История железного лорда

При ритуале очищения квинты собрались вокруг императора. Ролад дождался пока каждый из них настроится на нужный лад, перейдя в нужное состояние сознания, и начал читать особое заклинание. В практике квинтов использовалось мало заклинаний, но полностью без них они обойтись не могли. Это заклинание позволяло собрать душевный свет каждого участника и пролить его на того, кому требовалось очищение. Тиберий изобрел этот ритуал исключительно для посвящения новых учеников, но сейчас ситуация требовала сделать исключение.

И когда очищающий свет пролился на Идана его вдруг захватил поток разума. Поток открывший ему ясное понимание того, что равновесие в Иде нарушено. Киты, на которых держался мир уже давно плывут в разные стороны и миру необходима новая опора.

— Не узнаю откуда вам это известно,— все же перешел к докладу Кезон,— Но вы правы, доминус. Главы великих домов пополнили милицию добровольцами и сейчас их бегство прикрывает шесть тысяч человек, не считая девяти сотен мятежных гвардейцев. Более того, три из четырех легионов на востоке приняли сторону сената. Они и две тысячи отправленных на укрепление шестого легиона под командованием вашего друга Телеса. Восточные легионы объединятся с беглецами в районе Худана.

— Дий, умен и всегда тонко чувствует ситуацию,— похвалил Идан тестя,— Преследовать его имеющимися силами безумие и, если даже кто-то легатов ближайших северных и южных легионов послушаются моего приказа — уже будет поздно.

— Светлый легион...— начал было глава тайной канцелярии.

— Гарлан сможет задействовать Светлый Легион лишь в том случае, если я превращусь в пепел,— Идан поднял полный веселья взгляд на Кезона,— А в мои планы на сегодня не входит развлечь верховного инквизитора подобным образом...

В полдень на площади перед Пантеоном собралось столько людей, что даже мелкая юркая ребятня не смогла просочится к Белому Камню, как в народе прозвали мраморный монумент с круглой площадкой в центре, к которой вели по тридцать ступеней с каждой стороны света.

Погода в день испытания выдалась безоблачной. Летнее солнце беспощадно нагревало блестящие шлемы оцепивших площадь солдат из легиона Курта Брага. Прежде чем пускать на площадь людей, дождались прибытия верховного инквизитора Гарлана в сопровождении сотни паладинов, которые встали вокруг входа в Пантеон.

Изначально Светлый Легион был создан для борьбы с некромантами и всеми, кто практикует черную магию. В него набирали исключительно добровольцев, принявших то, что Свет начало всего сущего и первые боги вышли из него, вернувшись обратно, когда их сменили следующие — молодые и более могущественные, но и им рано или поздно суждено раствориться в Свете.

По соглашению с Иданом Третьим, инквизиция запретила практиковать боевую магию способную причинять вред многочисленным подразделениям врага. В исключение попали лишь маги светлого легиона. И горе было тем царствам, которые отказывались следовать этому соглашению. Императору достаточно было упомянуть об этом в своем послании к верховному инквизитору и несокрушимый Светлый Легион стирал с лица земли армии в два, а то и в три раза превосходящие его численностью.

Со временем самых способных из лучших легионеров начали обучать магии многократно увеличивая их силу, так появились паладины. Подразделение из трех сот человек, вселяющих страх своей мощью. Бывало так, что в сражении паладин мог перерубить противника надвое всего одним ударом при этом поразить самого паладина казалось почти невозможным.

Гарлан, подобно орлу приподнял свой большой клювовидный нос, и гордым взглядом темно карих глаз, холодно рассматривал собравшуюся на площади толпу, восседая на огромном белом с позолотой кресле на ступенях у входа в Пантеон.

Когда-то верховный инквизитор и сам был паладином, и его тело до сих пор внушало зависть и уважение окружающим. Он не носил тог, и отрицал так популярную в Иде эпиляцию. Предпочитая белые окаймленные позолотой туники, открывающие окружающим сухие жилистые ноги, покрытые седыми волосами и сильные сокрушившие сотни врагов, руки. Его "светлую" лысину подобно венку императора украшала линия коротких пепельных волос. В народе ходили слухи, что цвет этот его волосы приобрели из-за того, он посыпает голову пеплом отмеченных печатью тьмы, сгоревших в Свете Истины.

Гарлан заметил, что народ всполошился и загудел сильнее. Со стороны дворца появились гвардейцы. Расталкивая щитами собравшихся, они расчистили подход к Белому Камню, образовав узкий коридор. В сопровождении трех квинтов Ролада, Турвона и Чтеца, по этому коридору, в простой белой тунике со шнуровкой, удерживающей ее на плечах и обычных сандалиях, под ликование толпы, к Белому Камню проследовал Идан.

Люди восторженно встречали своего бесстрашного императора, добровольно согласившегося на испытание Светом Истины. Возбуждение толпы почти перетекло в неистовство, когда Идан неспешной гордой походкой преодолевал тридцать ступеней ведущей к круглой площадке, на которой уже стояли четверо инквизитор в белых балахонах, готовых начать ритуал.

