База Арчес была в первую очередь учебным заведением для летных экипажей. Курсанты здесь были очень умными, физически подготовленными, очень подвижными — и очень конкурентоспособными как на работе, так и вне службы. И таким образом, это место было раздираемо группировками, которые постоянно раскалывались, объединялись и реформировались, а также враждой и любовными интрижками, которые могли разгораться с одинаковой силой. Сегодня капитан Сит стояла перед койкой Пириуса, и краем глаза Пириус видел, что все смотрят на него с безудержным ликованием. После этого его жизнь не стоила того, чтобы жить.
Сит уходила. — Пириус, надень штаны. Прибыл корабль. К тебе посетитель.
— Посетитель?.. Извините, сэр. Могу я спросить, какой корабль?
Сит крикнула через плечо: — "Коготь ассимилятора". И он попал в переделку.
Этого было достаточно, чтобы Пириус понял, кто, должно быть, его посетитель. Торек и Пириус в замешательстве уставились друг на друга.
Сит уже удалялась по длинному коридору, то тут, то там отдавая команды незадачливым энсинам.
Пириус натянул штаны, ботинки и куртку. Он приложил чистую тряпку к лицу, пережил секунду жгучей боли, когда полуощущаемый материал очистил его поры и растворил щетину, и поспешил за Сит. Он с облегчением услышал, что Торек спешит следом за ним; у него было предчувствие, что сегодня ему понадобится знакомая компания.
Пириус и Торек вслед за капитаном Сит сели во флиттер. Маленький корабль, не более чем прозрачный цилиндр, закрылся и устремился прочь, за пределы Казарменного шара, в космос.
Повсюду вокруг Пириуса миры разлетались, как пушечные ядра.
Казарменный шар был одним из более чем сотни кишащих миров, составляющих основу скопления Арчес. За скалами, конечно же, висели сотни гигантских молодых звезд, которые составляли само плотно упакованное скопление, — фактически, самая большая концентрация таких звезд в Галактике. Над самими звездами было еще более замечательное зрелище. Светящиеся нити ионизированного газа тянулись вдоль петель магнитного поля Галактики, объединяясь в тонкую межзвездную архитектуру, построенную в масштабе световых лет. Говорили, что характерная форма этих нитей дала название Арчес [arches -арки (англ.)].
Сам центр Галактики находился всего в пятидесяти световых годах от них.
Это было потрясающее, сбивающее с толку небо — но Пириус, Торек и Сит выросли на нем. Они не проронили ни слова, пока флиттер прокладывал свой опасный маршрут сквозь изменчивую трехмерную геометрию базы.
Кроме того, у Пириуса на уме было нечто большее, чем камни и звезды.
Торек выглядела спокойной. Она была немного ниже его ростом, немного шире в плечах. У нее было худощавое лицо, но полные губы, поразительные серые глаза и каштановые волосы, которые она носила рядами коротких колосков. У нее был вздернутый нос — черта, которую она ненавидела, но Пириус считал, что это делает ее красивой. Они тискались друг с другом, на казарменном жаргоне, уже пару месяцев — поразительное долголетие в лихорадочной атмосфере казарм. Но, несмотря на насмешки со стороны своих коллег, они не проявляли никаких признаков размолвки. Пириус был рад, что спокойное присутствие Торек было с ним, когда он столкнулся лицом к лицу с грядущими странностями.
Стандартной политикой было то, что любые данные, просочившиеся по сверхсветовой связи из возможного будущего, должны были быть немедленно представлены любому лицу, указанному в этих данных. Некоторые из друзей Пириуса даже знали, когда и как они умрут. Итак, Пириус уже знал, все знали, что в будущем ему суждено будет пилотировать корабль под названием "Коготь ассимилятора". Но "Коготь" еще не был введен в эксплуатацию. Если версия "Когтя" вошла в док — и капитан нашла время поднять его с койки, чтобы встретить посетителя, — этим посетителем мог быть только один человек, и его сердце бешено заколотилось.
Пунктом назначения флиттера был сухой док. Эта Скала, возможно, сто километров в поперечнике, была изрыта ямами, в которых ютились корабли. Они были всех форм и размеров, от одноместных истребителей, меньших, чем зеленые корабли, до тяжеловесных кораблей-сплайнов километровой ширины, живых судов, которые были основой человеческого флота в течение пятнадцати тысяч лет.
И на одной из таких площадок стоял единственный потрепанный зеленый корабль. Должно быть, это "Коготь ассимилятора", и когда Пириус впервые увидел покрытый шрамами корпус своей будущей команды, у него перехватило дыхание.
Торек толкнула его локтем и указала. Примерно в полукилометре над поверхностью шара зависло скопление кораблей в виде кубического образования, и Пириус увидел мерцание лучей звездоломов и другого оружия. Внутри массива он мельком увидел гладкую фигуру, заключенную в трехмерную огненную ограду, фигуру со сложенными крыльями, черную, как ночь, даже в сиянии огромных солнц скопления.
— Лета, — сказал он. — Это корабль ксили.
— И это, — холодно сказала Сит, — наименьшая из твоих проблем.
На большее не было времени.
Флиттер опустился в порт. Еще до завершения стыковки Сит направилась к люку.
Пириус и Торек последовали за ней в оживленный коридор. До шахты "Когтя" было всего несколько минут ходьбы сквозь спешащую толпу инженеров и управляющих объектами. И у воздушного шлюза Сит замедлила шаг, взглянула на Пириуса и отступила назад, позволяя ему пройти первым.
Значит, это был момент Пириуса. С учащенным пульсом он шагнул вперед.
У шлюза ждали трое членов экипажа: одна женщина, двое мужчин. Одетые в обгоревшие и потрепанные скафандры, на груди которых красовался стилизованный логотип "Когтя", они сжимали бутылки с питьевой водой. Пириус взглянул на женщину — невысокая, жилистая, с довольно кислым лицом, хотя и с тонким, волевым носом. Светло-рыжие волосы были заправлены под шапочку скафандра. Один из мужчин был плотного телосложения. У него было широкое круглое лицо, оттопыренные уши; он выглядел компетентным, но каким-то уязвимым. Они оба были чумазыми, с ввалившимися от усталости глазами. Коул, прочитал он на их бейджах с именами, и Тута — или Несокрушимая Надежда, согласно приложению, написанному от руки. Он никогда не встречался с ними в своей временной шкале, но уже знал эти имена из инструктажей по предвидению: они были его будущими товарищами, которых он выберет в свою команду и с которыми будет рисковать своей жизнью. Ему было интересно, кто они такие.
Конечно, он избегал главного вопроса.
Другой мужчина, пилот, был невысок, но все же выше Пириуса на добрых полголовы и под скафандром казался более массивным. Сит сказала ему, что этой версии было девятнадцать лет, на два года больше — еще два года роста, наращивания мышц, тренировок. Наконец Пириус посмотрел пилоту в лицо.
Время шло незаметно. В понимании Пириуса, только скорость света накладывала причинно-следственные связи на события.
Согласно почтенным аргументам теории относительности, не существовало даже общего "сейчас", которое можно было бы установить на значительных расстояниях. Все, что существовало, — это события, точки в пространстве и времени. Если бы вам приходилось перемещаться медленнее скорости света от одного события к другому, тогда все было бы в порядке, поскольку события были бы причинно-связаны: вы бы видели, как все упорядоченно стареет.
Но с появлением сверхсветовых путешествий, выходящих за пределы световой скорости, упорядоченная структура пространства и времени стала неуместной, не оставив ничего, кроме событий, несвязанных инцидентов, плавающих в темноте. А с помощью сверхсветового корабля вы могли бы произвольно переходить от одного события к другому, не обращая внимания на какую-либо предполагаемую причинно-следственную последовательность.
В этой войне не было ничего примечательного в том, что подбитые корабли ковыляли домой после сражения, которого еще не было; на базе Арчес это происходило каждый день. И не было ничего необычного в новостях из будущего. Фактически, отправка сообщений на командные пункты в прошлое была продуманной тактикой ведения боя. Поток информации из будущего в прошлое не был идеальным; все зависело от сложной геометрии траекторий и сверхсветовых скачков. Но этого было достаточно, чтобы позволить комиссарам в их академиях на далекой Земле собирать библиотеки возможных будущих, бесценные данные о предвидении, которые формировали стратегии — даже если решения, принятые в настоящем, могли уничтожить многие из этих будущих, прежде чем они осуществятся.
Война, ведущаяся с использованием сверхсветовой технологии, должна была быть такой.
Конечно, предвидение было бы большим преимуществом — если бы не тот факт, что другая сторона обладала точно такими же возможностями. В бесконечной последовательности догадок и опровержений, по мере того как история корректировалась то одной, то другой стороной, а затем снова корректировалась в ответ, временная шкала бесконечно перерисовывалась. Поскольку обе стороны предвидели сражения на десятилетия, даже столетия вперед, и каждая сторона была способна противостоять действиям другой еще до того, как они были сформулированы, неудивительно, что война давно зашла в смертельный тупик, остановившись на неподвижном фронте, охватившем сердце Галактики.
Для Пириуса это было все равно что смотреться в зеркало — но не совсем.
Внешность была той же самой: широкое лицо, симметричное, но слишком плоское, чтобы быть красивым, с проницательными голубыми глазами и копной густых черных волос. Но детали были другими. Под слоем пота и грязи лицо пилота было жестким, глаза запавшими. Казалось, кости его черепа выпирали из плоти. Он выглядел намного старше своих девятнадцати, старше Пириуса намного больше, чем на два года.
При первом взгляде на этого человека Пириус вздрогнул. И все же он был таким знакомым, таким похожим на самого себя, и его тянуло к нему.
Он протянул руку. Пилот взял ее и крепко сжал. Это было странно нейтральное ощущение, как будто он держал свою собственную руку; кожа пилота, казалось, была точно такой же температуры, как у Пириуса.
— Я видел корабль ксили, который ты привел, — отважился сказать Пириус. — Неплохой трофей.
— Долгая история, — сказал пилот. Казалось, его не интересовали ни ксили, ни Пириус. В его голове его голос звучал совсем не так, как у Пириуса.
— Значит, я стану героем?
Пилот выглядел печальным. — Мне жаль, — сказал он, по-видимому, искренне.
Это озадачило Пириуса. — За что?
На его плечо легла тяжелая рука. Он повернулся и оказался лицом к лицу с грузным мужчиной в длинной черной мантии и с бритой головой комиссара.
— Пириусы, вы оба! Я назначен вашим адвокатом на судебном процессе, — сказал комиссар. — Меня зовут Нилис.
Даже в этот момент замешательства Пириус уставился на него. Арчес предназначалась для молодежи; с седой щетиной, впалыми щеками, кожей, испещренной глубокими порами, этот комиссар был самым старым человеком, которого Пириус когда-либо видел. И выглядел он не слишком нарядно — его мантия, казалось, была залатана, а подол изношен и испачкан. Позади него стояли еще два комиссара, которые выглядели гораздо менее сочувствующими.
У Нилиса были странные глаза, голубые и водянистые, и он смотрел на Пириуса и пилота с некоторым мягким восхищением. — Вы так похожи! Ну, конечно, вы были бы похожи. И оба такие молодые... Темпоральные близнецы, какая замечательная вещь, мои глаза! Но как я вас отличу? Послушай, предположим, я назову тебя, — старшего пилота, — Пириус Блю. Потому что ты из будущего — с синим смещением, понимаешь? А ты будешь Пириус Ред. Как тебе это подойдет?
Пириус покачал головой. Пириус Ред? Это было не его имя. Внезапно он даже перестал быть самим собой. — Сэр — комиссар — я не понимаю. Зачем мне нужен адвокат?
— О, мои глаза, тебе еще никто этого не объяснил?
Пилот — Пириус Блю — раздраженно шагнул вперед. — Давай, малыш, ты знаешь правила. Они швыряют в меня уставом за то, что произошло на борту "Когтя". И если они предъявят мне обвинение...
Пириус слышал слухи об этой процедуре, но никогда не понимал. — Я тоже предстану перед судом.
— Ты понял, — нейтрально сказало его старшее "я".
Пириуса должны были судить за преступление, которого он еще даже не совершал. Сбитый с толку, испуганный, он обернулся в поисках Торек.
Торек пожала плечами. — Тяжелый проступок. — Она казалась замкнутой, как будто пыталась отстраниться от него и от всей этой неразберихи.
Пириус Блю смотрел на него с отвращением. — Тебе обязательно стоять с отвисшей челюстью? Ты выставляешь нас обоих в плохом свете. — Он протиснулся мимо Пириуса и обратился к капитану Сит. — Сэр, куда мне доложить?
— Сначала разбор полета, пилот. Затем ты в распоряжении комиссара Нилиса. — Она повернулась и повела его прочь; усталый после битвы экипаж "Когтя" последовал за ней.
Нилис коснулся плеча Пириуса Реда. — Пойдешь со мной. Думаю, нам нужно поговорить.
Нилису выделили каюту на скале, которую энсины знали как Офицерская страна. Чтобы добраться туда из сухого дока, Нилису с Пириусом пришлось совершить короткий прыжок на флиттере через рой захваченных астероидов, из которых состояла база.
В небе за пределами корпуса маленькие мирки падали, как кулаки.
Здесь, в Ядре Галактики, планеты были редкостью; звезды располагались слишком близко друг к другу, чтобы могли образоваться стабильные системы. Но там было много пыли и льда, и они собирались в огромные скопления астероидов. Некоторые из основных астероидов оставались неосвоенными — просто необработанный камень, все еще представляющий собой комковатые агрегаты, какими они были, когда были привязаны и собраны здесь. Остальные были расплавлены, вырезаны, раздуты в полупрозрачные пузыри, как Казарменный шар. Обработанные или нет, но все они были обернуты стабилизирующими обручами из сверхпроводника, как подарки, обернутые блестящей синей лентой, и на поверхности всех них были установлены средства контроля инерции поля Хиггса. Установки Хиггса обеспечивали гравитацию в стандартную единицу или около того на поверхности миров и стабильные поля внутри них: многоуровневые для Казарменного шара, более сложные для других Скал в зависимости от их использования.
И генераторы притягивали Скалы друг к другу. Взаимно притягиваясь, они кружились друг вокруг друга в бесконечном трехмерном танце, безумные миниатюрные планеты, свободные от стабилизирующего влияния солнца. Некоторые Скалы проплывали так близко к флиттеру, что можно было видеть ремонтные бригады, работающие на поверхности, ползающие по плотно изогнутым горизонтам, как жуки по кусочкам пищи.
Пириус ошеломленно заметил, что Нилис держал глаза закрытыми на протяжении всего прыжка.
У Пириуса были свои соображения по более важным вопросам. Итак, вся его жизнь внезапно была определена тем, что этот высокомерный клон его самого сделал ниже по течению! Он хотел бы встретиться с Пириусом Блю наедине, чтобы разобраться во всем.
Комната Нилиса, расположенная глубоко в чреве Офицерской страны, была маленькой. В ней почти не было мебели, за исключением низкой койки, письменного стола со стулом и ниши для нанопродуктов. Пириус неловко сел на койку и отказался от предложенной еды или питья. Сам Нилис потягивал воду. Стены комнаты были полупрозрачными, как и все стены на базе, но они были так глубоко спрятаны в этом лабиринте офисов и конференц-залов, что небо за ними едва виднелось.
