"Похоже на то... опасности-то я не чуял. Ладно, давай сюда шлем".
Бориса пришлось усыпить, рано ему наши маленькие секреты узнавать. Молодому тем более.
Жестами объяснил покусанному, чтобы встал и уселся в кресле, нахлобучил ему мотошлем и уселся ждать.
Вытащил пистолет. Ага, надпись знакомая, Beretta 92S, тяжеловатый немного, но в руке лежит удобно. Лучше всего, правда, лежал спортивный Марголин, из него даже в мишень попадать получалось; вот из Макарова никак, даже в молоко. Пусть будет.
Исследовал содержимое карманов у молодого. Паспорт определённо французский, "République française" на обложке, и ещё "Union européenne". Внутри морда его, ага, Генри — это он. Ладно, потом с Пьером вместе глянем, что за фрукт.
Мне показалось, наверно, но меньше часа прошло, а Пьер уже объявляет, что готово.
Снял шлем, поставил в дипломат. Разбудил мужичка, но руки-ноги на всякий случай отключил.
Тот глаза открыл, опять по-своему лопочет.
— По-русски говори! — велел ему.
— Я не говорю... — вот тут его и достало! Изумление, страх. Хотя, чего бояться-то?
— Теперь говоришь. Поясни, кто вы такие и зачем меня искали.
Местами понимать было непросто, он хоть русский и знает теперь, но речевой аппарат не приспособлен, акцент чудовищный.
Есть во Франции дед, одинокий и богатый. Состарился, а тут и болезнь пришла, скрутила его. Врачи только средства осваивают и ободряют, вылечить не в состоянии. Дед нанял частного детектива, это он, тоже Пьер, кстати, для поиска случаев излечения рака. Вот Пьер и нашёл один случай, уцепился за него, за Борисом следил.
А для переговоров дед прислал своего родственника, Генри этого. Пьер не знает, какие у него были инструкции, но сомневается, что начинать нужно было с пистолета, поэтому постарался ему помешать.
Что характерно, не соврал ни разу. Что за дедушка такой, не сказал, как бы не имеет права, да мне и неинтересно.
— Ладно, — протянул ему лежавшую на столе визитку — если хочет поговорить, пусть других пришлёт или сам в Россию приезжает. Этот — кивнул на лежащего молодого — в следующий раз не выживет.
— А есть ему смысл приезжать? — сразу получил вопросом в лоб.
— Пока не знаю. Но вот русский же ты выучил? Значит, кое-что умею. Но если и соглашусь, то это будет очень дорого, особенно после сегодняшней выходки Генри.
— Борис, — разбудил я его — нам с Таисией пора, этих я тоже отпускаю, минут через двадцать оба очнутся и смогут уйти. Они больше не опасны.
Забрал дипломат, тётю Тасю и ушёл. Многовато событий для одного дня.
А под самый Новый год, тридцатого декабря, позвонил министр. Тот, что из МЧС, Андрей Павлович.
В результате нашей поездки "в гости", или "на ковёр" — зачеркните ненужное — у нас с ним появилось некое общее прошлое. Не то, чтобы мы сблизились, но, во всяком случае, оба перешли на "ты". Вот и позвонил.
— Слушай, тут наш общий знакомый... который за городом живёт..
— К кому в гости ездили?
— Вот-вот, он тут интересовался, не мог бы ты учёным питерским помочь, ты тогда что-то говорил про чистые материалы.
— Если смогу, то почему бы и нет? Конкретнее можно?
— Да я и сам толком не понял, может, сам с ними встретишься?
— Ну, уж только в следующем году.
— Это как тебе удобнее, ты учти только, САМ тебя проверяет, так что не оттягивай долго. Телефон запишешь?
В общем, позвонил я сразу, на том конце переполох небольшой приключился, похоже, уже набрал обороты корпоратив. Но донести до первого лица предмет звонка удалось, договорились насчёт встречи третьего января. У Маши всё равно до Рождества наплыв работы, я и не при делах как бы.
Ну и ладно.
