Иркиным колпаком разговариваем. По мне, так если бы не знал, и дальше жил бы себе спокойно и припеваючи. Но вопрос был задан, и Ира, удивив всех нас, не постеснялась на него ответить прямо и честно.
— Иля только что разоблачила меня, а мы её.
— Разоблачила? — с другого конца стола подал голос Мурка. Похоже, легкомысленный тон старосты его не обманул.
Но Ира проигнорировала темного, она повернулась к Барсиму и внимательно, слишком, надо признать, внимательно, всмотрелась в лицо светлого командора, словно давая ему возможность угадать, о чем это она.
— Когда менял мерцание, больше всего боялся, что ты раскусишь, — сказала Ириль мужским голосом Ириргана. И обманчиво мягко добавила, — Тарэль, — с какой-то странной интонацией, значащей что-то только для Барсика, так как, услышав собственное имя, произнесенное этим голосом, светлый командор изумленно моргнул и, кажется, все понял.
— Мерцание? — голос Мурки прозвучал холодно и отстраненно.
Ира повернулась к нему.
— Да, — подтвердила она уже своим обычным голосом.
— Ирирган, — выдохнул сбоку от нее Барсик.
Мурка изумленно моргнул.
— Секретарь ректора, у которого фамилия на Пестрого похожа? — неожиданно недоверчиво уточнил Алый, сидящий с другой стороны от Барсика.
— И чем это фамилии Шутвик похожа на 'Пестрый'? — насмешливо уточнил у светлого Машка, видимо решивший в очередной раз его поддразнить, но Алый не повелся на его насмешливый тон, наоборот, отвел глаза и независимо пожал плечами.
— Я, еще когда старшекурсники только запугивали нас им, удивился, почему у светлого эльфа, так еще и сироты, такая странная фамилия.
— Пестрый принадлежал роду Вик-шу-Тик, — заметил Барсик.
И тут уже не утерпел я.
— Да, кто это еще такой, ваш Пестрый? — у меня лично в голове в этот момент мелькали ассоциации со всем известным Клетчатым из фильма про принца Флоризеля.
Отвечать мне начал светлый командор.
— Двести лет назад перемирие между светлыми и темными было почти расторгнуто, когда в одном из северных княжеств два радикально настроенных командира попытались развязать новую войну и у них это почти получилось, так как с обеих сторон, как со стороны Темного Королевства, так и Светлых Княжеств, к ним в отряды стали вливаться недовольные сложившимся положением вещей. И тогда между маленькими армиями, в которые разрослись отряды этих идиотов, встали мерцающие. Их вел некто по имени Викорэнь Вик-шу-Тик Пестрый. Они мерцали то в светлых, то в темных, наглядно показывая, что не так уж сильно мы отличаемся друг от друга, раз для мерцания в нас им достаточно одного вздоха. Они вправили мозги большинству нападавших, а командиров зачинщиков Пестрый предал военному суду на глазах у их подчиненных и казнил.
После этого мерцающие снова исчезли, скрывшись в одном только им известном направлении. Но все те, кто выжил после того побоища, прозванного в народе Северным Затмением, хорошо запомнили имя их командира. Самое интересно, что его очень долго пытались найти не для того, чтобы осудить, напротив, и мы, и темные, — он кинул взгляд на Мурку, — хотели бы отблагодарить его. Так как в ту пору еще одна война была никому не нужна. Но как бы мы не искали, Пестрый так и не вышел к нам. И все-таки, я не думаю, что Северный может иметь к нему какое-либо отношение, — закончил он убежденно.
— Северный? — осторожно переспросил я, глядя уже не на Барсика, а на Иру.
— У меня тоже есть прозвище, как у любого светлого, — отозвалась она, но взгляд её мне совсем не понравился.
— Разумеется есть, — вмешался Алый, демонстрируя познания в области мерцающих, — они изначально предпочитали прикидываться нами, светлыми. Так им было проще укрыться и в городах, и в деревнях, когда они выходили из своих лесов. Поэтому у них система образования имен схожа с нашей и имена созвучны. Только прозвища у нас дают каждому индивидуально, а у них они переходят по наследству, от отца к сыну, от матери к дочери. Я прав? — спросил он у Иры. Та молча кивнула.
Тогда свой вопрос задал уже я.
— Ир, ты Пестрый?
Мерцающий долго не отвечал. Потов решительно вскинул голову, открыл рот, хотел сказать, но неожиданно над нашими головами раздался до неприличия деликатный стук. Я вздрогнул. Ребята напряглись. Мурка пояснил.
— Это просто ваш заказ готов, — и он указал глазами на стойку, за которой стоял маг-администратор.
С ума сойти можно, какие они тут все вежливые. Увидели, что мы под коконом заглушки, и лезть на рожон не посмели. Постучали, намекая, что не мешало бы принять официанта. Вот бы у нас в России такой сервис. А то был я как-то с друзьями в одном ресторанчике, где можно было выбрать отдельную кабинку для посиделок. Ну мы и раскатали губу, решили, что нас как в Японии обслуживать будут, индивидуально и по высшему разряду. Но когда официант, прилизанный и напомаженный, ввалился к нам с подносом без стука, сразу приуныли. Вот вам и ненавязчивый российский сервис. Хотя, может быть, нам просто не повезло.
