Призрак, словно поняв, что ему сказали, вытащил меч и отсалютовал. При его габаритах и в попугайской одежде смотрелось это забавно, но я не позволила себе и тени улыбки.

А раз он, как собака: всё понимает, но говорить не умеет, наверное, стоит поделиться своими планами прогуляться по дворцу, вдруг покажет интересные места?

— Малколм, я бы хотела осмотреть дворец. Могли бы вы показать мне его? Я была бы вам признательная.

Призрак пафосно загнал меч в ножны, снова поклонился и, сделав приглашающий жест, полетел по коридору, с каждым метром опускаясь всё ниже. Остановился, только когда до пола оставалось не больше десяти сантиметров. Видимо, чтобы мне было удобнее. И всё равно, даже тогда мы не сравнялись с ним в росте, я на пару сантиметров была выше.

Специально посмотрела на ковёр и стены: ни пятен, ни разрушений от ночной драки иллюзии.

Высеченный в скале дворец, был огромен. Малколм водил меня запутанными, словно переплетенные игривым котёнком клубки шерсти коридорам. Говорить он не мог, но жестикулировал весьма доходчиво. Один бегал рядом, не отходя от меня далеко.

Сначала меня потряхивало, всё боялась снова встретить иллюзию. К слову, встретила. Но тварюжка, похожая на клубок щупалец при виде моего сопровождающего, подвывая скрылась в стене. Один даже не успел добежать до неё, а я испугаться. Тогда я успокоилась.

По пути встретили несколько призраков в старинных нарядах и все они мне кланялись. То ли сопровождение Малколма так влияло на их манеры, то ли... Дариус опять что-то недоговорил.

Как бы там ни было, мы посетили тронный зал, несколько бальных залов, галереи, в которых стены были увешены портретами знатных людей, а также, по моей просьба, Малколм показал дорогу в каменный зоопарк. Там застряла часа на три, не меньше. Когда живот заурчал от голода, попросила отвести меня туда, где остановились маги — у них остались все наши запасы.

В очередном коридоре, глаз зацепился за рыцарский доспех, украшающий пустую нишу, вернее за меч, на который доспех опирался. В голове появилась идея. Если Малколм знает обо всём во Дворец, и так лоялен ко мне, почему бы...

— Малколм, — позвала я. Призрак остановился и обернулся. — А вы случайно не знаете, где меч Домбара?

Спросила и испугалась. А если эта запретная тема? Что, если он сейчас достанет свой меч и порубит меня за такие вопросы?

Однако Малколм лишь величественно кивнул.

Я пару секунд смотрела на него, потом уточнила:

— Можете отвести меня к нему? Если это не запрещено, — добавила быстро.

Призрак вновь кивнул, развернулся и полетел в обратную сторону.

Мы вернулись к зоопарку. Прошли его насквозь и остановились у фигуры огромной птицы, похожей на смесь орла и филина. Птица сидела на гнезде, широко распахнув крылья, а из-под неё выглядывали три маленькие лысые головки птенцов с отрытыми клювами. В первый раз, когда я просто гуляла по зоопарку, я долго рассматривала эту скульптуру, чем-то она меня зацепила. Теперь я вновь стояла рядом и пыталась понять жесты призрака. Кажется, он показывает, где нужно нажать.

Две минуты я боролась с голосом разума. Зачем мне этот меч? Ну, найду я его. Что дальше? Отдать Мэку, после чего мы с Даром можем смело заняться своими поисками?

Как вариант. А как я объясню, находку меча? Шла-шла, запнулась, упала, гипс... То есть меч нашла?

О-хо-хох!

Ладно, могу же я просто посмотреть на него? А там, уже что-нибудь придумаем с Даром на пару.

Решившись, я последовала указаниям призрака: нажала в определенном порядке на когти, потянула и повернула клюв одного из птенцов, и часть птицы с гнездом отъехала в сторону, открывая уходящую вниз лестницу. Один тут же шмыгнул в проход, заклацав когтями по камню.

