Мы, даже сообща нарисовали её предварительный эскиз: мой друг и брат Генри Форд, я уверен — будет пищать от радости и писцать кипятком!
Глава 14. Карамультук для императорской охоты на либерала.
«Ничтожный, а потому бесчувственный император. Громкие фразы, честность и благородство существуют только напоказ, так сказать, для царских выходов, а внутри души мелкое коварство, ребяческая хитрость, пугливая лживость», — Витте.
В начале сентября произошло ещё одно событие — мне принесли на подпись уже заключенный контракт на покупку у японцев 150 тысяч винтовок «Арисака» и 84 миллионов патронов к ним, на сумму порядка свыше десяти миллионов золотом127.
Десять лямов золотом… Это, сколько надо пароходов, чтоб вывезти в Японию?! Стало очень жарко и, пришлось слегка расслабить галстук и расстегнуть воротничок.
На подписании присутствовали специально приехавшие военные чиновники из Петрограда, во главе с помощником военного министра Поливанова — генералом Беляевым, тоже будущим главой Военного ведомства… Последним, в имперский период истории России.
На церемонии подписания, присутствовал и японский представитель при Ставке — вечно чему-то улыбающийся, генерал Обата.
Мне уже донесли, что он всерьёз изучает русский язык и, даже успел прочесть в подлиннике роман Куприна «Штабс-капитан Рыбников»… Про японского шпиона в русской армии!
Может, это с той поры — он всё время улыбается?
Я сидел в своём купе-кабинете за письменным столом с ручкой в руке, раз за разом перечитывал контракт и, самый страшный на этом белом свете зверь — моя собственная «жаба», вылезла откуда-то из самых тёмных закутков моей чёрной души и, принялась меня яростно душить.
* * *
Если мне не изменяет «послезнание» — с четырнадцатого по семнадцатый год, Россия произвела на своих оружейных заводах три или четыре миллиона винтовок и, чуть меньше или больше этого, закупила за границей. То есть, импортным был всего лишь каждый второй ствол128.
«Так, неужели, — думаю, — мне не удастся увеличить производительность наших заводов хотя бы вдвое129?! Тем более, если у Максимова срастётся с пулемётом — стрелков с винтовками потребуется в несколько раз меньше…»
Я вспомнил одно фото времён Первой Мировой Войны — торчащий из русских окопов частокол винтовок с примкнутыми штыками. Недостаток автоматического оружия пытались решить за счёт плотности огня винтовок. Если, каждому взводу придать пару ручных пулемётов — то этот «частокол» будет возможно значительно проредить, лишь бы у Максимова всё получилось!
Рисунок 70. Русские окопы.
А, если нет?
А если, нет… То — ПИСЕЦ!!!
В принципе — годом раньше «писец», годом позже… Какая разница?! А десять лямов золотом, лучше не самураям подарить — а вложить в дело! Например, купить у Форда автосборочный — покамест, завод. Не мне, так большевикам пригодится и, в конечном итоге — стране…
Ещё, я вспомнил из послезнания как, воспользовавшись безвыходным положением России, самураи выёживались со своими «Арисаками» — поначалу подсовывая самые первые уже устаревшие модели, или сильно изношенные — ещё во времена нашей с ними войны, винтовки… Как они выкручивали русским дипломатам руки — требуя уступок в Китае. Как усилившись в Маньчжурии за счёт этих уступок, японцы совершили интервенцию на российском Дальнем Востоке в наше смутное послереволюционное время… И если бы не народное восстание в Корее 1919 года, с невероятной жестокостью подавленное японской армией, то к то его знает — чей бы был Дальний Восток, во второй половине двадцатого и в начале двадцать первого века!
Наконец вспомнил, что Россия — своими заказами, значительно усилила и развила японскую военную промышленность, закупая не только винтовки — но и артиллерийские орудия и, даже кроме всего прочего — обыкновенные лопаты.
А, ВОТ НАТЕ ВАМ — ВЫКУСИТЕ!!!
Я, медленно порвал контракт на мелкие клочки и бросил его в корзину.
Пытавшимся было разинуть варежку оторопевшим чинушам, я громко рявкнул:
— ПОШЛИ ВОН!!!
Не менее опешившему японцу, мгновенно переставшему улыбаться и, оскалившемуся — как укушенная питоном в жоппу престарелая шимпанзе, я вежливо — с коварной улыбкой жестокого восточного деспота, молвил:
— Ну а Вам, Обата-Сан, я предлагаю оставить хозяина скучать в одиночестве… Будьте уж, так любезны!
В тот же день, с помощью Мордвинова и Мосолова мной был составлен и с курьером отправлен грозный приказ Военному министру генералу Поливанову: впредь закупать за границей винтовки и пулемёты только под русский патрон.
Впрочем, про переориентацию в военных закупках на Америку, я уже рассказывал, да?
