Опричник I

...

После испытания первой пробной отливки я убедился, что выбрал не самый оптимальный вариант решения проблемы: картечное действие стало хуже, да и возможность увеличения порохового заряда вдвое оказалась потеряна. При таком соотношении диаметра и длины зарядной каморы он просто не успевал прогорать до конца. Пришлось вернуться к первоначальному калибру в два целых и три четвертых вершка. Благодаря увеличению массы орудия на полпуда и оптимизации толщины стенок, длина канала ствола выросла с четырех до пяти калибров, а заряд пороха до гривенки. Отлитый по новым чертежам единорог показал очень хорошие результаты, а замена сплава с оловянистой бронзы на марганцовистую в будущем даст возможность резко повысить прочность, особенно при интенсивной стрельбе.

Отдав команду мастерам на изготовление форм для шести кокилей, я перешёл к работе над пятигривенковым единорогом. Собственно все, что я сделал — это уменьшил массу, доведя ее до трех с половиной пудов, не сильно сократив при этом длину канала в калибрах. Теперь в какой-то мере их использование получило смысл: стало возможно устанавливать на чайку до полудюжины таких стволов, да и легкие расшивы в основном можно вооружать именно такой артиллерией. От двенадцатигривенковых единорогов, впрочем, полностью отказываться не буду: оставлю их в качестве погонных и ретирадных орудий.

Двенадцатого ноября вернулись расшивы с грузом хлеба из Рязани, но в этот раз цена подросла на денгу, на что в немалой степени повлияла наша собственная предыдущая закупка. Теперь, вместе с тем, что собрали сами, у нас в амбарах теперь лежало одной только ржи более двадцати пяти тысяч четвертей или почти полторы тысячи тонн. Кроме того, хватало и пшенички и овса с ячменем, был и горох с гречкой. Что-то закупали, что-то сами выращивали. Теперь можно было не опасаться проблем с продовольствием, даже если поток работников прибывающих городов не прекратится с наступлением холодов.

В субботу, за день до Рождественского поста закончили колодцы для двух малых тромп. Старая домна была остановлена уже несколько месяцев назад, а новая построена едва лишь на четверть, так что расход воды был не велик и ее уровень в пруду поднялся почти до самой кромки аварийного сброса. Вторая очередь плотины пока только строилась, и ее гребень едва сравнялся с первой, так что использовать часть запаса воды для продувки чугуна в конверторе не только можно, но и нужно. Строительство вагранки, по подготовленным ещё в пути чертежам, я велел начать сразу по приезду, и сейчас всё было готово.

Сталь для стволов планировалось получать в небольших конвертерах, емкостью не более чем на пять пудов. Небольшая мощность водоструйного вакуумного насоса не позволяла полноценно провести дегазацию расплава в более крупном конвертере, да и агрегат для продувки кислородом был рассчитан примерно на такой же объем металла. С другой стороны, при производстве обычной стали, можно было себя не ограничивать. Мощности тромп хватало, чтобы за три четверти часа продуть объем чугуна, соизмеримый с разовой плавкой новой домны. Малый конвертер с рабочим объемом в пять пудов, мы слепили, обложив внутренние стенки большого чугунного котла молотым доломитом на смоляной связке. Несмотря на довольно качественные огнеупоры на особую долговечность я не рассчитывал, да она пока была и не нужна: не так много нужно стали для стволов, а инструментальной — ещё меньше.

Большой конвертер для полного объема разовой плавки, сложили из доломита, доставленного с берегов Тёши. Снаружи укрепили это сооружение кирпичной кладкой и стянули ее полосами кованого железа. Основные сложности возникли с конструкцией вакууматора, но в итоге мы просто пристроили его горловину как продолжение внешней кирпичной кладки. Летки для слива шлака и разлива стали, сделали соответственно сбоку на разной высоте. Не самый лучший вариант, но что поделать — время для нормальных конвертеров со стальной облицовкой и поворотным приводом для слива стали придет позже, а пока придётся довольствоваться вот такими дешевыми решениями.

