— Я имел в виду, что если что-то случится, и он потеряет контроль, поцарапает или укусит тебя, когда он волк... вас бы не обратили, потому что вы стали равными, друзьями. Теперь, если он поцарапает или укусит вас, будучи волком, вы все равно можете сами стать волком, и вы сказали, что это будет то, чего он никогда себе не простит, да и вам бы этого не хотелось. Мне нравится быть волком, я смирилась с этим, но я знаю, как трудно жить в обществе, которое нас боится. К нам относятся по-разному из-за наших способностей. Он любит тебя такой, какая ты есть. Никто из вас не хочет, чтобы это изменилось. Я уважаю это. Волки спариваются на всю жизнь.

— Спасибо, что рассказали мне об этом, — тихо сказала Тонкс. — Ты была права, я многого не понимаю в волках. Я знаю только Ремуса.

Майя мягко улыбнулась, услышав его настоящее имя.

— Ромулу повезло, что у него есть ты. Будь благословена.

Тонкс только кивнула и пожелала спокойной ночи, направляясь обратно наверх, в комнату для гостей, где они с Ремусом остановились. Она знала, что женщина хотела как лучше, но ей показалось немного странным, что она отвела в сторону совершенно незнакомую женщину и уговаривала ее укусить свою пару. Что бы это дало? "Сделало бы вас по-настоящему равными", — подумала она. Разве мы уже не равны? Ремус никогда не относился к ней иначе, как к равной. Он всегда был для нее никем, кроме как невероятным человеком. Она остановилась за дверью, ее мысли лихорадочно метались. Мысль о том, что если она так поступит, он действительно никогда не сможет причинить ей боль... он никогда не упоминал об этом. Почему нет? Брачные узы, душевные узы — эти слова эхом отдавались в ее голове, и она внезапно поняла, почему он этого не сделал.

Он отметил ее. Он сделал ее своей, но всегда оставлял этот вопрос открытым. Она могла уйти от него при любой возможности, если бы захотела, и она понимала, что он ожидает от нее этого. Он никогда не хотел заставлять ее оставаться с ним. Если она пометит его, они станут по-настоящему связанными и равноправными супругами, и она знала, что хочет этого.

Она хотела этого больше всего на свете.

Она проскользнула в комнату, закрыв за собой дверь. Она разделась до трусиков и забралась к нему в постель.

— Ну? — спросил он, уткнувшись носом в ее шею, когда она уютно устроилась в его объятиях. — Чего хотела Майя?

— Ты уже встречался с Советом старейшин?

Ремус удивленно взглянул на нее, широко раскрыв глаза цвета виски.

— да. Я приехал сюда с Адрианом много лет назад, во время войны.

— Там были красивые женщины?

Он приподнял бровь и поцеловал ее в нос.

— да. Красивые женщины есть везде. Дора, ты знаешь, что у меня было прошлое до того, как я встретил тебя.

Она повернулась в его объятиях, положив подбородок ему на грудь.

— я знаю. Но... все эти разговоры о стаях, семье и... почему ты никогда не спаривался с другим волком?

Ремус позволил своей руке чувственно скользнуть по ее обнаженной спине.

— Потому что я не знал, что ждал именно тебя. Ты всегда ждала меня, вторая половинка моей души, и я думаю, что на каком-то уровне я знал это, и, возможно, именно поэтому я так упорно боролся с этим, — он провел рукой между ними, чтобы провести по отметине под ее левой грудью. — Может быть, именно поэтому я так упорно боролась с тем, чтобы не пометить тебя.

Тонкс скользнула рукой ему между ног, чтобы приласкать его. Он был уже наполовину возбужден, и она крепко погладила его.

— Я — лучшее, что когда-либо случалось с тобой.

Ремус застонал ей в ухо.

— блядь, я знаю это. Я самый счастливый человек на свете, раз встретил тебя.

