| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Координатор отправил запрос с указанием источника трансляции и получил ответ, что бунтарями захвачена одна из телебашен в крупном городе страны Водопадов. Под угрозами мечей, работники организовали для захватчиков прямой эфир, а работники электросетей не догадались вовремя оборвать электропитание.
Как это не вовремя...
Мрачные прогнозы посыпались от отдела аналитики один за другим. Трансляция, теперь уже в записи, стремительно распространяется по миру. Сразу несколько отделов уже строчат опровержения, с обвинениями бунтарей во лжи и бреде, но весь мир знает, кто спас капитана Юкимуру и кто натолкнул его на эти крамольные, страшные мысли. Не просто бред очередного свихнувшегося приверженца теории заговора. Это — слова неуловимой волшебницы, принцессы нового мира, Златохвостой Кицунэ.
— Мелкая сука. — Первый Координатор крепко, до боли стиснул пальцы в кулаки. — Не удавили тебя вовремя, в пансионе...
Алые искры экстренных запросов и докладов расцветали вокруг Координатора одна за другой. Лидер Единства вывернул на максимум свою скорость мышления и многозадачность, принялся приводить в порядок поднимающийся в подконтрольных силах сумбур. Мало кто в Единстве осведомлён о целях основного проекта, командный состав среднего и нижнего звена, не говоря уже о рядовых агентах влияния, все действуют в полном желании блага своим друзьям, родным и близким. Обвинение в предательстве больно ударит им по нервам. Нужно успокоить всех и заверить, что обвинение ложно. Чтобы они, в свою очередь, понесли эти уверения дальше, простым людям и своим подопечным во власти. Единство никому не навязывается и желает всем только добра. Все же помнят, как часто получаемые советы и материальная помощь спасала тысячи, миллионы жизней? Как часто Единство выступало миротворцем и одной риторикой находило решение в спорах, предотвращая кровавые конфликты? Нелепый бред взбунтовавшегося мясника не может разрушить доверия, из поколения в поколение с любовью к людям пронесённого Единством через пламя и тьму Эпохи Войн.
Среди сотен других искр мелькнула ещё одна, особо яркая. От наблюдателей из Двенадцатого региона, отданного Алой Тени Кадзиро для организации множества фабрик по производству опаснейших химических наркотиков. Смертоносные порошки гениального химика должны волнами пойти в южные и западные страны, чтобы хоть немного облегчить агонию миллионам людей. Помочь обречённым народам уйти в небытие спокойно.
У этих-то что? Бандитам ведь там все условия созданы, только руку протяни и забирай власть. Неужели кто-то из гнилых огрызков аристократии Нихонмацу вздумал сопротивляться?
Первый Координатор открыл информационный пакет и брови его изумлённо поползли вверх. Что за чушь?! Бунт? Катастрофические потери?! Паника в бандформированиях?! Угроза провала операции?! Чудеса какие-то! Чудеса? Нет! Ну нет! Не может быть, чтобы проклятую лисицу снова затянуло в самый эпицентр Ада! И она, не растерявшись, тут же принялась творить немыслимое, сумасшедшее волшебство.
"Ориентировку на Такеда Мегуми мне". — чувствуя, как по телу разливаются волны испепеляющего бешенства, отправил Координатор в сеть запрос и мельком оценил информационный пакет. Безынициативная, инертная, замкнутая, исполнительная. — "Кто из групп экстренного реагирования есть в Двенадцатом регионе? Уничтожить подозреваемую! Немедленно! Любой ценой"!
"Позвольте мне посодействовать"? — прозвучала в сети мысль Второго Координатора, Первый выразил своё одобрение и, через мгновение, вождь фанатиков, Безумная Кин, с благоговением замерла, внимая зазвучавшей в её голове мягкой речи Золотого Бога.
* * *
19:10
Подкрепления от Кадзиро, пять тысяч собранных по всему региону дезертиров и ронинов, проломили без того разваленные стены грузовой зоны аэропорта и несколькими потоками чёрно-зелёной лавины устремились к возвышающейся в отдалении хлипкой, почти бутафорской крепости. Они видели как на плацу в крепости начали взметаться облака пламени, дыма и пыли мощных взрывов. Как по выгнутой дуге, на двух уцелевших моторах правого борта, с небес рухнул объятый пламенем, разваливающийся дирижабль. Как штурмовое дзюцу взлетело в небеса, а затем ударило по тылам элитного отряда и испепелило разом многие сотни лучших бойцов захватнической армии.
— Они не успеют перезарядить штурмовое дзюцу! — проорал капитан-дезертир, покинувший терпящую поражение армию Лесов вместе со всем своим полуторатысячным отрядом. — Вперёд, бойцы! Краснозадых там — жалкая горстка! Всех порежем! Мужиков — в расход, а с бабами повеселимся!
Однако Кицунэ, при планировании действий, ни на какие штурмовые дзюцу не рассчитывала вовсе. Глаза её пылали сине-зелёным пламенем буйствующей Ци, а безбрежная орда бандитов замедляла свой ход, глядя на то, как за стенами хлипкой крепости поднимается из земли жуткий каменный великан с длиннющими лапами.
— Готово! — прокричали сразу несколько асигару-стрелков, отшатываясь и отбегая подальше от пяти артиллерийских снарядов, в которые только что взвели таймеры детонаторов. — Двадцать секунд!
Каменный гигант сгрёб лапами все пять снарядов разом, уложил их в своей ладони, замахнулся и на манер требушета швырнул подарки бегущим через аэропорт бандитам.
— Готово! Готово! Готово!
Ещё три партии по пять каменных артиллерийских ядер отправились в полёт прежде, чем первая ударила в цель. В море хищно блистающего оружия, щитов и брони маскировочных расцветок.
— Разрыв! Разрыв! Разрыв! — били по ядрам дестабилизирующими дзюцу ронины, но на каждом ядре была пятислойная защита, способная принять пять волн дестабилизации и сколько бы врагов ни били этими волнами одновременно, каждая волна ударов действовала точно так же, как один. Пять секунд защиты после входа в опасную зону, на то чтобы удариться и получить повреждения, активирующие детонатор, либо защитить этот детонатор для взрыва по таймеру.
Мощные ударные волны и каменная шрапнель разметали человеческие фигурки, убив и искалечив разом около сотни латников. Потери были бы куда больше, не будь у самураев брони, но и так жаловаться ни у кого мысли не возникло, а с небес уже сыпались ещё три горсти артиллерийских снарядов. Каменный гигант же, вдруг, сгрёб лапищами одно из каменных строений рядом, смял его в ком и махнул длиннющей лапой, швыряя во врагов многотонное месиво из переломанных стен.
Недолёт.
Ком ударился в землю метрах в ста от передних рядов растерянно приостановившихся бандитов, срикошетил от уплотнённой земли аэродрома и, разрушаясь, рухнул на инстинктивно заслонившихся щитами людей. Кицунэ не расстроилась, внесла поправки в усилие броска и сгребла лапищами великана ещё одно здание.
— Вперёд! Вперёд!!! — проорал капитан бандитов, яростно устремляясь к врагу. — В ближний бой! Опрокинем! Раздавим!
Однако лавина чёрно-зелёных, пробежав ещё метров двадцать, резко снизила темп, а кое-где даже намертво встала, увидев направленные на них со стены жерла четырёх пушек, рядом с которыми расположились сотни бойцов с изготовленными к бою луками.
— Смотрите!!! — проорал кто-то и указал на ещё одного каменного гиганта, поднимающегося за стеной. Другого по форме, но тоже весьма угрожающего.
Длиннорукий взмахнул лапой и ещё одна серия бомб обрушилась на головы чёрно-зелёных самураев.
— Вперёд!!! — не своим голосом проорал капитан, но самые опытные дезертиры под его командованием уже пятились.
— Да ну, рвать махру! — сбежавшие из армии вовсе не для того, чтобы погибать в боях, ронины стояли на полусогнутых коленях и переглядывались, намертво лишённые боевого духа. — Чо за чёс кривой?!
Второй каменный гигант, похожий на плечистую исполинскую гориллу, вдруг пошёл в атаку. Прошиб навылет стену перед собой и помчался на пятящийся перед ним правый фланг бандитской армии. Ближе! Ближе! Резко затормозил руками и ногами по земле, остановился, поднял руки и, схватив что-то у себя за спиной, резким рывком швырнул это во врагов.
Полуторатонный деревянный ящик взлетел, очертил в небе дугу, ударился о землю среди шарахнувшихся во все стороны ронинов и развалился, роняя на землю шесть четвертьтонных авиационных бомб, на взрывателях которых таяли последние искры Ци...
Грохнуло так, что даже каменную гориллу опрокинуло и раздробило ударными волнами. Весь правый фланг армии Кадзиро разметало и повалило, обрушив на уцелевших солдат дождь из кусков менее удачливых их собратьев.
— Кому добавки, волчье племя?! — боевой жрец из клана Фудзивара, снова формируя из полуразбитой каменной фигуры нечто способное встать на лапы и двигаться, поднял каменными руками ещё один ящик авиационных бомб. — А ну, все сюда! Урою, выродки!!!
И увидев чудовище, сквозь пламя и дым ринувшееся на них с поднятым ящиком, ронины окончательно дрогнули. Бросая щиты и разбойничьи штандарты, подались назад, развернулись и побежали, а неугомонный жрец догнал их на своём каменном исполине и швырнул в панически заоравшую, пытающуюся удрать гущу врагов свой ужасный ящик.
Новый страшенный взрыв, и вся чёрно-зелёная армия разом, рассыпаясь на кучки и отдельных солдат, бросилась врассыпную.
Пять тысяч самураев, не нанеся ни одного удара и потеряв две тысячи убитыми, рассеялась как застигнутая врасплох толпа тараканов.
— Артиллерия! — получая от своих офицеров донесения о разгроме, орал в радиопередатчик Кадзиро. — Где спите?! Раздолбать! Раздолбать каменных уродов, и всю крепость с ними! Масафуми! Ты слышишь?! Что у вас творится?!
А рация, которую отдали для связи ронину из клана Хатано, передавала в ответ истеричные вопли и вой убиваемых, громкую нецензурную брань, треск и скрежет.
* * *
Железнорукий великан, пойманный творцом ядов на наркотическую удочку, относился к своему порабощению спокойно. Он, высший имперский аристократ из клана Токугава, потомок великих сёгунов и стальная, несокрушимая опора трона, готов был служить хоть Алой Тени, хоть самим акума, лишь бы во вред всем вокруг и на гибель собственной родине.
По просчёту командования, выведшего на манёвры почти весь гарнизон из прибрежной крепости, он оказался с несколькими сотнями солдат перед подошедшей к портовому городу флотилией пиратов. Не удержал крепость, не защитил город, был искалечен и взят в плен в расчёте на выкуп. Но выкупа не было. Пираты отсылали письма с угрозами и отрезанные головы солдат, но империя ответила молчанием. Пираты зверели всё больше. Избивали и унижали своих пленников, заставляли писать слёзные письма родным и командирам. К этим письмам прилагались отрезанные пальцы или уши. Кто-то умер от побоев, кто-то от отравления паскудной пищей, кто-то наложил на себя руки. Когда притащили новую партию пленников, яма была почти пуста, лишь четверо измождённых оборванцев мешками лежали у дальней стены. Лейтенант был уверен, что его жизнь закончена, но среди новоприбывших затесался ловкий парень, взломавший на пленниках ошейники и наручники. Освободившиеся пленники свернули часовым людоедам шеи и сначала тихо, а потом с боем, вырвались из пиратской крепости. Двое из полусотни. Самые сильные, крепкие и везучие, покрытые ранами, но живые и пробившие врагам немало голов по пути.
Украв из бухты малый рыбацкий кораблик с парусом, они пересекли буйный океан и высадились на имперское побережье, где узнали что на низложенного лейтенанта повесили вину за разрушение замка и разграбление города. Беснующиеся толпы, подогреваемые газетами и телевиденьем, затравили его семью, мать убил неизвестный ублюдок, мстящий за кого-то, погибшего в разграбленном городе, а отца обвинили в семейном насилии и том, что именно он — убийца своей жены. Лейтенант бросился искать правды к службам закона, к близким, родным и друзьям, но мало кто поворачивался к нему лицом и откликался на выкрикивание своего имени.
Это был крах всего, но лейтенанта, ломающегося под тяжестью давящих на плечи бед, внезапно поддержала молодая леди из вассального клана, с которой молодой офицер танцевал вальс выпускного вечера кадетских школ и женских гимназий. Это был прекраснейший вечер в жизни молодого мужчины, такой далёкий, и словно из другой эпохи. Из другого времени, когда казалось, что у юных и сильных людей впереди только долгая, яркая и прекрасная жизнь.
Девушка приютила изгоя у себя, начала тянуть в дело собственные связи, подключила подруг из какого-то женского объединения, борющегося за права и справедливость. Безрукий калека даже оживать начал и в глазах его засветилась новая сила, как вдруг... в комнату, где он обитал, ворвались стражи закона, заломили ему руки за спину и потащили в клетку.
— Что вы скажете на это, лейтенант? — следователь хлопнул перед ним на стол копию показаний его обожаемой подруги, что пару часов назад, в рваном платье, покрытая кровью и гематомами от побоев, вбежала на базу сил закона и попросила защиты от взбесившегося сожителя, что сначала вздумал приставать и домогаться, а потом попытался изнасиловать и зверски избил. — Знаете, что на это скажу я? Очень похоже на то, как погибла ваша мать. Сын решил во всём подражать своему отцу?
Лейтенант был так глуп, что не понял сразу, что произошло. Кричал об ошибке, требовал встречи с подругой и заявлял что любит её. Всей душой понял и принял правду только когда, в железном ошейнике и смирительной рубашке, был притащен в зал суда, где увидел сияющие торжеством глаза своей любимой и услышал о многомиллионных компенсациях причинённого ей вреда. Миллионы для неё, и четыре года каторжных лагерей для него, за покушение на изнасилование, побои и попытку убийства.
Беснующиеся вокруг здания суда правозащитницы, телеоператоры в зале, ловящие мрачное, серое лицо подсудимого и истерия в средствах массовой информации. Как бы он хотел... хотел порвать стянувшие его цепи, расшвырять держащую его сасуматами (японский боевой ухват) стражу и убить все эти ликующие толпы. Пёстрые, кичливые, пузырящиеся кружевами, шелками и бархатом. Но стражи своё дело знали. Тогда, в тот день, имперская гниль до эйфории упилась своей победой и визжала от восторга ещё много недель, но он вернул им долг. Чуть позже.
Под железнодорожным составом, вёзшим приговорённых каторжников на рудники, рвануло несколько десятков мощных боезарядов, разнёсших паровоз, разбивших и разломавших вагоны со скованными по рукам и ногам людьми. Пыль, дым, огонь, десятки изуродованных, разорванных тел вокруг, а к пытающемуся подняться каторжнику-калеке вдруг протянулись руки, тотчас вцепившиеся в тяжёлый стальной ошейник и принявшиеся переплетать силовые линии на сторожевой взрыв-печати.
— Я знал, что ты выживешь, стальная скала. — швыряя прочь взломанный ошейник и позволяя другу самому порвать цепи, хохотал мастер расчётов из клана Хатано. — Я очень... ха-ха... очень рассчитывал на вашу легендарную неуязвимость, Токугава.
* * *
19:10
Отверженный лейтенант, всеми проклятый и в наркотическом угаре обожающий откусывать клешнями головы смешным верещащим человечкам, остановился. Жар пылающей Ци омывал его доспехи, раскаляя металл с левого бока, но не мог коснуться заключённого в стальной скорлупе чудовища. Пылающий изнутри чёрным пламенем, не менее жарким, чем рыжее пламя снаружи, закованный в сталь монстр обернулся и с ненавистью посмотрел на укрепления врага. На поднимающуюся по ту сторону стен каменную фигуру.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