...

В первый день Рождественского поста конвертеры дали первую сталь! Хотя то, что мы получили в большом конвертере, сталью можно было назвать с большой натяжкой. Судя по искре, углерода там осталось совсем немного. Впрочем, именно такой материал нам был и нужен, причем куда как в больших количествах. Чугунные валки для малого прокатного стана уже на завершающей стадии шлифования, и если всё пойдет согласно моим планам, к середине декабря успеем собрать клети, а в январе пойдет первый прокат. Пока максимальная ширина листа будет не более пяти вершков. Ровно столько, сколько потребно для картечных поддонов.

Однако первая жесть пойдет на другие изделия. Часть шимозы, полученной в первой, экспериментальной партии, у меня ещё осталась неизрасходованной, посему изготовление и испытание противогазов для Выборгской операции более чем актуально. Пока вариант изготовления предельно скромный: сборка практически вручную с последующей пайкой бокового шва и верхней крышки оловянным припоем. Нижняя будет съемная, на винтах, потому как активированный уголь сделаем позже, когда отольем стальной автоклав способный выдержать давление в пару десятков атмосфер. Задача не слишком сложная, всё-таки не пушечный ствол, который должен держать давления в сто с лишним раз большие давления, но, тем не менеё, с наскока ее не решить.

Продувку следующей плавки завершим минут на пять раньше, чтобы получить малоуглеродистую сталь. Она то и пойдет на кокили для пушек и автоклавы. Причем кроме пары малых автоклавов, предназначенных для получения нескольких фунтов активированного угля разом, будет ещё один, под куда более скромные требования по части давления, зато более чем серьезные размеры. По моим расчетам туда можно будет разом загрузить шесть дюжин трехфунтовых банок с тушенкой или вдвое больше полуторафутовых. Причем вырубной штамп для крышек консервных банок тот же, что и для противогазных.

Сам по себе штамп — это слишком сильно сказано, до нормального он не дотягивает, из закаленной стали, будет только верхняя, трубчатая часть, а в качестве подложки лист фактиса с добавками для увеличения прочности и эластичности. С полиуретаном по долговечности конечно не сравнить, зато всё из подручных материалов и с минимумом затрат времени на изготовление оснастки.

...

Девятнадцатого ноября, ближе к обеду, мы начали постройку стекловаренной печи. Изначально в моих планах не было возводить столь серьёзное сооружение как в прошлый раз, тем более что можно было обойтись малой печью для переплавки стекла из старых запасов. Но поток работников не иссякал, причем иные прибывали даже из тех городов куда я и не подумал отправлять своих вербовщиков: люди были и с Нижнего Новгорода, и с Костромы, и даже с Ярославля. Впрочем, это ещё объяснимо: как только мой человек передал Григорию Строганову просьбу искать людей в работу, тот явно подключил свои связи. А уж они у него были обширными, соль он как минимум до Мологи возил. А вот появление смоленских мужиков оказалось для меня совершенно неожиданным.

Впрочем, ларчик просто открывался: Смоленск весной сгорел от пожара, а осенью государь послал часть посохи из числа моих учеников в помощь боярину и князю Василию Семенович Серебряному, который заменил Ивана Хабарова на посту смоленского наместника. От них то и узнали окрестные мужики, привлеченные на работы новым начальством о нашем безбедном житье. Не все решились сорваться с насиженных мест, в Смоленске на строительстве худо-бедно, но все, же кормили и даже заикались о том, что казна заплатит после окончания работ. Однако мужики не лаптем щи хлебали — знали уже, что если казна деньги пришлет, то часть их, причем большая, осядет в бездонных карманах воеводы и иже с ним.

