После этого Буркст окончательно уверовал, что нога святого драконоборца, дважды рожденного Фестония явился Мичиграну. И ему, Бурксту, конечно тоже. Даже эльф и то видел чудесное явление ноги.
Рыцарь решил, что эльф, в битве с варварами, доказал свою преданность, заслужил полное доверие и ему можно поручить охрану лагеря отряда ночью. Если бы маг и монах не были так измотаны дракой, они, вероятней всего, возразили бы. Но, на этот раз им было не до споров. Буркст, будто и не слышал указания Каланта а Мичигран, стоило ему прикрыть глаза, уснул — как будто провалился в бездну.
Альдарион легонько дотронулся до плеча Мичиграна, но тот сразу проснулся.
— Что!? — ухватился он за посох. — Кто!?
— Никого нет, — успокоил его эльф. — Мое время кончилось. Тебе пора вставать.
— Так быстро? — маг смотрел на эльфа с подозрением. — Я только глаза закрыл, а ты уже будишь.
— Посмотри на небо, — предложил Альдарион.
Мичигран взглянул на звезды. Судя по ним, время уже перевалило за полночь.
— Не может быть, — не поверил маг, и сладко зевнул. — Там со звездами что-то напутали.
— Со звездами все правильно, — заверил его эльф. — Просто ты, как все люди, любишь много спать.
— Ты не прав, — не согласился маг. — Я вообще-то сплю мало. Но после хорошей драки мне всегда надо поспать как следует, — Мичигран опять зевнул и потянулся. — Могу спать целые сутки.
Зевал Мичигран с удовольствием: запрокинув голову, широко разевая рот и прищуривая глаза. Лицо у него в эти мгновения становилось умиротворенным и даже добрым. Глядя на мага, Альдариону тоже захотелось зевнуть. Он глубоко вдохнул, предчувствуя наступающую истому, но спохватился и сжал губы: эльф не должен подражать человеческим слабостям. А чем же, если не слабостью, может быть зевота?
— Много спать нельзя. Сходи к лекарям, — посоветовал он. — Дадут тебе какое-нибудь снадобье.
— Я ходил. Они говорят, что сон на меня действует лучше всякого снадобья и после каждой драки мне следует хорошо отоспаться. А варвары сегодня дрались отчаянно. У меня все кости болят. И мне надо спать всю ночь. А ты меня разбудил, — он с укоризной посмотрел на Альдариона. — Может быть подежуришь еще пару часиков за меня, потом Буркста поднимешь?
— Не стану я за тебя дежурить, — отказался эльф.
— Нет у тебя, Альдарион, никакого уважения ко мне, Великому Магу и твоему защитнику.
— Ты мой защитник?! — возмутился эльф. — Ты мой защитник!? — с негодованием повторил он. — Ты хотел отдать меня в рабы грязному и невежественному варвару.
— Я пошутил, — Мичигран опять широко зевнул. — Ты что, шуток не понимаешь?
— Хорошие шутки! У меня от твоих шуточек волосы дыбом встают.
Мичигран с сочувствием посмотрел на Альдариона.
— Это потому, что у эльфов нет чувства юмора.
— На твои дурацкие шутки никакого юмора не хватит, — огрызнулся Альдарион.
— Но я же потом сказал, что тебя нельзя отдавать в рабы. Чтобы защитить тебя я даже соврал Каланту, что ты хороший маг. А ты ведь маг — так себе... С тыквами, конечно, управляешься и с травкой тоже. Но, чтобы быть настоящим магом, этого мало.
— Я не просто управляюсь, я тыквами Буркста спас и Каланту помог! — гордо заявил эльф. — Варвары от моих тыкв в лес убегали.
— Пользу ты кое-какую своими тыквами принес, спорить не стану. Но сбежали они в лес не от твоих тыкв, а от моих рыцарей. Хороший маг должен уметь напугать врагов, Устрашить их. Воевать тыквами нет никакого смысла.
— Это почему же?
— А как ты думаешь, зачем сражаются с врагами и совершают подвиги? — вопросом на вопрос ответил Мичигран.
— Вообще?
— Вообще.
— Чтобы захватить добычу, — не задумываясь ответил эльф.