* * *
В четверг, только успел генерал Спиридович вернуться из Питера с некими обнадёживающими новостями насчёт создания сверхсекретной спецслужбы, вновь упражнялся в стрельбе на несколько переоборудованном за время его отсутствия полигоне. Народу в этот раз было поменьше: кроме самого Начальника Конвоя Свиты Мисустова, да Начальника Особого Отряда Охраны Спиридовича, всего лишь несколько офицеров из Свиты — среди них Мордвинов, спихнувший свои обязанности на двух секретарей, да комендант Воейков — которому, было явно нечем заняться.
С некоторых пор, «Императорский полигон» получил популярность у офицеров Штаба, многие из которых стали его постоянными посетителями. Я приказал не препятствовать — есть возможность познакомиться с новыми людьми, присмотреться к ним и, выбрать для себя полезного человека в «команду».
Стрелял я тоже, в этот раз гораздо скромнее — никаких тебе пулемётов и артиллерийских орудий! Карабин да короткостволы, среди коих я предпочитал револьверы системы Нагана — ибо самозарядные пистолеты того времени, были ещё не вполне надёжны.
Из карабина, стреляли на расстояние — начиная от ста шагов до восьмисот и, надо сказать — меня весьма впечатлили собственные успехи! Должно быть, мудрая природа — лишив какого-то индивидуума чего-то одного, щедро вознаграждает чем-нибудь не менее важным: мой Реципиент, как царь был — полное дерьмо, как человек — так себе…
Зато — классный снайпер!
Вот только сам трёхлинейный кавалерийский карабин образца 1907 года, если честно — ещё в прошлый раз не впечатлил! Мало того, что кучность, как у детской рогатки — по сравнению с винтовкой, так ещё и довольно сильная — беспокоящая отдача и, яркая вспышка не успевшего сгореть пороха, у дула… Здесь, явно напрашивается «промежуточный» патрон — да где ж, его взять — при нашей то нищете!
Вот помню, «там» довелось мне как-то, немного пострелять из карабина Симонова — вот это, да! Остаётся, только помечтать про такой…
Вслух выразил своё неудовольствие и, тут же в ответ получил разъяснения от есаула:
— Вы правы, Государь: сей «карамультук» — полнейшее похабное непотребство! Наши казаки, при первой же возможности избавляются от этих карабинов и вооружаются трофейными — германскими или австрийскими… Даже, турецкими!
— Согласен, — подтвердил один из офицеров, — этот карабин, больше подходит для полиции, расчётов орудий и пулемётов, солдат обозных команд… Которым, не часто доводится стрелять — тем более залпом и, на дальние расстояния.
Изображаю кисляк на самодержавном лике:
— Понятно: короткий ствол — посредственная кучность…
Тут, подкатывает один из «штабных» — неизвестный, невиданный мной ранее офицер, в звании полковника:
— Ну, не скажите, Ваше Величество — из моего карабина, белке в глаз можно на восемьсот шагов попасть!
Кругом подтверждающие возгласы: мол, у карабинов Лютцау великолепная кучностью боя — приличествующая, даже великокняжеским охотам по крупному зверю.
— Попробуйте сам, Государь!
Заряжает и, протягивает мне свой карабин — из которого, только что стрелял.
…«Лютцау»? Нет, не слышал про такого оружейника. Смотрю, на вид — тот же «Мосин», образца седьмого года.
Взял в руки и пригляделся повнимательнее: тот карабин, да не совсем тот!
Первое, что бросилось — он стал несколько короче, легче, имел более тонкую ложу с более коротким цевьем и, в завершении цевья без «наконечника» — с отверстием под шомпол и, разумеется — без самого шомпола. Под ремень, тоже переделано для удобства: не две узкие «щели» в цевье и прикладе, а обыкновенные антабки в виде скобки с винтом. Ложевые кольца тоже — явно не «родные»…
Рукоятка затвора сделана длиннее и изогнута вниз — по примеру других карабинов, «западного» образца. Не вижу «грибка» предохранителя на тыльной стороне затвора… Вопросительный взгляд на хозяина и, тут же последовал ответ:
— Предохранителя, как такового нет, Ваше Величество: спуск с «предупредителем» — как у старой «Берданы» или швейцарской винтовки Шмидта-Рубина.
— Понятно, или как у револьвера «Наган»…, — задумчиво проговорил я, продолжая меж тем осмотр этого «ништяка», — даст ист, не есть — «зер гут130»!
— Ну, это — кому как, Ваше Величество…
Мушка защищена боковыми стальными пластинами, что явно является очень полезным нововведением — теперь, её не собьёшь случайным ударом! Прицел, вроде тот же, но всего лишь с тремя «ступеньками» на дистанцию в 200, 400 и 600 шагов… Ствольная накладка же — «плоская» сверху, выглядящая продолжением прицельной планки.
Ещё, вот что очень понравилось: впереди паза для обоймы — по примеру германского «Маузера», была сделана неглубокая выемка в ствольной коробке — для удобства заряжания из обоймы.
Карабин некого, неизвестного мне Лютцау, даже внешне — мне очень сильно восхитил, исключая отсутствия шомпола, предохранителя и… Штыка! Штык бы ему как у карабина Мосина образца 1944 года — ваще, красавец был бы!