Отправился с Таисией подарки вручать в Карелии. Производство остановлено, но и в деревню нужно заехать, и в Лоймолу, и в Суоярви.
Глава 22
Новый год встретили в семейном кругу. Мы с Машей, дед и тётя Тася. Хотел ещё и Жора прилететь, но не сложилось, первого числа начинают пусконаладочные по какому-то комплексу, он должен присутствовать.
Но это не помешало мне второго января погадать на его будущее.
Собственно, не только на него, но у всех остальных год обещал быть хорошим, а вот у Жоры опять что-то не так. Главное, я же не знаю его связей, только про одну — "уважаемых людей". От безысходности сконцентрировался на них — и попал. Месяца три им осталось, дальше мрак. То ли полиция, то ли конкуренты, опять же, не знаю про них ничего, с какой стороны их накроет, перебором не определить. Но Жоре позвонил, предупредил.
На этот раз он отнёсся очень серьёзно. Решили, что о прекращении сотрудничества сообщит сразу, но январские партии поставим, чтобы никого не подвести. Хоть и криминал, но люди полезные, мало ли где потом пути пересекутся. Если сочтёт нужным, может на русскую гадалку сослаться, которая ему из дома велела выехать, а он слушаться не хотел.
Деньги, конечно, лишними не бывают, но завод в Израиле перестроили, подушка безопасности у меня имеется, да и вода карельская прибыль приносит. Мелочь, конечно, по сравнению с брюликами, но на жизнь хватит. Биржа... Пьеру надоело, тоже выходить пора. Больница, конечно, много денег тянет, но на пару лет у меня хватит.
В больнице, кстати, бурление какое-то началось, как и думал, дедок новый, Геннадий Саныч, катализатором выступил. Вся страна салаты доедает, а эти меня в категорической форме к себе вызвали. Что-то там напланировали, будут из меня деньги выжимать.
Но мне тоже без дела неуютно, поехал.
Собрались мои пенсионеры, Фёдорович, новый дедок и два завотделениями, шесть человек всего. Фёдорович волнуется почему-то, пришлось даже подойти к нему, нервы угомонить.
Докладчиком новенького выпустили.
Сразу видно, человек привык выступать, говорил недолго, но по существу и довольно доходчиво. Раскрыл, так сказать, подробности заговора.
А решили они, что маловато у нас и специализаций, и коек, и народу тоже недостаточно. И нужно на базе нашей больницы целый городок медицинский строить, со своим НИИ, а пока не поздно — ведущих специалистов вроде нашего новенького спасать. Потом пригодятся.
То есть мои планы на пятилетку — это мелочь по сравнению с их задумкой.
Так-то звучит разумно, но возможности?
— Хорошо, — говорю — план мне нравится. В деталях, может, и появятся возражения, но, на первый взгляд, всё здорово. Только не вижу, где нам эту счастливую страну строить, и на какие деньги. У вас предложения есть?
— Мы граничим с охранной зоной полигона, если убедить военных, гектар десять они уступят без проблем. — уверенно ответил новый дед. — У меня есть завязки на уровне округа, так что можно попробовать.
— Десять гектар? Да у вас программа на сотню как минимум, если не больше. Но начать и с десяти можно, да наших пять, уже пятнадцать. Ну, а деньги? У меня нет таких, на модернизацию этой больницы хватит, и всё, пожалуй. Заработки можно поднять, конечно, перейти на лечение толстосумов за деньги, но так уже я не хочу.
— А у государства попросить? У МЧС?
— Если дадут деньги, то дадут и руководство. И получится филиал кремлёвской больницы, геморрой у чиновников и ожирение у депутатов будут нашим профилем. Нет, попросить-то можно, конечно, но толку?
— А если к Президенту обратиться?
— А он-то тут при чём?
— Да бросьте, все знают про ваши отношения — удружила Вера Евгеньевна.
— Да нет у нас отношений! Слух распустили в Москве, теперь и сюда добрался, меня за этот слух чуть в Магадан не спровадили, хоть вы не повторяйте.
— Ну, пусть и нету, но слух-то использовать можно?
— Нет. Запретили, нельзя и не буду.
— Это ведь лично тебе запретили? — уточнил Фёдорович.
— Ну да. Но если до него дойдёт, что я этим пользуюсь, придётся бежать в Канаду.
— А мы потихонечку — пояснил Геннадий Саныч.
— Боюсь. Давайте лучше подумаем о других способах.
— Пожалуйста, та процедура, которой вы троим из нас сделали, сколько может стоить?
— Ну... один раз назначил два миллиона Евро. Но нам нужно примерно в тысячу раз больше.
— Вы знаете, когда вы с Сергеем Фёдоровичем у меня появились, я готов был отдать всё своё имущество за возврат к прежней жизни. И наверно, у других тоже такие мысли могут возникнуть.
— Хм... мне казалось, это неэтично... но варианты возможны.
— Вот! А пока что надо собирать тех мамонтов, которые ещё могут ходить. Мы можем рассчитывать на вашу помощь?
— А мамонты зачем? — не въехал я. — Жрут много, шерсти не настричь, да и места им знаете, сколько нужно?
Повисла пауза.
— Я имел в виду пожилых специалистов — уточнил новенький.
— А-а, это возможно. Но в таких условиях, как были у вас дома, работать нельзя. Удобное стационарное место у меня есть в одном санатории, но отсюда добираться почти час, и свидетелей там много. Если здесь организовать процедурную, тогда можно по одному человеку через день или каждый день.
— Сделаем! — кивнул Федорович. — А какие есть ограничения?
— Главное, чтобы на стол пациент лёг с работающими мозгами. Если спит, то ничего, если без сознания — получится овощ. Ну, и чтобы сволочью не был, маразм лечится, а подлость нет.
— А зрение там, конечности?
— В целом, нет проблем. Вернее, пока не было. Но, допустим, придёт к нам десяток специалистов, что вы с ними делать будете? До реализации вашего прожекта не один год пройдёт, а им работать нужно, и где?
— Придумаем что-нибудь — не совсем уверенно ответил Геннадий Саныч. — Но в целом, вы согласны?
— Я бы выразился осторожнее — не возражаю. Но возможностей пока не вижу. Для начала нужно работу больницы хотя бы на самоокупаемость вывести, отладите восстановление колясочников, будем заграничных пациентов брать, за хорошие деньги. Да вам виднее, на чём заработать можно. По ОМС сейчас только затраты возмещают, а где премии за оборачиваемость коек? Вы же уникальные операции делаете, где оплата за них? Почку вырастили новую, ОМС оплатил как за две недели интенсивной терапии, а на гинекологии? Да только диагностика уже уникальная, вы же хронических за три дня к нормальной жизни возвращаете, а оплата? Как за три дня в коридоре без ухода, а у нас персонал раза в два больше получает, чем в среднем по городу, на курсантах выезжаем, им командировочные платят. В ФОМС к нам отношение пока хорошее, но не я же должен им счета выставлять?
Малиновый Фёдорович промямлил что-то невразумительное. Его недосмотр, верно.
— Вы ядро будущего комплекса, но наладьте сначала работу больницы, она должна как минимум окупаться, а лучше стать прибыльной, тогда и развитие возможно. И на Сергея Фёдоровича вопрос не спихивайте, пожалуйста, это пока наша общая проблема.
— Уели! — Вера Евгеньевна в своём репертуаре.
Так что плавно перешли к текущим делам. Я объяснил, каким хотел бы видеть свой уголок, потом "учёный совет" — три кандидата, один доктор — решал, кого поставить на финансы, при мне не нашли никого.
Уехал я.
На следующие утро Маруся упорхнула в свою мастерскую, а я принялся физиков вызванивать, которым чистые материалы нужны. Одного, собственно, и по стационарному телефону. Но — праздники-с!
Около одиннадцати трубку взяли.
Голос тот же самый, но меня вспомнил с трудом. Видимо, корпоратив тогда неплохой получился.
— Конечно, приезжайте — назвал адрес у чёрта на рогах. Собственно, не совсем у чёрта, просто не довелось там бывать раньше.
Таксист повёз через Озерки, мимо Суздальских озёр, какими-то закоулками, но доставил на Харитона. Это ж надо так улицу назвать!
Но несмотря на неухоженную местность, контора, куда меня привезли, оказалась довольно большим зданием советской постройки, за забором виднелись и другие корпуса. Через дорогу угадывалось замёрзшее озеро.
Встретившему меня в проходной высокому мужчине было неудобно. Даже стыдно, можно сказать, но виду старался не показывать, пока ехали в лифте и шли куда-то по полупустым тёмным коридорам, он нёс какую-ту пургу про славное прошлое института.
Когда пришли на место и уселись, он сообразил, наконец, представиться. Я тоже себя назвал, после чего мы молча уставились друг на друга.
— Мне сказали, у вас возникла проблема с получением каких-то чистых материалов — решил начать я — это так?
— Да, да — оживился собеседник, как оказалось, завлабораторией. — Критическое положение с чистым ниобием, нам поставили не тот, что требуется, в последний момент узнали, и быстро достать просто негде. Для эксперимента всё готово, а ниобия, получается, нет. Вы можете помочь?
— Ну-у... смотря сколько.
— Нам бы килограмма три-четыре, а лучше десять. Хотелось бы три девятки, конечно, но денег у нас не так много, можем по Лондонской бирже заплатить плюс двадцать пять процентов. Тридцать процентов! — торопливо добавил он, видя, что я не отвечаю.
А мы с Пьером советуемся.
"Не, командир, десять ему на фиг не нужно, жадничает. Три кило сделаю, спроси, в порошке или слитком".
— Три кило могу дать, химически чистого. В порошке пойдёт?
— Конечно!!! Но сколько мы будем должны?
— Нисколько. Только тары у меня нет, дайте что-нибудь, только чистое.
— Растерявшийся мужчина отыскал полиэтиленовую банку грамм на семьсот, протянул мне.
— Что в ней было?
— Спирт. А как чистый материал может быть без тары? — заподозрил подвох собеседник.
— Это не товар, — я посмотрел на него и решил пригасить критичность восприятия — меня просили помочь, и ниобий для вас сейчас синтезируют. — Я открыл пустой дипломат, положил туда полученную банку.
— И когда мы сможем его получить?
— Подождите немного
"Командир, в банке осадок сахара и какой-то органики, похоже, коктейль делали. Могу почистить, но тогда сначала крышку отвинти, мне же никак.
— Что вы мне дали? — я открыл дипломат и отвинтил крышку — Это вы называете спиртом? — из банки ощутило несло кофе, я дал ему понюхать и бросил банку и крышку обратно, закрыл дипломат.
— Я не понимаю... — растерялся хозяин.
— Я тоже не понимаю, почему мы должны ещё и вашу посуду мыть. В другой раз подготовьтесь получше, пожалуйста.
"Готово, командир!"
— Вот ваш ниобий — я извлёк заметно потяжелевшую банку с серым порошком и протянул мужчине. — Химически чистый, три килограмма.
— А сертификат? — ляпнул собеседник.
— Так вам ехать, или шашечки? Нет сертификата, не хотите, не надо! — попытался забрать банку обратно, но хозяин кабинета намертво в неё вцепился.
— Мне шашечки! То есть ехать! А вдруг вы ошиблись?
— Ну-у, Альберт Вениаминович! При вас синтезировали заказанный вами ниобий, кроме него в банке только азот, других молекул нет. Посуду за вас помыли, денег не взяли, вы подобное на Земле встречали?
— Ошарашенный завлаб молча стоял с банкой в руках.
— До свидания! — вежливо попрощался я. — Вы звоните, если что! — и вышел в коридор.
Спускаясь в лифте, сообразил, что звонил ему на стационарный телефон. Интересно, есть у него определитель номера?
Пока ждал такси, позвонили из больницы, опять воришка приехал. Дежурный врач звонил, из приёмного покоя. Пришлось ехать, сначала домой за ковриком, потом в больницу.
