Проект "Молния"

— В Польше на базе говорили, за упокой его души, — провозглашаю в переводе на английский. — И не чокаются.

Душа у старика грязная была. Человек он паршивый. Много людям гадостей сделал. Как говорится, укради буханку и получишь тюремный срок, своруй железную дорогу и станешь сенатором. Банкиры самая неприятная часть любого общества. Сами не сеют и не пашут, исключительно у других процент отбирают. Хуже любого бандита, ей богу. Тот хоть рискует, а эти якобы по закону людей гнобят. Притом, что признаю полезность. Без возможности получить финансирование современная экономика развиваться не сможет. Но скольких он в свое время 'обул'! Я обычно такими и занимаюсь. Честных граждан ведь никто не предлагает убить. Разве на почве страсти или бытовуха, но то совсем другое дело. Сами справляются прекрасно. Потом садятся и рыдают, пока не приедет полиция.

— Отец до сих пор не возвращался?

— Какие-то сложности на работе.

— Выходной же сегодня!

— В связи со смертью, нечто вылезло. Не знаю, — сказала сердито. — Он меня в свои дела не посвящает. Думаю, нечто серьезное. Обычно так себя не ведет.

— Наследство, — неопределенно бурчу. — Наверняка налетели родственники тучей и всем чего-то надо.

— А тебе?

— А мне — нет. Прекрасно обходился до сих пор и надеюсь обойтись и в дальнейшем. Давай лучше выпьем за нормальную жизнь.

И мы хлопнули. А потом еще и еще, под байки из армейской жизни. Сам сроду в американской армии не служил. В Гражданскую войну раз пятнадцать нанимался воевать за Северные штаты и тут же дезертировал. Еще не хватает стоять под обстрелом. Последний раз эту глупость совершил под Берестечком. Сколько наших там полегло! Из моей сотни, почитай единственный выжил. Навсегда отучился служить под чужими знаменами. Исключительно для себя.

Зато самых разных правдивых и не очень историй я слышал кучу от ветеранов нескольких войн и, полагаю, Викки прекрасно знала, что львиная часть случилась не со мной, а остальное приукрашено и преувеличено в разы. Но прикольные происшествия всегда забавны, особенно если правильно рассказать. Причем она неоднократно очень уместно ответно делилась анекдотами, иногда с достаточно скользким смыслом. Еще и касалась, как делают влюбленные. Не явно, однако на любого возбуждающе подействовало бы. Право же, когда красивая женщина проходит мимо, якобы за кофе и протискиваясь между столом и плитой, где пара метров расстояния 'случайно' трется о спину грудью, возникают странные мысли.

В какой-то момент до меня дошло, что откровенно заигрывает. Напиться всерьез не могла, с трех крошечных рюмок даже вечной трезвеннице не удастся. Она достаточно умна и ведет себя так не без причины. Идея оказалась настолько неожиданной, что я замолк на полуслове, глядя, как нагибается за вроде случайно упавшей ложкой. Так соблазнительно и явно показать отсутствие трусиков пахло откровенной провокацией. И тут в голове внезапно сложился занятный ответ. Я столько живу на свете, уже давно научился разбираться в людях и их побуждениях. Супруги вместе скоро десять лет и детей нет. А здесь такой удобный случай в моем лице. Сам предупредил о скором отбытии и значит можно не бояться каких-то требований.

Вот не помню, как там с ДНК в подобном случае, но есть немалые шансы, что генетически от папаши младенец сильно отличаться не станет. Ну будет не 90%, а чуток меньше. Всегда можно списать на ошибку. Гипотеза требовала проверки. В конце концов, что я теряю? Ну выйдет маленький скандальчик, так мы и без того с папашей на ножах. Поднимаюсь и притягиваю к себе, как раз, когда выпрямляется.

— Что ты делаешь? — спрашивает Викки, даже не подумав оттолкнуть.

Молча целую ее в шею, наслаждаясь запахом и ощущением упругих грудей в ладонях под тонкой тканью. Ее сердце бешено билось, но стояла, не сопротивляясь наглому нападению.

