Причину таких щедрот Мельникову сообщил сам Нахимов: 'Знает про тебя, штабс-капитан, сам император Александр. Дал тебе всё. Не поведи ни его, ни Севастополь'. И Александр Васильевич Мельников никого не подвёл. Даже после того как 26 мая, находясь во рве 4-го бастиона, Мельников был контужен разрывом бомбы. От более сильной контузии его спас шлем, и композитная кираса которые с подачи и приказа императора стали носить все офицеры на переднем крае. Несколько ярых непослушников офицеров, после объявленного замечания и даже понижения в звании за неисполнение приказа отправили в арестантские роты тут в Севастополе. От лечившись в госпитале в Бахчисарае, где его два раза осматривал сам Пирогов, в звании уже майора, 'обер-крот' Мельников, вернулся через месяц и неделю в строй и продолжил подземную, невидимую войну. Которую благодаря ему и другим 'кротам' Севастополь не то, что не проиграл, а выиграл.
Во время обороны Севастополя с октября 1854 по август 1855 года русские саперы проложили более 8 верст минных галерей (из которых больше четырёх пришлись на 4-й бастион), произвели 104 взрыва, израсходовав 20-ть тонн пороха. Французы проложили в пять раз меньше (1580 метров) минных галерей, истратив в три с лишним раза (64 тонны) больше пороха на 131 взрыв. Эти данные показывают, что русские сделали тоннелей в разы больше, а тратили пороха меньше, поскольку их взрывы оказывались результативнее. Во многом благодаря более совершенным способам подрыва, русские саперы взрывали заряды 'гальваническим током', то есть с помощью электротехники. Из 104 взрывов у наших войск не сработал только один заряд, и то по недосмотру командира. Неприятель же использовал уже несколько устаревшие способы подрыва, но для них еще подходящие — 'вольтовым столбом' и 'угольковыми запалами'. Для этой цели применялись 'огнепроводный шнур Ларивьера с английским фитилем Бикфорда'. Такой способ подрыва существенно снижал надежность срабатывания зарядов. Вот вам и отсталая Россия. Участники севастопольской эпопеи с обеих сторон констатировали странный и более никогда не повторявшийся феномен в подземной войне. Осажденные, не ограничиваясь контрминными операциями, сами стали проводить атаки против осаждающих. Русские французов в своей земле перекопали, переслушали, перевзрывали. Так что минно-подземную войну русские выиграли вчистую. Загнав противника и под землёй в тупик, поэтому выход из тупика осады не был найден. Тупик стал ещё более тупиковым. Хотя конечно выход из него был.
Со стороны союзной армии это генеральный штурм, по итогам, которого русские будут выбиты или сами уйдут с Корабельной стороны. Здесь на союзников давило противоречие. С одной стороны, они к нему готовились, шли подкрепления живой силы, пушки, боеприпасы, снаряжение, различные запасы. С другой стороны, они понимали, что русские делают у себя тоже самое. Проложили чуть ли как говорили не железные дороги в Крым и в Крыму и готовятся воевать дальше. То есть уверенности в успехе штурма Севастополя особой не было, ни у генералов с офицерами, ни у солдат. Тем более на фоне череды неудач начиная от Керчи и заканчивая Свеаборгом. Но, и проигравшей стороной союзная армия несмотря на это себя ... не считала. Это союзники осаждали Севастополь, русские были в осаде и обороне. Вот и изменить это положение дел и должно было — Большое Крымское сражение. Шестой удар из 'Десяти императорских ударов'. Первый удар -Керчь, второй — 18 июня НЕВатерлоо, третий -Евпатория, четвёртый -Свеаборг, пятый — рейдеры-каперы.
