Сетиан твердо шагал по проложенной для гостей ковровой дорожке, хотя его чувства и ощущения сплетались буйным водоворотом. Он отчетливо ощущал поблизости присутствие той, кто изменила всю его жизнь, на долгие годы избавив от скуки бесконечного существования, внеся в его бесконечные поиски совершенства совершенно новые и неизведанные дотоле краски наслаждения. Библиарий обратил внимание на застывшего мальчишку, и усмехнулся. Алая нить, уводящая от паренька куда-то вдаль показалась ему скорее лестью, чем оскорблением, и Сетиан улыбнулся мальчишке. В конце концов, он за долгие годы, проведенные рядом с Кариной, он научился немного понимать жену, и отнюдь не собирался портить игрушки, которые она для себя выбрала.
Поттера откровенно передернуло. Кажется, оскал тигра выглядел бы дружелюбнее этой мягкой улыбки и скользящего взгляда. Парень счел за лучшее смотреть в другую сторону. Например, в сторону дурмстранговцев, где почти все тоже были впечатлены прибытием кареты. Почти все.
Дурмстранговские студенты шли четкой колонной, возглавляемой директором. И в голове этой колонны шел Виктор Крам и незнакомая Поттеру девушка. И оба они не выглядели впечатленными пришествием Шармбатона. Девушка склонилась к уху Крама, что-то прошептала и широко и нагло улыбнулась. Крам повторил её улыбку, хотя у него она вышла более мрачной. Оба они окинули взглядом сначала Гарри с Гермионой, а потом и шармбатонцев, задержав взгляд на Сетиане.
Сетиан поймал взгляд и осмотрел наглецов. Нет, ничего знакомого и ничего достойного внимания. Просто обнаглевшие детишки.
"Впрочем", — подумалось ему, — "Наглые детишки — это хорошо. Будет на ком проверить пару интересных теорий".
В Большом зале Сетиан огляделся по сторонам, и уверенно свернул к столу Гриффиндора. Это вызвало некоторое недоумение среди его товарищей, но, поскольку Флёр, как нитка за иголкой пошла за ним — остальные потянулись за лидерами, продолжая недоумевать таким пренебрежением руководящим указаниям. Вроде договаривались, что сидеть гости из Шармбатона будут за столом Рейвенкло?
— Привет, — обратился Сетиан к невысокому черноволосому парнишке. — Кадиан рассказывал мне о вас. Я не собираюсь тебя убивать.
Окружающие слушали эту речь в некотором офигении, но Гарри понял его правильно (то есть — буквально), и в ответ склонил голову:
— Благодарю.
Карина, так и не отдававшая Гермионе контроль над телом, подвинулась в сторону Гарри и улыбнулась, приглашая гостей садиться. Впрочем, остальные гриффиндорцы тоже были не против присутствия гостей за столом — среди шармбатонцев было немало красивых девушек, а какой парень откажется от такого соседства?
Сетиан приглашение принял, садясь рядом с Гермионой-Кариной. Карина наконец вернула контроль над телом Гермионе — для разговора с мужем ей было вполне достаточно мысленной связи, и даже его соседство было совсем не обязательным.
29.09.2015
Миниатюра девяносто вторая
Очередное занятие по Защите от темных искусств заставило Гарри скривиться.
— В чем дело? — поинтересовалась у юного пророка Карина.
— Раньше присутствие Сетиана затмевало все. Теперь же, когда я могу отвлечься от этой грозы, стало видно многое... но все равно очень нечетко, как будто чья-то воля пытается скрыть от меня грядущее...
— И что же ты видишь? — поинтересовалась Карина.
— Дракон, обрушивающий свое пламя куда-то вниз. Гермиона, спящая и связанная где-то на дне озера. Какой-то урод, от которого веет Нерожденной тварью, бросающий аваду...
— Интересно. Кандидатура урода понятна, а вот остальное неясно.
К разговаривающим гриффиндорцам подошел Сетиан.
— Ну как? — спросила у мужа Карина. Тот пожал плечами.
