— Леш, а почему ты Оле не сделал ремонт? Тут же все уже разваливается!
Оба, и хозяйка, и обвиненный, не сговариваясь переглянулись и покраснели. И одновременно попытались взять на себя вину.
"У меня..." — получилось у них на редкость синхронно. Мелкий благосклонно кивнул брату, но Оля перебила, не желая слышать объяснения про отсутствие оснований для подобного обвинения:
— Сейчас у меня нет на это ни времени, ни денег! — Нелюдь удивленно поднял бровь, что не укрылось от внимания мальчика. — Когда я надумаю делать ремонт, я обязательно с Лешей посоветуюсь. Если его не сделает мой отец самостоятельно.
— Леш? Это же такая мелочь для тебя! Кате вы с дядей Сашей, кажется, всю квартиру сделали!
— Вадь, ты бы не лез не в свое дело, а? — Леша все никак не мог простить себе, что до сих пор не нашел времени объясниться с Олей. Ну или хотя бы пояснить своё намерение быть рядом.
— Не лезь, ага! А что, может родственники против? Ты против, чтобы Леша сделал тут ремонт? — вопросительно уставился он на эльфа.
— Я? Нисколько. Только приветствую. Любопытно посмотреть.
— Ещё бы не любопытно! Он даже из такой кухни может сделать конфетку! Леша же знаешь, какой дизайнер!
— Какой?
— Во! Отличный! — авторитетно заявил мелкий, показывая большой палец и кивая себе в подтверждение так, что, казалось еще чуть-чуть и голова оторвется и разобьет чашку.
— Ва-а-дя!!! Хватит уже! — поморщился Леша.
— А ты действительно сам делаешь дизайны? Вот прямо уже по-настоящему? То есть за деньги? Работаешь? — заинтересовавшись и забыв про приличное поведение, Оля машинально стирала прилипшие к ножу мягкие катышки коржа в сметанном соусе, тут же облизывая сладкий пальчик.
— Да, — он с трудом отвел взгляд от ее руки, заставляя себя сделать несколько глубоких вдохов. — Работаю у давнего друга отца, рисую эскизы, подбираю материалы.
— На самом деле, он у них старший! Уже два года! — гордо сдал брата Вадя.
— Ты преувеличиваешь, — открестился от должности Леша, — старший всегда бригадир. А я работаю с клиентами вместе со сметчиком, а потом смотрю за работой.
— Все равно! Это же... просто... Ух! — неподдельно восхитилась Оля, не находя слов и только эмоционально рисуя в воздухе ножом восклицательные знаки. — Это же очень интересно, наверное! А дашь что-нибудь посмотреть? И когда ты все успеваешь, а?
— Ну... в основном в выходные приходится работать, так клиентам удобнее, зато на неделе редко прихожу, я же не на полную ставку.
— Не на полную, ага, а дядя Саня говорит, что ты половину тащишь!
— Сколько могу, столько и беру, надо же ребятам помогать, — он щелкнул брата по носу и виновато пожал плечами, — вот поэтому и нет времени-то особенно...
— Вот! Оле-то мог бы сделать хоть кухню!
— Вадь, хватит уже рекламировать меня! Если Оля захочет, мы сами это решим. Займись-ка вот пирожными, а? — он придвинул ему миску с орешками и вытянул блюдце из-под чашки.
— Вообще мне интересно... Я сама только пару раз что-то для сайтов рисовала, да и то бесплатно... так что до сих пор так и не представляю, куда идти работать...
— О, ну я-то не выбирал, само как-то получилось...
— Конечно, — опять встрял мелкий, — после того, как ты нарисовал все для дачи и сам общался с бригадой и дядь Саней, он просто не мог тебе не предложить поработать!
— А для какой дачи?
— Ух! Ты не знаешь? — округлил от удивления глаза Вадя. — У нас есть дача! Леша на ней настоял, когда оказалось, что я почти все лето буду сидеть в Москве, потому что мне нельзя было летать из-за какого-то дурацкого давления.