— Разрешите, господин полковник, я немного постреляю? — с невесть откуда взявшимися просящими интонациями, спросил я.
— Конечно, конечно, ваше Императорское… Почту за честь!
— Спасибо!
«Немного», оказалось обойм на двадцать — до того, мне этот карабин понравился! Хотя, конечно — излишне сильная отдача и яркая вспышка у дула, никуда не делись. Но, лёгкость спуска, баланс оружия и кучность — были просто непередаваемы!
В азарте и каком-то боевом кураже, я воскликнул:
— Господа! Немедленно едем в Питер — сезон императорской охоты на либерастов из Госдумы начался! Не все же мне, ни в чём не провинившихся, безобидных зверюшек стрелять131!
На мгновенье, все как онемели… Полковник, с видимым удовольствием первым подержал меня:
— В этом случае, Вам не карабин — а пулемёт потребуется, Ваше Величество!
Вокруг засмеялись и, как из мешка Деда Мороза на Рождество, посыпались всевозможные предложения на эту тему:
— Пулемёт — австрийский пулемёт «Шварцлозе», у Государя уже имеется!
— Одного пулемёта будет мало — вода в кожухе закипит!
— «Стрелять»?! Слишком много чести, для этого быдла из Госдумы. Вешать, господа! Только вешать эту демократическую сволочь!
Однако, что-то я развоевался…
— Это была шутка, господа! — посерьёзнел я, — сейчас, увы, не времена короля Генриха там какого-то — в Варфоломеевскую ночь, со своей аркебузой охотившийся на пробегающих мимо парижан из окна своего Версаля.
Вокруг, разочарованно вздохнули…
Пострелял ещё на средних и дальних дистанциях, истратив как бы не две сотни патронов в общей сложности и набив хорошенький синяк на плече.
— Господин полковник…, — обратился я офицеру.
— Полковник, Красинский, Ваше Императорское Величество, — вытянувшись «во фрунт», гаркнул тот, — после излечения от ранения, нахожусь при Главном Штабе в ожидании вакансии!
Молодой ещё полковник — и, сорока лет на вид не дашь… На груди — несколько боевых наград, в том числе «Белый крест» — офицерский «Георгий». Кто такой? Ни фига, про такого не знаю и, ничего не помню из «послезнания».
Непроизвольно-заискивающе смотрю ему в глаза:
— Что просите за карабин? Всё отдам, кроме короны, автомобиля со свастикой и… Императрицы Александры Фёдоровны. Хотя, если очень сильно попросите… Кстати, Вы женаты, господин полковник?
Вокруг, как стадо жеребцов заржало!
— Рад служить Вашему Величеству…, — начал было полковник Никифоров, да вдруг смущённо замолчал.
Видать и, сам не знает — что он хочет!
— «Служить»? Службы, значит, хотите? — «прочитал» его тайные мысли я, — наши желания совпадают, господин полковник: вечером, после обеда зайдите ко мне в кабинет — назначу Вам «службу». Хорошо её сослужите — получите звание генерала и, возможно -высший орден Империи. Плохо сослужите — всего лишь одно из моих охотничьих ружей за свой карабин, что тоже — кое-чего стоит132.
* * *
После карабина перешли к револьверам. Вдоволь настрелявшись из нагана «по-человечески», принялся опять чудить — вспомнились голливудские боевики и я, шмалял с разворота, на быстроту выхватывания из кобуры, с двух рук — «по-македонски» и, даже — в прыжке…
Ну, что сказать? Да, по-разному.
Кое-что очень хорошо получалось, кое-что — не очень… Короче, ещё тренироваться и тренироваться мне надо!
Вдоволь настрелявшись и, получив ни с чем несравнимое удовольствие от собственных успехов, весело обратился к донельзя удивлённому моими выкрутасами (как и все присутствующие, впрочем) Коменданту Воейкову:
— Вы, у нас вроде — спортсмен, пан генерал? Или, врёт народная молва?
«Спортсменом» в эти весёлые времена, называют не крепкого парня — в майке и трусах по стадиону бегающему, а любого из «власть имущих» — кто хоть как-то, хоть немного двигался, хоть чем-то активным занимался — а не просто брюхо на диване отращивал.
Несколько уклончиво-скромно отвечает, хитрюга:
— Имею некоторые основания, таковым называться, Ваше Величество…
Видимо боится, что я его сейчас вокруг это леса бегать заставлю!
— В таком случае, господин генерал, создали бы для нас новый вид спорта — «Практическую стрельбу». Поверьте, это бы Вас больше прославило и обогатило, чем ваш завод минеральной воды «Куваки» в имении!
В моей «компашке» изрядно злорадно хихикнули.
— …«Практическая стрельба133»? — живо заинтересовался комендант, проигнорировав ехидные смешки, — не соизволите ли, объяснить, Ваше Величество, что это за вид спорта такой?
Тут же, вокруг меня образовался «кружок» заинтересованных слушателей.
— С превеликим удовольствием «соизволю», господин генерал!
Собравшись с мыслями:
