Низвержение

"Авгур" — прошелестел в голове таинственный шепот, и я, словно по команде, ринулся к врагу. Вцепившись в то, что показалось мне черными лентами, обмотанными вокруг его тела, я выдернул из чужих ножен странный клинок, словно поглощавший вокруг себя свет. Иссиня-черный, с гибким и слишком тонким лезвием для настоящего оружия, он сначала показался мне красивой подделкой. Клинок гнулся в воздухе, и мне не верилось, что он выдержит хотя бы один крепкий удар.

Глаза противника на его костлявом, комарином лице внезапно зажглись злыми, ярко-красными огоньками. Я замешкался, отступив. Подняв клинок в неосознанном оборонительном жесте, я внезапно окунулся в странные видения.

"Авгур" — раздался в моём сознании колокольный звон, и удары сердца зазвучали у меня в голове барабанами. Бум, и время замедлило бег. Силуэт противника мелькнул перед глазами, двоясь и рассыпаясь на множество собственных копий. Попытки остановить свой взгляд хоть на одной из них вызывали у меня острый приступ головной боли — будто на меня опустилась всем своим весом, сдавливая виски, золотая корона.

Вдруг, я сорвался с места, минуя призрачные силуэты на своём пути. Шагнул вперёд, и сделал мечом необъяснимый финт. Пируэтом обернувшись вокруг своей оси, я вдруг оказался в другой части комнаты, на миллиметры разминувшись с взмахом демонической ладони, на которой выросли острые чёрные когти. И когда мой меч нанёс свой удар, все призрачные силуэты вдруг сошлись в одной точке.

В мои уши ввинтился оглушительный свист, в котором звучала неподдельная боль. Чудовище с комариной головой отпрянуло от меня, баюкая культю правой руки, на которой теперь не было кисти. Она лежала прямо под ногами, едва заметно подёргиваясь на полу в луже крови. Я даже удивился, ошеломлённо разглядывая стекающую с чёрного лезвия, чужую кровь. Она оказалась алой, как у человека.

Когда я поднял лезвие чёрного меча вновь, демоническое чудовище резко выпрямилось. Под его тонкими длинными ногами взметнулось облако серого дыма, скрывшее его очертания. А сам комароголовый демон начал растворяться, будто становился невидим...

— Тварь, теперь тебе не жить! — тонкие губы чудовища растянулись в многообещающей, но досадливой улыбке, прежде чем оно исчезло бесследно. Чуждое, гнетущее присутствие перестало подавлять мне сознание, и лишь поэтому я понял, что демон и правда бежал. Можно было пока не беспокоиться о ловушке с невидимостью и предательским ударом в спину — это было действительно бегство. Однако это был далеко не конец.

Я резко встряхнулся, вырывая себя из оцепенения. По всему этажу звучал безумный человеческий рёв. Дикие животные вопли, вместе с редкими вскриками боли и громогласной, площадной бранью. Каменный пол всего здания, будто бы, содрогнулся от топота многочисленных человеческих ног.

"Одержимые!" — я похолодел и выглянул из комнаты. По коридору, опасно размахивая мечами, бежали люди, и я не видел ничего человеческого в их глазах. Их были десятки, если не больше, и лишь теснота коридора не позволила им всем устремиться ко мне, чтобы разорвать на куски. Воевать с такой ордой была верная смерть. Сейчас меня могла защитить только толстая железная дверь, а до тех пор — их стоило задержать.

Я вытянул руку вперед, и с моих растопыренных пальцев брызнули капли скользкой, прозрачной жидкости, похожей на разогретое масло. Заливая им коридор, я попятился и сотворил единственную магическую стрелу, чтобы поразить первого противника перед собой. Вся линия обезумевших от чужой воли воинов заскользила ногами по скользкому полу, завывая от гнева, как дикие звери. Их движения потеряли былую ловкость, и встать на ноги они уже не смогли. Скользя по полу в безуспешных попытках добраться до меня ползком, они дали мне фору.

Захлопнув дверь, я запер ее на засов и подбежал к открытому окну. Выглянув наружу, я прикинул высоту и поежился. Спрыгивать отсюда было равносильно самоубийству, и я заметался по комнате в поисках спасения. Шторки, покрывала, обрывки одежды — всё, что угодно! Дубовая дверь сотрясалась от ударов тяжелых кулаков солдат, а по деревянной задвижке пошли уже трещины.

В безнадежной попытке спастись, я сдернул с окна занавеску и вдруг почувствовал присутствие мощной магии, как легкое покалывание на коже. Волшебное чутьё позволило мне ещё издали ощутить сотворение чар настолько высокого круга, что приблизиться к нему я мог лишь в глубокой старости. В пространстве вдруг раздался резкий звук, словно от внезапно лопнувшей струны. Раскатистый рев за дверью, словно по команде, смолк. Больше никто не пытался ломиться в дверь, и я неожиданно зевнул...

Прогнав неуместную дремоту, я попытался сосредоточиться, подбадривая себя. Но тщетно — сонные чары были достаточно сильны, чтобы свалить и льва.

"Нерис" — внутри меня пронёсся пронзительный шёпот, и я вдруг увидел своё сознание, как будто, со стороны. Чужая ладонь давила мне на затылок, но словно в противовес грубой демонической лапе, её прикосновение было щадящим и мягким. Оно будто уговаривало меня успокоиться, расслабиться и уснуть. Смежить веки всего на один лишь короткий миг...

"Нерис" — изнутри меня вырвалось нечто необычное, что как взмахом хлыста, разогнало вокруг меня сонные мысли. Я встряхнулся, ощущая внутри странную бодрость. Зато снаружи до меня уже доносился звук громоподобного храпа. Шум, что я слышал, явно случился оттого, что стражники с грохотом падали на пол, сражённые сном.

"Полог сна" — я узнал заклинание по косвенным признакам и выдохнул сквозь плотно стиснутые зубы. Шестой круг чар мог усыпить гарнизон небольшого замка. Неудивительно, что теперь отовсюду разносится громкий храп — Полог сна способен сразить и мощного демона, не говоря уже о мелких его личинках. Наверное, в этом все дело...

Я задумчиво покатал на языке услышанное мной мысленное слово. "Нерис" — вот что доносилось до меня всякий раз, когда нечто пыталось давить на мой разум. Видимо, этот феномен был из той же серии, что и аспект "Авгур", который отвечал за псионическую осведомленность. "Я точно отправлюсь на костёр в ближайшее время" — вздохнул я.

Если всеведение ещё можно было как-нибудь скрыть, то с телепатией всё было очень непросто. Девять из десяти чудовищ с телепатическими способностями любили прикидываться людьми, а десятый этого не делал только потому, что был жуткой потусторонней тварью и любил подвижную охоту. То, что я поехал с ними в одной повозке, ничего хорошего не предвещало.

Я приглушённо выругался, снял с двери задвижку и вышел наружу. Всё как я ожидал — растянувшиеся по всему коридору, храпящие тела стражников и больше ничего. Я сделал шаг, тут же оступился на разлитом масле и едва не расшибся о каменный пол.

— Да провались оно пропадом! — ругаясь, на чём свет стоит, я пополз по сколькому полу в сторону лестницы. Нужно было уносить ноги, если только я не хотел объясняться перед могущественным магом, как это я здесь брожу, когда все вокруг меня спят.

* * *

— Созывайте жрецов! — зычным голосом отдавал приказы волшебник. Лиловая мантия с мерцающими рунами, покрывавшая его с головы до пят, говорила о роде его занятий ещё вернее, чем мерцающий вокруг волшебника, светящийся купол. — Пусть непрерывно читают "Изгнание зла" в главном Храме, пока ополченцы сносят туда спящих людей! За мародёрство наказание — смерть!

Его прервал приветственный возглас со стороны облаченных в полную броню воинов. Они приближались с правого берега Кастаны небольшой группой, и в их руках сверкали мечи. Кирасы из стальных пластин, скрепленных внахлест поверх кольчужного полотна, придавали им облик, как у живых статуй, отлитых из серебра. Словно не замечая веса доспехов, воины двигались вперед с грацией птичьего пера, летящего по ветру.

— Мы здесь, магистр Зертан, — выступил вперёд один из них, и приветственно наклонил голову. — Паладин Балгрум, к вашим услугам.

— Паладины Хелен, вы вовремя, — произнёс волшебник, рассмотрев знак Хозяйки могил на нагрудной броне. Простой вертикальный крест олицетворял мост, переброшенный через Реку душ. Там богиня Хелен вершила над душами людей посмертный суд, в то время как её паладины вершили мирской. Случалось, что и мечом.

— Что происходит здесь, ваша светлость?

— В вашем городе — Мольдемон, — выдохнул магистр Зертан. — Половина городской стражи заражена.

Глава 3. Она придет

В воздухе витал острый, пробуждающий аромат. Нотки сандала, мяты и черного перца наполняли пространство и настойчиво просачивались в каждую щель. В углах молитвенного зала стояли большие бронзовые курильницы, из которых струились клубы серого дыма, пропитанного запахом благовоний. Из каждого уголка Храма раздавались распевы молитв. Их звуки эхом отражались от стен, заполняли собой воздух и поднимались к небу вместе с ароматом черного перца. "Искоренение зла" — молитва, чтобы отвратить демонов и защитить кротких.

— Очень хорошо, — не в тон словам, голос жреца по имени Эмерик был хмурым. — Теперь ещё немного. Ещё чуть-чуть.

Он ловко подцепил пинцетом белёсый отросток, который показался на миг в ушной раковине. Зажав осклизлый хвост на кончиках пинцета, он принялся осторожно выкручивать из ушной раковины веретено демонической личинки. Вскоре на свет божий показалось небольшое утолщение на конце длинного веретена, с двумя глазками-бусинками и крохотной круглой пастью, как у пиявки. Заслышав молитву "Изгнание зла", личинка оскалилась острыми клыками во все стороны, задымилась и принялась отчаянно извиваться.

— Мерзость! — выдавил из себя паладин Балгрум, стиснув зубы. — Это худшее из демонских отродий, что я видел за всю свою жизнь!

— Уверяю вас, паладин, и я тоже, — хмуро отозвался Эмерик. — Мольдемон — не самая сильная тварь, как написано в манускриптах, но одна из наиболее мерзких.

— В этом нет никаких сомнений! — прорычал Балгрум, с ненавистью рассматривая извивающуюся личинку. — Мы найдём эту тварь и уничтожим.

— В тех же манускриптах сказано, что демон-мотылёк всеми силами избегает прямой схватки и всяческих рисков, — меланхолично продолжил жрец. — Её орудие — это личинки, которые она откладывает внутри людей. Благодаря им, она может видеть и слышать чужими глазами, а в нужное время — нашептывать им приказы. Странно, что она вдруг решила пробудить всех своих рабов, совершенно не к месту. Магистр Зертан оказался поблизости, и вся кропотливо собираемая армия её пешек пошла псу под хвост.

— Мы всё выясним в своё время, — твёрдо произнёс паладин и кивнул в сторону личинки, которая ещё извивалась на пинцете. — Ты так и собираешься рассматривать это пакость, жрец?

— Просто размышляю, — усмехнулся Эмерик. — Демон-мотылёк всегда чувствует, когда её личинку убивают. И она даже способна узнать, кто и где это делает.

— Пусть знает, — усмехнулся паладин, и осторожно забрал у жреца пинцет. С омерзением стряхнув осклизлую личинку на пол, он занёс над ней латный ботинок и опустил его, всем своим весом.

— Пусть знает. Пусть приходит, — медленно повторил Балгрум, размазывая внутренности пиявки по каменному полу Храма.

* * *

"Нерис" — тихий шёпот внутри моей головы был подобен шелесту ветра, касающегося молодых листьев. В нём была теплота, с которой солнце согревает землю, а мать напевает колыбельную своему дитя. Он был сладок, как мёд. Я вторил этому ненавязчивому шёпоту, мысленно повторяя песнь, в которой не было слов — лишь любящее тепло.

— Выходи. Двигайся, — шептал я. — Ещё немного. Ещё чуть-чуть.

Правое ухо терзала едва терпимая боль, из-за оцарапавшего меня хоботка демонической твари. Щекотка, которую я ощущал половиной черепа, буквально сводила меня с ума. Лишь титаническими усилиями воли мне удалось взять себя в руки, и я принялся ждать. Оставалось недолго.

Когда из моего уха высунулась голова крохотной личинки со слепыми чёрными глазками, я едва удержался от порыва схватиться за неё ногтями и вытащить наружу. Я мог банально оторвать ей голову, и тогда большая часть червеобразного веретена осталась бы у меня внутри. Оставалось лишь довериться силе своего разума.Пока что у меня получалось. Постепенно, терзавшая меня щекотка отступала. Из правого уха вытекало c мерзким хлюпаньем что-то скользкое, падая на пол. Только когда я понял, что все закончилось, я открыл глаза и с отвращением уставился на личинку, которая извивалась на полу.

— Мерзкая тварь! — не помня себя от гнева, я опустил ботинок на гнусное отродье.

Стоило мне слега надавить на подошву, тишину разорвал громкий и резкий крик, подобно тому, молния пронзает ночное небо. Хотя я слышал его только внутри своей головы, он разносился вокруг на сотни, если не тысячи метров. В этом крике была мольба, страстное желание, зов о помощи. Это был крик души. Вздрогнув всем телом, я резко отдёрнул ботинок в сторону от трупа личинки. Закрыв глаза, я всё ещё продолжал слышать внутри себя эхо чудовищного вскрика.

"Авгур" — звук тревожных колокольчиков заглушил отзвуки чужой смерти, вырывая меня из странного ступора. Я вдруг понял, что этот пронзительный крик слышал не я один. Кто-то ещё откликнулся на ментальное эхо, и уже шёл мне навстречу. Я медленно вытянул из ножен чёрный клинок и вслушался в безмолвную, неподвижную тишину.

Когда я вырвался из казармы, которая тогда была похожа на замок спящих, я побежал, не зная куда. Как испуганный зверёк, я рыскал в поисках укрытия, где меня никто не мог видеть и слышать. И вдруг я нашёл его — заброшенный дом, над которым к тому времени уже сгущались сумерки. Он казался мне местом, где время остановилось. Дом стоял отдельно от других, словно забытый и брошенный всеми, бродячий пес. Со всех сторон на него слепо смотрели заколоченные окна других домов, а уже у самого порога этой опустевшей обители, на плечи незваного гостя опускалось безмолвие. Здесь не было слышно голосов улицы, панических криков и тревожного рога. Идеальное убежище, пока мной не заинтересовался тот, кого я уже ждал, затаив дыхание...

"Авгур" — раздался шёпот внутри меня. Вспышка прозрения уже становилась чем-то привычным. Картины в глубинах моего разума светились пронзительным, ярким светом. Шелест шестерёнок в глубине мозга звучал ровно, как внутри хорошо смазанного механизма. Я просто стоял с занесённым для удара мечом и отсчитывал удары сердца. Оно билось ровно и уверенно: "Раз, два. Раз, два".

Я резко скользнул в сторону и обернулся, одновременно с взмахом чёрного меча. Сгорбленные серые пальцы с длинными когтями прошли всего в нескольких сантиметрах от моего горла. Порыв ветра был подобен шёпоту неминуемой смерти, которая разминулась совсем рядом со мной. Но мой удар, после которого я сразу разорвал дистанцию, был безупречен для человека, который второй раз в жизни взял в руки меч.

— Ахш-ш-ш! — зашипел демон, отпрянув от меня.

Он возвышался надо мной, опираясь на свои тонкие, как ветки чёрного дерева, длинные ноги. Подобно человекоподобному палочнику высотой больше двух метров, он вызывал одним своим видом, подсознательный страх. Но голова комара с длинным, извивающимися носиком-щупальцем вызывала омерзение, которое было не с чем сравнить — настолько она казалась ужасной. Память об изогнутом хоботочке, откладывающем личинку прямо мне в ухо, до сих пор заставляла меня трепетать.