— Не нельзя, а не рекомендовали. Ну, на самом-то деле, куда ехать с таким маленьким? А у меня каникулы, вот мы спокойно и жили на даче все лето.
— Одни? — От удивления Оля тоже потеряла пару мандариновых шкурок, только что подобранных за все успевающим непоседой.
— Когда и одни, но обычно кто-то из бабушек-дедушек приезжал, в отпуска, конечно.
— Отпуска? Они не на пенсии?
— Какое там! Даже и заикаться об этом не дают. Говорят, что молодые еще.
— Расскажи про дачу, а! У нас там здорово! — потребовал младший.
— Может в другой раз? Чай уже остыл почти!
— Хорошо! Оль, вот придешь к нам в гости, я тебе фотки покажу, вот!
— Договорились! — согласилась хозяйка и показала на самодельный торт. — Будешь?
— Какой-то он... мокрый... — покритиковал Вадя неказистый вид домашнего блюда.
— Ну, я сама его сделала из готовых коржей, вот он немного и... размок... слишком много пропитки и крема... а иначе сухой бы был, — тут же стала оправдываться Оля.
— Ты можешь и не есть, а мне положи! Пару кусочков! — Леша поднялся, дотянулся до сушилки за ее спиной и подал самую большую тарелку.
— И мне, — напомнил о себе нелюдь, — тоже два кусочка и в большую тарелку.
— Так вы все съедите, и попробовать не останется! Мне же первому предложили! — возмутился Вадя.
Оля смущенно замельтешила, краснея от неловкости, — торт норовил упасть или разломаться, не давая перенести ровный кусочек. Уронила ножик, помыла, вернулась к раковине за тарелками, споткнулась, едва их не выпустив, потом вспомнила про чайные ложки. Гости ожидающе рассматривали ее кулинарный эксперимент, а она заполошно трусила — а вдруг как невкусным окажется, не попробовала же... так стыдно будет... но переборола себя и выложила старшим по два кусочка, а себе и Ваде — по одному. Мелкий попыхтел, но не рискнул потребовать сразу второй, зато на большой тарелке уместились еще орешек и пара мандаринок. Леша ревниво следил за уложенной сопернику порцией — тот критически осматривал самодельное угощение, словно прикидывая — съедобно или нет.
Вадя тоже кидал задумчивые взгляды на блюдо, где два последних кусочка сиротливо завалились на бок и, быстро заглотив первую ложку и распробовав, пододвинул тарелку для добавки. Подумал, скосился на исчезающую порцию Эда, положил себе еще пирожное и вежливо отставил в сторону нелюдя оставшиеся орешки:
— Это мы к чаю принесли.
— Нет-нет, это я не буду, — едва не фыркнул нелюдь, будто мальчик сказал что-то смешное.
— Почему? Они вкусные! — невнятно пробормотал тот, вгрызаясь в серединку пирожного и выедая мягкое донышко вместе с кремом практически за один укус.
— Они неживые, — Эд пожал плечами, словно сказал что-то совершенно очевидное.
— Неживые? Они же печеные! Как они могут быть живыми? Это ж не сказочный колобок! — Вадя удовлетворенно оглядел оставшуюся в руке "скорлупку" с увязшими в помадке орешками и уставился на эльфа с молчаливым вопросом.
— В них мало полезной энергии, — так же непонятно пояснил он.
— А в этих есть? — Вадя кивнул на творожные кольца.
— В оболочке нет, а крем неплох, так что сойдет.
— А торт? — не отставал надоеда, сожалея о последнем перекочевавшем на чужую тарелку кусочке, хотя и свои еще не осилил.
— О, торт — это совсем другое дело! — оживился Эд, поддевая ложкой трехслойную пирамидку с красивой половинкой грецкого ореха сверху.
— Почему? — Мальчик перехватил остатки пирожного в левую руку и попробовал повторить трюк, но его ложка смяла нежные слои, и он поспешил засунуть получившуюся кашу в рот.
— Потому что тут живые и сметана, и орехи, и ягоды, а безжизненная основа хорошо ими пропиталась, вот и получается намного лучше этого, — он кивнул на кольца, и перевел взгляд на орешки, — и тем более этого.
