— С этими, наконец, закончила, — поставив на одну из полок шкатулку, подошла к столику и, опустившись на диван, с удовольствием сделала глоток горячего ароматного чая. — Никаких новостей?
— Увы, никто из Хранителей пока не появлялся. Джаспер с утра отправился с отрядом в Квойстон, сказал, что это приказ его светлости.
— Значит, на этот раз он решил провести показательный суд.
— Как ваше горло? — как всегда, как разговор заходил про Кайллана, перевела тему Адалинда.
— Лучше.
— По виду не скажешь
— Да уж, красоты мне синяки не добавляют.
На мое замечание женщина лишь хмыкнула, не позволив себе еще одной язвительной реплики. Отношения межу нами после того, как она помогла мне прийти в себя после нападения де Кравена, сложились весьма странные. С одной стороны Адалинда явно меня недолюбливала, если не сказать больше, что не удивительно, учитывая, что связывало ее с Кайлланом. С другой же, будучи весьма неглупой женщиной, прекрасно понимала, что ничего поделать в данной ситуации не могла, а значит, каковы бы ни были ее желания, существовало лишь два исхода — либо она старается примириться с действительностью и живет дальше, либо, наплевав на карьеру мужа и будущее маленького сына, покидает замок, а возможно и Харланд. Но думаю, большую роль сыграл последовавший за моей истерикой разговор за бутылкой вина, которым я хоть как-то пыталась успокоиться после встречи с маркизом. Разговор, из которого жена капитана узнала о том, каким образом на моей шее появились уродливые переливающиеся всевозможными оттенками синего, желтого и фиолетового, узоры, а также о том, каким даром меня наделили боги.
После этого напряжение между нами сменилось чем-то вроде нейтралитета. По крайней мере, пока в замке отсутствовал Кайллан.
— Скольких они уже нашли? — чуть дрогнувшим голосом спросила женщина, отведя взгляд.
— Пока четырнадцать. Осталось еще девять, если конечно они не успели покинуть эти Земли до полной изоляции.
— И все...
— Мертвы, — чуть устало подтвердила, заметив, как побледнела Адалинда, которой чужда была жестокость, а одна мысль о смерти вызывала панический ужас. — Они заслужили суд.
— Но не их семьи!
— Не стоит вновь поднимать эту тему.
— Опять скажете, что мне не понять, так как я всего лишь человек? — с откровенной горечью и злостью процедила Адалинда, поставив чашку и заметавшись по огромной комнате, словно запертый в клетке зверь. — И он такой же. Всегда думает на годы вперед, представляет, чем может обернуться его решение для следующих поколений. Наверное, это правда, я всего лишь человек. Всего лишь человек.
Как реагировать? Впервые за эти дни она позволила себе столь откровенно проявить эмоции, впервые выпустила на волю боль и отчаяние, что снедали ее изнутри. Как утешить? Ведь то, что она говорила — правда. Я тоже в прежние времена не смогла бы принять многие действия Хранителей, не смогла бы понять, непременно осудила бы за чрезмерную жестокость. Но не теперь.
Ситуацию, как ни странно, исправил появившийся внезапно посреди библиотеки Заккари, взгляд которого не сулил ничего хорошего.
— У нас все в порядке, — тут же успокоил мгновенно подобравшуюся женщину Хранитель, подойдя к столу и сделав глоток так и не допитого чая. Поморщился, почему-то одарив меня возмущенным взглядом. — Ничего покрепче не найдется?
— Вино, виски, бурбон? — кивком головы указала на небольшой столик, на противоположной стороне комнаты, где ожидали его внимания перечисленные напитки.
— Всегда знал, что у брата хороший вкус, — пробормотал мужчина, щедро плеснув содержимое одной из бутылок в стакан и сделав большой глоток, после чего на секунду замер, прикрыв глаза.
— Тяжелые дни?
— Даже не представляешь, как трудно просто наблюдать и не вмешиваться без разрешения. Но мне еще повезло, вот Роуну действительно нелегко приходится. Огненные всегда славились темпераментом.
— Всех нашли?
— Вы не оставите нас? — обратился к Адалинде мужчина, повторно наполнив бокал. На нее он не взглянул, но простых слов хватило, чтобы вздрогнув, она молча поспешила к выходу. — Про убитых знаешь? — мрачно протянул мужчина, облокотившись спиной об один из книжных стеллажей и подняв на меня тяжелый, непроницаемый взгляд. — Вижу, что знаешь. Уже разобралась с душами?
— С двумя. Остальные еще блуждают, впрочем, я обещала Аллану охоту, так что меня на данный момент все устраивает. Еще девять?
— Пятерых схватили, четверых ищут. Твой гончий настоящая находка, думаю, Кайл здорово провозился бы, не будь у нас Аллана.
— Он хочет отыскать этих мерзавцев не меньше вашего, — улыбнулась, подумав об оборотне и тут же заметила, как сильнее сжались пальцы Заккари на стенках бокала. Улыбка стала еще более довольной. — Надеюсь, он скоро вернется.
— Скучаешь? — напряженно протянул Хранитель.
— Отнюдь, я чувству его присутствие ежесекундно. Просто привыкла, что Аллан все время рядом, в его отсутствия стало немного неуютно.
— Вы с ним настолько близки?
— Что я слышу, ваша светлость? Неужели вы ревнуете?
— Нравится меня задевать? — вдруг усмехнулся мужчина в ответ на мою улыбку.
— Вы все забавно реагируете, когда речь заходит о моих взаимоотношениях с Алланом, — пожала плечами, подтверждая, что специально его заводила. — Мы с ним связаны и так будет всегда. И, в конце концов, он заботился обо мне долгое время, за что я всегда буду ему благодарна.
— Что у тебя с шеей? — вдруг подался вперед Заккари и спустя мгновенье оказался возле меня, напряженно вглядываясь в высокий ворот платья, за которым я старалась скрыть синяки.
А вот это не очень хорошо. Видимо ткань чуть съехала, когда я пошевелилась, либо же этот Хранитель мог видеть сквозь вещи или чувствовать боль. Не знаю. Однако скрывать кровоподтеки, когда я прекрасно знала, что ему о них уже известно, не имело смысла. К тому же, это напомнило, что у меня для этого мужчины была куда более важная информация.
— Ничего того, что невозможно пережить, — криво усмехнулась под мрачнеющим с каждой секундой взглядом. — Просто пообщалась со старым знакомым.
— Интересные у тебя знакомства.
— Какие уж есть.
— Позволишь? — дождавшись моего согласия, он присел рядом и, расстегнув несколько верхних пуговиц горловины, обнажил мою шею, резко выдохнув при виде разноцветной живописи на коже. — Надеюсь тот, кто это сделал, еще жив.
— Отомстишь? — невольно поморщилась, едва его пальцы чуть надавили на поврежденные участки.
— Убью, — мрачно ответил мужчина, чуть поглаживаю кожу и от этих прикосновений по шее распространился странный жар, вызывающий несильные покалывания. — Не дергайся пару минут.
— Не знала, что ты целитель.
— И не только. Я сочетаю в себе все, на что способны люди. Целительство, пространственные перемещения, управление разумом, не в таких масштабах, как Роун, конечно, но все же. Магия слова, телепатия, управление энергией... Вспомни, о каких способностях ты слышала — я непременно владею каждой.
— Универсал.
— Можно и так сказать. Больно? — он вновь чуть надавил, однако никакого дискомфорта на этот раз я не почувствовала, о чем и сообщила Хранителю. — Вот и отлично. А теперь я жажду услышать, кто посмел оставить эти отметины на твоей коже. И лучше это буду я, Мел, а не Кайллан.
— Боюсь что ни тебе, ни Кайллану уже не достать этого ублюдка, — отстранившись, быстро застегнула пуговицы, понадеявшись, что он не заметил мелькнувшей в голосе ненависти. — Его больше нет ни среди живых, ни среди мертвых.
— Жаль, — с непередаваемым чувством протянул Заккари, — мне бы доставило удовольствие лично свернуть ему шею. Кто это был, Меллани?
— Де Кравен, — не стала углубляться в историю моего прошлого, прекрасная зная, что Заккари уже все известно. — Тот, кто меня убил. Оказалось, что герцогу Веллианту не понравилось, что его дядя лишил его не только жены, но и наследника, так что этот ублюдок пережил нас ненадолго. Пара месяцев жизни в трущобах и болезненный финал.
— Его убил твой...
— Да, это сделал Ренделл, причем с огромным удовольствием, насколько я могу судить. Но это не важно, — тут же быстро заметила, не желая вновь вспоминать горящие ненавистью, болью и жаждой мести глаза бывшего супруга. Последнее, что перед смертью видел маркиз. — Я узнала, для кого предназначался дар моего сына.
— Может, будет лучше, если дождемся остальных?
— Тебе решать, — пожала плечами, вдруг осознав, что все это время общалась с ним как с Грейсоном, невольно перейдя на "ты", и действительно чувствовала себя наедине с этим мужчиной, как с братом. Удивительно, что именно Хранитель Срединных Земель начал вызывать у меня подобные чувства, тогда как совсем недавно я искренне ненавидела все, что каким-либо образом было с ним связано. — В конце концов, это твои Земли.
— Хочешь сказать, что покупатель был из Блекмонда?
Заккари изменился. Нет, внешне практически ничего не поменялось — все те же чуть взлохмаченные темно-русые волосы, светло-голубые глаза, упрямая линия подбородка с небольшой ямочкой в правом уголке губ и аккуратно подстриженная короткая бородка, обрамляющая губы и уходящая вдоль скул к вискам. Но эти глаза... Если раньше облик мужчины носил легкую нотку вальяжности и задора, то теперь от прежнего образа не осталось и следа. Тот, кто не спеша поднялся на ноги, сверля меня пристальным взглядом, будто никогда не знал веселья, не бродил по мирам, в поисках новых знаний, не наслаждался жизнью, в отличие от братьев, переживших слишком многое, чтобы чему-то удивляться. Этот мужчина привык повелевать и вершить судьбы. Застывший, холодный взгляд, словно пронзающий насквозь, проникающий в сердце, в самые потайные уголки души. Не думала, что Заккари может быть таким.
— Семь месяцев назад у Жастина Второго родилась дочь, — продолжила, невольно поежившись от исходящей от мужчины ярости. — И семь месяцев назад маркизу срочно понадобился дар.
— Хочешь сказать, что он посмел...
— Хочу сказать, что там, где я выросла, Хранителей считают легендой. Да, их боятся, но куда сильнее боятся троих правителей, что руководят твоими Землями. Не знаю, когда последний раз ты появлялся перед своими наместниками, но не думаю, что хоть кто-то из них до сих пор помнит о том, что они отнюдь не являются высшей властью.
— Судя по тому, что я знаю, принцесса все же обладает даром, — задумчиво протянул Заккари, подойдя к окну и устремив взгляд вдаль. — А значит, либо этот дар ее собственный, либо кому-то удалось найти другую жертву, раз ты ускользнула из рук.
— Удалось, — мне потребовалось много сил, чтобы произнести это достаточно ровно. — Ренделлу. Если то, что я узнала от де Кравена правда, а я уверена в этом, то герцогу пришлось расхлебывать ту кашу, которою заварил его дядя.
— Он пошел на это даже после того, что случилось с вами?
— Если он раньше обеспечивал финансами всю эту компанию, то почему наша смерть должна была его остановить? К тому же, маркиз был прав, говоря, что некоторым людям не отказывают. Посмотрела бы я на того, кто решил пойти против правителя.
— Меллани...
— Не унижай меня жалостью, Заккари, — резко отвернулась, не в силах вынести его взгляда, и обняла себя за плечи, стараясь скрыть предательскую дрожь. — Лучше разберись во всем, что случилось за время твоего отсутствия.
— Непременно разберусь, даю тебе слово
Мне показалось, что он хотел подойти ближе и обнять меня, однако не решился. И правильно, так как не знаю, как бы отреагировала на подобные действия этого мужчины.
— Мне придется вернуться на свою территорию немедленно, — спустя какое-то время произнес Заккари.
— Собираешься вершить суд?
— Суд? Не сразу. Ты знаешь людей, тот метод, что работает с другими расами, с ними не пройдет. Старшие расы признают лишь силу, людям же необходимо нечто иное. Помимо жесткого руководства, им нужна идея, вера в справедливость, то, что объединяет толпы, примиряет врагов. Если я прямо сейчас заявлюсь в столицу и переверну верх дном дворец — это вызовет лишь ненависть и жестокость, разделит народ, возможно, породит противостояние, бунт. Одного страха недостаточно.
— Ты хочешь, чтобы я призвала правителя к ответу, — поняла, к чему клонит Хранитель. — Понимаешь, о чем просишь? Прости, Заккари, но не думаю, что готова встретиться лицом к лицу с теми, кто виновен в гибели Джозефа. Они в твоей власти. К тому же, что именно ты собираешься сообщить своему народу? Правду? Что существует возможность отбирать у кого-то дар и передавать его другим? Люди слишком жадны и слишком любят власть, уверена, подобная информация породит лишь еще большие жертвы.
— Возможно ты права, — задумчиво протянул мужчина, обернувшись. — Думаю, я знаю, что делать. Будь добра, передай Кайлу, что я свяжусь с ними позже.
Кайллан сегодня вернется? Увы, задать этот вопрос Хранителю я не успела, оставшись в кабинете абсолютно одна. Срединные Земли. Смогу ли когда-нибудь вернуться? На минуту, на час, на день — не важно, просто еще хоть раз прогуляться по тем местам, которые некогда считала домом, вдохнуть пьянящий воздух, уснуть в собственной постели, где все так знакомо, где даже запах возвращает в далекое детство. Увидеть родных. Заккари удалось затронуть то, что я не хотела чувствовать, напомнить о тех, кого оставила в прошлом. Быть может, мне действительно необходимо было с ними встретиться, чтобы окончательно поставить точку, чтобы больше не оглядываться назад. Может быть.
Этот день выдался бесконечно длинным. Не зная, чем себя занять после ухода Заккари, я просто прогуливалась по замку, исследуя то, чему не уделяла внимания несколько месяцев. Утренняя тренировка давно прошла, до вечерней оставалось еще около восьми часов, а работать с душами на сегодня было достаточно. В голову упрямо лезли мысли о доме и родителях, и я даже обрадовалась, когда Адалинда предложила представить мне нескольких подруг, своеобразных "королев высшего света" Харладна. Впрочем, в их обществе я заскучала еще больше, абсолютно не желая обсуждать новости моды и личную жизнь местных обитателей. Однако за время этих разговоров смогла сложить определенное впечатление не только об этих дамах, но и об обществе в целом.
В отличие от Блекмонда, местная аристократия аристократией как таковой на самом деле не являлась. Нет, среди жителей замка можно было найти несколько десятков родовитых особ, были и те, кто в прошлом обладал титулом и властью. Однако в основном они являлись представителями среднего класса.
Три молодых особы, которых мне представила Адалинда, были абсолютно не похожими на аристократок Срединных Земель, хоть и пытались, по крайней мере, внешне, соответствовать тому образу, что сложился в их сознании с детства. Но каждой все равно не хватало какой-либо детали, чтобы выглядеть истиной леди. И именно это мне в них и понравилось. Одна с детской непосредственностью говорила то, что думала, другая, дочь торговца, чьи лавки были весьма знамениты в Харланде, могла ошеломить парочкой крепких выражений и слишком яркими цветами в одежде, третья же, самая младшая из всех, очаровательно краснела от малейшего проявления внимания. Как еще не избавилась от стеснения, крутясь в высшем свете — для меня так и осталось загадкой, но судя по комментариям остальных дам, они прилагали все силы, чтобы "избавить малышку от излишней скромности".