— Твоему отцу это не понравится, — заявила без гнева.

— А зачем ему знать? — задирая халатик и убеждаясь в отсутствии трусиков, очень логично интересуюсь. — Даже поверит, что не врешь, осадочек то останется.

Рывком поворачиваю и жадно впиваюсь в полураскрытые мягкие губы. Викки ответила, а в глазах появился лихорадочный блеск, которого прежде не видел. Тело прижалось с силой, а руки легли на плечи, обнимая. Подхватил ее, проигнорировав испуганный вскрик и посадил на кухонный стол. Еще один длинный поцелуй с откровенно бесстыдным лапаньем. Нажал, опрокидывая ее на спину и уверенно продолжаю свое дело. Между прочим, снять даже с себя джинсы без помощи рук не так и просто. Она пискнула и приподнялась, будто пытаясь разобраться, что именно в ней очутилось, но тут же упала лопатками на стол снова.

Через час лениво поглаживаю Викки по гладкому бедру. Девочка оказалась темпераментной и достаточно раскованной. Изображать и дальше дикую страсть на полу или столе мы не стали. Неудобно и жестко. Поднялись в мою комнату в обнимку и целуясь. Новое молодое, крепкое тело не подвело и был я неутомим, ласков и неспешен. Достаточно опыта имею, чтоб не сомневаться в правильном результате. Удовлетворенная и довольная мурчит под рукой.

— Ты задержишься? — интересуется внезапно.

— Уже надоел? — ухмыляюсь.

— Слушай, ну вот не надо этого! — она отодвигается демонстративно и садится. Вид слегка помятый, волосы падают на лицо, но смотрится очень сексуально. Зря ей не дали первое место на конкурсе красоты. — Мы можем поговорить нормально?

— О чем?

— О том, что пора тебе помириться с отцом.

— Не понял. В смысле станем жить шведской семейкой?

— Я не настолько развратна, — бурчит Викки. — Ну можно хотя б не портить ему нервы, спокойно общаясь?

Так. Я сильно много себе придумал и у сегодняшнего другая цель? Но ведь резинку так и не попросила надеть. Хочет двух зайцев убить, если политкорректно не вспоминать старую пословицу про съесть и сесть?

— Такой новый способ примирения через посредника? — удивляюсь. — Оригинально.

— Перестань, — сказала она с досадой. — Все ты понимаешь.

— Да не особенно, — честно сознаюсь.

Папаша ей явно не дает необходимого в постели. Причем не ясна причина. Не настолько стар, чтоб страдать импотенцией. Уж такие вещи чувствуешь сразу. Давно Викки на голодном пайке. С пол оборота завелась и не изображала. Может он любовницу завел?

Резко зазвонил телефон, прерывая занятную беседу. Она перегнулась через край кровати, отыскивая халатик, в кармане которого тот лежал. Очень предусмотрительно не оставила внизу. А еще зрелище сзади голой хорошо сложенной и как выяснилось гибкой женщины нешуточно возбуждает мой юный организм.

— Да, дорогой! — сказала в телефон, сидя на кровати с ногами на полу.

Папаша. Нет, положительно не могу удержаться. Беру ее и направляю к себе на колени. Она невольно дернулась, однако вслух возмущаться или отбиваться не посмела. Очень уж хорошо трубка звук передает. Слушала, нечто отвечала, не особо задумываясь. Сосредоточиться не выходило, поскольку бесцеремонные мужские руки развлекались, выписывая замысловатые маршруты по ее телу, неизменно заканчивающиеся между бедер. Мысли путались, а внизу живота полыхал нешуточный пожар.

— До вечера задержится? — сужу по ответам, его слов не слышал.

— Снова, — говорит Викки, задыхаясь.

— Значит у нас масса времени.

Она ахает от неожиданности, когда поднимаю на руках и переворачиваю женщину на живот. 120-130 фунтов веса, не больше. Одно удовольствие крутить. Раздвигаю ножки с уверенностью хозяина.

— Попку выше, вот так. Что он говорил-то? — пристраиваясь сзади интересуюсь. Врываться, как в проститутку не стану. Спокойно и плавно.

