Стартап "Русь" (написанные главы вместе)

— Чего сидеть? Работать надо, репу полоть.

Еще скучал по картошке.

— Иду, баба Маш.

Травница была женщина строгая, но не злая. Олега она зауважала после того, как он подсказал ей, что жар можно сбивать отваром из коры ольхи или вербы, в которой содержится салициловая кислота.

* * *

Дергая здоровой рукой сорняки между грядками, Олег продолжал размышлять над путями к амбициозной цели, которую он поставил перед собой. Еще ночью, страдая бессонницей, он перебрал знакомые ему технологии, которые мог бы применить в этом мире и сразу получить конкурентное преимущество для рывка в развитии. Но выходило так, что одна технология цеплялась за другую, та — за третью, и так по кругу. Например, электричество. Вроде бы ничего сложного, но элементарно нужна проволока, которая если в этом мире и была, то низкого качества, а в изготовлении крайне трудоемка. Опять же, нужна изоляция.

Порох? Отлично, нужны уголь, сера и селитра. Пропорций он не помнил, но их можно подобрать экспериментальным путем. Но селитра синтетический продукт, для ее изготовления нужна азотная кислота, которая тоже синтетический продукт. Где-то Олег читал, что раньше селитру получали из мочи и навоза. Можно, конечно, попробовать. Но где взять серу? Вулканов-то поблизости не наблюдается.

Простая сталь. Нужны высокие температуры, значит требуется энергоемкий источник тепла. Обычно для этого вроде бы используют коксующийся уголь. Но для его получения тоже нужны высокие температуры. А где взять обычный каменный уголь?

Да, велики были наши предки, одолевшие без Википедии все эти проблемы. Да будь ты хоть трижды Сайрус Смит, через производственный цикл никак не перескочишь. А уж через десяток производственных циклов... В итоге решил остановиться пока на трех вещах, которыми можно было заняться — бумага, стекло и кирпич. Ну, и организация жизни и производства, разумеется.

Под руку что-то ткнулось. Дара пришла. Уходя на битву, Олег посадил собаку на веревку возле выделенной ему избы, препоручив заботу о ней все той же Варьке. Ошейника не было, а из импровизированной привязи Дара быстро научилась выбираться, и теперь разгуливала по деревне, пугая коров, птицу и жителей. За спиной кашлянули.

— Тут это, разговор есть, — сказал подошедший Афанасий.

* * *

В избе у попа собрались все те же: староста Михаил, Добр и Кузьма. Олег покосился на них:

— Опять проверять будете?

Добр хохотнул.

— Вопрос такой, — начал Афанасий, — как добро делить будем?

Оказалось, что в обозе, который отбили у казар, была дань с нескольких селений, которую те потащили с собой, в надежде быстро покончить с взбунтовавшейся деревней и возвращаться в свои края. В добыче было зерно, мед, меха, выделанные шкуры. Было немного разномастных непонятных монет и даже небольшой кусок серебра. Невольников, видимо, передали другому отряду. Взяли одиннадцать коней, остальные либо разбежались, либо были убиты и сильно поранены, пришлось заколоть.

— Есть предложения?

— Твой ответ ждать, — ответил староста.

"А ведь это шанс", — подумал Олег. — "Неплохой начальный капитал для стартапа".

— Предлагаю следующее. Выделить десятину и поделить между семьями погибших.

Село заплатило немалую цену за победу. Под казарскими ятаганами полегло полтора десятка мужиков. Еще примерно столько же получили ранения.

— Наградить раненых и отличившихся по усмотрению командиров отрядов. Бабке Марии, кстати, помочь надо, человека выделить. Не справляется она одна.

— Добро, — кивнул Афанасий.

— Все остальное в..., — Олег задумался, как бы обозначить уместным и понятным для этого мира словом бюджет сельского поселения, — в общак.

Все вроде поняли, но соглашаться не спешили.

— Обоснуй, — попросил поп.

Олег покосился на него. Ему все-таки иногда казалось по разговору отца Афанасия, что тот такой же, как и он, попаданец.

— Пропажу отряда казары так не оставят. Искать будут, узнавать. А когда прознают, вернутся. Только теперь уже такими силами, что нам не совладать. В этом году вряд ли, по зиме не сунутся. А вот следующей весной гостей надо ждать. В общем, людей нам надо больше, и город ставить со стеной и рвом. Дружина нужна, воины. Товара много надо на торговлю.

Воцарилась немая сцена. Все смотрели на Олега, и во взглядах он читал что-то среднее между "полный идиот" и "вот это голова". Причем, непостижимым образом это выражалось одновременно.

— А я поддержать Светлого, — сказал Добр.

— Погоди. А кто ж за этим... общаком присматривать будет? — спросил Афанасий.

— Да, кто? — вторил ему староста.

"Правильные вопросы задаете, товарищи из сельского руководства".

— Совет. Вот мы, кто здесь сейчас. Может, еще кого предложите из толковых.

Поп со старостой переглянулись.

— Подумать надо.

Кузьма промолчал.

* * *

Туман к вечеру лег такой густой, что Олег уже пожалел о своем решении отправиться к болоту на разведку. Целью было определить вероятные места для добычи болотного железа, а заодно и разузнать о возможных залежах торфа — была у него одна задумка на сей счет. О болотном железе он тоже когда-то читал, заинтересовавшись производством оружия в средние века. По историческим очеркам выходило, что где ни копни на краю болота, железо везде есть. Его же задача сейчас была не найти сами залежи, а наметить места для проб, удобные с точки зрения логистики, поскольку ямы для выжигания угля он планировал устроить неподалеку. В деревне было несколько углежогов, но понаблюдав за их работой, за тем, как нерационально устраивают они ямы, Олег пришел к выводу, что организацию процесса надо вводить в цивилизованные рамки. Поэтому, выспросив у Афанасия расположение ближайшего болота, он ближе к вечеру пешком направился в путь. Больное плечо еще не позволяло ездить на велосипеде, а с лошадью, да еще без седла, он управляться не умел.

Наметить он успел пару мест, прежде чем туман, набегающий с болота, стал быстро заволакивать все вокруг. Было в его движении что-то ненормальное, неестественное. Да и сумерки стали сгущаться внезапно быстро. От болотной сырости сильно заныло рана, начал пробивать легкий озноб. Олег решил, что надо возвращаться, пока не заплутал, но в этот момент Дара уселась и как-то отчаянно безнадежно завыла в ту сторону, откуда из глубины болота наползал странный туман.

"Заклинаю вас, дети мои, остерегайтесь выходить на болота в ночное время, когда силы зла властвуют безраздельно", — вспомнилось почем-то Олегу.

— Дара, — позвал он тихо. — Пойдем-ка домой, девочка.

Собака зарычала. В следующий момент Олег увидел слева движение чего-то серого. Затем еще. Сфокусировать взгляд он не мог, но вокруг, то тут, то там замелькали серые, словно выцветшие тени. Олег всегда считал, что выражение про зашевелившиеся волосы, это такой образный оборот плохих писателей. Оказалось — нет.

Холод усиливался, превращая туман в подобие мелкой ледяной измороси. Дара попятилась и, рыча, прижалась к ногам Олега. И тут он увидел. Из тумана выплыли несколько человеческих фигур в балахонах, похожих на саваны. Глаза у них не сияли, нет. Вместо глаз и носов чернели темные провалы. На подобиях лиц выделялся лишь посмертный оскал. Со всех сторон послышался шепот, а затем одна из фигур протянула к Олегу руки и завыла высоким звуком на пределе, который может вынести человеческое ухо. Собака взвизгнула и рванулась назад, в туман. Олег развернулся и побежал следом.

* * *

— Дай взгляну, — отец Афанасий поднес ему к лицу свечу и осмотрел глаза. Покачал головой. — Плохо дело.

— Что там?

— Синие глаза-то.

— Вроде серые всегда были.

— Белки синие. Еще немного, и забрали бы тебя.

...Олег не помнил, как добежал до деревни и вломился (двери тут не запирали), стуча зубами, в избу Афанасия. Тот налил ему какого-то крепкого отвара, какой тут заменял чай дал успокоиться, а потом расспросил о происшедшем.

— Плохо дело, — повторил поп. — Нежить последний раз при моем деде приходила.

— Кто? — Олег поперхнулся чаем.

— Нежить. Одного не понимаю, как ты живым ушел. Не бывало еще такого.

Глава 6

Часовенка у отца Афанасия была невысокая — метров пять. Но стояла она на возвышенности, так что вид на окрестности отсюда какой-никакой открывался. Солнце уже скрылось за горизонтом, но последние его лучи еще давали слабый отсвет на небе, а вдалеке над лесом всходила полная Луна.

Белая пелена тумана была хорошо видна отсюда. Чуть заметно колыхаясь, она медленно, но неотвратимо ползла в сторону деревни. Температура воздуха стремительно падала. По ощущениям Олега было где-то около нуля. Изо рта при дыхании вырывались облачка пара.

— Пресвятая Богородица, спаси и сохрани.

Поп часто застучал в небольшой колокольчик, который больше подошел бы на шею корове, а не часовне сельской церкви. Снизу стукнула дверь, кто-то вышел из ближайшего дома. К часовне подбежали двое мальчишек, один крикнул:

— Дядь Афанасий, что случиться?

— Макарка, ты что ли? Беда. Нежить идет со стороны болот. Бегом по избам, всем двери на запор и сидеть тихо. Огня не жечь.

Пацаны, грамотно разделившись, прыснули по проселку в разные стороны.

— Что делать будем? — спросил Олег, когда они вновь спустились в избу.

— А что тут сделаешь? — развел руками Афанасий. — Будем сидеть и ждать. Авось не оставит Спаситель христианские души.

— Как ждать? А крест, святая вода там всякая — разве не помогут?

— Сказки это бабские про колдовство богопротивное.

— Подожди, я ж сам видел, когда вы меня проверяли, как крест от крови моей светился. Значит, есть в нем сила.

— Да не в кресте дело, а в серебре. Серебро светилось. Или монахи афонские тебе не сказывали?

— Про нежить ничего не говорили, — уклончиво ответил Олег. — Что, никакой управы на нее нет?

Поп сокрушенно покачал головой.

— А что бывает с теми, кого забирают?

— Те сами становятся нежитью неупокоенной.

Афанасий как-то задумчиво посмотрел на Олега.

— Слыхал я однажды от стариков, что Светлого нежить забрать не может. Нет у нее такой власти. Да думал, байка это, много всяких глупостей про Светлых сказывали. Может и не могут они тебя взять, а может могут, да не сразу. Вон, смотрю, глаза-то у тебя только сейчас отходить начали. А как проверишь?

Олег поежился, разговор ему не нравился.

— Навстречу в туман тебя выпустить? — Продолжал рассуждать поп. — Нате, мол, попробуйте. А ну, как вранье это. Заберут тебя мертвяки, и вернешься ты потом не Светлым, а Темным. А это страшней любой нежити.

Олег решил пресечь скользкую тему.

— Заберут, не заберут... Что я им сделать-то смогу один?

— Тоже верно.

Афанасий задул лучину. В избе установилась тишина. Из отгороженного угла, где сидела супруга Афанасия матушка Серафима не доносилось ни звука. Дара, которую впустили в избу, прежде чем подпереть дверь мощным брусом, тоже затихла, улегшись под столом. Небольшие оконца хозяин прикрыл деревянными задвижками. Глаза немного привыкли к темноте, и Олег, хоть с трудом, различал контур сидящего напротив него священника. Время тянулось медленно.

Вроде шорох. Показалось? Нет, вот опять. В дверь и по стенам снаружи заскреблось, зашептало. Температура в избе упала еще ниже. И тут Олег к ужасу своему различил в окружающей черноте белесые струйки просачивающегося тумана. Они ползли, тянулись к нему. Афанасий едва слышно зашептал молитву. Клочья тумана тем временем доползли до ног Олега и начали медленно опутывать их. Шарахнулась куда-то в угол Дара. Олег попытался вскочить, но в тот же момент почувствовал за спиной движение, и сразу на него дохнуло стужей. А в следующий момент на его плечи опустились чьи-то твердые костлявые пальцы, мороз от которых даже ожег сначала кожу под тканью одежды. А затем холод стал опускаться по телу все ниже, сковав волю Олега. Заживающая рана взорвалась дикой болью, но через секунду это мучение показалось ему пустяком, потому еще невыносимая боль пронзила уже весь его организм.

— Беру живую кровь по праву мертвого, — услышал Олег свистящий шепот умертвия и потерял сознание...

* * *

Волны набегали на берег, подбираясь к самым ногам. Низкое серое небо словно придавливало к прибрежному песку. Разогнавшийся на просторах бухты ветер, швырял в лицо водяную пыль. Было холодно и мокро. Холодно и мокро. Холодно и...

Олег открыл глаза. На нижних ветвях худосочной осины сидел ворон и следил за ним поочередно то правым, то левым глазом, поворачивая голову. Все тело ломило. Такая боль бывает, когда на холоде отморозишь руки, а потом попадаешь в тепло — нестерпимая. Он застонал и несколько раз перекатился по земле. Под ним зачавкала жижа.

Когда несколько минут спустя боль отпустила, он сел и попытался осмотреться. Картина была безрадостная. Сидел Олег на небольшом островке посреди бескрайнего, насколько хватало взгляда, болота. Между болезненного вида осинами и березами то там, то тут виднелись озерца воды, затянутые ряской. Ветерок сгонял остатки утреннего тумана — нормального, не ночного колдовского.

— Ты добычи не дождешься, — сказал Олег ворону, — пошел вон.

Ворон каркнул, тяжело взлетел с ветки и вскоре скрылся из вида. Олег поднялся.

— Хрена вам лысого, а не Светлого! — крикнул он.

Эхо жутковато разнесло его крик в утренних сумерках. Он пытался определить хоть какие-то ориентиры и направления, поэтому не сразу заметил это.

— Опаньки, что тут у нас есть.

Олег проковылял к небольшой возвышенности, имевшейся в центре его островка, обошел ее с обратной стороны и ошеломленно остановился. Два защитных бетонных скоса по краям, небольшой бетонный пандус, устеленный грязью и прелыми листьями. А посередине глухая железная дверь, ведущая куда-то в недра болота. Дверь, хоть и изрядно облупившаяся, была когда-то выкрашена до боли знакомой кондовой армейской краской защитного цвета. И на ней еще можно было различить полустертую бордовую надпись: "КГБ СССР. Имущество в/ч 2223".

Он бросился к двери и принялся колотить в нее руками и ногами, однако быстро выдохся. Дверь, судя по всему, представляла собой толстую стальную плиту. Олег еще раз внимательно ее осмотрел: никаких отверстий, никаких запирающих устройств, никаких средств коммуникации. Литая стена, даже петли скрыты внутри. Он еще раз пнул дверь ногой:

— Откройте, гады, я свой, советский. Гэбня кровавая, развели нечисть, никакого житья мужикам.

Потом бессильно опустился прямо на бетон и стал думать. Но проклятая дверь не давала сосредоточиться, мысли все время возвращались к тому, что есть ход обратно, в свой мир. Домой. Вот он этот ход, прямо перед ним.

Олег вдруг представил свое бездыханное истощенное тело на пороге имущества в/ч 2223 и решил, что с рефлексией пора заканчивать. Он даже отошел на другой конец островка, чтобы не видеть входа в бункер. Солнце. Афанасий говорил, что большое болото в окрестностях одно. Когда Олег шел вечером к болоту, солнце садилось где-то за спиной, значит деревня на западе. Надо дождаться восхода солнца и сориентироваться.