— Только посмотреть, — пообещала я себе. Призрак, фосфоресцируя, поплыл следом, освещая ступени. Впрочем, его световые качества не пригодились, стоило наступить на первую ступеньку, и под потолком зажглись небольшие осветительные шары, запрятанные в круглые плафоны.

Когда спустилась вниз, сверху раздался хруст и пощёлкивание — это закрылся проход.

— Мы сможем выйти? — Спросила я у призрака. Тот в очередной раз кивнул.

— Хорошо. Нам вперед, верно?

Новый кивок и мы идём по неширокому, метра полтора на два коридору из зеленоватого кирпича.

— А ловушек здесь нет? — Запоздало спросила я. Мальком отрицательно покачала головой.

Коридор оказался коротким, всего метров десять и вывел нашу необычную компанию в пещеру. Вернее, в рукотворный зал, с множеством тёмных ходов по периметру. Невысокий, полотки всего метра три, видимо, настолько я спустилась по лестнице и в диаметре не больше двадцати метров. Свет здесь тоже загорелся сам собой, открыв взгляду мастерскую роспись на стенах.

Мне это место напомнило фильмы об Индиане Джонсе или о Ларе Крофт, им вечно подсовывали старые пещеры, испещренные непонятными символами. Здесь было так же. Я подошла к одной из стен, всмотрелась и лишь плечами пожала. Раньше таких не видела, что и не удивительно.

Малколм повёл меня в один из ходов.

Пол постепенно понижался, мы спускались глубже под землю. Моя решимость начала давать сбои, когда под ногами захлюпала вода. И с каждым шагом её становилось больше, сейчас уже по лодыжку.

Остановившись, потопталась на месте в мутной жиже, взглянула на резвящегося впереди Одина, поднимающего тучи брызг — похоже, джерджу было всё равно в чём плескаться, лишь бы вода и осведомилась у призрака:

— Малколм, нам ещё далеко?

Тот покачал головой.

— То есть, утонуть мне не грозит?

Отрицание.

— Ладно, — решилась я, и пошла дальше. Машинально потрогала жемчужину на шнурке. Не горячая. Значит и опасности никакой.

Вода после пробежки джерджа была мутная, поэтому шла я осторожно, хотя пол под мутью был всё-таким же ровным.

Живот вновь заурчал, напоминая о голоде. Я погладила его сквозь одежду. Эта затея с поиском меча нравилась мне всё меньше.

— Наконец-то! — Выдала я, когда затопленный коридор закончился. Вода почти доходила до верха ботинок, ещё чуть-чуть и промочила бы ноги.

Туннель вывел меня в небольшую круглую пещерку, кажется, природную. Здесь не было символов и порода явно необработана. Пещера залита водой, посреди, на насыпном островке возвышается постамент, а на нём, в горизонтальной подставке стоит меч.

Я не удержалась и хмыкнула.

Золотая рукоять, длинное лезвие зеленоватого оттенка с какой-то надписью выгравленной по стали. Именно с этим мечом Дариус гонялся за мной во сне.

Совпадение? Или во мне проснулся ещё и Дар предвиденья?

Один сидел около постамента, крутя хвостом и опять воркуя. Я решила тоже подойти, взглянуть на легендарный меч поближе. А можем и забрать с собой. Хотя последнее вряд ли. Вдруг ловушка и меня зальёт водой или погребет под слоем камней? Хотя, жемчужина всё ещё не нагрелась.

И всё равно, только посмотреть и назад.

Я сделала два широких шага и с головой ушла под воду. Пола не было.

От неожиданности глотнула мутной воды и закашлялась, начав бестолково барахтаться. Вода оказалась неожиданно холодной, конечности тут же заледенели, словно я в прорубь провалилась. Однажды я окуналась зимой, хотела быть, как папа, и знаю, что говорю. Но холод, охвативший меня сейчас, был совершенно иного толка. Он проникал под кожу, в вены, тянулся своими ледяными щупальцами к сердцу. Я никогда в жизни до этого так отчётливо не ощущала свою кровеносную систему.

Поняла, что тону. Не то, чтобы не могу выбраться. Не хочу. Мне плохо: лёгкие жжёт, конечности сводит, во рту привкус гнилой воды, а там, на дне, в объятьях холода, будет хорошо и спокойно.