— Все придется пересчитывать. Кади, конечно, говорил, что Хогвартс погружен в варп, но на такую глубину я как-то не рассчитывал, да и защиту нужно учесть...
Карина недовольно поморщилась — чем ближе был момент обретения собственного тела, тем тяжелее было ждать.
— Так все же, по остальным двум видениям больше ничего? — перевела она взгляд обратно на Гарри.
— Что за видения? — заинтересовался Сетиан.
Мальчишка оказался слишком близок его жене, и то, что задевало его — могло коснуться и ее. А прожить десять тысяч лет в пределах варп-шторма, не возведя паранойю в ранг искусства было малореально.
— Разве Кадиан не сказал тебе? Малыш Гарри — оракул. Хоть он и только начинает обучение, его дар силен. И пренебрегать его видениями обыкновенно не стоит, — пояснила Карина супругу.
— Простите, господин Сетиан, но раньше видения разрушения Хогвартса Вашим гневом затмевали все, и только сейчас я сумел разглядеть хоть что-то кроме этого...
Сетиан польщенно усмехнулся. Новое подтверждение того, что он отбрасывает изрядную тень в варпе, затмевающую зрение оракулам, приятно колыхнуло его самолюбие.
— И что же ты увидел теперь? — спросил библиарий у мальчишки.
— Могущественные тени, обсуждающие, что отнять у четверых подростков... девочка семи-девяти лет рядом с Гермионой на дне... драконье пламя... "круцио", срывающееся с палочки, направленной в сторону миссис Карины...
— Как выглядела девочка? — уточнила Карина, — Обсуждающие, что отнять у подростков... Испытание турнира? Но почему тогда четверых?
Глаза Сетиана грозно сузились. Идея того, что какой-то урод бросит проклятье боли в его жену — не нравилась библиарию очень активно, пусть он и вполне здраво оценивал шансы на успех такой авантюры со стороны местных магов.
Карина создала свою иллюзию за плечом супруга, мягко положила ладонь на его плечо, чуть усмехнулась своим мыслям — раньше она не могла так сделать, просто не доставала, и предпочитала касаться ладони. Но теперь можно и изменить прежним привычкам.
— Мне это все равно не нравится! — бросил за плечо Сетиан. — Я понимаю, что ты отобъешься. Но эта тварь... Мальчик, ты можешь рассмотреть: в чьей руке палочка?
Карина промолчала, лишь улыбнувшись. Стоило ожидать, что потеряв её однажды, супруг станет куда менее сдержанным в вопросах её безопасности.
— Могу, — пожал плечами Гарри. — Но смысла в этом нет. Он просто оказался в неправильное время в неправильном месте. Любой, кто окажется в таком положении — поступит так же. Силы противостоять тому, кто на самом деле бросает заклятье чужими руками есть разве что у Вас и у миссис Карины. Остальных он сомнет. И вот его-то лица, лица настоящего врага я не могу разглядеть...
— Что ж, — решила свернуть разговор Карина, — мы тебя услышали, мы посмотрим, что будет происходить дальше. Возможно, в дальнейшем мы получим больше предпосылок для интерпретации твоих видений.
* * *
Процесс подготовки к ритуалу заставил Сетиана с интересом посмотреть на Гарри Поттера. Некоторые его вопросы и идеи, вызывающие возмущенное шипение Карины, были на удивление созвучны тому, что рассказывал еще только начинающему обучение библиарию Хатхор Маат в счастливые дни Великого Крестового похода, когда они были молоды, наивны и верили Императору...
— Скажи-ка мне, мальчик, — задумчиво поинтересовался Сетиан после очередного вопроса Поттера, — Карина говорила, у тебя есть учитель. Как он назвался тебе?
— Фарис Т'Мер из братства Корвидов, первый библиарий "Странника", Летящий-с-Изменчивыми ветрами.
— Вот как... — задумчиво произнес Сетиан. — И Возвышение принял... Хм...
— Ты что-то о нем знаешь? — тут же поинтересовалась Карина.
