Шпионка академии магии и стихий

— Катарина, а вы знаете, что через две недели наш Асвард устраивает скачки? — решил разрядить обстановку Шарим. Лучше бы он этого не делал.

— Как интересно, — сразу подхватила нужную ниточку невеста. — Я бы с радостью посмотрела.

— Вы собираетесь пробыть здесь две недели? — подал голос герцог, не отрываясь от своей тарелки и совершенно безразличным тоном. Даже мне, человеку, который совершенно не разбирается в местном этикете, было понятно, что Асвард только что задал неуместный вопрос. Но герцог не стал церемониться. Он явно был знаком не только с правилами этикета, но и с тем, как смутить или оскорбить своего собеседника.

— Нет, конечно, — начала оправдываться Катарина, но что сказать дальше она не знала.

— Почему же? — вступился за нее Шарим. — Я думаю, герцог будет рад, если вы пробудете здесь как можно дольше.

Бедная девочка. Она ухватилась за эту фразу, как за последнюю соломинку, словно ее выгоняли из дома сию же минуту.

— Если герцог будет не против, то я с радостью останусь здесь ради скачек. Я думаю, что Дэя будет рада женской компании.

Вот теперь настало время пугаться мне.

— Сомневаюсь, — быстро ответил герцог, опять упуская все правила хорошего общения. — Лиа поступает в академию магии через неделю, так что всю эту неделю она будет занята подготовкой и только подготовкой.

— Это безумно интересно, Дэя, скажите, а кем вы...

— Довольно, — резко оборвал ее вопрос Асвард. — Моя сестра слишком занята подготовкой. Дэя, пойдем, я покажу тебе твою комнату, а завтра с самого утра ты приступишь к занятиям.

— Конечно, — сказала я тихо, выходя из-за стола. И без того отвратительное настроение испортилось окончательно. Судя по лицам Шарима и Катарины, они также не были рады такому исходу.

— Лиа, был рад нашему знакомству, надеюсь, мы сможем поговорить завтра в более располагающей обстановке, — герцог откланялся, а невеста только мило улыбнулась, пытаясь предугадать, что ее ждет завтра.

Уходя, я видела, как Катарина смущенно смотрит на стол, а Шарим на нее оценивающим взглядом. Было в этом что-то неприятное, словно невесте здесь вовсе нет места. Она казалась среди хозяев этого места такой же чужой, как и я, и невольно мне стало жаль эту милую девушку.

— Что ты себе позволяешь? — набросился герцог, как только мы покинули гостевую и прошли по коридору. Он с такой силой сжал мою руку, что еще малейший нажим с его стороны, и она сломается.

— Отстаньте от меня! — закричала я, пытаясь вытащить многострадальную руку и оттолкнуть разъяренного мужчину. — Асвард, что я сделала?

— Ты действительно не понимаешь? Ты вообще знаешь, что такое правила приличия? Они не пустой звук, тем более для моей сестры. Не смей позорить ее имя. Она лучше вас всех вместе взятых. Еще раз я услышу от тебя что-нибудь плохое в ее адрес.

— Я... я не понимаю, — от боли начали литься слезы и только тогда герцог отпустил. — Я ничего не знаю здесь, как я могла.

Герцог отошел на шаг, понимая свою ошибку.

— Необходимо было тебе сообщить... но у нас не было времени, — сказал он немного растерянно, видимо этот человек не привык ошибаться.

— Твоя вина, ты мог бы мне сообщить, что я играю роль твоей сестры и что у тебя вообще есть сестра! — рука все еще болела, зато страх ушел. Боль притупляет все остальные чувства, а страх боли действует еще сильнее, говорила я практически шепотом, чтобы не вызвать еще одного приступа ярости. — Если бы ты не старался поставить в неловкое положение Катарину, а сам бы начал общение...

— Она моя будущая жена и хозяйка этого дома, а у меня слишком много врагов, чтобы смущаться от каждого слова и рыдать от ехидных замечаний. Ей самой следует знать, как, кого и о чем спрашивать. А ее детские вопросы были неуместны.