— Извинялся, ох, что не может приехать. Он хочет с тобой поговорить, ох, и просил задержать.

— Ну ты уж постарайся не отпускать, — хмыкаю. — Раз так важно.

Папаша вернулся уже когда солнце село. К этому времени мы успели накувыркаться вволю и вздремнув, привести себя в приличный вид. Викки заказала ужин в ресторане. То ли возиться не хотела, то ли не так уж и любит готовить, лишний раз не стремясь поразить в желудок супруга. Он явно был на взводе, иначе б не откупорил очередную бутылку виски. Да и налил себе не чуток, а сходу грамм сто, вылакав моментально. Тут же добавил вторую порцию. Судя по взгляду Викки, поведение отнюдь не привычное. Вообще она вела себя абсолютно спокойно и естественно. Не забавлялся бы сам недавно с ней и не пришло бы в голову подозревать. Неподдельная забота о муже и искренний взор.

— Это какой-то, — на мой вопрос, разводя руками, — полный капец.

На самом деле он выразился гораздо четче и грубее. Почти, как фильмах 90х, когда 'факать' стало модно. Для рафинированного делового человека из деловой Америки категорически неприемлемо. По крайней мере при жене и ребенке. Ну, я вроде как он самый и есть, в его глазах.

— Старый козел натворил на прощанье дел, не расхлебать. Практически все имущество заложил в последние два дня и никаких следов не оставил!

Можно гордиться, подумалось. Уж у папаши возможности немалые и готовность заплатить крутым профессионалам. Наверняка так и сделал. И ничего не обнаружили. Поздравляю себя с неприлично большой прибылью.

— Свыше ста двадцати миллионов, как в черную дыру повалилось!

Викки застыла, пораженная, но тот даже этого не заметил.

— Fucking Old Gay — Долбанный Старый Хрыч! — вскричал.

Насколько мне известно он крайне корректен и никогда не ругается при детях. Хотя, я уже ведь вырос...

— На самом деле раза в три больше потери. Он ссуды под условия крайне невыгодные из-за срочности получал. Теперь или возвращать неизвестно откуда, или забыть о его имуществе. Фактически профукал все состояние! Не будет никакого наследства, вот так!

Вряд ли мне нечто серьезное причитается. В смысле Ричарду-младшему. А папаше должно быть сильно обидно. Прямые наследники сын и две дочери. То есть он и две его замужние сестры, давно живущие отдельно и не имеющие отношения к бизнесу. Наверное, они уже мысленно поделили наследство и тут такое...

Мне и так уже обломились пять миллионов с процентами, лежащие в родном банке и которыми пользоваться могу с 21 года. Правда до сих пор не трогал. В армии особые капиталы ни к чему. Вложены в доверительные фонды и наверняка принесли дополнительный капитал за эти годы. На симпатичный домик хватит с лихвой и еще на один останется. Это я в документах обнаружил задним числом. Еще один приятный бонус от хорошо проделанной работы.

— Самое странное, — сказал он уже гораздо спокойнее, — подошел ко мне Оливер. Ах, да, ты ж не знаком с ним.

— Вчера виделись.

— А, — наливая очередную порцию недрогнувшей рукой в стакан. — Конечно, должен был видеть нового телохранителя. Будешь?

— Спасибо, — показываю недопитое, — у меня есть.

— А я буду, — неизвестно кому сообщил и выпил. — Рассказал Оливер занятную историю о встрече с неким странным типом на днях. А сегодня отец удрал из больницы, куда приехал якобы ради каких-то процедур, а потом оказалось никто его не ждал. Пропал на несколько часов. Вернулся в каких-то чужих дешевых тряпках. И знаешь с кем встречался?

Я молча пожал плечами.

— Некий Пьеро Муччарини, давший показания на нью-йоркских мафиози. Был застрелен прямо на глазах у прохожих. Самое интересное, в его машине, оставшейся на стоянке, обнаружена бомба.