— Слышал пару раз, но никакой конкретики, — покачал головой колдун, — впрочем, его вопросы эта кроха информации все равно объясняет. Стиль Тысячи Сынов легко узнаваем для любого, кто у них учился.
— И нечего поощрять мальчишку... — проворчала Карина. — Он и так слишком легко относится к опасностям варпа. Экспериментатор...
Сетиан пожал плечами.
— Тысяча сынов всегда были такими. Искатели знания, недооценивавшие опасности в пользу возможностей. И это отношение они старательно прививали всем своим ученикам.
Карина чуть сощурилась и махнула рукой.
— Под твою ответственность — экспериментируйте. Только оба помните, кто именно пострадает в случае неверных расчетов. Да-да, в первую очередь — Гермиона.
30.09.2015
Миниатюра девяносто третья
Пентаграмма полыхала несуществующими в реальности цветами. Две девушки стояли в ней лицом к лицу. Мордочка Флёр выражала бесконечное обожание и желание выполнить любое желание своего повелителя. Гермиона немного боялась и еще больше боялась того, что ее страх увидят. Карина же, полностью бросив управление телом на свою "соседку" постепенно распутывала давно установленные связи. Продукт совместного творчества мужа и маленького пророка вызывал в ней некоторые сомнения... но псайкер ранга альфа в достаточной степени контролировала собственное сознание, чтобы не выдать этих сомнений даже Гермионе.
Наблюдатели были странно спокойны. Гарри, расстегнув один из ограничительных браслетов, всеми силами старался уловить в лабиринте десяти тысяч будущих хотя бы намек на возможность неблагоприятного поворота, чтобы успеть пресечь этот вариант прежде, чем он получит шанс на реализацию. Его лицо не выражало никаких эмоций, задавленных последней стадией транса. Лицо же библиария выражало исключительно безграничную уверенность в собственных силах и возможностях.
Сомнения Карины по большей части относились к возможным вмешательствам извне — классический узор был хорош своей устойчивостью к подобным факторам, а имеющаяся пентаграмма на её взгляд такой исключительной устойчивостью не обладала. Впрочем, Карина отлично понимала, что вполне может не замечать каких-то тонкостей, а потому оставалось лишь довериться мнению супруга... И, конечно, быть наготове к возможным неприятностям.
Габриэль, скованная непонятным заклятьем, не могла не только пошевелиться, но даже коснуться Силы. Трансформация, соблазнение... все оказалось полностью недоступно. Сила пела, казалось бы, совсем недалеко... но была отделена каким-то барьером. А впереди Флер, любимая сестренка, входила в какую-то подозрительную пентаграмму. Этот... этот Сетиан Вебер зачаровал ее, а теперь еще хочет провести над ней какой-то подозрительный ритуал, наверняка связанный с черной магией! В то, что сестра сама виновата в своем нынешнем положении Габриэль не верила, и не поверила бы, какие бы доказательства ей не были предъявлены. Поэтому она и пробралась туда, куда Флер, околдованная этим гадом, зачем-то пошла ночью. И вот теперь маленькая полувейла билась, скованная заклятьем-ловушкой и только что не плакала от злости. Карина была слишком занята распутыванием связей с Гермионой, чтобы ничто не повредило им обеим при разделении, что не заметила присутствия девочки. Заметить Габриэль она смогла бы, только если бы специально и тщательно сканировала окрестности — ловушка, поймавшая маленькую полувейлу, еще и надежно скрывала её. Гарри был сейчас больше в Лабиринте Зеркал, чем в материуме, а Гермиона и вовсе ничего не заметила.
А меж тем настало время начинать. Карина завершила распутывание связей и заготовила щит, намеренная укрыться в нем, если что-то пойдет не так. Гермиона все больше была занята собственными страхами и войной с ними, а Сетиан начал колдовать, окончательно обрывая прежние связи и создавая новые. Гарри, не открывая глаз, наклонился и переложил какой-то совершенно неприметный камешек примерно на ладонь влево. Сетиан окинул взглядом изменившуюся картину, и согласно кивнул. Впрочем, его жест остался не замечен мальчиком, пребывавшим в видениях будущего в гораздо большей степени, нежели в реальности. Карина к тому моменту уже утратила контакт с телом Гермионы и не видела происходящего в реальном мире, сосредоточенная на том, чтобы одновременно защититься и не помешать провести связь между неё и Флёр.