Оля не знала, как остановить нелюдя, да и уже не пыталась, поэтому просто взяла себе орешек, в качестве демонстрации "не все такие привередливые". Леша последовал ее примеру.
— Да? — не унимался Вадя, — а тут тоже есть орешки!
— Но их совсем мало, да и суть у них какая-то другая, похуже. Кроме того, Лёля столько положительных чувств и эмоций вкладывала, когда его готовила, что получилось сплошное удовольствие. Для тех, кто понимает.
Эльф углубился в создание ложкой новых столь же ровных высоких пирамидок, наслаждаясь еще и смущением хозяйки.
— А как? Разве можно почувствовать эмоции, с которыми что-то готовилось? — недоуменно и с некоторой заминкой уточнил Вадя.
Леша, опешивший от по-домашнему прозвучавшего "Лёля", примеривал это имя к девушке. И невольно соглашался, что да, ей очень подходило. Будто недостающий кусочек паззла встал на место и пропали стыки разных представлений. И девушка, они с братом, вся эта маленькая, обшарпанная и оттого не особо уютная кухня, постепенно обрели четкость и объем правдивой, его собственной, картинки.
— Конечно! А ты — нет? Не можешь? — очень натурально удивляясь, спросил нелюдь.
— Нет!
— И что, для тебя домашняя еда не отличается от... — он замялся, не находя подходящего слова, — сделанной... машинами... для всех?
— Отличается, и не всегда вкуснее! — с вызовом ответил рыжик.
— Ну, тогда тебе проще, — пожав плечами не стал спорить нелюдь, — неудивительно, что у вас половина не усваивается, едите всякую гадость.
— А тебе нравится всё домашнее, или только... Лёлино? — коварно спросил Вадя.
— Её мама тоже хорошо готовит, но у Лёли эмоции ярче, поэтому вкуснее. И вот у них с Лешей очень вдохновительные салаты получаются.
Мальчик покосился на брата — он так и знал! Вот знал же! Все правда!
— А у Лёли все-все вкусно получается? — настаивал он, срочно отправляя в рот еще ложку смятой вкуснятины.
— Все. Она всегда готовит в хорошем настроении, да и вообще не умеет злиться. Поэтому и еда получается одно удовольствие!
— Ты забыл добавить, что я готовить почти не умею, — мрачно добавила сверкающая алыми щеками Оля, не представляя, какие выводы можно сделать из заявлений нелюдя.
— Это мелочи, главное — с каким чувством и из правильных продуктов, — оптимистично не согласился он, — а то же ты до меня такую гадость ела!
— Может не будем за столом о гадости? — вмешался Леша. — Оль, очень вкусно! А можно...
Она уже вскинулась в готовности что-то подать, как он продолжил:
— Можно мне... тоже... называть тебя Лёлей? Пожалуйста...
— И мне? — тут же вклинился младший.
— М-м-можно, — залившись краской до самых ключиц, с запинкой разрешила она и вскочила:
— Чаю еще хотите? Я поставлю? — С ребятами, заполнившими пятиметровую клетушку своими движением и энергией, звонкими вскликами Вади и звяканьем ложек о глянец тарелок, Оля чувствовала неловкость собственных действий и слов, боясь не вписаться в этот сложный танец, не попасть в такт чужих настроений и желаний. Она хваталась за каждую пришедшую в ее голову мысль, пытаясь ее исполнить, и тут же обрывала себя, заслышав новый посыл к действию от кого-то из гостей.
— Лёля! Посиди! Не мельтеши! — спокойно распорядился нелюдь, и она покорно плюхнулась на табуретку, виновато сложив руки на коленках, чтобы не дать им пуститься в новый забег.
— Мне еще интересно, как по-твоему, от нас боги могли произойти! — вывернул-таки разговор на вчерашнюю скользкую тему Вадя.
— Совсем ничего интересного, — лениво ответил Эд, вдыхая аромат накрошенных и заваренных в чашке ломтиков яблок и лимона.
— Просто не знаешь, что сказать! — победно глянул на него мальчик. — Ты всё вчера придумал!