Взойдя на монумент Идан повернулся спиной к Гарлану, устремив взгляд на южную сторону площади, где помещалось больше всего людей. Император некоторое время молча смотрел на ликующую толпу, затем он медленно поднял правую руку с растопыренными пальцами и как по волшебству люди умолкли в один миг. Без вмешательства магии и понукания солдат они замерли, приготовившись услышать слова своего императора.

— Граждане Ида!— громко воскликнул император.

Его слова громом пронеслись над затихшей площадью.

— Вас известили, что я добровольно согласился пройти испытание, но это не так!

Их толпы донесся растерянный ропот.

— Видя, как сенат и главы великих домов, поддавшись лживым речам сенатора Дия, находятся в шаге от того, чтобы предать устои империи, предать ВАС,— на последнем слове император сделал ударение едва, удержав голос от срыва,— и развязать кровопролитную опустошительную войну, я просто вынужден пойти на крайние меры. Дабы спасти единство империи, доказав, что правда на моей стороне!

— Да-а-а!— толпа взорвалась единым голосом, заставивший задрожать колонны Пантеона.

Император снова поднял правую рука, хоть и не сразу, но люди снова утихомирились.

Идан развернулся к Гарлану.

— Гарлан,— обратился император к инквизитору,— Взываю к тебе как к верховному арбитру, когда истина восторжествует — не дай черным делам лжецов повергнуть Ид в пучину смутных времен!

Гарлан насторожился. Ему стоило большого труда не начать ерзать. Идан умолк и выжидающе смотрел на инквизитора и каждый кто находился на площади устремил свой взгляд к Пантеону. Гарлану ничего не оставалось. Он сдержанно кивнул.

— ДА-А-А!!!,— снова взорвалась толпа.

Гарлан оторвал правую руку от подлокотника и приподнял ее ладонью вверх подавая знак начинать. Один из инквизиторов в белом балахоне указал императору на центр площадки и Идан послушно подошел к указанному месту.

— Постойте,— тихо произнес император, прежде чем инквизиторы приступили к ритуалу.

Идан подал знак двум квинтам в черных свободных одеждах. Турвону и Чтецу. Они быстро поднялись по ступеням и принялись расшнуровывать его сандалии. Инквизиторы переглянулись, затем посмотрели на Гарлана, но тот не шевельнулся.

Сняв сандалии квинты, принялись за шнуровку туники. Через несколько мгновений туника опустилась на землю. Люди ахнули. Император предстал перед ними полностью обнаженным. Его хорошо сложенным телом без единого волоска с рельефной мускулатурой восхитились даже паладины, окружившие Пантеон, а многие женщины позавидовали императрице, взглянув на его мужское начало.

Турвон собрал одежду императора. Они с Иданом посмотрели друг другу в глаза и император, улыбнувшись легкой счастливой улыбкой кивнул. Турвон кивнул в ответ и начал спускаться.

Левой рукой император снял с себя золотой венок и передал его Чтецу. Приняв венок, квинт вздрогнул и поднял на Идана удивленный взгляд. Император подмигнул ему и протянул правую руку. Озадаченный Чтец схватил руку императора под локоть, и они обменялись крепким рукопожатием.

Квинта немного штормило, когда на ватных ногах он спускался по ступенькам, но кроме Ролада на это никто не обратил внимания. Все смотрели лишь на императора.

Четыре инквизитора обратившись к центру площадки принялись читать заклинание высвобождающее Свет Истины из места силы на котором установили монумент. Люди вокруг замерли в ожидании. Лишь Ролад ненадолго оторвал свой взгляд от Белого Камня и посмотрел на Чтеца, который явно был не в себе.

Инквизиторы монотонно читали длинной заклинание. Белый мрамор под ногами Идана начал светиться. Свечение окутало его стопы и стало медленно подниматься.

Когда свет истины поднялся до пояса, Идан развел руки в стороны, ладонями наружу и устремил свой взгляд в ясное голубое небо. И тут случилось то, чего никто из присутствующих не ожидал. Раньше времени мощный яркий столп света вырвался из-под монумента наружу подняв императора в воздух на несколько десятков метров.

Гарлан не удержался и вскочил с кресла. Сейчас он более походил на сову с огромными глазами, чем на гордого орла.

— О-о-о,— пролетел над площадью удивленный гул толпы.

Раскинув руки, голый император висел над Белым Камнем, а Свет Истины яркими импульсами поднимался из мраморного монумента и проходил сквозь Идана не причиняя ему вреда.

Чтец лишь краем глаза, с грустью посмотрел наверх и в это мгновение император растворился в охватившем его свечении. Столп Света Истины выстрелил высоко в небо унося с собой яркие искры души Идана Седьмого.

Инквизиторы замерли в немом удивлении. Гарлан уставился в небо не в силах поверить в то, что сейчас произошло.

Площадь затихла. Молчали люди, молчали замершие инквизиторы, крепко впились руками в копья солдаты северного легиона, широко раскрыв глаза и рты благоговейно смотрели в небо паладины.