Сетиан сплетал нити связей. По его лицу неторопливо расползалась довольная ухмылка. Его милая девочка весьма талантлива, но заметить спрятанную лично им лишнюю ниточку в плотном канате не сможет. Точнее, не сможет сразу, а после будет поздно замечать. В конце концов, ей ведь не нужны неприятности в лице теперь-уже-её младшей сестренки? Усмешку Вебера вызвал тот факт, что переложенный мальчишкой камешек изменил потоки варпа таким образом, что проведение именно этой нити оказалось облегчено. Чуть-чуть... на ничтожную долю, совершенно незаметную рядом с сиянием мощи библиария... но приближение к совершенству тот, кто много веков следовал путями Темного принца — оценил. Оценил — и запомнил, что мальчишка может быть полезен. И протянул плотный канат связи к Карине. Благо, несмотря на потерю связи с Гермионой, их супружеская связь сохранилась, хотя и изрядно истончилась за время разлуки. Карина подхватила связь и приняла её, касаясь души Флёр и разрывая её на части, восстанавливая свои силы и немножко прибавляя в общей мощи.
Флёр Делакур более не существовало. Осталась лишь Карина Вебер в новом теле, не менее очаровательном, чем прежнее.
Но с ним еще следовало освоиться, и разобраться в памяти, доставшейся от жертвы.
Сетиан любовался получившейся конструкцией. Не все старые связи оказались разорваны или же перекрыты новыми, но, раз так хочет Карина — пусть так и будет... надо только уточнить:
— Это что, теперь она — твоя дочь? — кивнул библиарий на Гермиону.
— Разумеется. Ты же не думал, что я оставлю малышку без присмотра? — тон Карины был несколько укоризненным, на что Сетиан только фыркнул. Колдун отлично помнил насколько тяжело супруге далось признание сына самостоятельной личностью. И это при том, что к моменту оного признания сын был далеко не зеленым мальчишкой. Конечно, прошедшие годы должны были сгладить эффект, но и бросить девочку без плотного пригляда было бы совсем не в стиле Карины.
— Тогда и я признаю эту девочку как дочь моей жены и как мою дочь, — библиарий внимательно посмотрел на бессознательную Гермиону, — твои враги будут моими врагами, оскорбивший тебя, оскорбит всю семью и встретит возмездие!
Из кустов вышла Габриэль, отпущенная заклятьем-ловушкой как только ритуал завершился. Девочка медленно обходила вокруг "сестры".
— Флер? Что с тобой сделали?
Тут Карина заметила связь, созданную мужем. Она наклонилась, обнимая Габриэль.
— Всё хорошо, малышка. Всё хорошо, — в слова была вложена и капелька силы, дабы успокоить ребенка. Карина догадывалась, почему муж ничего не сказал ей о намерении создать еще и эту связь, но была весьма благодарна за такую милую маленькую дочку, и за еще одну маленькую месть Делакурам, которые по факту лишились не одной, а обеих дочерей.
Габриэль посмотрела на сестру в ошеломлении. Она всегда обожала Флер, но вот сказать, что это было взаимно — ей было сложно. Старшая из дочерей семьи Делакур всегда держалась холодно и несколько отстраненно, не показывая, что попытки младшей сблизиться вызывают в ней какие-то положительные чувства...
Карина ласково улыбнулась ребенку, и Габриэль не выдержала, вцепившись в мантию "сестры" и разревевшись. Слишком сильно она напугалась, наблюдая за ритуалом из ловушки, слишком сильно переволновалась за сестру. Карина не возражала, позволяя девочке выплакаться, и, похоже, совершенно не собиралась её отпускать. Тем более, что Габри все равно возвращаться туда же, куда и ей.