Мы стояли и смотрели друг на друга в темноте длинного прохода. Он был прав, мир жесток к тем, кто не может укусить в ответ, и нужно быть слишком сильным, чтобы оставаться добрым. Катарина не казалась сильной, просто милой девушкой, которую обязательно попытаются сломать. Хотя всегда есть вероятность, что она на самом деле совершенно другая — после одного короткого разговора сложно составить правильное мнение. Но он был явно недоволен не поведением невесты, а просто ее существованием. И в одном я точно была уверена — не стоило испытывать на прочность невесту, когда сам находишься в зыбком положении.

— Пойдем в твою комнату, — резко оборвал мои размышления герцог и отодвинул картину на стене, прятавшую темный проход. Он зажег небольшой огонек, которого было достаточно, чтобы осветить путь и, попытался снова взять меня за руку. Первого опыта хватило, поэтому руку я убрала сразу, но проследовала за ним без всяких возражений. Сердце бешено колотилось, а это состояние усугубилось тем, что прямо за моей спиной дверь захлопнулась, оставив нас одних в темном узком тоннеле. У меня никогда не было клаустрофобии, но сейчас казалось, что стены начнут сходиться, а потолок опустится, раздавив нас, оставив на полу только кровавые пятна.

Мы шли быстро и уже через несколько минут оказались в том самом кабинете, где я очнулась. Дверь расположилась за большим зеркалом на стене в "ванной" — этот путь был намного быстрее, чем тот, которым вела меня камеристка, но пройти по нему еще раз не было никакого желания.

— Это будет твоей комнатой, — сказал герцог, беря несколько книг с полок и быстро просматривая записи на столе. — Я в соседней, если что-то будет нужно — зови. Но не тревожь по пустякам. На сегодня это все. Сейчас мне необходимо сделать несколько вещей и от того, насколько быстро я их сделаю, зависит успех всего, что здесь происходит. Жди здесь, как только ты мне понадобишься, я дам знать.

Он забрал все, что ему было необходимо, и уже хотел выйти из комнаты.

— Асвард, подожди..те. Мы можем поговорить?

Герцог удивленно посмотрел на меня, затем с недовольством положил книги и бумаги на стол и сел в кресло, закинув ногу на ногу, ожидая вопроса и предвкушая длительную беседу, которую он старался опустить.

— Я хотела узнать, что мне предстоит. И для чего это все.

Он помолчал, потер пальцами глаза, потянулся к вину, которое ловко налил в бокал, и сел удобнее.

— Дэя...

— Меня зовут Даша.

— Нет, — твердо сказал герцог. — Отныне ты Дэя — моя сестра. И тебе стоит привыкнуть к этому имени, так же как привыкнуть обращаться ко мне, как к любимому брату, который дает тебе деньги, образование и поселил в своем доме. Так вот, ДЭЯ, неделю ты будешь готовиться к поступлению. Только так можно попасть внутрь академии и только так я сам смогу там появиться. У них слишком сильная охрана... и хороший нюх на шпионов. Ты же придешь как ученица. Что делать с твоей магией я буду думать сегодня ночью, да и все оставшееся время. Ты же должна усваивать занятия, которые будет преподавать тебе Шарим, понять хотя бы основы боя и, после сегодняшнего ужина, обязательно будешь заниматься с Совеей. Тебе должно понравиться в академии, в этом я уверен, когда-то я сам хотел туда попасть. Ты будешь посещать все предметы, назначенные тебе, но основное твое занятие — поиск нынешнего хранителя. Ты должна будешь узнать все о том, кто охраняет книгу, как ее можно украсть, чем увлекается этот человек, что любит, можно ли его подкупить, или проще убить. Он не может открыть книгу, это я знаю точно, и не является полноценным хранителем, но охраняет ее как самое дорогое сокровище, которое лишает его жизни.

Такого поворота событий я явно не ожидала. Что значит убить? Что значит узнать все? Я даже в мафию никогда не играла, потому что не могу нормально определить, что скрывает человек и не выдать себя. А тут настоящие шпионские игры, да еще среди магов, с настоящими смертями. Вот теперь пелена нереальности спала с глаз, я четко поняла во что ввязываюсь и чем это может грозить.