А вот весть, донесенная посошными и подтвержденная крестным знамением, о том, что "немец платит как уговорено, а за добрую работу и сверх того", сыграла мне на руку, и народ рванул со всех ног в Выксу, чем наверняка изрядно огорчил князя. Причем если с Ярославля и других городов прибыло в сумме едва шесть сотен человек, то со Смоленска столько же. Подозреваю, что как реки встанут, так по первому снегу ещё набегут. Одна беда задействовать столько народа на строительстве плотины разом не выйдет.

Собственно потому и пришлось менять ранеё принятые планы, что бывает, если не загружать людей работой пример стрельцов показал явственно. Используя избыток рабочих рук можно сделать новую печь вполне долговечной, с качественным охлаждением, благо отливку чугунных холодильников мы уже освоили. К тому же, окись марганца позволяет решить проблему с загрязнением кварцевого песка окислами железа, так что теперь прозрачное стекло получать вполне реально, а благодаря приличным запасам олова можно используя флоат-метод наладить выпуск листового. Даже продажа оконного стекла внутри страны по откровенно демпинговым ценам принесет массу прибыли, слюда дорогая, а бычьи пузыри особой прозрачностью и размерами не отличаются.

Хотя для оловянной ванны ещё нужен магний, который будет расходоваться постоянно. Беда в том, что необходимый для получения магния из обожженного доломита кремний мы можем пока получать только лабораторным способом, причем обойдется он довольно дорого. Думаю со временем получиться выйти и на промышленные объемы производства, но точно не в ближайшие годы. Есть и другой способ получать листовое стекло неплохого качества, причем, любого цвета и в малых количествах. Но он не столь высокопроизводительный и тоже требует отладки технологии. Хотя суть проста: всего-то нужно насыпать размолотую фритту на поддон из огнеупора, а потом поместить его в печь, причем в ней же можно потом его медленно охладить для снятия напряжений. Беда в том что затраты топлива, при таком способе, весьма серьезные так что куда проще использовать малую ванную печь и тянуть листы, через щель в керамической лодочке плавающей на поверхности стекла, цепляя его железным прутом.

С реализацией тоже всё не просто — выпуская стекло, способное конкурировать с венецианским, нужно быть готовым к ответным мерам "обиженных" монополистов. Так что в очередной раз стоит усилить режим охраны внутреннего периметра, разделив последний на несколько зон, в которые будет иметь доступ весьма ограниченный круг людей, а всех профильных мастеров селить там. Не исключаю, что венецианцы вполне способны прислать своих "специалистов по решению проблем", едва только узнают, что их монополия на листовое стекло и зеркала накрылась медным тазом. Поэтому осложнить им задачу нужно заранеё.

На всякий случай распоряжусь ещё и на внешнем периметре заменить деревянный тын чугунными решетками. Я это давно планировал, но весь чугун шёл в дело и приносил тем самым немало звонкой монеты. Сейчас с деньгами легче: несмотря на то, что за обучение посохи казна ещё так и не расплатилась, в двух сейфах из ковкого чугуна лежит более двадцати пудов серебра. Хватит и на плотину, и на новую домну и на долю в качестве пая для постройки завода на реке Гусь. Да и на перспективы грех жаловаться: ядер казна заказала на следующий год в полтора раза больше прежнего, да ещё и картечи столько же, причем по деньгам это даже больше выйдет. И что самоё приятное — с ее выпуском у нас будет куда как меньше возни, чем с ядрами.

Новые барабаны закончим шлифовать как раз к пуску домны, а с более скоростным приводом производительность будет больше чем вдвое: порядка тридцати картечных пуль весом по двенадцать золотников в минуту. Причем таких установок будет три, а для средней картечи весом в две дюжины золотников и дальней, в три дюжины, сделаем лишь по одному стану. Те же, что были изготовлены в прошлом году, осенью следующего года отправим на новый завод, первое время ничего более мощного тамошний привод не потянет.

...