Ну, это не макароники, я лично постарался для гарантии, если б нерасторопными оказались. Зря? Лишний след? Да и черт с ним. Дома у Пьеро еще в подвале труп лежит. Прежнее тело. Глупо было б отпускать такого типа. А вывозить в багажнике не всегда удобно. Во всяком случае, полиции найдется чем заняться. Опознать покойника совсем не просто. Разве по ДНК, а пальцев, зубов и даже черепа не восстановить.

— Оливер не стал бы ничего говорить, — продолжает делиться азартно подробностями, — но передавали про убийство в вечерних новостях. Я уж напряг знакомства и выяснил подробности. В кафе, откуда тот тип вышел, имелась камера.

А ведь мои помощники уверяли не рабочая. Наказать или пес с ними? По справедливости, требуется чистая работа и нужно штрафануть. А по факту сейчас абсолютно неуместно выяснять отношения в другом теле. Тем более, с таким известным именем. Не дай бог опознают. Связь с дедулей слишком явная. Ничего, придет срок и для них. Пусть и не прямо сейчас.

— И кто б ты думал с этим паршивым мафиозо встречался? Конечно же отец! Поговорили и тот вышел прямо под пули.

— И что общего, — удивляюсь, — у деда с итальянскими бандитами? Особенно, чтоб стал платить им такие деньги?

— Если б я знал! — зло воскликнул папаша и опрокинул очередную дозу. — Теперь и концов не найти. Оба присутствовавших на встрече мертвы. Что они терли, только Сатана знает.

— Никакие сведения, сколь угодно важные не стоят таких денег!

— О, — хитренько глянул папаша. — Ты просто не в курсе. После войны и до семидесятых наш банк плотно сотрудничал с государственными органами. Да и сейчас иногда помогаем, если просят. Не просто деньги. Услуги. Компания Tool Works Inc. Принадлежит нам и в ней работает 45 тысяч человек в 53 странах.

В списке Форбс в самом конце. Чуть больше двух миллиардов активы оцениваются. И вроде нет там серьезной доли нашей семьи. Я ж изучал тщательно связи. Выходит, через подставных лиц. Ай-ай. Да у них гораздо больше, чем считал. Интересно, что еще найдется?

— Безобидные крепежные детали и строительное оборудование, а также детали для буровых газо и нефтескважин. В беспокойных местах вроде Ирака или России можно неплохо заработать, а можно потерять не меньше. Но чего не сделаешь из патриотизма, — он хрипло засмеялся.

Уговорив в одиночку добрых пол литра виски заметно опьянел и похоже, перестал контролировать болтовню.

— Ты хочешь сказать ЦРУ?

— ЦРУ, РУМО, Госдеп... Какая разница куда сдают отчеты наши официальные работники и откуда корпорация сосет информацию? Главное на государственном уровне приятные подряды и прикроют, если проблемы. Будешь?

На этот раз я позволил налить чуток. Неизвестно, как новое тело реагирует на алкоголь и проверять все одно придется. А вещи он говорит занятные.

— Милый, — сказала озабоченно Викки, — тебе достаточно.

Игнорируя слабую попытку успокоить, папаша самолично забрал из бара еще одну бутылку и развернулся, радостно улыбаясь.

— Ну, ты хоть скажи, — прошипела она мне.

— Лучший способ навести мосты после размолвки, — говорю вполголоса, — вместе выпить и на пару трахнуть симпатичную девицу.

Если б взгляд мог прожигать, непременно появилась бы большая дырка в моем организме.

— Да! — воскликнул папаша, явно услышав. — Именно так!

— Я ухожу, — сказала Викки с отчетливой угрозой.

— И так будет лучше, — поддерживаю. — Поговорим спокойно с глазу на глаз. Давно пора.

Папаша сарказма не уловил, но до нее прекрасно дошло. Вздернула подбородок и с идеально прямой спиной удалилась наверх, швырнув на прощанье вилку и оставив недоеденный ужин. Обиделась.

— Я все о своих делах, — почти трезво сказал отец, — а про тебя и не спросил. Из армии ушел, дальше чем заниматься думаешь? В университет пойдешь?