Шестой удар должен был превратить осаждающих в осажденных. На суше и на море. Поэтому я, покинув Петербург вновь мчался по России очень инкогнито в Крым. Нет Барятинскому, Нахимову я доверял, но, мне нужно было быть там лично, не только для 'проверяй' и поднятия духа армии, но, и для дел в будущем. Для пиара, создания ореола победителя. Где император там успех, победа России, поражение её врагов, даже таких, которые казались безмерно могучими и несокрушимыми. А это значит:
Боже, Царя храни!
Сильный, державный,
Царствуй на славу, на славу намъ!
Царствуй на страхъ врагамъ,
Царь православный!
Боже, Царя храни!
С таким реноме и реформы будет проще продавливать и дела внешние вершить, коль русский царь будет подаваться не иначе как десница Вседержителя на земле или его ... Alter ego. И так будет тоже. А тож.
Был уже поздний сентябрь, и я ехал по России в Крым, точнее летел по ней, если брать среднюю скорость передвижения на 1855-й год. Летел, не для того, чтоб успеть на завершение бархатного сезона, а чтоб там, в Крыму попытаться закончить другой сезон, очень не бархатный. Но и не только там. Ударить одновременно на Кавказском фронте по туркам. Карс, Батум, Баязет занять, хотелось бы и Эрзерум ещё. Османы после этого и из-за предыдущих поражений будет не просто 'больным человеком', а по сути полутрупом. Война против России подавалась европейскому популису как миссия по защите вдруг ставшими цивилизованными турков от русских варваров. Если занять Эрзерум и выйти к озеру Ван, тем самым взяв под контроль восточную часть Турции, получив выход в Анатолию и к Диярбакыру, столице Курдистана. Вот тут полутруп может начать быстро затрупевать окончательно. Тем более, что король Оттон в Греции после очень секретной переписки со мной в течении весны и лета, ни сидел сложа руки. Адриатика не такая уж и маленькая, ночи там темные, берега, острова известные. Королевство Обеих Сицилий совсем не далеко. А приморские греки и их соседи контрабандисты и пираты со стажем, исчисляемым ... тысячелетиями. Вот и пошло оружие, деньги, листовки с призывами к борьбе против турков, тех кто им служит и новых захватчиков для приунывшим было повстанцами после англо-французской интервенции в мае 1854 года. Когда просвещенные и демократичные европейцы заставили Оттона прекратить помощь повстанцам, отозвать офицеров и лидеров в Грецию. 14 мая король провозгласил нейтралитет Греции в 'Восточной войне' и прекращение деятельности партизанских отрядов. Одновременно Оттон был вынужден сформировать новое правительство, которое возглавил его политический противник Александр Маврокордатос. Стопроцентный выкормыш англичан. Греция была в шоке от действий англичан и французов. Вот так в открытую встать на сторону турков. Но, после успехов России в войне греки по обе стороны границы вновь воспряли духом. Особенно будоражили их рассказы о героической Православной дружине, в составе которого теперь воевал против турков и предателей европейцев Греческий легион. Наиболее решительные греки поехали окольными путями в Россию. Но, дел было полно и здесь на родине. В Фессалию, Эпир, Западную Македонию, Ионические острова начали возвращаться ушедшие оттуда повстанцы. В отряды к Теодоросу Гривасу, Христодулосу Хадзипетросу, Теодоросу Зиакасу, Тсамису Каратассосу и к другим вожаков повстанцев помельче. Греческая армия ни с кем не воюя лишилась более двух третей офицеров ... они просто ушли в отставку и длительные отпуска по здоровью. В арсенале выявилась пропажа более двух тысяч ружей, пороха, свинца. С нескольких армейских складов неизвестные так же вывезли оружие и обувь. Сотни греков с оружием в руках переходили границу, к ним присоединялись местные, они собирались в отряды и начинали действовать. И к августу Фессалия, Эпир, Западная Македония вновь запылала пожаром восстаний. Албанцам-башибузукам и турецким частям вновь стало крепко доставаться от повстанцев. Особенно башибузукам, в бой против них вступали отряды уже опытных бойцов усиленные новичками и под командованием бывалых командиров и каких никаких офицеров. В плен османских карателей как правило не брали.
