Долгая заря Ивана Ефремова

Иван вернулся к полупрозрачной панели, продолжавшей висеть в воздухе над лежанкой. Не успел он придумать ещё какой-нибудь вопрос, как часть стены исчезла и в комнату вошла его давешняя прелестница. На этот раз её голову украшала огненная грива волос с большой белой розой. Ивану же было не до розы. Ведь кроме цветка никакой одежды на Эвизе не было.

— Иван, я вижу, ты уже пришёл в себя. — Обратилась она к подопечному. — Мои слова тебе понятны?

— Да! Всё понятно! — с удивлением ответил Иван. — А как это... Это Царствие Небесное?

— Нет. Это всего лишь звездолёт прямого луча 'Тёмное пламя'. Напомню, что меня зовут Эвиза Танет. Я врач экспедиции, кроме того занимаюсь медицинскими и биологическими исследованиями. — Эвиза мягко улыбнулась. — Я смотрю, ты уже полностью пришёл в себя. Готов к экскурсии по кораблю?

— Здорово! — выпалил Иван, удивившись своему внезапному умению говорить на языке ангелов. — Одеться бы. А то неловко как-то.

— Зачем? — Пожала плечами красавица. — На борту тепло, сухо, безопасно. Мы используем искусственные покровы только при контакте с опасной средой или в торжественных и официальных случаях. Начальство любит иногда что-нибудь такое изобразить.

— А ничего если у меня встанет? — усмехнулся парень, почувствовав, что фаллос начинает подозрительно набухать. — Видите? Уже...

— Ничего страшного. Это естественное явление, поэтому никто на тебя внимания не обратит. Разве что, кто-нибудь захочет помочь. Девушки у нас добрые, всегда готовы оказать небольшую помощь. Ты уж не отказывай. У нас отказывать в таком пустяке не принято. Мы все — одна большая семья.

— Ну, у вас и порядки, — Ваня решил сменить тему. — Вы сказали, что мы сейчас на корабле. Можно узнать, как я на нём оказался?

— Я уже вроде бы говорила. Будь внимателен. Мы на звездолёте. Звездолёт прямого луча 'Тёмное Пламя' прибыл с Земли к планете Торманс, что в системе звезды Альфа Рыси. До планеты ещё достаточно далеко. Твоё тело обнаружили без признаков жизни в навигационной рубке, в момент выхода из нуль-перехода. Как ты у нас оказался никто не знает. Загадка космоса. Поэтому ты для нас первый и очень ценный трофей. Будем тебя беречь, пылинки сдувать, холить и лелеять. Так, кажется, говорили в твоё время?

Сообщение привело Ивана в состояние шока, гораздо большего, чем всё, что он переживал до того. Даже попадание в Рай, представлялось ему более вероятным, нежели сложившаяся ситуация.

— Ни хуя себе! — едва слышно прошептал он. — Пиздец!

— Я не поняла, при чём тут хуй? — голос Эвизы вывел парня из ступора. — Насколько мне удалось понять из вашей лингвистики, это мужской половой орган в оскорбительном значении. Но сейчас ты вроде бы никого не оскорбляешь, судя по твоему эмоциональному фону. Поясни, пожалуйста.

— Половой хуй здесь совсем ни при чём, — усмехнулся Иван. — Это я удивился настолько сильно, что приличных слов у меня не нашлось. Это же надо. Звездолёт! Созвездие Рыси! В 1926 году никто про это не знает...

— Сейчас в России 1926 год?

— Пятое сентября 1926 года. По крайней мере такая дата была до того момента, как я влез на вершину Богдо. А у вас какой год?

— У нас на Земле год лошади синего цикла 51-го круга Эры Встретившихся Рук.

— А можно эту дату перевести, в наше летоисчисление?

Эвиза Танет, задумавшись, подняла глаза к потолку.

— По-вашему это будет 4030 год от Рождества Христова. Правильно я вспомнила точку отсчёта?

— Вот так но-номер! — Иван пропустил мимо ушей вопрос. — П-пятое тысячелетие! Вот это меня шандарахнуло! — Он снова начал заикался.

— Шанда... что? — Эвиза легко коснулась плеча парня. — Что с тобой произошло?

Иван выложил, как на духу, и про грозу с чудовищными молниями, и про экспедицию, и про гору Богдо. Рассказал про свою заветную мечту — найти кладбище динозавров, чтобы прославить своё имя в веках.

— Увы, милый Ваня, через века удаётся пройти лишь самым выдающимся философам и политикам, чьи идеи так резко меняют жизнь, что память о них живёт тысячи лет. Платон, Аристотель, Маркс вот и все имена, что я могу вспомнить из школьных циклов. И это ещё у нас история считается самой важной из наук. На мой взгляд, это весьма спорно.

— История? — Иван до крайности удивлён. — Этот набор сказок для взрослых? Перечень царей-королей и их злодеяний? Никогда не поверю в то, что это вообще можно назвать наукой.

— Ладно, молодой человек, вам об этом лучше будет побеседовать с руководителем нашей экспедиции. Она, хоть и историк, но женщина умная, — усмехнулась Эвиза. — Наверняка убедит тебя в важности истории для развития цивилизации.

— Пора знакомиться с кораблём и остальной командой. — Эвиза с явным удовольствием провела по груди парня тёплой ладошкой. — Начнём прямо отсюда. Это медбокс.

Её рука описала круг, как бы приглашая оглядеться. Приэтом грудь приподнялась и упруго качнулась, отчего у Ивана потемнело в глазах. Женское тело он видел только однажды в портовом борделе Нагасаки. К тому же тогда всё происходило в полумраке, среди клубов табачного дыма. А сейчас освещение позволяло разглядеть, казалось, каждую складочку, каждый волосок. Кровь прилила к щекам, а руки снова скрестились на чреслах.

Эвиза сделала вид, что ничего не происходит.

— Поскольку наш корабль проектировался только на 13 человек, то жить тебе придётся здесь. Аппаратуры для медицинских манипуляций тут много, но ты её не заметишь. Всё скрыто внутри стен, поэтому тебе ничто мешать не будет. Я думаю, что за несколько месяцев с тобой ничего не случится, а когда мы вернёмся на Землю, наши учёные придумают как тебя отправить назад в твоё время. Мне кажется, что раз можно попасть оттуда сюда, то и обратное перемещение тоже должно быть доступно.

— А у вас остаться не-не-нельзя? — заикаясь, произнёс Иван.

— Наверное, можно... Я думаю, что твоё мнение примут во внимание. Впрочем, это к делу не относится. Я продолжу твоё знакомство. — Женщина положила ладонь на зелёную поверхность лежанки.

— Это универсальная платформа. Может использоваться как операционный стол, как массажная кушетка, биомонтажный стенд и как место для отдыха или сна. Можно подобрать сочетание звуков, света, запахов под любое настроение. Лично я больше предпочитаю стимулирующие наборы. Вот послушай.

Она провела рукой и пошевелила пальцами в воздухе. Резкий запах водорослей ударил Иванук в нос. Жёсткий и громкий барабанный ритм хлестанул по ушам, а глаза ослепили яркие оранжево-красные всполохи. Заметив, что Иван в ступоре, Эвиза со вздохом выключила синтезатор.

— Вижу, тебе тоже моя любимая композиция не по нраву? — Эвиза пожала плечами. — Это апельсиново-огненная кантата композитора Дэйры Мир. Меня она возносит куда-то вверх, хочется двигаться, действовать, лететь куда-то... — Она встряхнула головой так, что огненные волосы взметнулись, словно крыло крупной жар-птицы.

— Здорово! На меня так 'Варшавянка' де-действует. А ваша слишком неожида-данная. — Попытался оправдаться Иван. — Если 'Варшавянку' сопроводить красными и чёрными всполохами, то, наверное, тоже будет же-же-железно.

— Почему железно?

— Мы в университете так говорим, когда хотим выразить восхищение.

— Понятно. Жаргон. Но мы что-то заболтались. Жилище твоё я тебе показала. Ага! Вспомнила. Тебе придётся пройти ещё одну неприятную процедуру. Обрати внимание на мою голову. — Она стянула с головы парик, продемонстрировав абсолютно гладкую кожу головы. — У нас генетически уже более пяти сотен лет не растут волосы на теле, а у тебя вон какая щетина со всех сторон. Неплохо бы удалить. Ты, надеюсь, непротив?

— Н...а-на-на голове, на лице, даже с радостью, — Иван окинул себя взглядом. — А вот остальное... Это сколько времени на бритьё потребуется? К тому же, волосы имеют свойство постоянно расти. Сегодня вы меня обреете, а завтра я снова покроюсь щетиной. Эвиза, давайте оставим как есть. Лучше с заиканием помогите справиться. Я уже обрадовался, что прошло, а оно... — Иван с досадой хлопнул ладонью по бедру.

— Ладно, сегодня ограничимся лицом, а там посмотрим, как народ наш к этому отнесётся. — Медичка запустила пальчики в густые волнистые локоны на голове Ивана. — Ты же не хочешь, чтобы от тебя шарахались, как от дикаря. Хотя и в самом деле, ты генетически устроен так, что волосы растут постоянно, и тратить время на их удаление со всего тела, занятие бессмысленное. А вот с заиканием я прямо сейчас разберусь. Смотри сюда.

Она подняла ладонь на уровень его глаз. Сделала ладонью круг, после чего у Ивана начала сладко кружиться голова, щёлкнула пальцами и, склонив голову к плечу, улыбнулась.

— Так просто? — Иван и в самом деле заговорил свободно. Мешавший ему дефект исчез. — Это всё?

— Элементарный гипноз, такой фокус умели делать ещё в Древней Индии. — Мило улыбнулась Эвиза.

* * *

Двухметровый коридор освещался боковым бананово-жёлтым светом. Это создавало иллюзию высокого потолка. На самом же деле от пола до бегущих поверху белых труб — чуть больше двух метров. Пол, как и в каюте, был тёплым, но вместо густого ворса, был выстлан чем-то похожим на дерево. Ивану даже померещился запах нагретой на солнце сосновой смолы. Стены украшены живыми картинами с пейзажами самых красивых уголков родной планеты. Детали пейзажей, казалось, едва заметно шевелились, живя своей жизнью.

Эвиза направилась в сторону темнеющего в центральном цилиндре дверного проёма. Внутри скрывалась винтовая лестница, ведущая наверх.

Проходя мимо стены выделенной ультрамариновым покрытием, Эвиза на ходу похлопала по ней ладошкой.

— Там у нас всё, что касается гигиены, душ, туалет, всё такое.

— Может у вас ещё и бассейн есть?

Бассейн есть, но наверху. Воду, правда, приходится экономить. Замкнутый цикл. Рекуперация. Все дела. Поэтому бассейн очень маленький и не глубокий. На скорость не поплаваешь. — Женщина зашлёпала босыми ступнями по лестнице.

Иван, специально приотстав, любовался ладной фигуркой. Чуть покачивающиеся при ходьбе полушария небольших крепких ягодиц, мутили сознание, но отказать себе в этом удовольствии он был не в силах. В какой-то момент он даже замер в прострации. Чуть постоял, но опомнился, взял себя в руки, глубоко втянул носом воздух и переступив сразу через три ступени, догнал спутницу. На память снова пришли те четыре дня в японском порту, что он провёл с местной девкой... — Ну, никакого сравнения...

Чтобы выйти на следующий этаж, лестнице хватило всего двух десятков ступеней. Иван перешагнул через невысокий порог и оказался в просторном зале. Зал представлял то ли залитую солнцем поляну, то ли пляж среди балтийских дюн. С первого взгляда определить трудно.

— Мы зовём этот зал 'верандой'. Здесь проходит основная часть времени тех, кто свободен от вахты. Танцевальный, спортивный, обеденный зал и комната для дружеских посиделок и приятного общения. — Эвиза раскинула руки в приглашающем жесте. — Пройдись, посмотри. Вон там, наверху, — она подняла руку в сторону белой полусферы, — там у нас рубка управления. Хоть кораблик наш умненький, но всё равно требуется человеческий контроль.

— Эвиза, скажите, — Иван решил немного отвлечься от созерцания наготы. — Вы сказали 'кораблик умненький', это как? Корабль это же всего лишь транспортное средство.

— Средство, конечно, — рассмеялась Эвиза. — Я тебе чуть позже его представлю. Сначала всё-таки людей, а потом уже искусственные объекты.

— Эви, — откуда-то послышался сердитый тенор. — Вот, не надо меня обзывать...

Просторный зал с бирюзовым углублением бассейна посередине, рядом с лестницей, заливал яркий свет. Аромат луговых трав прекрасно сочетался с едва слышной плавной мелодией. Поверхность мягкого пола, песчаного и травянистого цвета, бугрилась странными выступами и впадинами. В одной из впадин раскиданы цветные подушки. На подуушках сидели и лежали три человека. Смуглая субтильная девушка, белый крепкий мускулистый мужчина и чёрная крупная женщина. При появлении Эвизы и Ивана они дружно встали и двинулись им навстречу.

— Эви, ты уже рассказала мальчику о нас? — Смуглая девушка с чёрными прямыми волосами и японским разрезом глаз улыбнулась Ивану.

Она подошла первой и сразу протянула Ивану узкую ладошку.

— Я — Тивиса Хенако, биолог, — не дожидаясь ответа, обратилась она к нему. — А как вас зовут молодой человек?

— Иван Антонович Ефремов, палеонтолог, — смущённо пробормотал космический подкидыш. Его лицо снова залил румянец. — Начальник экспедиции Академии наук СССР в Астраханской губернии.

— Тиви, не смущай мальчика, — Эвиза прочно взяла шефство над новичком. — Видишь, он красный как помидор.

И уже обращаясь к Ивану, — ты, Вань, не стесняйся! Здесь все свои. Мы, как я тебе говорила, одна большая дружная семья. А в семье все друг другу помогают, поддерживают, выручают, любят, ну, и всё остальное.

Иван, смущаясь, разглядывал новых знакомых. К ним постепенно собиралась вся свободная от вахты команда экспедиции. Эвиза, плавно качнув бёдрами, подошла к мужчине высокого роста с очень светлой покрытой коричневыми веснушками кожей.

— Гэн Атал, или просто Гэнка. Наш страж. Он следит за бронёй корабля и бережёт наши тушки от всяких космических напастей.— Женщина мягко ткнула мускулистого парня в бок кулачком. — Ты же не возражаешь, Гэн, чтобы тебя Гэнкой называли?

— Мне нравится, когда просто, — пробасил безопасник, неожиданно низким голосом. Всегда рад новым знакомым. — Он протянул руку Ивану.

При этом его длинное лицо с близко посаженными глазами озарила детская улыбка. — Добро пожаловать в семью.

Эвиза положила руку на плечо чернокожей женщины, стоящей рядом с Аталом. Шоколадная кожа, высокий рост, крепкий, словно выточенный из эбенового дерева торс в сочетании с тяжёлыми полушариями грудей делали женщину одновременно и притягивающей, и отпугивающей. Ивану темнокожих женщин видеть не приходилось. Большие чуть вывернутые губы обнажали в широкой улыбке белые зубы. Голову украшал короткий паричок лимонного цвета и большие металлические кольца в ушах. С шеи до величественных полушарий грудь украшала связка разноцветных бус.

— Олла Дез, спец по всем видам связи, — Эвиза изобразила шутливый поклон. — И фиксация происходящего на всех уровнях проявления материи. Если ты понимаешь, о чём я.

Большая чёрная женщина ответила таким же шутливым книксеном.

— Олла, тебе очень к лицу эти бусики. — Эвиза подмигнула подружке. — Ты ароматизатор в них вживила?

— Конечно, дорогая, любой зов под настроение. Ты разве сейчас ничего не ощущаешь? Сейчас чуть усилю... — Олла слегка коснулась пальчиком одной из бусин. Чуть погодя в воздухе явственно проявился цитрусово-хвойный аромат.

Иван зачарованно наблюдал за происходящим. Наконец, преодолел робость перед необычной внешностью.

— Могу ли я вас спросить, милая Олла? — он вопросительно поднял взгляд. — Разве можно синтезировать запах?

— Почему нет? Ведь созданием ароматов люди занимаются тысячи лет. Неужели в вашей стране не было парфюмерии?