Ее движения становились все более последовательными, более жесткими и более мягкими. Затем она проложила дорожку из поцелуев вниз по его груди, стянула боксеры и поцеловала его в макушку, в мошонку и облизала бедро. Она повернула голову, чтобы облизать его по всей длине, долгими чувственными движениями, от которых у него перехватило дыхание.

— Нимфадора, — прошипел он.

Она улыбнулась ему, прежде чем полностью стянуть с него боксеры и прижаться к нему губами. Он издал задыхающийся звук, который заставил ее широко улыбнуться. Возможно, это были слова Майи, эхом отдававшиеся в ее голове, но она знала, что это было частью этого. Но в данный момент она хотела сделать его своим во всех отношениях, и мысль о том, чтобы пометить его так же, как он ее, была действительно самой эротичной вещью, которую она могла себе представить. Его пальцы вцепились в ее короткие кудряшки, а большой палец задел короткие вьющиеся волосы на ее голове, и она вынула его изо рта, покрывая поцелуями его грудь.

— Теперь я собираюсь пометить тебя как своего.

Глаза Ремуса потемнели от желания и удивления.

— Нимфадора...

Тонкс скользнула рукой вниз, чтобы погладить его, целуя грудь, ребра, живот.

— Ты хочешь, чтобы я пометила тебя, Ремус?

Он застонал, когда она снова поцеловала его по всей длине, посасывая чувствительную кожу на правом бедре, в то время как ее большой палец ласкал его головку, и он выкрикнул ее имя.

— Блядь... Дора, если ты... это не... Ты будешь связана со мной, если сделаешь это: Навсегда.

Глаза Тонкс встретились с его глазами, когда она полностью обхватила его ртом, сильно посасывая, прежде чем оторваться и поцеловать кончик.

— Я никогда не хотела ничего другого.

И затем она прикоснулась к нему руками.

В тот момент, когда она почувствовала, как он напрягся перед разрядкой, она прикусила внутреннюю поверхность его правого бедра, и его эрекция коснулась ее щеки.

Это было самое невероятное и эротичное, что она когда-либо делала.

Она повредила кожу, но это были те ощущения, которые вызвал в ней его укус. Она стянула трусики и приняла его в себя, пережидая его оргазм, когда ее собственный внезапно охватил ее. Она могла чувствовать все. Это было похоже на то, как будто они были единым целым, переживая один долгий невероятный оргазм, который, казалось, никогда не закончится. Она прижала большой палец к тому месту, где укусила его, и он кончал снова и снова, переворачивая ее и вдавливая в матрас, когда входил в нее сзади.

Когда дрожь наконец прекратилась, она провела рукой по своим влажным от пота волосам и повернула голову, чтобы улыбнуться ему в ответ.

— Я укусила тебя, и мне это понравилось.

Ремус сдавленно выдохнул и наклонился, чтобы прикусить ее нижнюю губу.

— Зачем ты это сделала?

Тонкс обхватила его лицо ладонями.

— Я хочу, чтобы весь мир знал, что ты мой, Ремус Джон Люпин. Я хотела, чтобы они знали, что ты мой, что я твоя, и что ничто и никто не встанет между нами. Не только волки спариваются на всю жизнь.

Ремус долго смотрел на нее, а затем наклонил голову и крепко поцеловал, его язык ласкал ее так смело, что она заерзала под ним, когда его пальцы погрузились в нее. Он довел ее до пика так быстро, что она ахнула, прижавшись к нему, и когда последние волны ее оргазма схлынули, он лизнул ее шею сзади.

— Выходи за меня замуж.

Ее глаза округлились, и она вцепилась в его сильную руку.

— что?

Примечания автора в конце:

(По-гэльски) mo ghille laidir = мой упрямый мальчик

(По-гэльски) Suidh agus ith = сидеть и есть

(Гэльский) mo ghaol = "моя любовь"

Спасибо, что прочитала и, пожалуйста, просмотрела!

12345

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