Стамбул сам не справляясь с положением дел, бросился за помощью к союзникам, чтоб они снова надавили на Оттона. Но, он вдруг сильно заболел и контакт с ним был потерян, с королевой Амалией тоже. Премьер— предатель Александр Маврокордатос с армией ничего не мог сделать, его наиболее горячие офицеры пообещали вызвать на дуэль, а кто-то просто пристрелить, если он будет лезть к ним со своими приказами. Интервенты сидели в Пирее. В Афинах после новостей о новых поражениях союзников вслед за Керчью, о которых в Греции узнавали отчего-то очень быстро, за французскую и английскую речь можно было уже и днём получить не только ругательства, камень, но уже и пулю. На Ионических островах лорд-верховный комиссар сэр Джордж Янг её и получил ровно через четыре с половиной месяца после своего назначения на этот пост, 26 августа. В голову, да так, что его мозги собирали с крыльца его дома.
В 1807 по Тильзитскому миру острова были уступлены Франции, но уже через 2 года англичане захватили их, кроме Корфу, последний был отдан им по Парижскому миру ( май 1814). На основании 2-го Парижского мира (ноябрь 1815) острова были преобразованы в полусамостоятельное государство, под покровительством Англии. Внутренними делами на островах, на основании конституции 1817, заведовал назначавшийся Англией верховный лорд комиссар (Lord High Commissioner) законодательная власть принадлежала местному парламенту. Международные сношения островов находились в исключительном ведении лондонского кабинета. Ну очень полусамостоятельное государство. Но, греки хотели свободы. И после освобождения Греции по итогам очередной русско-турецкой войны на островах возникло сильное течение в пользу соединения с ней, которого не могли ослабить ни либеральные реформы, ни кровавые расправы с мятежниками. В 1848 году произошло восстание, жестоко подавленное, но, в 1849 году вспыхнуло новое восстание, поднятое партией, называвшей себя младоионийской. Под влиянием восстаний компрадорское правительство согласилось на расширение избирательных прав, но это лишь усилило позиции в палате депутатов— патриотов. Греция же родина демократии. Вот они и говорили от имени народа Ионических островов. Став выразителем сепаратистских стремлений народа, по мнению британцев конечно, суть оккупантов. С началом Крымской войны младоиониийцы вслед за большой Грецией начали питать надежды, что они скоро с ней воссоединяться. Но, после англо-французской интервенции мечты растаяли, а неприязнь к англичанам стала расти. Новость о победе России под Керчью, затем в Севастополе, Евпатории, опять взволновали ионийцев. Тем более морем стали на острова прибывать люди, деньги и ... оружие. Так же листовки, призывающие на борьбу за свободу островов и воссоединений с Грецией.
Говорили, что сэр Джордж Янг в беседе с кем-то сказал, что Ионические острова должны стать колонией Британии и тогда он наведёт на них порядок. Через три недели после этого его служба во благо Британии закончилась вместе с жизнью. Пуля не воробей, вылетит, может и попасть. После убийства британского лорд-верховного комиссара, произошли погромы всего британского и пробританского на островах. Пришедший из Пирея английский военный корабль, эвакуировал подданных королевы, часть их приспешников из местных и тело сэра Янга. Причем два взвода морских пехотинцев с боем были вынуждены пробиваться по улицам Керкиры обратно к порту. И не без потерь, корабль тоже обстреляли с берега и даже лодок. Напоследок англичане саданули по городу четырьмя бортовыми залпами и ушли. И после такого занавеса, с разрушениями и потерями, Ионические острова стали свободными!!!