— Ты не прав, Альдарион. Спроси Каланта, он тебе скажет: "Сражаются и совершают подвиги для того, чтобы покрыть себя славой и попасть в легенду". А ты со своими тыквами, даже если один целую орду варваров разгонишь, славой себя не покроешь и ни в одну самую захудалую легенду не попадешь.
— Конечно, — заметно обиделся Альдарион. — Как сутками над бумагами корпеть, законы составлять, так эльфы нужны. Когда Буркста надо спасать, тоже эльф нужен. А в легенды только рыцари да маги могут попасть.
— Ты не обижайся, сам виноват, — Мичигран даже вздохнул, пытаясь подчеркнуть свое сочувствие. — Легенды, Альдарион, народ складывает, а народ любит, чтобы все было красиво: огненные стрелы, сверкающие молнии, блестящие мечи, тяжелые топоры и бесстрашные герои... А теперь послушай как звучало бы вот такое: "Он нанес противнику сокрушительный удар тыквой!"
Мичигран сделал паузу, чтобы дать эльфу почувствовать, как неестественно это звучит. Но Альдарион только дернул плечом, отказываясь признавать доказательства мага.
— Народ "сокрушительный удар тыквой" не примет.
— А если удар тыквой привел к победе?!
— Не примет, даже в этом случае. Народ из тыквы варит кашу. И тыква никогда не станет символом победы.
— Они не понимают, — осудил эльф народ. — они не правы.
— Заблуждаешься, Альдарион, народ всегда прав. Запомни, народ прав даже тогда, когда он не прав. А вы эльфы упрямы, как бараны. Не можете понять, что в легендах все должно быть возвышено. Если ты убьешь тыквой свирепого тролля, никто не станет восхищаться и называть это подвигом. Все будут смеяться над глупым троллем который погиб от тыквы, а о тебе никто даже не вспомнит.
— Не хочу с тобой спорить, — Альдарион привычно задрал подбородок. — Мы эльфы, понимаем в возвышенном больше чем вы, люди. — Мы дети величественной природы и знаем все ее секреты.
— То-то вы от своей величественной природы в город рванули... Слушай, Альдарион, есть хорошая идея. Иди ко мне в ученики.
— Я?! К тебе?! В ученики?! — эльф не только возмутился, он еще и искренне удивился такому предложению.
— Конечно. Не думай, что тебе поздно учиться. Учиться можно в любое время. Даже в твоем возрасте. Характер у тебя, вообще-то, для ученика занудный, но воображение кое-какое есть. Я тебя за год-другой научу метать молнии, некоторые интересные заклинания освоишь... В общем — сделаю из тебя мага и в гильдию запишу. Бросишь ты свою дурацкую писанину, будешь пользу приносить. А то сидишь в канцелярии у бургомистра, паразит паразитом: взятки вымогаешь. Граждане свободного города Геликса тебя не любят. А начнешь работать свободным магом — тебя уважать станут. И никто не упрекнет, не обзовет дармоедом.
— Нет! — отрезал эльф.
— Если ты стесняешься быть учеником, то напрасно, — продолжал уговаривать Мичигран.
— Эльф никогда не пойдет в ученики к человеку! — заявил Альдарион, повернулся и пошел к повозке, возле которой спали Калант и Буркст.
— Странный народ эти эльфы, — Мичигран был явно разочарован. — Учиться не желает. Ему бы только поспать... Так и умрет ничему не научившись и на могилу ему, вместо памятника, поставят большую тыкву.
Он встал, еще раз зевнул, потянулся и пошел к небольшому костру, который развел Альдарион. Эльф и хвороста собрал большую кучу, так что до утра должно было хватить.
"А чего бы ему и не собрать, — не оценил старание Альдариона маг, — эльфы и ночью видят не хуже, чем днем, как кошки".
Костер хорошо освещал небольшой круг, а вне пределов этого круга лежала тьма. Лошади перебрались куда-то на край поляны, ближе к деревьям, где трава была посочней и погуще. Их и не видно было отсюда, но Мичигран слышал, как пофыркивают они, отгоняя ночных насекомых, да как потрескивают под копытами сухие ветки. Жизнь в лесу ночью не замерла а, кажется, еще больше оживилась. Далеко в чаще кто-то раскатисто рыкнул, потом торопливо протопотал табунок мелких оленей. На краю поляны, одна за другой, проскользнули две гибкие тени... Обычная, установившаяся веками, размеренная лесная быль, где кто-то радуется жизни и кто-то кого-то хочет съесть, чтобы тоже получить свою долю радости. Маг положил в костер несколько сухих веток и огонь, потрескивая набросился на них.
— И хватит, — сказал сам себе Мичигран. — Вовсе ни к чему нам разводить большие костры. На большие костры гости собираются, а в лесу приличных гостей не встретишь, здесь всякое отребье шастает, вроде варваров, — он пощупал макушку: кожа срослась хорошо, маг даже шрама не нашел. — А варвары нам сегодня больше не нужны.
Он снял плащ, расстелил его и прилег. Совершенно не обязательно охранять лагерь стоя. Делать это лежа было гораздо удобней, тем более, что голова по-прежнему болела. Но, как только Мичигран прилег, глаза сразу, сами, вопреки его желанию, закрылись.
— Э-э-э, так не пойдет, — запротестовал маг. — Спать на посту — последнее дело.
Он открыл глаза как можно шире, да еще потер руками уши, чтобы прогнать сон. И прогнал.
"Вообще-то — хорошо, что Альдарион к нам приблудился, — размышлял Мичигран. — Вдвоем мы вполне сумеем испортить дракону аппетит. Если вдобавок, к моим снадобьям, эльф еще и врежет этому гаду по башке, увесистой тыквой, у того непременно мозги набекрень пойдут, и наш отважный рыцарь, своим копьем с Мультифритовым наконечником, вполне сможет прикончить его. Только надо, чтобы эльф соорудил тыкву побольше. Рыцарь, конечно, будет против. По его Кодексу маг должен быть один... Но, ничего, как-нибудь уговорим Каланта. А дракон, если рыцарь его прихлопнет, пожаловаться не сумеет. Да и если жив останется, жаловаться не станет. Не на кого будет жаловаться.
Маг представил себе, как дракон разевает громадную, зубастую пасть а он, Мичигран, бросает ему прямо в ноздри горсть чихательного порошка, самого лучшего порошка, который он купил у старого пройдохи Лысого Гундора. Порошок у Гундора должен быть отменным. Гундор занимается темными делишками и цену заламывает совершенно дикую, но товар у него первоклассный. Это же умереть со смеха можно будет, когда дракон станет чихать...
Дракон все-таки отчихался и уставился на Мичиграна и Буркста большими красными глазами.
— Вы это чего? — спросил он скрипучим голосом.
— А мы ничего... Просто так нельзя, что ли? — не растерялся Буркст, и Мичигран понял, что монах тянет время, чтобы дождаться рыцаря.
Маг оглянулся и увидел что рыцарь еще далеко. Он скакал на Фамогусте и потрясал копьем. Мультифритовый наконечник сиял, испуская радужные лучи. Все это выглядело очень красиво, но Каланту было еще скакать и скакать. А дракон стоял рядом.
— Раз ничего, то и нечего сюда приходить. Просто так они!.. Вы что, неграмотные? Посторонним вход воспрещен! — дракон указал короткой лапой с черными когтями на табличку, что была прибита большими гвоздями на стене башни. — Поэтому буду вас сейчас уничтожать огненным языком. Попросту говоря — сожгу. А пепел продам поселянам на удобрение.
Дракон выглядел страшновато. Кожа у него была серой и напоминала камень. Глаза — красные, выступающие над нижней губой клыки — желтые, когти на лапах грязные. А морда покрыта крупными зелеными бородавками.
И тут появился Альдарион в голубом жилете и красных штанах.
— Я вас спасу, — сообщил он магу и монаху.
— Что это за козявка такая нахальная, в красных штанах? — удивился дракон. — Спасатель хренов.
— Это эльф, — представил Альдариона Буркст. — Он наш соратник.
— Эльф!.. — дракон презрительно фыркнул. — То-то я смотрю — уши у него острые и мода препротивная. Под каким кустом вы такого завалящего урода подобрали?