— Нет, я не согласна...

— У тебя нет выбора, — спокойно ответил герцог.

— Почему?

— Я мог бы сказать, что в противном случае ты умрешь, но не стану. Если ты не сделаешь то, что я тебе говорю, ты просто не сможешь вернуться домой и не из-за того, что я не захочу тебя возвращать, а из-за того, что этого места — единственного места, откуда ты сможешь отправиться, не будет. А вот если расскажешь об этом кому-нибудь или перейдешь на другую сторону, предашь меня, попытаешься сбежать, или что-нибудь другое в этом духе, вот тогда умрешь.

Он был серьезен, даже слишком.

— А если я попадусь?

— То тебя убьет Совет магов, — герцог говорил так спокойно, словно рассказывал о прогулке под луной или походе в магазин, а не говорил о моей смерти.

— Но они же могут смиловаться...

— Могут, тогда тебя ждет пожизненное заключение. Но если и этого не произойдет, тогда тебя убью я, потому что буду уверен в том, что ты встала на сторону врага.

— Ты пытаешься меня запугать? — если он действительно хотел этого добиться, то у него получилось очень хорошо. От страха внутри все переворачивалось. Как же мои родители? Когда я смогу увидеть своих друзей?

— Нет, ты мне нравишься, поэтому не вижу смысла тебе врать.

Конечно, "ты мне нравишься", но если не сделаешь так, как я хочу, мне придется тебя убить. Буду плакать и резать... резать и плакать...

— Я могу передать сообщение моим родителям, я скажу, что нашла мужа или уехала за границу? Все что угодно, чтобы они не волновались.

— Они уже не могут волноваться о тебе.

Вот это поворот. Неужели он убил моих родителей? Мою семью... Ужас и сильная боль сковали все тело, и было совершенно неважно, что станет со мной, возникло только одно желание — отомстить. Я схватила первое, что попалось под руку, этим предметом оказался нож для бумаги. Именно то, что нужно. Чтобы ударить герцога хватило всего мгновения, он не ожидал, но и я промахнулась, всадив нож не в горло, как очень сильно хотела, а в руку, которой он прикрылся. И сразу за этим раздался хлопок и резкая боль, я чувствовала, как лицо начинает обжигать, а в ухе звенеть. Удар откинул на ковер, и теперь герцог стоял надо мной, как в той камере, только со зверским лицом. "Почему именно так выглядит моя смерть?"

— Идиотка! — зарычал герцог, аккуратно доставая нож из руки. — Живы они, все живы. Только тебя там не было. Когда ты попала сюда, твой след в твоем мире прекратил свое существование. О тебе никто и не помнит, когда вернешься, все станет на свои места. Это защита запечатанного мира.

Слезы снова потекли, и теперь сдерживать их я не могла. Боль, страх, ненависть и облегчение слились в одни чувства и выходили наружу сквозь крик и слезы. Я хочу домой, безумно хочу домой и не хочу умирать. В голове всплыла молитва, словно в бреду. Я всегда была атеисткой, понимая, что люди обращаются к богу только из-за своей слабости и никчемности. Так вот, у меня сейчас не было сил, и я ничего не могла. Я слышала, как закрылась дверь, после чего я провалилась в сон.

Глава 5. Тренировки

Утро встретило холодом. Оказалось, что всю ночь я так и провела на полу. Тело ныло и требовало мягкой постели, а горло начало першить. Там, за окном, уже было светло. Странные животные прогуливались вокруг замка, охраняя свою территорию, летающие существа исчезли, дракон показался мне значительно меньше, чем вчера, а поле, лес и дома скрылись за густым туманом. Я смотрела на эту утреннюю идиллию, накинув одеяло на плечи, и прокручивала в голове вчерашнее происшествие. Герцог мне этого не простит, я была уверена. Но мне и не требовалось его прощение. Только договор, все, что сейчас происходит — это лишь один договор. Исполнитель обязуется достать предмет договора, заказчик — оплатить. Ничего большего, он не должен испытывать никаких чувств ко мне, а я к нему. И мне не нужно его прощение, также как и ему мое. Он купил меня без жалости, без лишних эмоций, легко и хладнокровно. Мне необходимо действовать также и забыть все, чтобы добраться домой. Всего лишь договор, но дьявол кроется в деталях и где-то там внизу мелким шрифтом прописан небольшой и единственный форс-мажор в виде моей смерти. Но все мои родные живы и я смогу попасть домой, если сделаю все, что от меня требуется, а это главное. Я опомнилась и попыталась, пока никто не видит, отыскать на полках книгу, связанную с магией и заклинаниями. Если меня смогли закинуть сюда, то есть вероятность, что я смогу сама вернуться обратно. Я не надеялась на такую большую удачу и уверена, что, если и была такая книга, то от меня ее держат подальше, но попробовать было необходимо. История, руны, гравюры — ничего, что могло хотя бы отдаленно напоминать необходимую мне вещь.

Раздался стук, и дверь распахнулась, а я отошла от полок, схватив в руки и перо и начиная пристально его рассматривать. Я ожидала увидеть разъяренного герцога, который пришел отомстить, но вместо него в комнату вошел Шарим. Странно, но этот мужчина мне сразу импонировал. Такой же, как и вчера, но при свете дня я смогла лучше рассмотреть его: красив, грубые черты лица, небольшой шрам на брови и глубокий на подбородке, который был заметен из-за легкой небритости, но этот мужчина излучал доброту и был открыт, совершенная противоположность жестокому Асварду.

— Вы уже встали. Это очень хорошо, — сказал он, улыбнувшись, и только сейчас я увидела в его руках поднос с двумя чашками напитка, похожего на наш чай и несколько бутербродов с вареньем или повидлом. — Я принес вам поесть.

Эта доброта радовала. Неужели в этом замке есть хоть один человек, который понимает мои чувства и готов мне помочь? Или...

— Шарим, скажите, вы принесли мне еду по доброте душевной или потому что мне нежелательно появляться за столом?

Шарим еще раз улыбнулся, и поставил поднос на стол.

— А ты догадливая. Асварду вчера здорово досталось, и видеть тебя у него нет никакого желания. Словом, я его понимаю. Но исключительно из-за моей доброты ты не осталась без завтрака.

Его слова заставили немного расслабиться. И я села за стол напротив своего гостя. Было в нем что-то, из-за чего хотелось говорить, рассказывать все, что знаю, жаловаться или наоборот, делиться позитивными эмоциями. Так и хотелось раскрыть перед ним всю душу. И становилось интересно, какое положение в замке у графа. К моему удивлению, напиток действительно оказался чаем, немного горьковатым, но очень похожим на наш.

— Что со мной сделает герцог? — спросила я, поглощая второй бутерброд.

— Ничего, — ответил Шарим, а затем подумав добавил: — Знаешь, наверное, это должен говорить Асвард, но он не любит объясняться, уговаривать или просить.

— Это я уже поняла.

— Книга, которую ты должна украсть, она очень важна. Именно для герцога. Дело в том, что только эта книга позволит этому месту существовать. Очень давно она охраняла все, что ты видишь. Весь этот замок и земли Паскорта. Это фамильная реликвия, которая хранилась здесь веками и которая восстанавливала это место вновь и вновь, защищала его, заставляла врагов в панике бежать. Но власть этой семьи решили уменьшить. Сначала покушениями, убийствами, предательствами. Затем войной. Когда война закончилась, книга была передана на хранении одной женщине, магу, и только она могла ее открыть. Но она умерла, а ее дети так и не получили эту реликвию, книга пропала и это место осталось без защиты. Прошло слишком много времени, прежде чем наши враги узнали, что книги больше нет. И теперь они собираются захватить это место, полностью разрушив Паскорт, убив всех, кто живет здесь поколениями. У нас есть воины и мы будем сражаться, но только эта книга даст гарантию того, что мы сможем выстоять и не потерять своих людей.