С началом выдачи Россией каперских патентов, приморская Греция начала просто сходить с ума. Те, кто был менее смел и решителен пошли в Неаполь и Палермо за патентами. Другие очертя голову, стали просто ... пиратами. Молниеносно набирали команды, вооружали их чуть ли не аркебузами и бросились в море на поиски добычи. В первые дни с начала охоты было греками было выпотрошено более сотни турецких больших и малых судов. Греческие пирато-каперы рыскали от Дарданелл до Бенгази, Александрии, Бейрута в поиски добычи. И находили её. Вот тут король Оттон и греческие военные моряки покусали локти, когда узнали, что их сосед Фердинанд вывел на законную охоту почти весь свой военный флот. Греки это тоже сделали, распродав его в частные руки, только кораблей у них было намного меньше. Только в 1855 году в Англии были заказаны первые железные винтовые корабли. Это были пароходы 'Панопи ', 'Пликсавра' , 'Афроэсса ' и 'Сфендони' . Османы взвыли от действий греков и Неаполя в отношении себя. Стамбул вновь обратился за помощью в Лондон и Париж. Встретил там понимание, но, в помощи ему отказали. У французов и особенно британцев свои проблемы росли как лавина.
Сербия, Черногория, наблюдая изменения в ходе войны также сделались более ... наглыми. К осени в адрес османов с их стороны прозвучали требования о расширении полномочий и прав для себя. Турки как многоопытные дипломаты взялись грозить, юлить, вести переговоры, но, время всё равно работало не них. Сотни молодых сербов уходили в гайдуки, юнаки, многие добирались до России. В результате турки начали терять контроль над целыми районами. А албанцы-башибузуки в попытках противоборства с растущим гайдучеством, начали нести серьёзные потери убитыми, ранеными, пленными, которым попав к гайдукам начинали завидовать мертвым. Количество кольев с головами башибузуков-сорвиголов неумолимо росло вокруг таборов вековых врагов гайдуков.
Первый князь Черногории с 1852 династии Петровичей-Негошей Данило I Петрович. Получив к началу лета в свою казну деньги, для армии оружие, снаряжение. После поражения союзников 18 июня, не чинясь чего-либо, начал отправлять свои отряды понюхать пороху на границу с турками ... переходя её для этого. Называя их 'отбившимися от рук подданными'. И обещая на требования турецких властей сделать всё, чтоб призвать их к порядку. Непослушные же православные горцы не без удовольствия вдыхали пороховой дым во время стычек с турецкими отрядами и башибузуками. Что это было если не подготовка к будущей войне со Стамбулом?
По обеих берегам Дуная тоже было ой как не спокойно. Болгары, валахи после первых побед России стали сотнями уходили в Россию или создавали вооружённые отряды. В городах, больших сёлах по рукам ходили листовки с призывами к борьбе с турками: не платить подати, не выполнять повинности и брать в руки оружие. Вот его, порох, пули понятно, что на русские деньги, они бывало покупали у самих же ... турок, которые его на взятые кредиты закупали у своих союзников. Золото да серебро оно ведь русским духом как выяснялось не пахнет. Отряды башибузуков всё чаще получали от мятежников крепко по зубам, в ответ на привычные кровавые попытки усмирить местное население. Во всем этом явно виделись действия России, это прекрасно знали в Стамбуле. Она целенаправленно создавала туркам на Балканах проблемы, нанося удары по османам не только в сражениях.
Неспокойно стало и в Леванте, который и без поражений османов был неспокойным. Началось антитурецкое брожение среди шиитов, друзов, христиан, маронитов и православных. И даже у евреев. Деньги, разговоры, вновь листовки. Поражения прятать становилось всё труднее. И здесь скорее всего тоже не обошлось без России. Такой прыти от русских в Леванте османы не ожидали, на Балканах это было привычно. Теперь они добрались и до Леванта. Битого, беззубого османского волка даже овцы переставали бояться, не то, что шакалы. Им всем было выгодно ослаблении авторитета и власти султана в землях Леванта, как и для Хиджаза. И особенно для Египта. Это был шакал, который уже вырастал до размеров волка и вступал в схватку с османскими и не без успеха для себя.