Как-то вяло отметила, что Один тянет меня за одежду, пытаясь вытащить на берег. Хотела сказать ему, что не надо, но язык отказывался ворочаться, словно зубной врач вколол анестезию. Ничего не чувствую...

— Лера! Лера, очнись!

Меня настойчиво трясли, но было так лень отвечать. Зачем? Когда здесь так хорошо, спокойно, умиротворённо.

— Очнись, дура! — Приказал голос, и щеку обожгла пощёчина. Резкое, горячее, словно раскаленный уголёк, касание и щека запылала, а я завыла от дикого холода. Казалось, моё тело превратилось в ледышку, промёрзло до костей и теперь каждая косточка, каждая клеточка ломается, крошится под адским прессом. Прессом невероятного жара. Он появлялся то в руке, то в ноге, спине, животе, шее, голове и каждое новое прикосновение вызывало нестерпимую боль, словно из меня раскалёнными щипцами вырывали куски мяса. Кажется, я открыла глаза, но ничего не видела, всё застилала багряная пелена. И эти крики... животный вой и рёв. Человек не может так, это какой-то зверь. И он ревет, рвя меня пламенными когтями.

Кажется, это продолжалось вечность.

А потом неожиданно стало тихо. Следом ушла боль. Моё тело словно вынули из адской топки и опустили на мягкую перину из лебяжьего пуха, а сверху укрыли чем-то шелковистым, нежным. Вокруг заклубилась тьма, обещая защиту и покой. И я потянулась к ней всем, что осталось от меня.

Я очнулась, лёжа на чём-то тёплом, твёрдом и живом. Последнее я определила по мерному дыханию и ровно бьющемуся сердцу над ухом. Тум-тум-тум. Завораживает.

Мне было очень холодно, поэтому я ближе прижалась к горячему, пытаясь согреться. Горячее слабо пошевелилось, мне на глаза упала белая прядка, и я поняла на ком лежу, крепко обнимая и фривольно закинув ногу.

По телу пробежался холодок ужаса, но по сравнению с бьющей меня ледяной дрожью, выстудившей всё нутро, это пустяки.

Попыталась подняться, отстраниться, но у меня ничего не получилось. Тело отказывалось мне повиноваться, я не ощущала ни ног, ни рук, только пронизывающий душу холод.

— Дар, — тогда позвала я. Горло выдало тихий слабый хрип, словно я долго и громко кричала, сорвав голос — новорождённые котята и те громче пищат, но Дариус меня услышал.

— Ты очнулась, — а вот в голосе Чертанова я услышала облегчение. Как будто с его плеч гора свалилась. Он крепче прижал меня к себе, провёл другой рукой по волосам, и шумно выдохнул, словно не дышал какое-то время, хотя это было не так. Я чувствовала, как вздымается его грудь.

— Теперь всё будет хорошо. Ты справилась.

"С чем?" — Хотелось спросить, но получился ещё один малопонятный хрип. Очень хотелось облизать губы, но языком было так сложно ворочить. Удивительно, что я говорить могла. Ну, или хрипеть. Ещё могла моргать, но каждый раз открыть глаза становилась всё тяжелее.

Будто прочитав мои мысли, Дариус пошевелился сильнее и спустя пару секунд, губ коснулось что-то прохладное и мокрое.

— Пей, — приказал парень, но я уже сама сглотнула чуть кисловатую жидкость. Она освежающей тёплой волной прокатилась по пищеводу и ухнула в пустой желудок.

— Ещё... — "попросила" я. Сама себя не поняла, Дар понял.

— Пока нельзя, — отказал он. — Чуть позже. Пока спи.

Я хотела запротестовать, отодвинуться от парня, несмотря на то, что он был горячим, как печка, а мне было чертовски холодно, но сил не осталось. Слабость захватила меня с головой, укрыв тёплым одеялом забвения.

Второй раз я пришла в себя ещё в худшем положении. Я целиком забралась на Дара, засунув руки ему подмышки и уткнувшись носом в шею. Одна рука блондина лежала у меня на бедре, вторая поглаживала поясницу, отчего по коже пробегали мурашки. Что самое ужасное, только сейчас до меня дошло, что мы оба голые. Лежим под чем-то мягким и шелковистым, кажется, это была большая шкура, и несколько шерстинок из неё щекотали мне ухо.

Наверное, краска залила меня целиком. Стыд пополам с ужасом. Я попыталась сползти с парня. Конечности слушались плохо, но я снова могла ими шевелить, и это придавало мне сил.

Дариус понял, что я проснулась, и не позволил улизнуть, прижал так, что мой нос буквально впился в его шею.

— Не спеши, — утробно проурчал он. У меня от этого тембра по коже от макушки до пяток пробежала очередная волна мурашек.

— Дар, отпусти! — Взмолилась я, сгорая со стыда. Голос ещё хрипел, но я уже изъясняться могла более-меняя внятно.

— Чёрта с два я тебя отпущу! — Повысив голос, зло ответил он, и прижал ещё крепче. Как бы синяков не осталось от сжавших бедро и рёбра пальцев. — Я тебя едва не потерял.

Тело всё ещё было слабым, чувствовалась сильная вялость, голод, хотелось пить. Вот в туалет не хотелось совсем. Что же со мной случилось, что я так погано себя чувствую и при этом голышом возлежу на таком же голом мужчине?

Своё прошлое пробуждение я помнила, помнила тот жуткий холод и тепло Дариуса, однако совершенно не помнила, что было до этого. Кажется, мы с Одином шли по какому-то туннелю с водой... Какой же туман в голове! Ещё Дар вносит в мою больную голову сумятицу. Как реагировать на его слова? Господи, да отпусти ты меня!

— Мне больно, — тихо прохныкала я, давя на жалость.

Получилось, хватка рук моментально ослабла, но вырваться всё равно не получилось.

— Отпусти.

— Нет, — прозвучало так, словно он капризный ребенок и мама не желает купить ему очередную, тысяча первую игрушку или вкусную шоколадку.

Это меня разозлило. Я и в нормальном состоянии не смогла бы от него отбиться, Дариус не был мускулистым, но жилистый подтянутый сильный, твёрдый, как камень — последнее я узнала сейчас, лежа на его теле. В своём нынешнем состоянии полупридушенного котёнка, у меня не было ни шанса, но сдаваться я не собиралась. Был один способ вывести его из строя — задушить моей силой, устроить передозировку энергии, как тогда в спальне Домбара.

Я сосредоточилась на своей злости, заставляя энергию бить гейзером и мысленно направляя её в Дариуса, но ничего не произошло. Пшик. Как будто во мне не было ни капли силы. Откуда-то из груди пришло ощущение пустой, дырявой в тысяче мест канистры.

Тогда я цапнула парня за шею.

Дариус в ответ гортанно выдохнул, а рука, лежащая на бедре начала поглаживать кожу, вторая ладонь двинулась вверх по рёбрам.

Теперь мне стало страшно. Он же сейчас изнасилует меня и ничего ему за это не будет, ни в этом мире, ни в моём!

Хотя, чего греха таить, столь интимные прикосновения парня не вызывали у меня откровенной неприязни. Тело отзывалось помимо воли, вздрагивая от каждого прикосновения. Как будто маленькие электрические разряды. Нечто подобное я ощущала вблизи источника, только в сто крат сильнее.

И всё же мозг судорожно перебирал варианты, как его остановить. Я не хотела. Не так, не сейчас и, наверное, не с ним.

— Руслан, нет! — выдохнула я, умудрившись чуть приподняться. Пальцы Дара в этот момент, то ли случайно, то ли намеренно, коснулись груди, и мой протестующий возглас превратился в смазанный стон. Это было неожиданно. И, чёрт возьми, приятно.

В следующую секунду Дариус вздрогнул всем телом, и так резко перевернул меня на спину, что я задохнулась втянутым воздухом. Чёрт навис сверху, придавив своим телом, одной рукой сжал горло, и прорычал мне в лицо: