Стражники, расслабленно переговаривавшиеся между собой, с завистью поглядывая внутрь корчмы, при появлении начальника мгновенно вытянулись по стойке смирно и бегом устремились к нему. Один из людей — тот, что держал в свободной от алебарды руке зажженный факел, — поспешил распахнуть перед Гару ворота со двора гостиницы. Занила ждала, что двое других пристроятся за спиной размашисто шагавшего вперед начальника стражи, оттесняя от него оборотней. Но они пропустили наемников вперед, будто признавая их право находиться рядом с Гару. Или способность самого Гару в случае чего справиться с такой незначительной неприятностью, как четверо профессиональных и до зубов вооруженных наемников. Или просто исполняя заранее отданный приказ начальника стражи: в конце концов, идя позади оборотней людям действительно было проще за ними присматривать. Занила не стала долго задерживаться на этой мысли. В конце концов, двое стражников, где бы они не находились, вряд ли представляли для ее стаи хоть какую-то угрозу. Чего — как бы нелепо это ни звучало — у Занилы никак не получалось сказать об их начальнике.
Словно читая ее мысли, Байд, идущий рядом с ней, тихо шепнул:
— У меня от этого человека шерсть на загривке дыбом!
— Это называется: осторожность! — также, едва слышно, усмехнулась в ответ Занила. Она не стала уточнять, что ей самой каждый раз, когда она ловила на себе взгляд Акмаля Гару, хотелось поправить платок на голове, проверяя, не выбились ли из-под него волосы. Платок она повязала прежде, чем спуститься из их комнат на постоялом дворе. Он был шелковым, темно-серым и напоминал, как головной убор самого Гару, так и традиционный ганах салевских женщин. Занила, разумеется, не собиралась изображать столь строгое следование традициям. Но у ганаха было одно неоспоримое преимущество — он надежно закрывал волосы женщины, а Занила прекрасно знала, какая именно из деталей ее внешности являлась не только самой запоминающейся, но — ночью — еще и отлично заметной даже издали!
Как только они миновали проулок, куда выходили ворота гостиницы, сразу же стало светлее. До восхода солнца, разумеется, было еще далеко, но правитель Кариташа, очевидно, решил позаботиться не только о каменной мостовой на улицах своей столицы, но и об освещении на них. На стенах домов на высоте чуть выше человеческого роста через равные промежутки горели масляные светильники. Топливо в них, видимо, было самым дешевым, какое только удалось найти: даже в темноте было заметно, как над фитилями поднимается черный дымок копоти, но в целом со своей ролью светильники вполне справлялись — улица прекрасно просматривалась на пару десятков аммов вперед и назад. (Не поворачивала бы так часто — просматривалась бы и дальше.) Так что разница с той же Догатой, где каждый горожанин, решившийся прогуляться после захода солнца, сам заботился об освещении для себя, была просто разительной!
Впрочем, здесь местные жители по домам и не сидели. Занила не знала, было ли также в зажиточных кварталах ближе к вершине холма, но в районе порта жизнь после захода солнца и не думала затихать. То и дело их отряд обгонял нагруженных сетями и корзинами рыбаков, собирающихся выйти на ночную ловлю, чтобы к рассвету доставить на городские рынки самую свежую рыбу. Навстречу им попадались целые "караваны" грузчиков, волочивших на своих спинах тяжелые тюки. Торговым кораблям, доставлявшим товары со всего побережья Касно, дня было мало, и пирсы работали всю ночь напролет. А купцы тоже не собирались терять времени, спеша разнести грузы по своим складам и лавкам. Впрочем, были на улицах Лукунула и не только те, для кого рабочий "день" продолжался или еще только начинался. То тут, то там Занила замечала ярко освещенные вывески таверн, распахнутые окна и раскрытые настежь двери, из которых лились запахи еды и выпивки, звуки человеческих голосов, звон посуды и — кое-где — простенькое, но оттого не менее зажигательное бряцание музыкальных инструментов. Отряду вооруженных людей (и не только людей), разумеется, не приходилось пробираться сквозь людскую толпу, как было бы днем, но и назвать улицу пустынной тоже язык не поворачивался.
Наконец, жилые дома сменились зданиями складов, невысокими (не больше двух этажей) и напрочь лишенными окон. Впрочем, масляные светильники и здесь горели исправно. Их отряд миновал последний проулок, и на фоне угольно-черного и блестящего, будто огромное зеркало, Касно, простиравшегося до самого растворенного в темноте горизонта, оборотни увидели лукунульский порт.
Днем они так и не дошли сюда, и сейчас Занила об этом почти жалела. Увиденное зрелище, определенно, стоило бы потраченного времени. Порт кариташской столицы был по-настоящему огромен. Вдоль плавно изогнутой линии берега тянулось не меньше десятка пирсов, и у каждого из них был пришвартован корабль, а иногда и сразу несколько — друг за другом. Светильники на улицах города отсюда казались россыпью огоньков, причудливо разбросанных кем-то по склонам холма, но и сам порт был освещен не менее ярко. Факелы и масляные лампы бросали на корабли мягкие отсветы, заставляя мореную древесину казаться янтарной, будто пропитанной солнцем. А выше, там, куда свет не доставал, мачты и снасти на их выглядели паутиной — будто мазками темноты на фоне черного с серебром неба.
Их отряд миновал последний из складов, и Занила едва не замерла на месте. Рука Намо мгновенно сжалась на ее запястье, увлекая Кай'я Лэ вперед. Впрочем, и сам оборотень выглядел ничуть не менее ошарашенным, потому что на мачте корабля, пришвартованного возле ближайшего к ним причала, развевался алый флаг Тивириллы!
Сам корабль Занила не узнавала. Он ничем не походил на те четырехмачтовые длинные и узкие, будто водяные змеи, парусники, что прошлой осенью появились в Догатской бухте. Этот был значительно короче и, как все корабли, ходившие по Касно, шире — будто строители стремились таким образом придать им устойчивости, компенсируя мелкую посадку. Зато флаг — сильно вытянутый треугольник с черной грозовой тучей на красном фоне — не оставлял сомнения: на борту корабля были тивирильцы! Вероятно, какую-то часть пути от своих границ они проделали по суше, а дальше на берегу Касно уже пересели на специально зафрахтованный корабль.
Занила не удержалась и поднесла руку ко лбу, то ли поправляя и не думавший съезжать платок, то ли пытаясь протереть глаза. Определенно, когда она рассказывала оборотням о законе случайности, она решила подшутить над судьбой. Но судьбе, очевидно, шутка пришлась по вкусу, и она решила посмеяться в ответ, потому что Акмаль Гару уверенно направлялся именно к этому паруснику!
До массивных, снабженных даже канатными перилами, сходней оставалось несколько аммов, когда на высоком борту корабля появился человек, нетерпеливо посматривавший в их сторону. Или точнее — как очень быстро определила для себя Занила — маг! Она не решилась перевести зрение на уровень силовых потоков, но и одного ощущения распространявшейся от мужчины энергии, колючей дрожью отзывавшегося в ее кружеве, было достаточно, чтобы уже не сомневаться в своих выводах! Правда, энергия эта ощущалась немного странно, будто была сконцентрирована не в одной точке — ключевом узле силового каркаса мага, а была немного рассредоточена. Занила прикусила губу, чтобы не усмехнуться: либо она напрочь разучилась разбираться в магии, либо этот тивирилец в действительности был вовсе не так силен, как пытался казаться, а энергию изучали артефакты, которыми он был в буквальном смысле обвешан!
Кай'я Лэ едва слышно вздохнула: было бы у нее немного времени, и она бы с удовольствием углубилась в их изучение. Впрочем, Занила не льстила себе, рассчитывая, что ей удастся разобраться в очередных изобретенных магами хитрых заклинаниях раньше, чем те будут активированы и направлены против нее.
Зато внешность мага Занила позволила себе рассмотреть, как следует. К сожалению, ничего особо примечательного в той не наблюдалось. Мужчина был худощавого телосложения, невысоким, с прямыми темными волосами, гладко зачесанными и собранными в короткий хвостик. Его темные глаза (обычные для тивирильца), может быть, и обладавшие каким-нибудь необычным ярки оттенком, как, например, у Талгата или его дочери, ночью выглядели просто черными. Кожа мужчины, напротив, казалась довольно светлой: либо была такой от рождения, либо просто маг предпочитал не слишком много времени проводить на свежем воздухе. Зато, будто компенсируя свою "обыкновенность" одевался для посещения кариташской столицы маг явно самым тщательным образом. Все в его облике: от украшенной крупным драгоценным камнем пряжки на вороте шитого золотом камзола до кончиков начищенных до зеркального блеска сапог просто кричало о богатстве! Причем магу каким-то образом все же удалось не переступить ту черту, за которой бы уже начиналась безвкусица. Нет, камзол был прекрасно скроен; цвет, хоть и синий, казался благородно-темным, а не ярким; тончайшие кружева, выглядывавшие из рукавов и по горловине, были роскошными и наверняка стоили баснословных денег, но при этом оставались достаточно простыми, чтобы казаться уместными в костюме мужчины, а не женщины. Правда, все это Занила отметила лишь мельком. Зато ее взгляд, пробежавшийся по фигуре мага, тут же зацепился за несколько небольших кожаных чехлов, подвешенных к его поясу. Люди в таких могли бы носить деньги, принадлежности для письма или важные документы. Мужчина, стоявший на палубе парусника, возможно, поступал также, но еще — и об этом Занила готова была поспорить — там были и артефакты — те самые, присутствие которых она ощущала собственным кружевом.
Акмаль Гару остановился возле сходней. Стражники полукругом рассыпались справа от него, молчаливо предоставив оборотням охранять "левый фланг", хотя Занила никакой опасности (кроме той, разумеется, что ждала их на борту парусника) пока не видела. Маг, крикнув что-то по-тивирильски капитану корабля, следившему за разгрузкой, и, дождавшись от того утвердительного кивка, принялся спускаться по сходням. Либо начальник лукунульской стражи все же опоздал к назначенному времени встречи, либо его гость просто не отличался терпением. На его месте на борту парусника тут же появились еще двое мужчин, сиявших магией чуть слабее, зато одетых в отлично знакомые как Заниле, так и всей стае, доспехи, состоявшие из литых металлических пластин, — гвардия магов. Они цепкими взглядами профессиональных солдат окинули прилегающую к пирсу территорию порта, но — к удивлению Кай'я Лэ — вслед за своим командиром спускаться не стали, оставшись на борту парусника. Занила удержалась от желания потереть лоб, помогая мыслям шевелиться быстрее. Хотела бы она сказать, что прекрасно разбирается в ситуации, но пока — увы — это было бы чересчур далеко от истины! Оборотни явно оказались в самом сердце истории, начавшейся уже некоторое время назад — без них. И если сейчас они хотят не просто плыть по течению, а повернуть ее к своей выгоде, то им нужно очень быстро и безошибочно разобраться, что же вокруг них происходит.
Между тем маг спустился на берег. Акмаль Гару поклонился ему, впрочем, не слишком низко, скорее просто уважительно, чем подобострастно. Маг ответил ему легким наклоном головы:
— Приветствую вас, господин Гару! После стольких недель переписки рад наконец-то лично встретиться с вами.
На лицо начальника лукунульской стражи еще некоторое время назад вернулось его — уже отлично знакомое Заниле — скучающе равнодушное выражение, а теперь оно стало и вовсе непроницаемым.
— И я рад приветствовать вас, господин Джуд!