— Он у себя в лесу вождем был... — монах по-прежнему старался тянуть время. — Большим авторитетом пользуется. Его даже тролли уважают.
— Этого!? — дракон басовито хохотнул.
Гордому эльфу давно пора было возмутиться, но он делал вид, будто не слышит дракона.
— Могу создать тыкву, которая раздавит эту безмозглую ящерицу, — сообщил он Мичиграну.
— Молодец, — похвалил его маг. — Действуй!
Но эльф не стал действовать. Уставился на мага, чего-то ожидая.
Дракон с любопытством разглядывал Альдариона, очевидно заинтересовался, о какой такой тыкве идет разговор.
— Чего тянешь, он же нас сожжет, — поторопил эльфа маг.
— Нужна взятка, — бесстыдно заявил Альдарион.
А морда у него действительно препротивнейшая, — подумал Мичигран. — Как это я раньше не замечал?
— Но мы же из одной команды, ударь его тыквой бесплатно, — попросил он.
— Без взятки не могу, — отказался эльф.
— Обиделся, что я тебе в лоб стукнул? — спросил Мичигран.
— Ничего личного. Просто у всех нас, кто служит у бургомистра, натура такая, без взятки ничего не делаем.
— Тебе Калант запретил брать взятки, — напомнил монах.
— Запреты для того и существуют, чтобы их нарушать. Если не дадите взятку, не рассчитывайте даже на самую маленькую тыкву.
— Дурак он, этот ваш эльфомордый, — вмешался в разговор дракон. — Меня никакой тыквой раздавить невозможно. А он еще и взятку требует. Да пошлите вы его подальше!
— Ты чего вмешиваешься, — огрызнулся Мичигран, который все еще надеялся уговорить Альдариона. — С эльфом мы сами разберемся, а ты не суй свое рыло, куда не следует.
— Как хотите. Эльф вас все равно обманет. С такой мордой да не обмануть... А мне лично это без разницы, — он поднял правую переднюю лапу и совсем как собака почесал за ухом. — Вот накачаюсь воздухом и сожгу вас.
— Смотри не лопни, — не удержался Мичигран.
Дракон недобро посмотрел на мага и сделал глубокий вдох.
Маг посмотрел в сторону скачущего Каланта, тот был еще слишком далеко. Надо было как-то продержаться, пока рыцарь прискачет. Мичигран готов был заплатить эльфу, но, как это часто случалось, в нужный момент, у мага не оказалось ни одной монеты. Он повернулся к Бурксту.
— Дай ему, и пусть подавится.
— У меня ничего нет, — соврал скупой монах.
— У тебя есть золотая монета, — напомнил ему Мичигран. — Ты же слышал, эльф без взятки ничего делать не станет.
— Была у меня монета, а сейчас нет. У меня карман дырявый, она выпала, — монах показал дыру в кармане балахона и, для большей убедительности, просунул в нее палец.
Дракон накачивал себя воздухом, запасался горючим, а Калант по-прежнему был далеко.
— Ну!? — потребовал Альдарион. — Две золотые монеты!
— Нет у нас ничего, отработай в счет долга, — предложил Буркст.
— В счет долга не могу. Ищите дурака.
Дракон уже запасся воздухом и стал раскочегаривать свою топку...
— Ударь его в кредит, — попросил маг.
— Если в кредит, то ваш долг увеличиться на сто процентов. Четыре золотые монеты.
Из ноздрей дракона потянулись струйки белого пара.
— Смотрите, тыква у меня уже готова.
Мичигран посмотрел: над головой дракона колыхалась в воздухе огромная тыква, чуть-чуть меньше самого дракона.
Дракон не замечал висевшей над ним грозной тыквы. Он разинул рот, собираясь извергнуть пламя.
— Бросай! — закричал Мичигран. — Дам я тебе взятку. Будут тебе четыре золотые монеты. Бросай!
Альдарион бросил тыкву прямо на голову дракона. Как раз вовремя и бросил. Тот так и не успел дохнуть огнем.
— Ай-ай-ай, — жалобно проверещал дракон.
Голос у него стал тонким и противным. Мичигран даже вздрогнул от неожиданности...