— Не знаю, что сказать, ты прав. Зачем вообще наделять какого-то одного представителя расы большими правами, чем у всех остальных? У... — Эд мельком посмотрел на неё и Оля поняла, что он проглотил какое-то слово, — у некоторых рас есть право сильного. У других — старшинства, у третьих — мудрости и жизненного опыта. Они и... правят. Руководят, если говорить по-твоему. Но у вас совсем дикие правила приняты — позволять влиять на себя владельцам большего количества каких-то неприсущих им изначально ценностей.
— Денег, — ехидно перевела Оля, — ты хоть думай, с кем разговариваешь.
— Ну да, денег, — ничуть не смутился нелюдь. Похоже, он проверял реакцию Вади на что-то, пока все это излагал.
— Так нам проще, — добавил Леша, — поди определи, кто самый умный или мудрый. А самый старый может быть уже в маразме. А самый сильный может заодно выиграть первенство среди недоумков. Но уж тот, кто имеет много денег и способен на них усидеть — точно не дурак. Жалко только, что они все гребут исключительно под себя.
— Причем здесь боги? — жалобно заныл мальчик. — Мне про них интересно... и еще, почему они могут быть похожи, но все равно у всех разные? Вот они одни и те же, но названы по-разному или просто каждый народ придумывал одно и то же?
— Постой, у вас не один пантеон богов?
— Нет, а ты разве не знаешь?
— Никогда не интересовался.
— Странный ты все-таки... очень... даже я это знаю — наши древние боги и у греков — разные... а еще есть египетские с головами животных.. и вот Локи и Тор... не помню, чьи, но тоже старые...
— Скандинавские, но уж этих-то ты должен знать? — Леша со скептическим вызовом рассматривал гостя.
— Разные, значит... и что в них общего? — проигнорировал он последний вопрос.
— Ну там бог грома или молнии у всех есть... Зевс, Перун у нас... я наших-то больше не знаю, еще Лада вроде, но кто она была — не помню, — мальчишка задумчиво почесал кончик носа.
— Понятно, это примитивные, наверняка общие для всех. Те, которым приписываются свойства природы. Это могут быть даже не боги, а дриады или сильфы, например.
— Вот если без упоминания дриад — то все по учебнику, — добавил старший, недовольный обсуждением всей этой чуши. — Нам уже пора собираться, мы же только на часок зашли-то.
— Ну еще чуточек! Ма-аленький! — Вадя свел большой и указательный пальцы, просительно глядя на брата через щелку и, не теряя времени, снова обернулся к Эду. — А бывают не примитивные?
— Это те, кто... скажем, очень хотели власти и смогли ее получить... при следующем рождении. Такие уже вмешиваются в жизнь обычных людей, руководят ею, вот как ваши цари, к примеру.
— Так эти же и вмешиваются! Правда только у своего народа. Нам этот Зевс никто, и управлять никогда не управлял... наверное...
— О, любопытно и непонятно. Боги — общемировое явление, для всех людей. Не представляю, как это могло получиться, чтобы бог мог оказался таким... локальным, — усмехнулся предположению эльф. — Тогда это не бог, а какой-то обожествленный лидер, скорее.
— Ну, все-таки сейчас-то бог один. Который нас и создал, по образу и подобию своему, как ты и говорил про богов, — вмешалась Оля.
— Ага, нас еще заставляли читать про Моисея, который вел-вел евреев, море расступилось, и привел в землю обед-ную, нет, обедо-ван-ную. В общем, где жить можно было и что-то поесть на обед тоже. Вот если бы р-раз — и порталом из другого мира, тогда сразу было бы ясно, почему они в воскресенье работают, а мы нет. Боги-то другие. Это твоей теории не противоречит?
— Нет, наоборот, очень похоже на правду. Тогда эти люди внешне могут отличаться.
— Не, почти не отличаются... ну меньше, чем негры или китайцы...
— А что, много у вас разновидностей?
— Ты что? Ты же сам вещал про разные расы! — возмутился мальчик. — Про умных, сильных!
— И старых, ага, — улыбнулась Оля.