— Что это было?— шепотом спросил голос из ошеломленной толпы.

— Император растворился в Свете, как первые боги!— громко воскликнул кто-то, разрушив оковы тишины.

— Свет Истины вознес его!— закричали с разных сторон.

— Идан Седьмой! Идан Светлый!— закричали у Пантеона.

— Идан! Идан! Идан!— взорвалась толпа.

— Но что же теперь будет?— тихо у самого уха Ролада произнес Турвон.

— Думаю, надо спросить у него,— ответил квинт указывая Чтеца, сидящего на мраморной ступени монумента, с золотым венком в руках.

Бежавшие из столицы сенаторы и семьи великих домов не успели достичь Худана. Стремительным маршем, отказавшись от помощи Курта Брага, Светлый легион настиг их. Узнав о том, что случилось на площади, никто не рискнул оказывать дальнейшую поддержку Дию. Тестя императора и его приспешников выдали верховному инквизитору, а императрицу Клиру и Дана младшего паладины доставили в Ид на попечение регента Турвона, которого в своем завещании Идан Седьмой назвал духовным братом, а также первого легата Курта Брага и верховного квинта Ролада.

Далеко не все решения из последнего послания вознесшегося императора понравились Гарлану, но сейчас, перед паладинами и всем своим воинством он не мог пойти против неоспоримого знамения. Не мог пойти против воли императора, растворившегося в Свете подобно первым богам.

Глава 38

Далеко на краю

Ночью последовавшей за боем у тренировочного лагеря стражники на стенах Галата услышали возню на дороге за воротами. Как бы они не вглядывались в темноту, увидеть им ничего не удалось.

Ругаясь в сердцах, стараясь поменьше шуметь, легионеры медленно, но на совесть, выполняли приказ центуриона Перта. К рассвету, вдоль дороги ведущей к северным воротам Галата, появились столбы с головами головорезов, нанятых семьями Мелт и Сутул, а ближе всего к стенам вкопали пять крестов с распятыми на них, еще живыми наемниками.

Легионы Ида не знали пощады врагу и тем более предателям и Гайрон хорошо усвоил вложенные в академии знания. Противник должен трястись от ужаса и теперь наемники, попытавшиеся применить эту стратегию к легионерам Ида — сами превратились в орудие устрашения.

Городской глава Конус Хорк не ожидал вновь увидеть неунывающего советника. Но Слай появился перед ним с посланием наместника в руках. Хорк внимательно прочитал письмо. Его легкое утреннее настроение улетучилось и теперь он сидел за своим широким столом мрачнее тучи.

Убедившись, что глава закончил чтение Слай добавил:

— Ежели к полудню, Мелт и Сутула не выполнят все требования, то о происшедшем уже через три дня станет известно имперским чиновникам в Сарте, в том числе легату Нагару. Это мятеж!— повысил голос Слай,— И мне трудно представить, что здесь начнется через семь-восемь дней.

— Причастность Мелта и Сутулы, спорный момент...— спокойно скал Конус.

— Расскажите об этом Нагару,— усмехнулся Слай,— Галат ни раз бунтовал против власти Ида. Хотите я расскажу, вам, как все обернется?

Слай внимательно посмотрел на Хорка.

— Вижу, что нет,— засмеялся советник,— Но, не сочтите за назойливость, я все же должен это сделать. Когда сюда придет пятнадцатый легион и Нагар арестует всех, кого наместник укажет в послании, с ними не будут с церемониться. Их подвергнут пыткам. И если вы, бывший центурион, возможно и выдержите, то как долго сами Мелт и Сутула смогут отрицать свое участие?

Конус Хорк вздрогнул. Довольный реакцией главы, Слай тут же попрощался и покинул дом Хорка.

За то, чтобы не давать делу ход, Гайрон потребовал выплатить немалую сумму золотом, а также передать в его распоряжение несколько мастерских, принадлежащих семьям. Особым пунктом было то, что главы семей должны убедить мастеров из этих мастерских остаться работать на Гайрона. Кроме того, в распоряжения наместника должен поступить десяток преступников, которых подготовили для отправки на железные рудники Сарта.

Сумма оказалась настолько большой, что помощник Хорка, проводив Слая, застал разбитым о стену бюст великого Софуса из Галата, лежащий на полу напротив стола городского главы.

Пройдет немало времени прежде чем последние новости о вознесении Идана Седьмого Светлого и того, что золотой венок озаряет теперь еще совсем детскую голову Идана Восьмого, достигнут южной окраины. Молодой наместник Цвергберга еще не знал, что твердыня, на которую он все это время опирался пошатнулась и что он лишился той поддержки, которую негласно оказывал ему Идан Седьмой. Но Гайрон четвертый сын из дома Рэм всегда полагался прежде всего на собственные силы. Утром первого дня второго месяца лета, с гордым видом восседая на гнедом жеребце, наместник наблюдал как его небольшая, но закаленная в бою, центурия бодрым шагом выдвинулась в сторону Цвергберга.