Кай'я Лэ поймала себя на мысли, что в очередной раз готова поспорить: никакой радости Акмаль Гару не испытывает! Очевидно, встреча мага и обеспечение его охраны доставляла ему не больше удовольствия, чем борьба с преступностью на улицах столицы при условии неукоснительного исполнения всех кариташских законов. Просто работа, уже некоторое время назад до предела опостылевшая, но оттого выполняемая не менее безукоризненно. Но маг этого то ли не заметил, то ли просто не придал значения. Вряд ли он проделал весь путь от Тивириллы ради встречи с Акмалем Гару, а значит, и завоевывать расположение он будет совсем других людей.
Занила ждала, что начальник стражи и маг по имени Джуд начнут разговаривать между собой о чем-нибудь: обсуждать планы последнего на пребывание в Лукунуле или что-то в этом роде... Но Гару вдруг вместо этого повернулся и взмахом руки указал своему гостю на четверку оборотней, старавшихся казаться как можно менее заметными.
— Это ваша охрана, господин Джуд. Они безотлучно будут с вами все время, пока вы не вернетесь на борт вашего корабля. По любому вопросу можете обращаться к их командиру, — начальник стражи перевел взгляд на рыжеволосого оборотня, — Намо.
Тому хватило выдержки молча поклониться магу, хотя Занила видела, как напряглись мышцы на его спине. Ее собственный пульс подскочил к горлу, колотясь с безумной скоростью. Если Намо испытывал хотя бы десятую часть тех эмоций, что клокотали сейчас в ее собственной душе, то Кай'я Лэ прекрасно представляла, каких усилий оборотню стоит не выхватить меч в ту же секунду! Маг находится на расстоянии удара, он не ожидает атаки, он станет легкой добычей, несмотря на все свои артефакты... Занила до боли стиснула челюсти, медленно выдыхая воздух через нос. Она может убить мага в любое мгновение этой ночи, но тогда она вряд ли получит то, за чем отправилась в сам Кариташ. Маг Джуд совсем не тот, кто им нужен...
А еще отлично помог успокоиться взгляд Акмаля Гару, остановившийся на ней. Человек явно размышлял, не назвать ли их гостю имя еще одного члена команды наемников!
Занила мысленно выругалась. Кажется, сейчас было самое время проклинать себя за неосмотрительность и глупость назвать Гару свое настоящее имя. Может быть, Намо магам и не был известен, но как зовут Хозяйку оборотней, наверняка знал каждый из окружения Талгата!
Гару еще раз скользнул по ней взглядом и отвернулся.
А в следующую секунду Кай'я Лэ подумала, что зря так беспокоилась, потому что маг едва скользнул по ним взглядом.
На этот раз пульс в горле забился от радостного удовлетворения. Кажется, она попала в самую точку, предположив, что их противники определяют оборотней по ощущению магической силы. А без нее — не стоит и присматриваться! Без нее четверо наемников, стоявших перед ним, были всего лишь людьми, не заслуживавшими особого внимания. Хотя что-то магу Джуду в них все же не понравилось. На лбу мужчины обозначилась едва заметная, но все же весьма характерная морщинка.
— Когда я соглашался доверить свою безопасность на время пребывания в городе вашей охране и вашему слову чести, господин Гару, — произнес он, — я полагал, что охранять меня будут императорские стражники, — маг кивком головы указал на троих мужчин, все теми же неподвижными статуями возвышавшихся за спиной человека. Гару обернулся, будто успев забыть о них, хотя в действительности скорее чтобы спрятать на долю мгновения промелькнувшую на его лице досаду.
— Императорские стражники присягают на верность императору, господин Джуд, — заметил он. — Только ему они служат, и только его жизнь они будут защищать ценой собственной жизни. Если же вы хотите, чтобы охрана была верна исключительно вам и вашим целям, то нет ничего лучше команды профессиональных наемников. Их интересы не пересекаются ни с чьими интересами в городе, а значит, всецело принадлежат вам!
