Не дождутся, подумал Эрик. Пока он не исследует весь свой ярус, тассурцам сдаваться не будет. Понятно, что они до него добраться пока что никак не могут. Интересно только, что же случилось с Ассисом. Неужели с собой покончил или заболел тяжело?
Вопрос этот, впрочем, интересовал не только курьера.
— А наш-то начальник где? — донесся голос из-за металлической крышки.
— Дьявол его забрал, — хмуро выразился кто-то из стражиков.
— Что за чушь, Палантар? — воскликнул первый.
— Пасть закрой, — не повышая голоса, произнес второй. — Не знаешь, так молчи в рукав. В Дэуред наш начальник сбежал. Записку даже об этом оставил. Вроде как не может больше оставаться в нашей стране, поскольку избрал себе иное служение. Гнилье.
— Раньше ты так про него не говорил, — тихо молвил еще один голос, мягче и правильнее остальных.
— Дурил он нас, выходит, — недовольно произнес Палантар. — И тебя дурил, между прочим. А теперь вот враги прознали, что его в карауле не будет, и думали пробраться в суматохе.
— Не думаю, — отозвался мягкий баритон.
— А что же ты думаешь, рыбник?
— Думаю, враги его пытались запугать, чтобы он им поспособствовал, а Ассис, как честный человек, на такое пойти не смог. Однако страх так велик был, что он прямо в Дэуред сбежал. Странный выбор, я бы на его месте в горы ушел, там потеряться проще и жить спокойнее. Может, надеялся на север так уйти.
— Прирежут его там, и делов-то, — мрачно предрек Палантар, похоже, согласившись с этим объяснением. — Ну да дьявол с ним. Может, попробуем люк выломать и этого рыжего силой вытащить? Награда-то лишней не будет.
— Ломай, если знаешь, как, — ответил тот, которому Палантар велел закрыть пасть. — Там шесть штырей в большой палец толщиной. Нет уж, посидим здесь, пока сам не вылезет. Еды-воды он там не найдет, так что ему скоро тюремные камеры дворцом покажутся. Ну или...
Стражник не закончил свою фразу, и никто из его сотоварищей не спросил, что тот имеет в виду. Эрик все больше укреплялся в своих подозрениях по поводу места, в которое забрался.
До этого он стоял на ступеньках лестницы, опасно отогнувшись, чтобы получше слышать разговоры, но теперь, заинтригованный, решил спуститься.
Нелепо, но Эрик ощутил огромное облегчение. Даймонд уже был схвачен стражей и закован в кандалы, а у него еще оставались какие-то призрачные шансы на спасение. Кто знает, может, отсюда все же существовал неизвестный стражникам ход наверх?
Яркий свет факела осветил недлинный коридор с тремя дверными проемами. Самих дверей не было, то ли сгнили за долгое время, то ли были убраны для удобства. На полу виднелась вереница следов, довольно старых, уже запорошенных пылью, невесть как проникавшей на такую глубину.
В ближней комнате зачем-то хранились деревянные стулья: растрескавшиеся от сухости, серо-черные, а некоторые и как будто изгрызенные животными. На стене висел бурый лист бумаги с какими-то беспорядочными пометками; Эрик не смог разобрать целых слов, но манера написания букв была очень древняя, такой шрифт назывался старокняжеским и использовался около полутора тысяч лет тому назад.
Следующее помещение, напротив, было вполне уместным — все-таки и на такой глубине нужны отхожие места, особенно если люди проводят там все свое рабочее время. Однако выглядело здесь все тоже по-старинному: ковш для смыва, кран для воды с рукояткой и круглый стульчак из обожженной глины.
А вот последняя комната выглядела по-особенному. На дальней стене под мутноватым стеклом висел огромный бронзовый ключ размером с руку до локтя. На других были развешены топоры, кистени и алебарды — самые дешевые, но вполне даже действенные, не декоративные. А в центре находился железный люк, примерно метр на метр размером. Помимо задвижек мощного замка, для которого и предназначался гигантский ключ, люк был укреплен металлическими цепями, закрепленными в углублениях по углам комнаты.
Посмотрев внимательнее, Эрик понял, что цепи вполне можно снять, открутив гайки с креплений. Гаечный ключ как раз обнаружился среди оружия на стенах. Похоже, проход вниз намеренно оставили открытым, надежно обезопасившись от гостей снизу.
На всякий случай он вышел из комнаты, просмотрел все стены коридора, простучал показавшиеся подозрительными кирпичи, но никаких других ходов наружу не обнаружилось, кроме нескольких вентиляционных путей, где могла пролезть разве что крыса, которых в этом мире не водилось вовсе. Сухой воздух был лишен каких-либо особенностей; казалось, сами запахи давно умерли, разложились и обратились во прах.
Собственно, после этого обследования никаких вопросов не осталось вовсе. Из этого участка подземных катакомб было ровно два выхода, причем оба через укрепленные металлические люки. Один путь вел вверх, к плену и унижению. Второй — куда-то в земные глубины. Хорошо бы выяснить, куда именно.
Откручивать гайки Эрик решил в темноте, вспомнив рассказы Даймонда про плохое качество фонарей. Поскольку толком провернуть в нише рукоятку ключа не получалось, дело двигалось не особенно быстро.
За этим монотонным занятием в голову лезли всякие мысли. Сможет ли Даймонд общаться с Мелиндой в подвалах дворца собраний? Смогли ли в Эскандаре правильно понять послание и открыли ли решетки в назначенное время? Будет ли Эзра что-то предпринимать в отношении Ассиса, и как того примут в неизвестной стране дьяволопоклонников?
Столько вопросов. Эрик постоянно задавал раньше вопросы, всем подряд, от слуг до правителей. Ему почти всегда отвечали, много объясняли, поправляли, если нужно. А теперь он заперт в подвале на глубине двухсот или около того метров под землей, и вопросы задавать некому. Разве что можно проорать что-нибудь тем четверым, что стоят над люком вверху.
Звеня, отлетела в сторону еще одна гайка.
А ведь может, он и не так глупо действовал все это время. В конце концов, что спасало его все это время? Движение, скорость, проворство. Успел убежать от Тар-Легвена, пусть и с помощью Мелинды, ускользнул от разбойников и от эзхатов. И теперь ведь опять успел убежать, причем от целого патруля стражников. Главное — продолжать идти, не останавливаться. Раз остался один путь — значит, нужно спускаться через армированный люк.
Последняя гайка дзинькнула о что-то металлическое, и Эрик решил зажечь факел. Сорвав с трухлявой веревки ключ, он, упираясь ногами, смог провернуть его в скважине на три оборота.
Сама крышка была сделана из какого-то иссиня-серого сплава, однако железные петли проржавели основательно. Понадобился мощный рывок, чтобы откинуть тяжеленную крышку в сторону.
Под ней открылся глубокий провал — каменная дыра, не снабженная ни лестницей, ни веревкой. Впрочем, веревка у Эрика была своя, даже два куска, а привязать ее можно было хотя бы к тем же кольцам, которые удерживали цепи.
Так он и поступил, завязав жесткую веревку каким-то жутким узлом собственного изобретения. Другой конец скинул вниз — слышно было, как он хлестнул по твердой поверхности. Взяв ленту от фонаря в зубы, Эрик медленно и аккуратно полез в темную шахту. Получалось это с трудом: тонкая веревка вполне выдерживала вес курьера, однако ухватиться за нее толком, всей ладонью, не получалось.
Спуститься нужно было примерно на двенадцать метров, однако Эрик спрыгнул раньше, устав судорожно сжимать ноги, чтобы удержаться. Он ожидал увидеть голую каменную пещеру или логово подгорных хищников, однако этот ярус немногим отличался от расположенного выше. Все тот же зеленоватый кирпич, металлические трубы и застарелое запустение.
Стоило ли так бояться, подумал курьер. Неужели старые суеверия настолько живы в головах этих тассурцев, во всем остальном людей весьма разумных и серьезных?
Только он с этой мыслью завернул за угол, как остолбенел от ужаса и изумления. Прямо на него проемами глаз таращился скелет. Вернее, только череп на груде костей и трухлявых волокон — похоже, сюда настолько долго никто не заглядывал, что ткань одежды рассыпалась в прах. На полу возле останков лежал короткий меч, проржавевший насквозь.
Испуг, впрочем, прошел почти мгновенно. И действительно: покойнику была, быть может, не одна тысяча лет. Кто бы его не убил, уже давно сам умер и следа от него не осталось.
Эрик резко обернулся — послышалось, будто за спиной что-то прошелестело. Показалось.
Он подошел к месту, куда спустился сверху, и заметил на полу цепь особого вида, с поперечными плашками через каждые сантиметров тридцать. На конце цепи располагался крюк. Эрика осенило — когда-то эта цепь служила лестницей. Наверняка зацеплялась сверху за какое-нибудь кольцо или карабин.
А потом, похоже, ее сбросили вниз и навсегда заперли люк, чтобы спастись от какой-то напасти, оставив обороняющихся умирать здесь — от ран или голода. Эрик почувствовал приступ ненависти к хладнокровно подлым тассурским правителям всех времен — яростное чувство, так что даже передние зубы заскрипели друг об друга. Черт с ними, с политическими причинами этого нелепого конфликта; у него ведь были свои личные основания мстить тассурцам. Он дал себе мысленный зарок не возвращаться и не сдаваться в плен — упрямый самоубийственный обет в духе его древнегерманских предков.
В комнатах обнаружилось еще несколько иссохших скелетов — желтовато-белых, без следов плоти. Здесь уже стало понятно, что смерть свою они встретили от не от естественных причин и не от истощения, а от сильного врага — у одного зияло изрядное отверстие в черепе, голова другого лежала в противоположном от тела конце комнаты. Эрик ходил из помещения в помещение, рассматривая последствия древней схватки: перевернутые металлические столы, сломанные стулья, утыканные стрелами двери. На одной из дверей заметен был длинный зазубренный след в окружении двух поменьше, будто бы от когтей.
Одна дверь почему-то осталась закрытой. Эрик навалился посильнее, проржавевшие петли хрустнули и дверь рухнула на каменный пол, затуманив воздух взвившейся пылью. За ней обнаружилась комната, сохранившаяся лучше прочих: на месте была жестко-хрупкая кожаная обшивка диванов, оплывшей грудой лежали свечи на деревянном столе. А в самом центре комнаты висел на длинной серебряной цепочке еще один скелет, вернее, половина скелета, обтянутого пожухлой мумифицированной кожей. Нижняя часть лежала отдельно, на полу — кольчужные поножи утянули. Рядом как раз стоял стол, на который был поставлен еще и стул, от которого сохранился лишь металлический остов.
Повесился, значит. Заперся на все замки, надеялся, что подмога придет, но так и не дождался. В колокол бронзовый, что в углу лежит, бил, наверное, пока сил хватало. Крана с водой здесь нет — видимо, когда муки жажды нестерпимыми стали, решил удавиться неизвестный стражник, но дверь не открывать. Эрик вздрогнул, представив, что с ним тоже может случиться нечто подобное.
В задумчивости курьер вышел из комнаты и прямиком направился к дальнему концу коридора. Там обнаружился еще один армированный люк — но на этот раз крышка была отворена. И не просто отворена, но погнута и откинута в сторону. А вдобавок на всю стену багровели огромные буквы: "ПУТЬ К ГЛУБИННЫМ ДЬЯВОЛАМ. НЕ ОТКРЫВАТЬ ДО СКОНЧАНИЯ ВРЕМЕН."
Быстро же времена-то скончались, подумал Эрик, пытаясь черным юмором придать себе уверенности. Леденея от страха перед неизвестным, он опустился на колено и посветил вглубь черного колодца, но увидел только коричневую с серыми прожилками горную породу. Спускаться нужно было всего метра на три, но Эрику не хотелось прыгать на камни — со сломанной ногой он и в плен-то сдасться не сумеет, да и вообще стоило иметь возможность вернуться назад. Оставалась, конечно, вторая веревка, но и ее тоже было жаль.
Эрик вернулся в комнату с повешенным. Так и есть — цепочка не просто длинная, а очень длинная. Такие принято было раньше вокруг шеи в несколько рядов оборачивать. Кто больше раз обернул — тот и знатнее.
Забравшись на стол, Эрик с опаской подпрыгнул и уцепился рукой за трубу. Та задрожала, но выдержала. Свободной рукой он попробовал отвязать цепочку. С первого раза это не получилось — все-таки Эрик был не орангутангом и не гимнастом — но вскоре цепь с легким звоном полетела вниз, а через мгновение рухнули и останки стражника, застыв на земле перекореженной кучей.
Эрик замерил длину цепочки — два человеческих роста. И крепкая, иначе бы не получилось на ней повеситься. Все кольца сплошные, неразгибаемые, хорошей работы — как раз то, что нужно.
Вернувшись к люку, он примотал цепь к металлическому кольцу от сломанных петель и скинул ее вниз. До пола импровизированная лестница не достала, но все-таки по ней можно было безопасно спуститься. Подняться, конечно, будет куда сложнее, но Эрик решил пока что об этом не думать.
Совсем не думать, правда, не получалось. В голову лезла одна, но очень мерзкая мысль: он спускался в подвал подвала. Место, отгороженное двумя кордонами обороны и толстым слоем металла от остальной части подземелья. Ад внутри ада — для тех грешников, которые слишком грешны для его основной части.
Тут-то и пригодилось одно из купленных зелий — настойка желтого корня палевого сухороса. Лекарь сказал, что оно укрепляет дух и устраняет страх — неудивительно для напитка крепостью выше, чем виски. Плеснув обжигающим питьем в горло, Эрик схватился за цепочку и через несколько секунд был уже на следующем ярусе.
Фонарь он по-прежнему держал в зубах, но, увидев, где оказался, немедленно выключил. Стены были покрыты копотью, а бугристый пол был испещрен круглыми ямами разного диаметра. Из некоторых вырывался призрачный красный свет, тусклый и неживой, неспособный осветить весь грот целиком. Виднелись и многочисленные переходы — не менее десятка, просторные и крайне узкие. С потолка свисали сталактиты в форме закрученных спиралей. Не иначе как неизвестный скульптор потрудился.
Чуть осмотревшись, насколько это позволяли красноватые отблески света, Эрик попытался вспомнить, в какой стороне должен быть Эскандар. Сейчас не помешал бы компас, но в этом мире магнитное поле было слишком причудливо, чтобы по нему можно было полноценно ориентироваться.
Он неуверенно продвинулся вправо, и тут же заслышался мерный рокот снизу. Глухой, перекатистый и словно бы издаваемый чем-то живым. Эрик подобрался поближе к ближайшей расселине и посмотрел вниз.
Там в лучах красного света лежала какая-то коряга, или даже целый ствол дерева, тоже багрового оттенка. Шахта была глубокой, точный размер этой коряги трудно было представить.
На секунду Эрик замер в предвосхищении понимания, и этого оказалось достаточно. Коряга неведомым образом развернулась, раскинув в стороны ветки-клешни, а двурогая голова повернулась на складчатой шее, уставившись огромными прозрачно-белыми глазами на нежданного гостя.