В тот же день, ближе к вечеру, Тумай с Ванькой Кожемякиным, наконец, выбрались из своей мастерской, где сидели, запершись уже какую неделю, и явились ко мне. Выглядели они отощавшими, но дико довольными. Вспомнив, как вчера они спозаранку погрузили на телегу свое "чудо техники" и отправились на полигон, я даже рта не дал им раскрыть просто сказав:

— Ведите, показывайте свое детище!

— Вот! — сказал Тумай, стянув рогожу прикрывавшую "агрегат", и пояснил, — Две ленты по пять дюжин без единой осечки!

— Стволы как?

— Стволы-то? Только в переплавку, — вздохнул мой оружейник, и кивнул на ящик, из которого торчал старый, пришедший в негодность блок, — Две ленты по пять дюжин без единой осечки! На третьей же...

— Вижу! — сказал я, осматривая почерневшую от окалины поверхность и слизанные в ноль нарезы, — Сколько до тех двух лент успели отстрелять?

— Да немного, — сказал Кожемякин, — С ленту всего. По одному били, прямо тут, дабы проверить.

— Завтра с утра проверим, а пока думайте, как всё это хозяйство легче сделать. Весит, поди чай немало?

— Истинно так! — сказал Тумай, — Лента на пять дюжин зарядов тридцать шесть фунтов! Стволы — два пуда, механизм ещё пуд, да станина полтора. Ежели ставить на лафет, что для легких орудий делаем, пудов на двенадцать с полтиной потянет.

— Не годиться такой лафет, — сказал Кожемякин, — Иной потребен и чтоб легче был. Его бы целиком железный сладить...

— Вот о том и подумай! Да не спеши, время у тебя до мая есть, потом снова в Москву поедем. Но есть у меня для тебя ещё одно дело, куда как более интересное, осилишь его, считай, ухватил за хвост жар-птицу удачи...

...

На следующей неделе, в среду в Выксу приехал Кежеватонь Овтай. Судя по довольному виду, дела у него шли на редкость успешно, и едва повидавшись с сыном, он заявился ко мне, желая на этот раз закупить не только железа и инструмента, но в первую очередь чугунных котлов, причем с хорошей скидкой. И по возможности отплатить товар шкурами и воском. При этом бегающие глазки старого пройдохи выдавали его с головой. Немудреная схема просчитывалась на раз. Он явно намеревался менять наши котлы за меха и содержимоё бортей, играя на разнице обмена, чтобы к концу сезона получит запас товара, который можно продать за живые деньги хоть в той же Казани, а может и в Астрахани. Пришлось огорчить:

— Нет у нас сейчас лишнего чугуна, чтобы котлы лить, и ранеё начала лета не будет...

Купец пытался не показать своего огорчения, однако явно рассчитывал получить немалую прибыль и совсем скрыть свои чувства не смог, хотя благоразумно промолчал.

— К тому же, кому попало, продавать такой товар не буду, — продолжил я, — А лишь с условием, торговать там, где оговорено, потому как в иных местах другие люди торг вести будут и цену им сбивать не надобно.

Овтай согласился и с этим, но скидку себе, тем не менеё, выбил, как и товарный кредит. Впрочем, вряд ли он знал такой термин, хотя это ему ни в коей мере не помешало. Торговать он собирался по всей Горной стороне, вплоть до Камского Устья. Особых возражений у меня не было, разве что Казань я оставил за собой — моим людям туда так и так ездить придётся, так что смогут прихватить с собой толику железного товара, в том числе и котлы и конкурент им там не к чему. Напоследок, как бы между прочим, купец поинтересовался, не продам ли я ему плавучие пасеки. Предложил ему сделать к весне такие же, потому как эти и самим сгодятся: пусть с них воска и не шибко много, а меда собрали прилично. Всё одно народу прибывает, так что наоборот, ещё с дюжину пасек сладим к весне для себя, чтобы людей во время постов медком баловать.