Пришлось отвлечься, пока вокруг нас расставляли тарелки с заказанными яствами. Почуяв невообразимо аппетитный аромат, я с трудом сглотнул скопившуюся во рту слюну. Все-таки тут к пище подходили как-то по-особому. На вид, по крайней мере на мой взгляд, она была так себе. Цвет, форма и все такое явно подкачали. Но запах — это было нечто невероятное. Можно было закрыть глаза и от всей души наслаждаться им. Надо ли говорить, что на вкус местные блюда были столь же сногсшибательны, как и на запах?
Но приступить к еде прямо сейчас не получилось, как бы я тут слюнями не истекал, мне все еще было важно добиться от Ира ответа.
— Так что, — спросил я, снова поворачиваясь к старосте, когда два проворных официанта закончили мелькать возле нашего стола. Они даже принесли со столика командоров их заказ, в очередной раз расписавшись, что местный сервис не в пример нашему, — ты имеешь отношение к этому парню с непроизносимой фамилией?
— Ну, — Ирка неожиданно искренне мне улыбнулась, — сейчас он уже давно не парень.
— Но все еще жив? — внутреннее холодея и подсчитывая в уме его приблизительный возраст, уточнил я.
— Конечно, — подтвердил Ир, как само собой разумеющееся
— Отец? — задал я еще один наводящий вопрос.
— Дед, — тихо сказал он, но услышали все. Оставленные на столе без внимания блюда медленно остывали. Нам всем было теперь не до них, потому что через секунду заговорила Лия.
— Я знала, — объявила она, глядя в глаза Ире, — поэтому никогда не была с тобой до конца откровенна, как с настоящей подругой. И очень рада, что ты призналась сама.
— Знала? — потеряно выдохнул Ир. И тут влез я, потому что впервые ощутил прелесть его переводчика, который так и остался у меня, пока мерцающий был с моим. Мы еще утром решили, что так будет удобнее, по крайней мере некоторое время. Правда я, похоже, пока так и не научился с ним нормально общаться, и подсказки он мне делал куда реже, чем мой переводчик шустрому Иру.
— Ну что, — не удержавшись, я ткнул Ирку локтем под ребра, — каково чувствовать себя недальновидным идиотом? А то развел тайны, сам себя вознес до умопомрачительных высот, а, оказалось, наши первоклашки все о тебе уже знают.
— Андрей, поаккуратнее, — встрял Барсик, перервав наш с Иром обмен взглядами.
— Да, ладно. На виду у всех смерть от удушения мне все равно не грозит.
— Он пытался тебя удушить в пограничном состоянии? — вмешался Мурка.
Я независимо пожал плечами.
— Неудачно пошутил.
— Чуть не поцеловал, — вставил свои пять копеек отмерший Ир, и с хитрым прищуром объявил, мотнув головой в сторону остальных колокольчиков. — Так и быть, сделаю тебе одолжение и не стану в отместку переводит им, чем у вас первоклашки отличаются от первокурсников.
— Мне уже даже интересно, — подал голос Том, вопросительно глядя то на меня, то на него.
— Про поцелуй или про то, как я чуть с утра не свернул ему шею? — Ирка ничуть не смущаясь, кивнула на меня.
А я подумал, что устал. Теперь, когда все открылось, я окончательно запутался, как мне их разграничивать. То я о ней в женском роде, то о нем в мужском. Неудобно, однако. Но то, что с нами сейчас общается больше Ир, чем Ира — очевидный факт. А мне как теперь быть?
— Про первоклашек и первокурсников, — протянул Том с интересом.
— Вы поменялись переводчиками, — уточнила Иля. Ира подтвердила, кивнув.
— И как оно? — поинтересовался Алый.
— Любопытно, — ответила ему староста и добавила, — но я больше рассчитываю на завтрашнее утро и выход в их мир.
— Ты собрался вести его на Землю? — тут же ухватился за эти слова Барсик.
— А почему нет? — уточнил я. — Ир ведь совершеннолетний — это раз, до недавнего времени секретарь и правая рука ректора — это два. Поэтому не думаю, что я совершу этим что-то предосудительное.
— Мерцающие подвержены весьма значительным перепадам настроения. В этом их опасность, — сказал Мурка задумчиво, потом добавил, глядя больше на Иру, чем на меня, хоть мы и сидели рядом. — Но я, так понимаю, сейчас это уже несколько устаревшие сведения.
— Мы эволюционируем.
— Как и мы, — вдруг подал голос Фа, сидящий за Алым.
— Мы тоже, — пробормотала Гарри, обернувшись в сторону Ульки, словно ища защиты.
— Да ладно вам себя приплетать! С вами и так все понятно, — отмахнулся Машка. — Мне вот Лия интересна, — заявил темный. И через собрата глянул на светлую эльфийку, как оказалось, единственную среди колокольчиков. Ира теперь уже точно не в счет.
— А вот я бы выслушал, что они имели в виду, — вмешался Барсик, но его никто даже слушать не стал, все смотрели на Лию, но говорить начал я.
— Переводчик Ира подсказывает, что Вейла — это очень своеобразное прозвище. Думаю, Барсик об этом знает, поэтому ему неинтересно.
— Но мы-то не в курсе! — возмутился Машка.
Ему ответил Алый.
